Глава 1 элементы правового статуса пациента и их реализация на уровне сестринской службы лпу

Содержание правового статуса пациента составляют следующие элементы:

1) правосубъектность пациента (сочетание правоспособности и дееспо-собности пациента).

2) принципы правового статуса пациента;

3) права и обязанности пациента;

4) гарантии реализации прав пациента.

Каждый из элементов правового статуса пациента заслуживает отдель-ного рассмотрения с целью выяснения значимости в аспекте их реализации сестринской службой лечебно-профилактического учреждения (ЛПУ).

Правосубъектность пациента.В первую очередь необходимо остано-виться на рассмотрении правосубъектности пациента, поскольку данный элемент имеет существенное значение для решения вопросов о способности иметь права и обязанности пациента (правоспособность) и о возможности самостоятельно осуществлять их в полном объеме (дееспособность). Правоспособность и дееспособность пациента необходимо определять с учетом момента их возникновения.

В ч. 1 ст. 30 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (далее – Основы) указано: «При обращении за медицинской помощью и ее получении пациент имеет право на …», что следует рассматривать в качестве гипотезы правовой нормы. Гипотеза (предположение) – это элемент правовой нормы, в кото­ром указываются, при каких условиях следует руководствоваться данным правилом. В гипотезе излагаются те фактические обстоятельства, при на­личии которых у лиц возникают юридические права и обязанности. Следовательно, правоспособность пациента возникает при обращении за медицинской помощью и ее получении. Момент возникновения правоспособности пациента не следует путать с ее содержанием. В конструкции ст. 30 Основ «Права пациента» использованы отсылочный (при формулировании определенных прав имеются ссылки на другие статьи Основ) и бланкетный (для полного раскрытия определенного права необходимо обращение к другим законодательным и подзаконным актам) способы изложения. Это имеет существенное значение для реализации прав пациента на уровне сестринской службы ЛПУ, поскольку медицинские сестры не должны ограничиваться лишь содержанием ст. 30 Основ, а внимательно изучать соответствующие нормы права, изложенные как в Основах, так и других законодательных и подзаконных актах.

Вопрос о дееспособности пациента находит свое четкое разрешение в Основах. В ч. 2 ст. 24 Основ определено: «Несовершеннолетние – больные наркоманией в возрасте старше 16 лет, иные несовершеннолетние в возрасте старше 15 лет имеют право на добровольное информированное согласие на медицинское вмешательство или на отказ от него в соответствии со статьями 32, 33, 34 настоящих Основ». Из приведенной нормы видно, что несовершеннолетние в возрасте старше 15 лет (больные наркоманией в возрасте старше 16 лет) обладают дееспособностью пациента и могут самостоятельно осуществлять соответствующие права.

Согласно ч. 3 ст. 32 Основ согласие на медицинское вмешательство в отношении лиц, не достигших возраста, установленного ч. ст. 24 Основ, и граждан, признанных в установленном законом порядке недееспособными, дают их законные представители после сообщения им сведений, предусмотренных ч. 1 ст. 31 Основ. При отсутствии законных представителей решение о медицинском вмешательстве принимает консилиум, а при невозможности собрать консилиум – непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического учреждения и законных представителей.

Приведенные нормы имеют важное значение для реализации прав пациента на уровне сестринской службы ЛПУ, так как медицинские сестры, начиная с приемного отделения, могут оказаться в центре более широкой, в сравнении с врачебным персоналом, коммуникационной сети, включающей взаимодействие с лицами, доставившими или сопровождающими пациента, среди которых могут быть законные представители (родители, усыновители, опекуны, попечители) пациента. Данную информацию медицинская сестра обязана незамедлительно сообщить врачу.

Принципы правового статуса пациента. Признаваемые и охраняемые правом, государством основные начала, исходя из которых осуществляется использование прав пациента и исполнение его обязанностей, составляют принципы правового статуса пациента. Данные принципы не сформулированы в ст. 30 Основ. В этой связи для их определения необходим анализ всего содержания Основ. При этом следует учитывать, что принципы правового статуса пациента (лица обратившегося за медицинской помощью и ее получающего) определяются на основе более широкого правового образования – принципов охраны здоровья граждан. Это является вполне оправданным, поскольку меры медицинского характера являются неотъемлемым элементом охраны здоровья граждан.

В соответствии с ч. 1 ст. 1 Основ охрана здоровья граждан – это совокупность мер политического, экономического, правового, социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического и противо-эпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека, поддержание его долголетней активной жизни, предоставление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья.

Анализируя преамбулу Основ, можно сформулировать один из важнейших принципов – приоритет прав и свобод человека и гражданина в области охраны здоровья.

В ст. 2 Основ определено: «Основными принципами охраны здоровья граждан являются:

1) соблюдение прав человека и гражданина в области охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий;

2) приоритет профилактических мер в области охраны здоровья граждан;

3) доступность медико-социальной помощи;

4) социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья;

5) ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций независимо от формы собственности, должностных лиц за обеспечение прав граждан в области охраны здоровья».

Безусловно, названные выше основные принципы охраны здоровья граждан в равной степени реализуются и в качестве принципов правового статуса пациента. К данным принципам следует добавить принцип безопасности медицинских технологий, который прямо не сформулирован в Основах, но явно имеется в виду законодателем, установившим три правовых режима их применения в ст. 43 Основ.

В силу ч. 1 ст. 43 Основ в практике здравоохранения используются методы профилактики, диагностики, лечения, медицинские технологии, лекарственные средства, иммунобиологические препараты и дезинфекционные средства, разрешенные к применению в установленном законом порядке.

Согласно ч. 2 ст. 43 Основ не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения и лекарственные средства могут использоваться в интересах излечения пациента только после получения его добровольного письменного согласия.

