Вторая половина тридцатых годов

Для большинства людей в период, предшествующий непосредственно началу сороковых лет, продолжают суще­ствовать вначале в неизменном виде отношение к жизни и уверенность в себе, завоеванные в первой половине трид­цатых годов. Во многих личных беседах и групповых разго­ворах слышишь снова и снова: «Я знаю, что следует навер­стать, романтика двадцатых годов позади, я стал реалис­том, в этом мире важно лишь то, что я могу, нужно поднять­ся достаточно высоко, чтобы реализовать то, что я могу и знаю.» - «Я спланировал свое будущее, побуду еще года три в этом положении, потом уйду и найду себе более высо­кую должность в небольшом предприятии», или же: «Я знаю пределы своих возможностей, поостерегусь их превышать, для меня не действителен «принцип Петера», мне здесь хорошо, если повысится жизненный уровень у всех, я полу­чу свою долю».

А потом случается непонятное: «как тать в ночи» в этот надежный и спланированный мир прокрадывается сомне­ние. Да, действительно ночью: просыпаешься и не можешь больше уснуть, в голове проходят события дня. Маленькие неприятности, дела, которые не удались, волнуют, собира­ешься сказать тому или другому наконец-то свое мнение, потом наступает полусон и вдруг кошмарное представление: «Мне уже почти сорок, мне еще 25 лет до пенсии. Бог мой еще 25 лет одно и то же! Я же знаю, что не могу больше ожидать ничего нового, самое большее - одни и те же про­блемы, но с другой стороны.

Двадцать пять лет!

Откуда должно появиться что-то действительно новое? В моем браке? Ну да, знаем друг друга, дела идут не хуже, чем повсюду, но что-то новое в этом браке? В моей работе? Я же знаю, чего там следует ожидать, во всяком случае, не много нового! Откуда же тогда оно должно появиться? На­чать новое хобби? Или купить парусную лодку, пригодную для плавания в открытом море?» На следующий день все проходит и жизнь идет своим обычным ходом.

Но такие мгновения возвращаются, теперь уже среди бела дня, даже во время конференции! Вдруг уже не можешь больше сосредоточиться!

Если мужчина намекает об этом дома, то жена считает, что он должен пойти к врачу, конечно же, он переработал. Неудивительно при таком образе жизни! Врач не может найти ничего особенного, умно говорит о необходимости меньшего напряжения и об опасности инфаркта и т.д., и т. п. «Ему хорошо говорить. Он, что ли, позаботится о меньшем напряжении после последнего слияния, когда каждый должен бо­яться за свое место? Молодежь только и дожидается возможности занять наши места».

Но может пойти и иначе: ты доволен работой, представ­ляющей много позитивных социальных и культурных воз­можностей, ты счастлив в семье. У тебя хорошее взаи­мопонимание с подрастающими детьми и их друзьями, в твоем доме вращаются приятные молодые люди - с ними можно было бы самому помолодеть! Но вдруг закрадывает­ся абсурдная идея: если бы я знал, каково мое действи­тельное предназначение в этой жизни! Супруга снова успо­каивает: Ты созрел для отпуска, давай погуляем, после это­го все снова будет иначе. Ты же любишь свою работу, ты ведь не хотел бы поменять ее ни на что другое? После кани­кул снова наступает улучшение, но... Червяк гложет и гло­жет, и как только внутри становится тихо, он становится все слышнее...

Это несколько понятий на тему, которую пытаются опре­делить понятием кризис ценностей или переход к новой до­минанте ценностей. В тридцатые годы успешно пользова­лись определенной системой ценностей. Все шло хорошо, или было, по крайней мере, принципиально разрешимо, пока действовала эта система ценностей. И эта система казалась единственно возможной и действенной.

