!Учебный год 2024 / Жогин Н.В

В науке диалектического материализма употребляется понятие объективной истины применительно к познанию любого объекта, будь то явление природы или общества, вне зависимости от средств, при помощи которых он познан. Для характеристики истин, получаемых также при помощи различных средств в физике, биологии, истории и других науках, нет другого наименования, кроме объективной истины, так как только оно выражает отношение содержания знаний об объекте к самому объекту. Термин «объективная истина» не мешает видеть специфику познаваемого объекта и средств, путей его познания.

Термин «материальная истина» появился вместе с системой свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению буржуазного уголовного процесса как противопоставление «формальной истине» в системе формальных (легальных) доказательств инквизиционного процесса. Вместе с тем под «материальной истиной» буржуазные юристы никогда не понимали объективную истину. Нет никакой необходимости сохранять в науке и практике советского уголовного процесса эту терминологию, так как термин «объективная истина» в полной мере подчеркивает недопустимость всякой попытки трактовать истину, достигаемую в уголовном судопроизводстве, как истину «юридическую», формальную.

Наряду с трактовкой природы истины в уголовном судопроизводстве как истины объективной не меньшее значение для до-

казывания		имеет и верное решение другого, органически свя-
занного	с	первым	вопроса:	о	х а р а к т е р е	устанивливае-
мой	судом		истины,	о	соотношении	относительной

иабсолютной истины .

Признавая возможность познатъ мир, закономерности его раз-

вития, марксистская философия дает ответ на вопрос о том,

«могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной» 1.

Создание основоположниками марксизма-ленинизма учения об абсолютной и относительной истине было результатом применения материалистической диалектики к процессу развития человеческого познания. Человеческое познание представляет собой длящийся, бесконечный процесс, который никогда не может быть завершен потому, что объективный мир неисчерпаем. Он неисчерпаем в силу его бесконечности и непрерывности развития. Мышление человека не может сразу познать полностью всю объективную действительность, отразить беспредельную картину мира. Каждый объект имеет бесчисленные свойства, связи,

1 В. И. Л е н и н , Полн. собр. соч., т. 18, стр. 123.

51

отношения с другими объектами, явлениями. Познание человека безгранично по своим возможностям, но ограничено каждый раз определенным уровнем развития науки и практики.

«С точки зрения современного материализма, т.е. марксизма, исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то что мы приближаемся к ней» 1.

В науке диалектического материализма термин «абсолютное» применительно к истине употребляется наиболее часто в трех смыслах. Под абсолютной истиной понимается, во-первых, исчерпывающее, полное познание объективной действительности. В таком понимании абсолютная истина представляет собой цель человечества, его прошедших, настоящих и будущих поколений в познании всех закономерностей объективного мира, Термин «абсолютное» применяется, во-вторых, при констатации фактов типа: „Наполеон умер 5 мая 1821 г.», «Париж находится во Франции». В-третьих, абсолютной истиной, называют и каждую относитель-

ную истину, содержащую неполное, но достоверное знание отдельных сторон, связей, явлений, процессов объективной действительности.

Такое употребление термина «абсолютное» не означает, что наука диалектического материализма знает несколько различных понятий абсолютной истины. Оно указывает на возможность абсолютного знания применительно к разным по объему группам объектов познания. Это содержание может быть узким, более широким и всеобъемлющим. Понятие же абсолютной истины едино и применимо к любому правильному познанию. Абсолютная истина — это полное, безусловное, исчерпывающее совпадение образа с объектом, следовательно, такое знание, которое в границах этого совпадения не может быть опровергнуто или изменено в будущем 2.

Относительная истина является объективной истиной и представляет собой правильное, но не полное отражение объекта, которое впоследствии может пополняться, уточняться, углубляться.

«Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания»3.

Марксистская философия, признавая относительность человеческих знаний, не знает непроходимых границ между относительной и абсолютной истиной. «...В каждой научной истине, —

1В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 18, стр. 138.

2«Марксистско-ленинская философия», М., 1965, стр. 260,

3В, И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 18, стр. 137.

52

указывал В. И. Ленин, — несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины...» 1.