Не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения и лекарственные средства могут использоваться для лечения лиц, не достигших возраста, установленного ч. 2 ст. 24 Основ, только при непосредственной угрозе их жизни и с письменного согласия их законных представителей (ч. 2 ст. 43 Основ).

В соответствии с ч. 8 ст. 43 Основ пропаганда, в том числе средствами массовой информации, методов профилактики, диагностики, лечения и ле-карственных средств, не прошедших проверочных испытаний в установленном законом порядке, запрещается.

В качестве обеспечения принципа безопасности следует рассматривать и особый порядок получения права на медицинскую деятельность. Так, в ч. 1 ст. 54 Основ установлено, что право на занятие медицинской и фармацевтической деятельностью в Российской Федерации имеют лица, получившие высшее или среднее медицинское и фармацевтическое образование в Российской Федерации, имеющие диплом и специальное звание, а также сертификат специалиста и лицензию на осуществление медицинской или фармацевтической деятельности.

Обобщая сказанное, можно сформулировать следующие принципы правового статуса пациента:

- приоритет прав и свобод человека и гражданина в области охраны здоровья;

- соблюдение прав человека и гражданина в области охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий;

- приоритет профилактических мер в области охраны здоровья граждан;

- доступность медико-социальной помощи;

- социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья;

- принцип ответственности за обеспечение прав граждан в области охраны здоровья;

- принцип безопасности медицинских технологий.

Очевидно, что реализация принципов правового статуса пациента не в малой степени зависит от деятельности сестринской службы ЛПУ.

Для медицинских сестер, важно глубоко осознать, что:

- принципы правового статуса пациента – это признаваемые и охраняемые правом, государством основные начала, исходя из которых осуществляется использование прав пациента и исполнение его обязанностей;

- своей профессиональной деятельностью они могут внести соответ-ствующий вклад в реализацию каждого из принципов правового статуса пациента;

- сестринская служба ЛПУ должна играть особо важную роль в реализации принципов приоритета: прав и свобод человека и гражданина, а также профилактических мер в области охраны здоровья граждан; принципа доступности медико-социальной помощи; принципа безопасности медицинских технологий.

Права и обязанности пациента. Нет сомнения в том, что права и обязанности пациента следует рассматривать в качестве основного элемента правового статуса пациента. Также очевидно, что центр тяжести внутри данного элемента смещен в сторону прав пациента, которым посвящена отдельная статья Основ.

В ч. 1 ст. 30 Основ указано: «При обращении за медицинской помощью и ее получении пациент имеет право на:

1) уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала;

2) выбор врача, в том числе врача общей практики (семейного врача) и лечащего врача, с учетом его согласия, а также выбор лечебно-профилактиче-ского учреждения в соответствии с договорами обязательного и добровольного медицинского страхования;

3) обследование, лечение и содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям;

4) проведение по его просьбе консилиума и консультаций других специалистов;

5) облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными способами и средствами;

6) сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении, в соответствии со статьей 61 настоящих Основ;

7) информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство в соответствии со статьей 32 настоящих Основ;

8) отказ от медицинского вмешательства в соответствии со статьей 33 настоящих Основ;

9) получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего здоровья в соответствии со статьей 31 настоящих Основ, а также на выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья;

10) получение медицинских и иных услуг в рамках программ добровольного медицинского страхования;

11) возмещение ущерба в соответствии со статьей 68 настоящих Основ в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинской помощи;

12) допуск к нему адвоката или иного законного представителя для защиты его прав;

13) допуск к нему священнослужителя, а в больничном учреждении на предоставление условий для отправления религиозных обрядов, в том числе на предоставление отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок больничного учреждения».

Условно приведенные выше права пациента можно классифицировать как: 1) экзистенциальные права, отражающие направленность социального нормирования с учетом онтологического (экзистенциального) статуса пациента; 2) информационно-коммуникационные права, которые призваны обеспечивать надлежащий порядок обмена информацией о состоянии здоровья пациента между субъектами, имеющими прямое и косвенное отношение к лечебно-диагностическому процессу для реализации профессиональных и представительских функций; 3) организационно-обеспечительные права, реализация которых направлена на определение условий оказания медицинской помощи, а также обеспечение материальных и духовных интересов пациента.

Использование приведенной выше классификации позволяет сгруп-пировать права пациента следующим образом:

I. Экзистенциальные права:

- право на уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала;

- право на обследование, лечение и содержание в условиях, соответству-ющих санитарно-гигиеническим требованиям;

- право на облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицин-ским вмешательством, доступными способами и средствами.

II. Информационно-коммуникационные права:

- право на сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении;

- право на получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего здоровья, а также на выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья;

- право на допуск к нему адвоката или иного законного представителя для защиты его прав.

III. Организационно-обеспечительные права:

- право на выбор врача, в том числе врача общей практики (семейного врача) и лечащего врача, с учетом его согласия, а также выбор лечебно-профилактического учреждения в соответствии с договорами обязательного и добровольного медицинского страхования;

- право на проведение по его просьбе консилиума и консультаций других специалистов;

- право на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство;

- право на отказ от медицинского вмешательства;

- право на получение медицинских и иных услуг в рамках программ добровольного медицинского страхования;

- право на возмещение ущерба в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинской помощи;

- право на допуск к нему священнослужителя, а в больничном учрежде-нии на предоставление условий для отправления религиозных обрядов, в том числе на предоставление отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок больничного учреждения.

Для изучения вопроса о значимости отдельных прав пациента нами предпринято анкетирование пациентов, врачей и медицинских сестер. В анкете (Приложение. Анкета 1), разработанной для этих целей, всем респондентам предлагалось после ознакомления с ч. 1 ст. 30 Основ, указать:

- номера трех пунктов ч. 1 ст. 30 Основ, в которых, на их взгляд, определены наиболее значимые права пациента;

- номера трех пунктов ч. 1 ст. 30 Основ, в которых, на их взгляд, определены менее значимые права пациента.

