III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

76. Заявитель жаловался на то, что в период судебного разбирательства он содержался под стражей в отсутствие относимых и достаточных оснований. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

77. Власти Российской Федерации полагали, что судебные органы страны надлежащим образом обосновали предварительное заключение заявителя. Он обвинялся в совершении тяжких преступлений, влекущих лишение свободы на срок более двух лет. В случае освобождения заявитель мог повлиять на уголовное разбирательство против него путем оказания давления на свидетелей или сговора с другими обвиняемыми.

78. Заявитель утверждал, что его предварительное заключение не имело достаточных оснований и противоречило требованию разумного срока, предусмотренному пунктом 3 статьи 5 Конвенции. По его мнению, утверждение властей Российской Федерации о том, что он может скрыться в случае освобождения, противоречило обстоятельствам дела. В частности, после освобождения под залог он надлежащим образом являлся в судебные заседания. Судебным органам страны не были предоставлены доказательства того, что он оказывал давление на свидетелей. Утверждение прокурора о наличии у него иностранного паспорта не подкреплялось никакими доказательствами.

A. Приемлемость жалобы

79. Европейский Суд отмечает, что первоначально заявитель содержался под стражей с 13 января 2005 г. по 27 апреля 2006 г., когда судебные органы нашли, что его дальнейшее содержание под стражей не является необходимым, и освободили его. Заявитель находился на свободе до 20 июня 2006 г., когда после отмены решения об освобождении под залог заявитель был повторно заключен под стражу и находился там в период судебного разбирательства до своего осуждения 27 октября 2008 г.

80. Европейский Суд дополнительно отмечает, что ввиду отмены в порядке надзора определения суда кассационной инстанции об освобождении заявителя под залог российские власти рассматривали содержание заявителя под стражей де-юре как длящуюся ситуацию, хотя де-факто заявитель находился на свободе в течение примерно двух месяцев в перерыве между двумя периодами его содержания под стражей. В принципе Европейский Суд не исключает возможности того, что краткий период нахождения заявителя на свободе между двумя периодами содержания под стражей является пренебрежимым и не требует применения правила шестимесячного срока в отношении каждого периода содержания под стражей. Подобный подход является оправданным для воспрепятствования обходу властей последствий освобождения заявителя по формальным основаниям (см., например, Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2008 г. по делу "Миханив против Украины" (Mikhaniv v. Ukraine), жалоба N 75522/01, §§ 76 - 89, в контексте законности содержания под стражей заявителя).

81. Что касается ситуации в настоящем деле, Европейский Суд тем не менее полагает, что жалоба заявителя затрагивает два непоследовательных периода предварительного заключения заявителя. В соответствии со своей прецедентной практикой Европейский Суд отмечает, что правило шестимесячного срока должно применяться обособленно к каждому периоду предварительного заключения (см. Постановление Большой Палаты от 22 мая 2012 г. по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia), жалоба N 5826/03, §§ 127 - 133 <17>). Следовательно, Европейский Суд не может рассматривать вопрос о соответствии Конвенции первого периода предварительного заключения заявителя. Жалоба заявителя в этом отношении должна быть признана неприемлемой как поданная за пределами срока. Однако тот факт, что заявитель уже провел свыше 15 месяцев в заключении в рамках того же уголовного разбирательства, будет принят во внимание Европейским Судом при оценке достаточности и относимости оснований, оправдывающих последующий период его содержания под стражей (с 20 июня 2006 г. по 27 октября 2008 г.), который Европейский Суд вправе рассматривать.

--------------------------------

<17> Там же. N 5/2013.

82. Европейский Суд также отмечает, что в части, затрагивающей предварительное заключение заявителя в период с 20 июня 2006 г. по 27 октября 2008 г., жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

83. Европейский Суд напоминает, что вопрос о том, является ли разумным период содержания под стражей, не может быть разрешен отвлеченно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно быть определено в каждом деле в соответствии с его особыми характеристиками. Длительное содержание под стражей может быть оправдано в данном деле, только если есть конкретные признаки реального требования публичного интереса, которое, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает правило уважения личной свободы, установленное статьей 5 Конвенции (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 110 и последующие, ECHR 2000-XI).

84. Наличие и сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В подобных делах Европейский Суд должен установить, продолжают ли оправдывать лишение свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", §§ 152 и 153). Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы кратким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I). При разрешении вопроса об освобождении лица из-под стражи или продолжении его содержания власти имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83).

85. В первую очередь национальные судебные органы обязаны обеспечить, чтобы в конкретном деле срок предварительного заключения обвиняемого не выходил за рамки разумной длительности. В этих целях они должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила, предусмотренного статьей 5 Конвенции, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции прежде всего на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см., например, Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 43, ECHR 2006-X).

86. Европейский Суд также напоминает, что, хотя тяжесть ожидаемого наказания имеет значение при оценке угрозы того, что обвиняемый совершит побег или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения содержания под стражей не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), § 51, Series A, N 207, Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102 <18>), Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68, и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, § 81).

--------------------------------

<18> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.