Но если теперь вся система пошатнулась, если цель, к которой человек стремился и которая казалась такой желан­ной, вдруг стала пустой и ничего не говорящей, если боль­ше не может быть удовлетворения, которое она обещала, тогда - да, тогда действительно теряют почву под ногами! Страх перед этой пропастью может быть снова отодвинут в бессознательное как угрожающий призрак, где он может сохраняться несколько лет. Но его можно просто преодо­леть, беря все больше работы, выпивая рюмку крепкого шнапса, занимаясь поисками эротических приключений или одурманивая себя в полусне телевидением... Но страх, отодвигаемый в сферу бессознательного, остается активным. В разговоре с сорокадвухлетним директором одного пред­приятия, который вдруг не захотел ничего делать, это чув­ство выразилось так: «Вы знаете, что я построил свое пред­приятие на деньги, взятые взаймы. Я проработал упорно двенадцать лет, чтобы выплатить долг. Все время я думал, что как только я это сделаю, начнется настоящая жизнь, тогда я стану самостоятельным человеком и отправлюсь в большое путешествие. На прошлой неделе это чуть было не осуществилось. Но мне не до каникул. Я нахожусь в состо­янии глубокой депрессии. Я должен еще тридцать лет си­деть сиднем за одним и тем же письменным столом, зани­маться теми же проблемами, и кроме того, очарование са­мостоятельности исчезло... Как Вы думаете, не продать ли мне предприятие и не начать ли где-нибудь все сначала? Тогда у меня по крайней мере снова будет что-то, для чего я смогу жить!»

Но все бесполезно - от себя не убежишь. Нельзя еще раз стать девятнадцатилетним, нельзя избавиться от кризиса ценностей, хотя его можно надолго отодвинуть. Ничего не возразишь против того, что кто-то хочет делать что-то иначе, но он сначала должен иметь возможность делать привыч­ное по-другому, тогда в большинстве случаев не будет не­обходимости менять профессию или место.

«Делать обычное по-другому» означает вначале найти новые ценности, для которых можно жить. Они приходят из области духовных интересов. Поэтому Марта Мере обозна­чает проблематику этих лет понятием развития «духовно-душевных устремлений». Рудольф Штайнер называет это развитием души сознательной, осознанием духовной лич­ности в мышлении, чувствовании и волнении. Здесь речь идет о проблеме, для решения которой требуется обраще­ние к воле.

Разум имеет дело с системой ценностей, с помощью которой упорядочивают явления. Хирург Зауэрбрух однаж­ды выразил это своими словами: «Рассудок - это девка, с которой можно произвести на свет любое духовное дитя». Но систему ценностей определяет воля, которая избирает и принимает решения.

Я уже говорил, что духовное развитие человека в начале сороковых годов находится на распутье. Или оно уменьша­ется вместе с биологическими функциями, или поднимается в совершенно новые сферы, где пробуждаются совершен­но другие творческие силы, делающие возможной вторую кульминацию творческих сил человека. Этот подъем прихо­дится на вторую половину пятидесятых годов и продолжа­ется в некоторых случаях до 70-х, хотя обычно после 65 отмечается явный спад. Но при этом нужно спросить себя, не обусловлен ли этот спад во многих случаях культурой, а именно той ролью, которая в нашем обществе отводится пенсионеру.

Рассмотрим еще раз среднюю фазу жизни как целое, грубо говоря, время с 21 до 42 лет, в этом случае в ней различаются три основных периода со своей доминантой ценностей:

1. развитие души ощущающей с инстинктивной силой жизненно-душевных стремлений. Это период «ликования до небес — печали до смерти», время экспансии и самовоспитания; время, когда основывается семья и меняются трудовые отношения.

2. развитие души рассудочной. Это период, когда пре­ обладают «материальные стремления»; время большой ак­тивности и выдающихся достижений в системе ценностей, основанной на деловитости.

3. развитие души сознательной. Это период, когда начи­нают прорываться «духовно-душевные стремления», время, когда снова колеблется уверенность только Что за вершенной материальной фазы и благодаря этому становит­ся возможным достойный шаг в совершенно новую важную фазу жизни, в третью большую фазу, в которую человек вырастает для зрелого человеческого бытия.

4. Гвардини уже указывал на то, что нет ни одной фазы жиз­ни, которая была бы более или менее важной, чем другие. В каждой жизненной фазе человек может быть совершенно тем, чем он должен быть в этот момент. С детства до юности он «еще не взрослый человек», а целиком и полностью ре­бенок с собственной задачей развития, которая в общем плане полного осуществления жизни также важна, как и зада­ча пятидесятых годов. Обе задачи человек может либо про­спать, либо осуществить, одна так же важна, как и другая.

5. В середине жизни с 21 года и до 42 лет сформировался характер в преодолении сопротивления реальности. Трез­вость и деловитость являются ценой, которую нужно было за это заплатить. Теперь решающим является вопрос, мож­но ли найти другие, новые ценности.