При опросе медицинских сестер дополнительно использовались анкеты, в которых содержалась просьба указать: номера пунктов ч. 1 ст. 30 Основ, в соблюдении которых деятельность средних медицинских работников имеет или не имеет существенного значения.

При составлении анкет изначально предполагалось получение субъек-тивных оценок респондентов, поскольку в объективно-правовом аспекте подразделение прав пациента на наиболее и наименее значимые не имеет под собой никакого основания. Вместе с тем уровень значимости того или иного права пациента для конкретного лица может приобретать ценностные характеристики, зависящие от определенных обстоятельств обращения за медицинской помощью и ее получения. Важно также заметить, что с целью обеспечения большей поляризации (контрастности) ответов респондентов при составлении анкеты использовался не рейтинговый (присвоение балльных оценок всем правам пациента, указанным в ч. 1 ст. 30 Основ), а селекционный (отбор только трех наиболее и наименее значимых прав па-циента) принцип.

В результате анкетирования по вопросу о значимости отдельных прав пациентов установлено, что наибольшее количество пациентов выделяют (Рис. 1) в качестве наиболее значимых прав право на: «уважительное и гуманное отношение» (88%), «облегчение боли» (88%) и «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» (50%). В числе менее значимых прав пациенты указали право на: «допуск священнослужителя» (50%), «проведение консилиума» (50%), «допуск адвоката» (25%).

Рис. 1: Значимость для пациентов отдельных прав

По оценке врачей (Рис. 2) наиболее значимыми правами являются: «уважительное и гуманное отношение» (61%), «облегчение боли» (61%), а так же «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» (56%). Наименее значимыми правами пациента, по мнению врачей, являются «допуск священнослужителя»и«допуск адвоката» (44% и 56% соответственно) и «проведение консилиума» (50%).

Рис. 2: Значимость для врачей отдельных прав пациентов

Медицинские сестры наиболее значимыми правами пациента (рис. 3) называют: «уважительное и гуманное отношение» (89%), «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» (67%), «облегчение боли» (56%). Наименее значимыми 44 % медицинских сестер считают права на: «проведение консилиума», «добровольное согласие на медицинское вмешательство» и «допуск священнослужителя».

Рис. 3: Значимость для медицинских сестер отдельных прав пациентов

При дополнительном опросе медицинских сестер о том, в соблюдении каких прав пациента их деятельность имеет (не имеет) существенного значения, результаты анкетирования полностью совпали с вышеприведенными данными анкетирования по вопросу о значимости отдельных прав пациентов (медицинские сестры считали, что их деятельность имеет существенное значение в соблюдении указанных ими «наиболее значимых» прав пациента и, соответственно, не имеет существенного значения при соблюдении «менее значимых» прав пациента).

По результатам анкетирования видно, что пациенты, врачи и медицинские сестры в качестве наиболее значимых указывали права пациента, отнесенные в группу экзистенциальных прав, которые в максимальной степени связаны с онтологическим (экзистенциальным) статусом человека, обратившегося за медицинской помощью и получающего ее. Важно подчеркнуть, что права на «уважительное и гуманное отношение», «облегчение боли», «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» корреспондируют ст.ст. 2 и 21 Конституции РФ.

Согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В ст. 21 Конституции РФ указано:

«1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам».

С точки зрения количественных показателей обращает на себя внимание, что пациенты и медицинские сестры по сравнению с врачами в большем проценте ответов называли в числе наиболее значимых прав пациента право на «уважительное и гуманное отношение». В анкетах пациентов в равной степени с названным правом указывалось право на «облегчение боли». При этом значимость права на «облегчение боли» пациенты (88%) оценивали выше, чем врачи (61%) и медицинские сестры (56%). Приведенные результаты свидетельствуют о том, что интересам пациентов в равной степени отвечает исключение или существенное облегчение как нравственных, так и физических страданий, связанных с обращением за медицинской помощью и ее получением.

Право на облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) меди-цинским вмешательством, реализуется с помощью доступных способов и средств. Врачи и медицинские сестры обладают специальными профес-сиональными знаниями об эффективности современных способов и средств обезболивания, а также об оснащенности ими конкретного лечебно-про-филактического учреждения. Вероятно, этим можно объяснить тот факт, что количественные показатели значимости права на «облегчение боли» у врачей и медицинских сестер были несколько ниже, чем у пациентов.

В качественной и количественной оценке права на «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» пациенты, врачи и медицинские сестры были единодушны.

При определении менее значимых прав пациенты и врачи указывали два права, которые можно отнести к информационно-коммуникационным – это права на «допуск священнослужителя» и «допуск адвоката». При этом врачи примерно в два раза чаще сомневаются в значимости права на «допуск адвоката» (56%), чем пациенты (25%). Столь существенную разницу количественных показателей, очевидно, можно объяснить тем, что пациенты в большей степени нуждаются в квалифицированной юридической помощи.

Медицинские сестры (44%) из информационно-коммуникационных прав считают в равной степени с врачами (44%) и пациентами (50%) менее значимым право на «допуск священнослужителя».

Пациенты, врачи и медицинские сестры в числе менее значимого организационно-обеспечительного права называют право на «проведение консилиума». Медицинские сестры из группы организационно-обеспечительных прав в качестве менее значимого права указывали право на «добровольное согласие на медицинское вмешательство». Это, безусловно, связано с тем обстоятельством, что реализация указанного права осуществляется в системе «врач – пациент».