Всякое событие, явление, объект имеет бесчисленное множество признаков, сторон и связей с другими событиями, явлениями, объектами. Наши представления об этом событии, объекте относительны, поскольку мы не абсолютно точна и не все знаем о нем. Но в наших знаниях об этом событии, объекте содержатся частицы абсолютной истины, ибо нами правильно познаны их отдельные стороны, признаки, свойства.

В. И. Ленин специально подчеркивал, что «отличие субъективизма (скептицизма и софистики etc.) от диалектики, между прочим, то, что в (объективной) диалектике относительно (релятивно) и различие между релятивным и абсолютным. Для объективной диалектики в релятивном есть абсолютное. Для субъективизма и софистики релятивное только релятивно и исключает абсолютное» 2.

Положения марксистско-ленинского учения об абсолютной и относительной истине являются определяющими при решении вопроса о характере истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве.

В литературе по теории доказательств по рассматриваемому вопросу высказано несколько различных точек зрения. Существует мнение, что истина в уголовном процессе является абсолютной истиной и принадлежит к истинам факта типа «плоскостей», о которых говорил Ф. Энгельс («Наполеон умер 5 мая 1821 г.», «Париж находится во Франции» и др.), но «такого факта, познание которого происходит сложным путем, в результате значительных усилий» 3.

В. С. Тадевосян в работах более позднего времени характеразует истину, выраженную в приговоре суда, как относительную, содержанием которой является не вероятное, а достоверное знание 4.

1	В. И. Л е н и н , Полн. собр. соч., т. 18, стр. 328.
2	В. И. Л е н и н , Полн. собр. соч., т. 29, стр. 317.
3	М. С. С т р о г о в и ч , Курс советского уголовного		процесса,		т. I, M.,
1968,	стр. 316—321; П. А. Лупинская	(«Уголовный	процесс»		под	ред.
М. А. Ч е л ь ц о в а , М., 1969, стр. 91-92).		Эту же точку зрения			разделяют
И. Д. Перлов («Приговор в советском		уголовном процессе»,			М.,	1960,
стр.	223); А. А. Старченко («Методологические проблемы судопроизвод-
ства»,. «Вестник Московского университета», Серия VIII. «Экономика, фи-
лософия» 1963 г. № 4, стр. 38—50 и др.); Н. С. Алексеев				(«Уголовный
процесс», под ред. Н. С. А л е к с е е в а , В. 3. Л у к а ш е в и ч а ,				П. С. Эль-
к и н д , М., 1972, стр. 151).

4 См. сообщение об обсуждении книги М. С. Строговича «Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе» («Советское государство и право» 1966 г. К» 4, стр. 141). Такого же мнения придерживается и автор этого сообщения И. Б. Михайловская. Об относительной истине говорят Л. Т. Ульянова («Оценка доказательств судом

53

Ряд авторов характеризуют объективную истину в уголовном процессе одновременно как абсолютную и как относительную1.

Наконец, в литературе высказано мнение, согласно которому философские категории абсолютной и относительной истины вообще неприменимы к истине, достигаемой в уголовном процессе2.

Для того чтобы можно было судить об истине в уголовном процессе с позиций философских категорий абсолютной и относительной истины, необходимо правильно оценивать особенности, присущие уголовно-процессуальной деятельности.

Даже при сравнении процесса достижения истины органами расследования и судом с наиболее близким процессом познания при историческом исследовании (объект познания составляет событие прошлого) наблюдаются существенные различия, которые возможны в предмете, объеме, средствах, способах, формах и сроках исследования3. Но названные различия нельзя распростра-

первой инстанции», М., 1959, стр. 60—61) и В. И. Черкесов						(«Вопросы
философии» 1963 г. № 2, стр. 167).
1 В.	Я. Д о р о х о в , В.		С.	Н и к о л а е в , Обоснованность		приговора
в советском уголовном процессе, М., 1959, стр. 63—74; А. И.						Т р у с о в ,
Основы	теории судебных доказательств, М., 1960, стр. 115—144;					А. А. Эй-
с м а н ,	Заключение эксперта		в	системе судебных доказательств. Авторе-
ферат докторской диссертации,				М., 1965, стр. 25; В.	Н. К у д р я в ц е в ,
Теоретические основы		квалификации преступлений, М.,			1963, стр. 66—69.
2 А. Л. Р и в л и н ,		Понятие		материальной истины в	советском уголов-