87. Наконец, Европейский Суд признает, что в делах со множеством обвиняемых риск того, что заключенный в случае освобождения может оказать давление на свидетелей или иным образом препятствовать разбирательству, часто бывает особенно велик. Все эти факторы могут оправдать сравнительно длительный период содержания под стражей, но они не дают властям неограниченных полномочий по продлению этой меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 14 ноября 2006 г. по делу "Осух против Польши" (Osuch v. Poland), жалоба N 31246/02, § 26, и Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Целеевский против Польши" (Celejewski v. Poland), жалоба N 17584/04, §§ 37 - 38). Тот факт, что лицо обвиняется в преступном сговоре, сам по себе недостаточен для оправдания длительных периодов содержания под стражей, всегда должны учитываться его личные обстоятельства и поведение (см. Постановление Европейского Суда от 16 июля 2009 г. по делу "Царков против Российской Федерации" (Tsarkov v. Russia), жалоба N 16854/03, § 67 <19>).

--------------------------------

<19> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2010.

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

88. Заявитель был заключен под стражу 20 июня 2006 г. Суд первой инстанции признал его виновным 27 октября 2008 г. Таким образом, период, который должен быть принят во внимание, продолжался примерно два года и четыре месяца.

89. Европейский Суд отмечает, что 15 июня 2006 г. судебные органы решили заключить заявителя под стражу, ссылаясь на тяжесть предъявленных ему обвинений, угрозу того, что он скроется или вмешается в осуществление правосудия (см. § 12 настоящего Постановления). Все последующие продления срока его содержания под стражей содержали ссылки на те же основания (см. §§ 15 - 20 настоящего Постановления).

90. Европейский Суд учитывает подозрение о том, что заявитель совершил тяжкие преступления, в которых он обвинялся, и вывод национального суда о том, что заявитель пытался оказать давление на свидетелей во время нахождения на свободе. Эти факторы могли первоначально оправдывать его содержание под стражей. Однако Европейский Суд не убежден в том, что они могли составлять "относимые и достаточные" основания для продолжения содержания под стражей заявителя, в частности, поскольку он уже содержался под стражей в течение 15 месяцев на более ранней стадии того же разбирательства.

91. Продлевая срок предварительного заключения заявителя, власти страны ссылались на тяжесть предъявленных ему обвинений, угрозу того, что он скроется или вмешается в осуществление правосудия путем оказания давления на свидетелей. Европейский Суд готов согласиться с тем, что совокупность вышеизложенных доводов могла оправдывать содержание заявителя под стражей в качестве подозреваемого в течение определенного срока. Возникает вопрос: были ли мотивы, приведенные судами, достаточными для оправдания двухлетнего периода, в течение которого заявитель содержался под страже?

92. Действительно, судебные органы страны обсуждали предоставленные прокуратурой в 2005 году данные о предполагаемых попытках заявителя оказать давление на свидетелей или воспрепятствовать разбирательству. Европейский Суд признает, что попытка заявителя воспрепятствовать правосудию могла оправдывать его содержание под стражей в 2005 году. Вместе с тем Европейский Суд полагает, что это основание постепенно утратило свою значимость, поскольку разбирательство продолжалось, и свидетели были допрошены. Таким образом, Европейский Суд не убежден в том, что на всем протяжении периода содержания заявителя под стражей существовали существенные мотивы, свидетельствующие о наличии угрозы того, что, находясь на свободе, он окажет давление на свидетелей или иным образом воспрепятствует расследованию по делу, не говоря уже о том, чтобы они перевешивали право заявителя на судебное разбирательство в разумный срок или на освобождение до суда (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Мишкурка против Польши" (Miszkurka v. Poland), жалоба N 39437/03, § 51).

93. Что касается угрозы побега, Европейский Суд учитывает, что наличие у заявителя двойного гражданства могло быть относимым фактором при оценке риска того, что он скроется. Тем не менее опасность побега обвиняемого не следует из того, что он может пересечь границу: требуется целый набор обстоятельств, таких как, в частности, отсутствие прочных связей со страной, позволяющее предположить, что последствия или трудности побега будут для него меньшим злом по сравнению с длительным лишением свободы (см. Постановление Европейского Суда от 10 ноября 1969 г. по делу "Штогмюллер против Австрии" (Stogmuller v. Austria), § 15, Series A N 9). Европейский Суд также принимает во внимание, что национальные власти не разъяснили, почему изъятие у заявителя российского и белорусского паспортов не являлось бы достаточным для воспрепятствования его бегству за границу.

94. Наконец, Европейский Суд подчеркивает, что при разрешении вопроса об освобождении лица из-под стражи или продолжении его содержания власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 г. по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia), жалоба N 55939/00, § 64, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яблоньский против Польши", § 83). В настоящем деле суды не рассматривали возможности обеспечения явки заявителя за счет использования иных "мер пресечения", которые прямо предусмотрены российским законодательством для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства. Ни на одной стадии разбирательства суды страны не разъяснили в своих решениях, почему подобные альтернативы лишению свободы заявителя не могут обеспечить надлежащее ведение судебного разбирательства.

95. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что, не исследовав конкретные факты дела и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения", власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и являются "относимыми", не могут считаться "достаточными" для обоснования лишения свободы заявителя в течение двух лет и четыре месяцев после того, как он провел более 15 месяцев под стражей до своего освобождения под залог. Европейский Суд считает, что предварительное заключение заявителя было слишком длительным. Соответственно, имело место нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.