Что касается обязанностей пациента, то в Основах они прямо не сформулированы. Вместе с тем, анализируя ч. 5 ст. 58 Основ, согласно которой лечащий врач может отказаться по согласованию с соответствующим должностным лицом от наблюдения и лечения пациента, если это не угрожает жизни пациента и здоровью окружающих, в случаях несоблюдения пациентом предписаний или правил внутреннего распорядка лечебно-профилактического учреждения, можно заключить, что обязанностями пациента являются соблюдение предписаний и правил внутреннего распорядка лечебно-профилактического учреждения.

При оказании платных медицинских услуг, правовой статус пациента сочетается с правовым статусом потребителя, элементом которого являются дополнительные обязанности. Так, в соответствии с п. 14 Правил предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями, утвержденных постановлением Правительства РФ от 13 января 1996 г. № 27 потребители, пользующиеся платными медицинскими услугами, обязаны:

- оплатить стоимость предоставляемой медицинской услуги;

- выполнять требования, обеспечивающие качественное предоставление платной медицинской услуги, включая сообщение необходимых для этого сведений.

Таким образом, анализ значимости такого важного элемента правового статуса пациента, каким является его права и обязанности, позволяет сделать вывод о том, что осуществление данного статуса во многом зависит от сестринской службы ЛПУ.

Медицинские сестры обоснованно считают, что наиболее значимыми правами пациента являются «уважительное и гуманное отношение», «облегчение боли», «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям» (экзистенциальные права), которые в максимальной степени связаны с онтологическим (экзистенциальным) статусом человека, обратившегося за медицинской помощью и получающего ее. Указанные права тесно связаны с признанием человека, его прав и свобод в качестве высшей ценности и недопустимостью умаления достоинства личности.

Гарантии реализации прав пациента. Элементом правового статуса пациента являются гарантии реализации прав пациента, которые призваны создавать благоприятные условия и устранять препятствия, мешающие использованию пациентами своих правомочий. К гарантиям применительно к правам пациента можно отнести: самозащиту пациентом своих прав, специальный и общий способы защиты прав пациента, право на юридическую помощь и возмещение вреда.

В ч. 2 ст. 30 Основ установлено: «В случае нарушения прав пациента он может обращаться с жалобой непосредственно к руководителю или иному должностному лицу лечебно-профилактического учреждения, в котором ему оказывается медицинская помощь, в соответствующие профессиональные медицинские ассоциации либо в суд».

Таким образом, законодатель предусмотрел общий (обращение в суд) и специальный (обращение к должностным лицам лечебно-профилактического учреждения и в соответствующие профессиональные медицинские ассоциа-ции) способы защиты прав пациента.

При рассмотрении специальных способов защиты прав пациента, как правило, рассматривается его обращение к главному врачу (должностному лицу государственного или муниципального ЛПУ), а также в профессиональные ассоциации врачей. При таком подходе косвенно проявляется презумпция нарушения прав пациента врачом. Подобная презумпция легко опровергается, так как права пациента могут нарушаться и медицинскими сестрами. В этом случае пациент может обратиться с жалобой непосредственно к иному должностному лицу государственного или муниципального ЛПУ – руководителю сестринской службы, главной медицинской сестре, а также в профессиональные ассоциации медицинских сестер. Очевидно, что это не противоречит ч. 2 ст. 30 Основ. Подобный подход к специальному способу защиты прав пациента, нарушенных средним медицинским работником, в значительной степени повышает значимость сестринской службы ЛПУ и профессиональных ассоциаций медицинских сестер в аспекте гарантий прав пациента.

Важно подчеркнуть, что гарантии реализации прав пациента, проявля-ющиеся в самозащите его права, а также в специальном и общем способах защиты прав пациента, имеют ретроспективный характер проявления, поскольку механизмы защиты прав всегда включаются после их нарушения.

В этой связи большое значение имеют предупреждение споров и конфликтов между пациентами (законными представителями пациентов) и медицинскими работниками. Предупреждение конфликтной ситуации в лечебно-диагностическом процессе, главным образом, зависит от врача и медицинской сестры, от их искренней нацеленности на охрану (защиту) законных интересов пациента на безопасную, эффективную и доступную медицинскую помощь; от его глубоких знаний этической и правовой основы медицинской деятельности; от его готовности строить отношения с пациентом в соответствии с законами, принципами и правилами биоэтики.

Уместно вспомнить следующее высказывание И. Харди (1981): «Неж-ность, ласковость, терпение и вежливость – вот составные элементы хорошего стиля работы, в них выражается заботливость, внимание и любовь сестры к своим больным. В работе сестер очень часто «как» бывает значительно важнее, чем «что».

Важную роль в разработке и применении методов предупреждения и примирения сторон спора или конфликтной ситуации, возникающих в процессе оказания медицинской помощи, должны играть комитеты (комиссии) по этике (биоэтике) медицинской организации. На сегодняшний день в большинстве медицинских организаций указанные комитеты (комиссии) отсутствуют. При наличии соответствующего комитета (комиссии) в медицинской организации деятельность данного органа, как правило, осуществляется в соответствии с п. 1 ст. 39 Федерального закона от 22 июня 1998 г. № 86-ФЗ «О лекарственных средствах», в котором указано: «Руководитель учреждения здравоохранения, проводящего клинические исследования лекарственного средства, утверждает программу клинических исследований лекарственного средства и назначает ее руководителя. Руководителем программы указанных исследований может быть назначен врач со стажем работы по программам клинических исследований лекарственных средств не менее двух лет. Программа клинических исследований лекарственного средства разрабатывается с участием этического комитета при учреждении здравоохранения, проводящем клинические исследования лекарственного средства».

Нет сомнения в том, что руководители сестринских служб (главные и старшие медицинские сестры) должны принимать активное участие в работе этического комитета медицинской организации, поскольку без их профессионального суждения трудно представить всесторонний, полный и объективный анализ результатов клинических исследований лекарственного средства.