ном процессе, «Социалистическая законность» 1951 г. № 11. Та же мысль выражена и в учебнике «Советский уголовный процесс» (М., 1968, стр.99). М. А. Чельцов в 1958 году объявил проблему «объективной абсолютной истины» «конструкцией буржуазной процессуальной теории», а в 1959 году пришел к выводу о ее бесполезности для науки и практики советского уголовного процесса («Ученые записки ВЮЗИ», вып. VI, М., 1958, стр. 91; «Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР», М., 1959, стр. 79—80). Чтобы не возвращаться к этому высказыванию М. А. Чельцова, необходимо отметить, во-первых, что проблема «объективной абсолютной истины» никогда не была конструкцией буржуазной процессуальной теории, во-вторых, именно отказ от разработки этого важнейшего методологического вопроса может привести к проникновению буржуазных взглядов в теорию советского уголовного процесса. Позднее М. А. Чельцов высказал мнение о том, что «неправомерно применять к истине, устанавливаемой в уголовном процессе, термины «абсолютная истина» или «относительная истина», выражающие ступени познания в научном исследовании» («Советский уголовный процесс», М., 1962, стр. 124), Аналогичное мнение было высказано В. Николаевым («Коммунист» 1956 г. № 14, стр. 50), но не было поддержано в философской науке. Напротив, все философы, высказавшиеся по вопросу о характере устанавливаемой судом истины, подчеркивают важность для теории и практики правильного решения этой проблемы.

3 О соотношении исторического и уголовно-процессуального исследований см. М. С. С т р о г о в и ч , Учение о материальной истине в советском уголовном процессе, М. — Л., 1947, стр. 60. Интересные соображения о специфике уголовно-процессуальных исследований высказаны в последнее время Н. А. Якубович (см. ее статью «Познание в предварительном расследовании преступлений», «Советское государство и право» 1970 г. № 11,

54

нять на качество полученных результатов в той или другой области познания. Органы расследования и суд руководствуются марксистко-ленинской теорией познания, применяют разработанные наукой приемы и средства познания, обеспечивающие достоверные выводы.

Нельзя забывать в то же время, что уголовный процесс — практическая деятельность, основанная на нормах права и ограниченная решением специфических задач.

Задачи органов расследования и суда, как и условия их деятельности, предопределяют характер устанавливаемой истины, которая является одновременно и абсолютной и относительной. Абсолютной ее можно считать потому, что суд всегда должен дать достоверный и вполне определенный ответ на вопрос о виновности подсудимого, правильно квалифицировать его действия, определить справедливую меру наказания.

Нельзя, однако, согласиться с авторами, которые, характеризуя устанавливаемую в уголовном процессе истину как истину абсолютную, относят ее к истине констатации факта, «плоскостям», «общеизвестным» или «элементарным» истинам.

Известно, сколько требуется следователю времени, усилий, энергии для раскрытия, казалось бы, несложного преступления и обнаружения виновного, как иногда трудно проникнуть в духовный мир человека, чтобы достоверно установить мотивы, умысел, те пружины, которые двигали поведением обвиняемого. Если к этому добавить требование выяснить обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого, причины и условия, способствовавшие совершению преступления, и многое другое, подлежащее выяснению по делу, то можно отметить, что для открытия некоторых истин в науке, которым никак нельзя приписать свойства «банальности», «плоскости», путь был более простым.

