Вопрос 9. Пифагорейское учение о числе (arithmos).

Начало всего есть число. Полагают, понятие числа возникло из наблюдений за круговращениями божественных тел (светил). Пифагорейцы мыслят число как пропорцию, число не количественная, а качественная величина. Числа тождественны геометрическим фигурам. Пифагорейцы отрицают существование иррац чисел, т.к. иррац число – небытие. Начало (архэ) числа – это единица, или монада. Противоположность числа – диада. Первые 4 числа священны, 1+2+3+4=10 – декада. Число четное – делится на равные части, нечетное – имеет середину, делится на неравные части. Нечетное число имеет начало, середину, конец. Число брака – 5 (2+3 – сумма женского и мужского начала). Первый квадрат числа – «справедливость», 7 – «надлежащий момент» (значительные моменты жизни происходят по седьмицам). Начала гармоний – числа: октава выражается отношением 1:2, квинта – 2:3, кварта – 3:4. Вся вселенная составлена некоторому гармоническому отношению. Расстояния движущихся вокруг центра тел пропорциональны, одни движутся быстрее, другие – медленней. Последние издают при движении низкий звук, другие – высокий, эти звуки соотносятся также, как расстояния, поэтому образуют гармоническое звучание. Но начало гармонии – число, значит, начало Неба и Бога – число. На небе – 10 тел (9 планет и антиземля).

Вопрос 10. Дайте характеристику «элейской школе». Основные представители, основные идеи.

Элеатская школа была основана в г. Элее, в Великой Греции, Ксенофаном (конец VI– началоVв.в. до н.э.)

Основные представители – Парменид, Зенон Элейский, Мелисс. Иногда относят Ксенофана (учитель Парменида). Не занимались вопросами естествознания, разрабатывали теоретическое учение о бытии. Характерен строгий монизм (кажущиеся различными виды бытия и субстванций сводятся к единому началу) и рационализм (разум – основа познания, критерий истинности) в учении о бытии.

Согласно Пармениду, «то что есть» (бытие) — есть, и это следует из самого понятия «быть», а «того, чего нет» (небытия) — нет, что также следует из содержания самого понятия. Отсюда выводится единство и неподвижность бытия, которому невозможно делиться на части и некуда двигаться, а из этого выводится описание мыслимого бытия как нерасчлененного на части и не стареющего во времени континуума, данного лишь мысли, но не чувствам. Пустота отождествляется с небытием, – так что пустоты нет. Предметом мышления может быть только нечто (бытие), небытие не мыслимо (тезис «мыслить и быть одно и то же»). Истина о бытии познается разумом, чувства формируют лишь мнение, неадекватно отражающее истину. Мнение, «докса», фиксируется в языке и представляет мир противоречивым, существующим в борьбе физических противоположностей, а на самом деле ни множества, ни противоположностей нет. За условными именами стоит безусловное единство («глыба») бытия.

Вопрос 11. Учение Парменида о бытии. «Два пути», шесть признаков бытия.

Родился около 540 / 515 г. до н. э., основатель Элейской школы. Два допущения (путь истины и путь мнения) 1) нечто «есть и не может не быть», — это есть «сущее» и «бытие». 2) нечто «не есть и может не быть», — это «не-сущее» и «небытие». Первое допущение приводит на «путь убеждения и истины»; второе должно быть сразу отброшено как «совершенно непознаваемое», ибо «то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать» (фр. 2). Отрицание существования чего-либо предполагает знание о нем и тем самым — его реальность. Отсюда выводится принцип тождества бытия и мышления: «Мыслить и быть — одно и то же» (фр. 3). Допущение наряду с «бытием» существование «небытия» имеет своим результатом «путь мнения», т. е. приводит к недостоверному знанию о вещах — «тех или иных», существующих «так или иначе». С точки зрения Парменида, необходимо, не доверяя ни «мнениям», ни ощущениям, признать истинно верным путь «есть». Из этого «есть» с необходимостью проистекают все главные характеристики истинно сущего бытия: оно «не возникло, неуничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо во времени» (фр. 8, 4 — 5). То, что «бытие» не возникло и не может погибнуть, непосредственно следует из невозможности небытия, из которого «бытие» могло бы «родиться», или в которое, уничтожившись, «бытие» сумело бы «перейти». О бытии нельзя сказать «было» или «будет», так как «оно есть все вместе, одно, сплошное» (фр. 5, 6). Оно «неделимо» и однородно (фр. 8, 22), так как признание неоднородности и делимости потребовало бы допущения пустоты (т. е. «того, чего нет»). Оно вечно пребывает на одном и том же месте (фр. 8, 29) и «ни в чем не нуждается» (фр. 8, 33).