Подводя итог рассмотрению элементов правового статуса пациента и их реализации на уровне сестринской службы ЛПУ, следует подчеркнуть:

1) медицинские сестры, будучи включенными в широкие коммуника-ционные отношения с лицами, имеющими прямое и косвенное отношение к сестринскому процессу, могут в значительной степени содействовать адекватной реализации правосубъектности (правоспособности и дееспособности) пациента;

2) медицинские сестры своей профессиональной деятельностью могут внести существенный вклад в реализацию принципов правового статуса пациента, среди которых приоритет прав и свобод человека и гражданина, а также профилактических мер в области охраны здоровья граждан, доступность медико-социальной помощи и безопасность медицинских технологий должны составлять основу соблюдения прав пациента на уровне сестринской службы ЛПУ;

3) медицинские сестры обязаны соблюдать и исполнять права пациента, среди которых для них наиболее значимыми правами являются право на: «уважительное и гуманное отношение», «облегчение боли», «содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям»; данные права в максимальной степени отражают онтологический (экзистенциальный) статус человека, обратившегося за медицинской помощью и получающего ее, а также тесно связанны с признанием человека, его прав и свобод в качестве высшей ценности и недопустимостью умаления достоинства личности;

4) искренняя нацеленность медицинских сестер на охрану законных интересов пациента на безопасную, эффективную и доступную медицин-скую помощь; их глубокие знания этической и правовой основы своей профессиональной деятельности; готовность строить отношения с пациентом в соответствии с законами, принципами и правилами биоэтики служат надежными средствами предупреждения конфликтных ситуаций и нарушения прав пациента;

5) значимость статуса главной медицинской сестры ЛПУ как гаранта защиты прав пациента должна быть повышена путем установления специального порядка рассмотрения ее жалоб о нарушении прав пациентов средними медицинскими работниками.

Глава 2

ПРАВОСОЗНАНИЕ И ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА КАК ФАКТОРЫ

ЭФФЕКТИВНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ ПАЦИЕНТОВ НА УРОВНЕ

СЕСТРИНСКОЙ СЛУЖБЫ ЛПУ

Важными факторами эффективного использования и соблюдения прав пациентов являются развитое правосознание и высокий уровень правовой культуры всех субъектов сестринского процесса.

Правосознание.В.В. Лазарев (2006) следующим образом раскрывает понятие правосознания: «Правосознание представляет собой сферу или область сознания, отражающую правовую действительность в форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, социально-правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение (деятельность) людей в юридически значимых ситуациях». Основные функции правосознания — познавательная, оценочная и регулятивная. Познавательной функции соответствует определенная сумма юридических знаний, являющихся результатом интеллектуаль­ной (мыслительной) деятельности и выражающихся в понятии «правовая подготовка».

Оценочная функциявызывает определенное эмоциональное отношение личности к разным сторонам и явлениям правовой жизни на основе опыта и правовой практики. Эмоциональное отношение выражается в определении значимости полученных знаний в конкретной ситуации или на будущее с точки зрения индивида, группы, общества. Ценным признается то, что служит объектом желания и целей деятельности, что подвергается выбору и предпочтению в ряду других явлений. В результате практической реализации ценностного отношения с участием воли, выполняющей роль энергетического двигателя, возникает новое образование – интеллектуально-эмоционально-волевое, именуемое правовой установкой. Под установкой понимается тенденция или предрасположенность личности определенным образом воспринимать и оценивать информацию, процессы, явления и готовность действовать в отношении их в соответствии с этой оценкой. В своей совокупности установки организуются в систему ценностных ориента­ций, основанных на системе убеждений. Доминирующие установки определяют направленность личности, ее жизненную. позицию и характеризуют содержательную сторону ценностных ориентаций. Соответственно, правовая ориентация – это сово­купность правовых установок индивида или общности (группы, коллектива), непосредственно формирующих внутренний план, программу деятельности в юридически значимых ситуациях.

Регулятивная функция правосознания осуществляется посредством правовых установок и ценностно-правовых ориентаций, синтезирующих в себе все иные источники правовой активности. Результат этой регуляции – поведенческая реакция в виде правомерного или противоправного поведения.

Правовая культура представляет собой разновидность общей культуры, состоящей из духовных и материальных ценностей, относящихся к правовой действительности. При этом правовая культура включает лишь то, что есть в правовых явлениях относительно прогрессивного, социально полезного и ценного. Она не только результат, но и способ деятельности, и в этом смысле духовная правовая культура понимается как образ мышления, нормы и стандарты поведения. Л.Н. Белюченко (2004) справедливо замечает, что культура как способ человеческой жизнедеятельности, форма бытия характеризуется такими устремлениями и поступками, которые несут в себе идеалы гуманизма, свободы, разумности и духовности. В.В. Сергеев, И.А. Шмелев, Е.Р. Ильина и соавт. (2004) подчеркивают, что высший уровень правовой культуры медицинских и фармацевтических работников – это их правовая активность. Она проявляется в готовности специалиста к активным сознательным, творческим действиям в сфере правового регулирования отношений в области охраны здоровья граждан.

В правосознании и правовой культуре исходным элементом являются знания. В.А. Рыбин (2004) справедливо замечает, что как фактор поведения человека его знания становятся его убеждениями, возникает следующая смысловая цепочка: знания – убеждения – отношения – мировоззрение.

С целью изучения степени развития правосознания и уровня правовой культуры предпринят опрос пациентов, врачей и медицинских сестер с помощью анкет (Приложение. Анкета 2), в которых основной акцент сделан на исходный элемент правосознания и правовой культуры субъектов лечебно-диагностического процесса – знания о правах пациента.