Истина в уголовном процессе не является «плоскостью», «элементарным положением» и потому, что имеет более сложный состав, более широкое содержание, нежели, например, истина «Париж находится во Франции» 1, хотя в указанном выше смысле она является абсолютной. Суд не ограничивается только установлением факта, он познает его социально-политическую сущность, определяет характер и степень общественной опасности деяния и лица его совершившего, квалифицирует преступление

стр. 108, 109). Однако нельзя согласиться с ее мнением, что различие между уголовно-процессуальным и чисто научным познанием связано с тем, что в судопроизводство цели и задачи познания привносятся субъектом познания, а в научном познании выводятся из структуры реального объекта познания. В уголовном судопроизводстве цели и задачи познания подчинены его объекту. Другое дело, что это познание осуще-

ствляется в заранее «запрограммированных» пределах (прим. редкол-

легии).

1 См. об этом § 1 гл. III,

55

и решает вопрос о наказании. Истина приговора, по нашему мнению, относится не к истинам констатации факта, а к группе истин с более широким содержанием.

Отнесение истины приговора к «плоскостям» невольно порождает ложную мысль о ее законченности, изолированности от Других истин, что затем сказывается и на определении ее характера с точки зрения абсолютной и относительной истины.

Достигнутая в уголовном процессе истина не может быть охарактеризована как истина абсолютная в силу ее неполноты, ограниченности.

Необходимо учитывать, что предметом исследования в судопроизводстве является конкретное событие в определенных (а не во всех без исключения) свойствах, сторонах, связях. Задача этого исследования имеет четко определенные в законе пределы. Любое преступление представляет сложную совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых объективных и субъективных факторов, которые тоже связаны многочисленными нитями с другими явлениями общественной жизни. Преступление вызывается определенными причинами, само является причиной соответствующих следствий, которые в свою очередь выступают как причины других событий, действий и т. д. Закон не требует и не может требовать от следователя и суда выяснения всех фактов, так или иначе относящихся к данному преступлению. Например, для правильной квалификации преступления закон требует точного установления не всех, а лишь некоторых строго определенных фактов, соответствующих признакам конкретного состава преступления. Решение суда о квалификации преступления будет иметь абсолютный характер (точное соответствие правильно познанных обстоятельств содержанию уголовно-правовой нормы) и одновременно относительный, ибо учтена будет лишь определенная группа признаков события из бесчисленных свойств, характеризующих его в разных аспектах1.

Закон также в общей форме называет обстоятельства, которые необходимо установить при решении вопроса о наказании. Эти обстоятельства весьма разнообразны и индивидуальны по каждому делу. При назначении наказания суд устанавливает и учитывает существенные обстоятельства, позволяющие ему принять правильное решение в пределах допускаемой законом точности при оценке степени общественной опасности преступления и лица, его совершившего.

Таким образом, органы расследования и суд познают лишь определенную часть того, что произошло в действительности, всегда только существенные стороны, связи событий в тех пределах, которые необходимы для выполнения стоящих перед ним

1 См. В. Н. Кудрявцев, Теоретические основы квалификации преступлений, М., 1963, стр. 66—69,

56

задач — раскрыть преступление, установить виновных и справедливо их наказать. В этом смысле истина, достигаемая в уголовном процессе,являетсяотносительной.1

Относительная истина относится к истине абсолютной, как часть к целому, и служит ступенью к достижению последней. Относительная истина допускает дальнейшее исследование, в ходе которого она будет пополняться, уточняться....

Истине приговора в силу закона несвойственно такое соотношение. Правильно устанавливая фактические обстоятельства дела в их правовом значении, суд окончательно решает вопросы виновности и наказания подсудимого, как и другие вопросы дела. Дальнейшее познание в рамках уголовного процесса по данному делу исключается. При отмене приговора суд обязан вернуться к решению тех же вопросов, а не продолжать познание нового круга проблем на базе уже полученных знаний.

Обусловленность познания в уголовном процессе определенными установленными законом пределами объясняется причинами практического свойства, связанными с функциями уголовного судопроизводства в обществе, но не отменяет объективно существующего соотношения абсолютной и относительной истины2. «Самая простая истина.., — писал В. И. Ленин, — всегда неполна, ибо опыт всегда незакончен. Ergo: связь индукции с аналогией — с догадкой (научным провидением), относительность всякого знания и абсолютное содержание в каждом шаге познания вперед» 3.