На первый вопрос анкеты «Имеете ли Вы представления и знания о правах пациента?» (Приложение. Таблица 1) 20% пациентов, 20% врачей, 34% медицинских сестер ответили, что ониимеютчеткие представления и глубокие знания о правах пациента(Рис. 4-6); 10% пациентов, 36% врачей, 24% медицинских сестер указали, что ониимеютчеткие представления и общие знания о правах пациента; 40% пациентов, 44% врачей, 24% медицинских сестер отметили, что ониимеютобщие представления об отдельны правах пациента; 30% пациентов и 18% медицинских сестер ответили, что онине имеютпредставлений и не обладают знаниями о правах пациента. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 1.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 1.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 1.3). Различия распределений частот ответов пациентов, врачей и медицинских сестер оказались статистически значимыми, так как во всех случаях фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности опровергается. Частоты ответов пациентов на данный вопрос анкеты явно смещены в сторону более низких оценок представлений и знаний о правах пациента.

Рис. 4 Ответы пациентов на вопрос №1

Рис. 5 Ответы врачей на вопрос №1

Рис. 6 Ответы мед. сестёр на вопрос №1

Обобщенный показатель частот ответов пациентов в зоне низких оценок (общие представления об отдельных правах пациента+отсутствие представлений и знаний о правах пациента) составил 70%. Распределение частот ответов врачей также имело специфические черты – в выборке не было ответов, указывающих на отсутствие у врачей представлений и знаний о правах пациента. Обобщенные показатели частот ответов врачей в зоне высоких оценок (четкие представления и глубокие знания о правах пациента+четкие представления и общие знания о правах пациента) и в зоне низких оценок (общие представления об отдельных правах пациента+отсутствиепредставлений и знаний о правах пациента) составили 56% и 44% соответственно. Существенной особенностью распределения частот ответов медицинских сестер является достаточно высокий показатель наиболее высокой оценки (четкие представления и глубокие знания о правах пациента) – 34%. Представляется, что подобный результат анкетирования медицинских сестер не следует расценивать как неоправданно завышенную самооценку ими своих знаний о правах пациента. Правильнее будет предположить, что медицинские сестры, осуществляя более продолжительные, в сравнении с врачами, взаимодействия с пациентами и их законными представителями, смешивают свои четкие представления и глубокие знания проблемного поля пациента с четкими представлениями и глубокими знаниями прав пациентов как института медицинского права. Это, в частности, косвенно подтверждается значениями обобщенных показателей частот ответов медицинских сестер в зоне высоких оценок (четкие представления и глубокие знания о правах пациента+четкие представления и общие знания о правах пациента) и в зоне низких оценок (общие представления об отдельных правах пациента+отсутствиепредставлений и знаний о правах пациента) – 58% и 42% соответственно. Видно, что приведенные обобщенные показатели частот ответов медицинских сестер мало отличаются от этих показателей частот ответов врачей.

В целом, обобщая результаты анкетирования по первому вопросу, следует подчеркнуть, что качественные и количественные характеристики исходного элемента правосознания и правовой культуры, каким является знание о правах пациента, у пациентов, врачей и медицинских сестер находятся на достаточно низком уровне, на что указывают обобщенные показатели частот ответов всех респондентов в зоне низких оценок (70% пациенты, 44% врачи, 42% медицинские сестры).

На второй вопрос анкеты «Испытываете ли Вы потребность в знаниях о правах пациента?» (Приложение. Таблица 2) 10% пациентов, 50% врачей, 26% медицинских сестер ответили, что онииспытывают потребность в глубоких знаниях о правах пациента(Рис. 7-9); 30% пациентов, 20% врачей, 24% медицинских сестер указали, что онииспытывают потребность в совершенствовании знаний о правах пациента; 60% пациентов, 20% врачей, 42% медицинских сестер отметили, что онииспытывают потребность в общих знаниях о правах пациента; 5% врачей и 8% медицинских сестер ответили, что онине испытывают потребность в знаниях о правах пациента. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 2.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 2.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 3.3). Различия распределений частот ответов пациентов, врачей и медицинских сестер оказались статистически значимыми, так как во всех случаях фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности опровергается. Наибольшая частота ответов пациентов на данный вопрос анкеты смещена в сторону низкой оценки –потребность в общих знаниях о правах пациента. Особенностью распределения частот ответов пациентов можно считать высокую оценкупотребностив глубоких знаниях о правах пациента. При этом

Рис. 7 Ответы пациентов на вопрос №2

Рис. 8 Ответы врачей на вопрос №2

Рис. 8 Ответы врачей на вопрос №2

Рис. 9 Ответы мед. сестёр на вопрос №2

обобщенный показатель частот ответов врачей в зоне высоких оценок (потребность в глубоких знаниях о правах пациента + потребность в совершенствовании знаний о правах пациента) также достаточно высок – 70%. Распределение частот ответов медицинских сестер на данный вопрос анкеты имеет свои характерные черты. Максимум ответов медицинских сестер (42%) пришелся на низкую оценку – потребность в общих знаниях о правах пациента. Примечательно также, что ответы медицинских сестер по обобщенным показателям равным образом (по 50%) распределились в зоне высоких и низких оценок потребности в знаниях о правах пациента.

Результаты анкетирования по второму вопросу позволяют судить не только о развитости познавательной, но и оценочной функции правосознания пациентов, врачей и медицинских сестер, поскольку, определяя степень выраженности потребности в знаниях о правах пациента респонденты проявляют эмоциональное отношение, которое выражается в определении значимости для себя соответствующих знаний. Тот факт, что 50% опрошенных медицинских сестер дают низкую обобщенную оценку своим потребностям в знаниях о правах пациента свидетельствует о слабой развитости их правосознания и

невысоком уровне правовой культуры.

Отвечая на третий вопрос анкеты «Насколько важны знания о правах пациента?» (Приложение. Таблица 3), 50% пациентов, 50% врачей, 60% медицинских сестер оценили знания о правах пациента как важные (Рис. 10-12); 30% пациентов, 30% врачей, 24% медицинских сестер определили знания о правах пациента как желательные; 20% пациентов, 20% врачей, 16% медицинских сестер считали знаниях о правах пациента нелишними. Никто из респондентов не посчитал знания о правах пациента ненужными. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании

Рис. 10 Ответы пациентов на вопрос №3

Рис. 11 Ответы врачей на вопрос №3

Рис. 12 Ответы мед. сестёр на вопрос №3

врачей (Приложение. Таблица 3.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 3.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 3.4). Различия распределений частот ответов пациентов, врачей и медицинских сестер имеют случайный характер, фактический критерий Пирсона меньше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности сохраняется.

Анкетирование по третьему вопросу в явно выраженной форме предполагало развития оценочной функции правосознания пациентов, врачей и медицинских сестер, поэтому в качестве высокой оценки следует признавать только ответ о важности знаний о правах пациента. К сожалению, лишь половина из всех опрошенных пациентов и врачей и 60% медицинских сестер считают важными знания о правах пациента, что указывает на низкий уровень развитости оценочной функции правосознания всех респондентов.

На четвертый вопрос анкеты «Как часто Вы используете знания о правах пациента?» (Приложение. Таблица 4) 10% пациентов, 44% врачей, 50% медицинских сестер ответили, что всегда (Рис. 13-15); 10% пациентов, 36% врачей, 34% медицинских сестер указали, что часто; 80% пациентов, 20% врачей, 16% медицинских сестер отметили, что редко. Оценка никогда в отношении частоты использования знаний о правах пациента в анкетах пациентов, врачей и медицинских сестер не встречалась. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 4.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 4.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 4.3). Различия распределений частот ответов пациентов и врачей, пациентов и медицинских сестер оказались статистически значимыми, так как фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности опровергается.

Рис. 13 Ответы пациентов на вопрос №4

Рис. 14 Ответы врачей на вопрос №4

Рис. 15 Ответы мед. сестёр на вопрос №4

Различия распределений частот ответов врачей и медицинских сестер оказались статистически незначимыми, так как фактический критерий Пирсона меньше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности сохраняется.

Резко выраженной особенностью распределения частот ответов пациентов на данный вопрос можно считать значительное преобладание (80%) характеристики редко при оценки частоты использования ими знаний о правах пациента, что в четыре раза превышало обобщенный показатель (20%) частот ответов пациентов в зоне высоких для пациента оценок (всегда + часто). Для врачей и медицинских сестер в качестве высокой оценки частоты использования знаний о правах пациента следует считать лишь характеристику всегда. Поэтому результаты анкетирования, указывающие на выбор 44% врачей и 50% медицинских сестер данной характеристики в качестве оценки частоты использования знаний о правах пациента, следует считать неудовлетворительными.

При анкетировании по четвертому вопросу акценты смещаются, во-первых, на изучение регулятивной функции правосознания пациентов, врачей и медицинских сестер, которая осуществляется посредством правовых установок и ценностно-правовых ориентаций, и, во-вторых, на оценку уровня правовой культуры, которая проявляется в готовности респондентов к активным сознательным, творческим действиям в сфере правового регулирования отношений, возникающих при обращении пациента за медицинской помощью и при ее получении. В этой связи крайне низкие показатели постоянного использования знаний о правах пациентов у врачей и медицинских сестер свидетельствуют о слабой развитости их правосознания и невысоком уровне правовой культуры.

На пятый вопрос анкеты «Насколько результативно Вы используете знания о правах пациента?» (Приложение. Таблица 5) 10% пациентов, 36% врачей, 16% медицинских сестер ответили, что использование знаний о правах пациента всегда приводит к желаемому результату (Рис. 16-18); 40% пациентов, 36% врачей, 42% медицинских сестер указали, что использование знаний о правах пациента часто приводит к желаемому результату; 50% пациентов, 28% врачей, 42% медицинских сестер отметили, что использование знаний о правах пациента редко приводит к желаемому результату. Указания респондентов на то, что использование знаний о правах пациента никогда не приводит к желаемому результату в анкетах отсутствовали. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 5.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 5.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 5.3). Статистически значимые различия распределений частот отмечено только при сравнении ответов пациентов и врачей, так как фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности опровергается. Вместе с тем различая распределения частот ответов на данный вопрос пациентов и медицинских сестер, врачей и медицинских сестер носят случайный характер, так как фактический критерий Пирсона был меньше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности сохраняется. При анализе результатов анкетирования по пятому вопросу анкеты особое внимание обращают на себя ответы пациентов и медицинских сестер с оценками всегда и редко. Лишь небольшое количество пациентов (10%) и медицинских сестер (16%) считают, что использование знаний о правах пациента всегда приводит к желаемому результату.

Рис. 16 Ответы пациентов на вопрос №5

Рис. 17 Ответы врачей на вопрос №5

Рис. 18 Ответы мед. сестёр на вопрос №5

Значительно большее число пациентов (50%) и медицинских сестер (42%) убеждены, что использование знаний о правах пациента редко приводит к желаемому результату.

Анкетирование по пятому вопросу позволяет сформировать пред-ставление о степени развития всех трех основных функций правосознания (познавательной, оценочной и регулятивной), поскольку анализ результа-тивности использования знаний о правах пациента подразумевает доста-точно глубокую рефлексию пациентов, врачей и медицинских работников над проблемами реализации правового статуса пациента. Ответы на данный вопрос анкеты позволяют также определить уровень правовой культуры респондентов, их готовность к активным сознательным, творческим действиям, направленным на реализацию правого статуса пациента. К сожалению, медицинские сестры, участвующие в анкетировании, не показали адекватного развития познавательной, оценочной и регулятивной функции правосознания, а также готовности к активным действиям по реализации правого статуса пациента.