Сторонники взгляда на истину приговора как истину только абсолютную определяют ее в зависимости от достижения органами расследования и судом тех задач, которые перед ними стоят. Такой подход к определению абсолютной истины приведет к отождествлению понятий объективной и абсолютной истины и устранению вообще понятия относительной истины, что, разумеется, неправильно.

Рассмотрим в связи с этим суждения о характере достигаемой в уголовном процессе истины, сформулированные М. С. Строговичем: «...Материальная истина в уголовном процессе может

1 При регламентации предмета и способов доказывания сам законодатель ограничен в познании общественно-историческими условиями, уровнем развития общественной практики.

2В частности имеется принципиальная возможность дальнейшего исследования признаков преступного деяния, свойств лица, совершившего преступление. Приговор, вступивший в законную силу, знаменует завершение исследования в уголовном процессе, но не невозможность дальнейшего исследования данного события в научных или практических целях. Это может быть сделано писателем, ученым. Почти всегда исследование продолжается при исполнении приговора, когда выясняются дополнительные данные, характеризующие осужденного, не существенные для принятия решения судом, но существенные для принятия комплекса мер, направленных на перевоспитание преступника.

3В. И. Л е н и н , Полн. собр. соч., т. 29, стр. 162.

57

быть только абсолютной истиной или она вообще не объективная истина, а лишь догадка, вероятное предположение, гипотеза, версия, которые никак не могут быть основой судебного приговора»1. Таким образом, по мнению М. С. Строговича: а) в уголовном процессе снимается проблема неполноты знания события, с точки зрения всех его свойств, связей и т. п.; б) истина неполная отождествляется с вероятностью.

В действительности истина, достигаемая в уголовном процессе, характеризуется как относительная не потому, что она представляет собой «догадку, вероятное предположение», а потому, что она неполна. Неполнота является свойством каждой истины в силу неисчерпаемости предмета познания.

Относительность истины определяется и ее конкретностью. Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна — таково одно из важнейших положений материалистической диалектики. Оно имеет прямое отношение и к характеристике истины в уголовном судопроизводстве. Суд всегда познает определенное преступление с позиций и. в пределах действующего закона. Результаты познания суда являются истинными потому, что они правильно отражают конкретное преступление, совершенное в определенных условиях места и времени. Это же решение суда, если его рассматривать применительно к другим условиям, может оказаться неистинным.

Конкретная истина всегда связана с задачами познания и ограничена уровнем развития конкретно-исторической практики.

Неполнота и конкретность, характеризующие относительность истины, делают каждую объективную истину и абсолютной, и относительной. Марксистско-ленинское учение об абсолютной и относительной истине выражает диалектику как процесса (развития) человеческого познания в целом, так и отдельного акта познания. Абсолютное не может существовать отдельно от относительного, так же как и относительное — отдельно от абсолютного. Это понятия коррелятивные.

Отрицанием относительности (конкретности, неполноты) устанавливаемой в уголовном процессе объективной истины фактически отрицается и другое свойство истины — абсолютность.2

Этого не учел И. Д. Перлов, утверждавший, что истина в уголовном судопроизводстве может быть в определенный момент либо относительной, либо абсолютной, но не той и другой одновременно3. Поэтому выглядит неубедительной его защита правильного положения о распространении философских категорий

1М. С. Строгович, Курс советского уголовного процесса, т. 1, М., 1968, стр. 316.

2И. Д. Перлов, Приговор в советском уголовном процессе, М., 1960, стр. 226.

3См. там же.

58

относительной и абсолютной истины на познание в уголовном процессе. Нельзя доказывать правомерность применения понятий относительной и абсолютной истины и одновременно фактически отрицать применимость одного из них.

Понятия абсолютной и относительной истины неразделимы, ибо они выражают движение познания по пути приближения человеческих знаний к полному познанию объективной действительности.

Объективная истина, на достижение которой направлены усилия следственных органов и суда, является истиной абсолютной и одновременно в силу неполного и конкретного познания явления выступает как истина относительная 1.