На шестой вопрос анкеты «Какова, на Ваш взгляд, основная причина неэффективного использования прав пациента?» (Приложение. Таблица 6) 50% пациентов, 30% врачей, 42% медицинских сестер считают, что основной причиной неэффективного использования прав пациента является отсутствие необходимых знаний у пациентов (Рис. 19-21); 10% пациентов, 50% врачей, 16% медицинских сестер – отсутствие необходимых знаний у медицинских работников; 10% пациентов, 14% врачей, 42% медицинских сестер – отсутствие желания у пациентов использовать свои права; 30% пациентов, 6% врачей – отсутствие желания у медицинских работников соблюдать и защищать права пациента. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 6.1), пациентов и

Рис. 19 Ответы пациентов на вопрос №6

Рис. 20 Ответы врачей на вопрос №6

Рис. 21 Ответы мед. сестёр на вопрос №6

медицинских сестер (Приложение. Таблица 6.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 6.3).

Различия распределений частот ответов пациентов, врачей и медицинских сестер оказались статистически значимыми, так как во всех случаях фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной генеральной совокупности опровергается. Анализ распределений частот ответов на данный вопрос был интересен в аспекте сравнения обобщенных показателей, оценивающих основную причину неэффективного использования прав пациента через интеллектуальный компонент поведения (отсутствие необходимых знаний у пациентов + отсутствие необходимых знаний у медицинских работников) и волевой компонент поведения (отсутствие желания у пациентов использовать свои права + отсутствие желания у медицинских работников соблюдать и защищать права пациента). Все респонденты отдавали предпочтение интеллектуальному компоненту: 60% пациентов, 80% врачей, 58% медицинских сестер (волевому компоненту – 40% пациентов, 20% врачей, 42% медицинских сестер). Заметно, что у врачей интеллектуальный компонент в четыре раза превосходил волевой. Особого внимания заслуживает сравнительный анализ волевого компонента как причины неэффективного использования прав пациента. Большинство пациентов (30%) убеждены, что в волевом компоненте поведения многое зависит от отсутствия желания медицинских работников соблюдать и защищать права пациентов. В три раза меньшая по численности часть пациентов (10%) считает волевой компонент неэффективного использования прав пациента связан с отсутствием желания у самих пациентов использовать свои права. Показательно мнение 42% медицинских сестер о том, что волевой компонент неэффективного использования прав пациента полностью определяется отсутствием желания у пациентов использовать свои права. При этом медицинские сестры не усматривали в качестве причины неэффективного использования прав пациента отсутствие желания у медицинских работников соблюдать и защищать права пациента.

Анкетирование по шестому вопросу позволяет сформировать четкие представления о степени развития правосознания и уровне правовой культуры, так как анализ причин неэффективного использования прав пациента требует гораздо более глубокой рефлексии пациентов, врачей и медицинских работников над своим поведением. Ответы респондентов позволяют заключить, что причину неэффективного использования прав пациента они в большей степени связывают с интеллектуальным компонентом поведения (незнание прав пациента), в сравнении, с волевым компонентом (нежелание исполнять и соблюдать права пациента). Позиция медицинских сестер заключается в том, что при рассмотрении волевого компонента неэффективное использование прав пациента они связывают исключительно с отсутствием желания у пациентов использовать свои права.

На седьмой вопрос анкеты «Какова степень вероятности того, что все пациенты будут знать свои права и широко их использовать?» (Приложение. Таблица 7) 50% врачей и 32% медицинских сестер ответили, что высокая, в анкетах пациентов данная оценка отсутствовала (Рис. 22-24); 50% пациентов, 36% врачей, 66% медицинских сестер считают, что средняя; 20% пациентов и 26% медицинских сестер полагают, что все пациенты никогда не будут знать своих прав и широко их использовать, подобная оценка в анкетах врачей не встречалась. При статистической обработке результатов анкетирования по этому вопросу проводили сравнение частот ответов пациентов с частотами, полученными при анкетировании врачей (Приложение. Таблица 7.1), пациентов и медицинских сестер (Приложение. Таблица 7.2), врачей и медицинских сестер (Приложение. Таблица 7.3). Различия распределений частот ответов пациентов, врачей и медицинских сестер оказались статистически значимыми, так как во всех случаях фактический критерий Пирсона был больше критического значения. Следовательно, нулевая гипотеза о принадлежности выборок к одной гене-

Рис. 22 Ответы пациентов на вопрос №7

Рис. 23 Ответы врачей на вопрос №7

Рис. 24 Ответы мед. сестёр на вопрос №7

ральной совокупности опровергается. В ответах пациентов наиболее часто встречалась средняя оценка (50%) степени вероятности того, что все пациенты будут знать свои права и широко их использовать. Также обращало на себя большое количество пациентов (30%), убежденных в том, что все пациенты никогда не будут знать своих прав и широко их использовать. В таком же ключе ответило большое количество (26%) медицинских сестер. Как высокую степень вероятности того, что все пациенты будут знать свои права и широко их использовать, оценили лишь 32% медицинских сестер.

Анкетирование по седьмому вопросу позволяет проанализировать дополнительную (прогностическую) функцию правосознания и правовую культуру в аспекте образа мышления, нормы и стандарта поведения. Ответы пациентов и медицинских сестер не свидетельствуют об их стратегической оптимистической позиции по вопросу об уровне знаний пациентами своих прав и их широкого использования.

В целом, обобщая результаты проведенного анкетирования, основная задача которого заключалась в анализе степени развития правосознания и уровня правовой культуры как важных факторов эффективной реализации прав пациентов на уровне сестринской службы ЛПУ, следует заключить, что данные опроса медицинских сестер свидетельствуют о низком развитии у них познавательной, оценочной и регулятивной функции правосознания, а также правовой культуры, в частности, готовности к активным действиям по реализации прав пациента.