Нельзя признать последовательным мнение отдельных юристов, которые признают философскую категорию объективной истины в уголовном процессе, но одновременно отрицают возможность характеризовать ее как абсолютную и относительную. Признав объективную истину, нельзя остановиться на этом и не дать ответа на вопрос о характере истины. «Быть материалистом, — указывал В. И. Ленин, — значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так

или	иначе	признавать	абсолютную	истину»2.
Правильное		решение вопросов о	возможности	достижения

объективной истины в уголовном судопроизводстве и ее характере находится в прямой зависимости от правильного понимания

практики	и	ее роли в п р о ц е с с е д о к а з ы в а н и я по
у г о л о в н	о м у	делу.

В науке диалектического материализма под практикой понимается общественная, т. е. материально-производственная и об- щественно-политическая, деятельность направленная на изменение природы и общества. Виды практической деятельности весьма разнообразны по своему содержанию и форме. К ним относятся различные формы трудовой деятельности по производству материальных благ, экономическая, идеологическая и политическая борьба классов, медицинская, судебная и следственная, научноисследовательская деятельность и др.

Выбор форм практики для проверки тех или иных выводов определяется не субъективными пожеланиями, а зависит от мно-

1 На симпозиуме философов и юристов, посвященном проблемам объ-

ективной истины в уголовном процессе	(юридический факультет	МГУ,
1962 г.), представители философской науки по данному вопросу		выска-
зали мнение, что «в конкретно-научном	плане в действительности идет

речь о их единстве, неразрывности, поскольку истина как научный образ

является		субъективным		и объективным, относительным и			абсолютным»
(Ф.	И.	Г е о р г и е в ,	«Вестник		Московского	университета,	Серия VIII.
Экономика, философия»				1963 г.	№ 4, стр.	57; см. также	выступление
И. С. Нарского ( т а м			же, стр. 58—59).
2	В. И, Л е н и н , Полн, собр. соч., т, 18, стр. 134—135.

59

гих объективных факторов:		предмета	познания,	совокупности
имеющихся	знаний, уровня	развития	общественной		практики.
В н е п	о с р е д с т в е н н о й	форме	практика	как	критерий

истины выступает в тех случаях, «когда проверка истинности теории осуществляется средствами самой практики, в процессе которой люди воздействуют на природу и сопоставляют данные теории с отражаемой действительностью» 1.

Критерий практики применяется и о п о с р е д с т в о в а н н о , путем сопоставления результатов познания с иными данными, ранее уже проверенными и доказанными практикой. Результаты, полученные в практике, могут прямо подтверждать истинность знаний, а во многих случаях — косвенно, через доказанность других, связанных с проверяемой теорией положений.

Уголовное судопроизводство не принадлежит к тем областям практической и научной деятельности, где имеет место производственная или экспериментальная проверка конечных результатов познания. Есть и другие отрасли знания, отдельные теории и идеи, где невозможна непосредственная и прямая практическая проверка полученных результатов познания. Неприменимость или ограниченность экспериментальной проверки результатов познания не подрывает положения о всеобщности критерия практики. В уголовном судопроизводстве проверка полученных знаний практикой осуществляется в ходе самого процесса познания, на его чувственной и рациональной ступенях.

Чувственному познанию следователя, лица, производящего дознание, прокурора, судей доступны отдельные обстоятельства происшедшего в прошлом события. Непосредственно воспринимаются ими и источники фактических данных (показания свидетеля, предметы со следами и т. д.). Событие преступления в своих внешних проявлениях непосредственно воспринимается свидетелями, потерпевшими, обвиняемыми и другими лицами, которые сообщают органам расследования и суду сведения о наблюдавшихся ими обстоятельствах происшедшего события. Непосредственное познание следователем, судьями отдельных обстоятельств, получение фактических данных от обвиняемых, свидетелей, экспертов происходят в ходе осуществления практической деятельности — осмотров, обысков, допросов свидетелей и других следственных и судебных действий.

Здесь практика в качестве основы чувственного познания проявляется в непосредственной форме, так как целенаправленная деятельность следователя, судей по производству следственных и судебных действий порождает условия для чувственных восприятий и является решающей основой для познавательной

1Ю. Г, Гайдуков, Роль практика в процессе дознания, М., 1964,

стр.300.

60