10. Сущность нравственной свободы

Нравственное поведение — это всегда выбор, это творчество. Но последнее невозможно без свободы. Без свободы нет личности, нет нравственности. Свобода — это центральный стержень, вокруг которого вращается человек, как-то заметил Гегель. Однако здесь встает непростой, как оказывается, вопрос: "А что из себя представляет свобода? Что значит быть свободным?". В совершенно произвольном выборе добра и зла? В ничем не ограниченных действиях? Для ответа на этот вопрос рассмотрим две крайности в" понимании свободы. С одной стороны — фатализм (о нем мы уже говорили в первой лекции), считающий, что все поступки, вся жизнь человека уже предопределены какими-то высшими силами (от судьбы не уйдешь; кому суждено сгореть тот не утонет; все волосы на голове человека сочтены и ни один не упадет без воли Бога и т.п.). Подобные позиции характерны для ряда религиозных идеологов, для метафизических материалистов, считающих, что можно "просчитать" все будущую жизнь, если хорошо знать исходные параметры Но можно ли при таком понимании говорить об ответственности человека за свои поступки? Ведь уже все заранее предрешено. Не приводит ли это к моральной пассивности, безразличию, размытости самого понимания добра и зла? Увы, ответы на все эти вопросы скорее утвердительные, нежели отрицательные. Таким образом, фатализм вряд ли может стать идейной основой для нравственного поведения. С другой стороны — волюнтаризм, полагающий, что воля человека должна быть ничем не ограничена. Человек действует по своему капризу, сам выбирает свою мораль (вспомним Ж.-П. Сартра), сам творит свою сущность. Можно сказать, человек уподобляется Богу. Но в этом случае очень легко ущемить интересы других личностей (то же — богов!), проигнорировать высшие моральные ценности. Где же истина? Вероятно, она где-то в середине. Свою свободу индивид может реализовывать в определенных границах, рамках, которые заданы внешними обстоятельствами (природными, социальными, культурными), возможностями данного конкретного человека. Но что же из себя представляет свобода? Возможность выбора между добром и злом. Именно так трактуют многие религиозные (и не только религиозные) мыслители. Но подобная трактовка, по нашему мнению, отдает известным формализмом. Можно ли считать по-настоящему свободным человека, который "свободно" выбирает ложь, насилие, измену, т.е. то, что противоречит самой сущности человека, его высокому назначению? Собаку, которая "свободно" выбирает ту чашку, в которой лежат "жареные гвозди" и отвергает чашку с мясом, мы назовем "ненормальной", больной. И будем правы. Почему мы должны называть свободным преступника?! И дело не только в том, что индивид нередко становится рабом зла, греха, низких привязанностей. А в том, что преступник реализует низшую часть своей души, те склонности , которые вовсе не олицетворяют человека. В природе человека есть, конечно, и светлое, и темное, низменное. Но именно в добром, светлом человек реализует свою сущность, свою свободу. В противном случае он превращается в дикого зверя, в низшее существо. Если перейти на религиозные термины, то только в стремлении к Богу, а не к сатане человек утверждает свою нравственную свободу, свою сущность. В этом же плане Вл. Соловьев понимал внутреннюю свободу как "добровольное предпочтение добра злу", видя в этом важное условие нравственного совершенствования. Добро, по мнению русского философа, "определяет выбор в свою пользу всею бесконечностью своего положительного содержания и бытия". При выборе же зла "нет никакого определяющего основания, никакой необходимости, и следовательно, бесконечный произвол". Словом, нравственную свободу нельзя понимать чисто формально, как ничем не ограниченный выбор, как совершенный произвол, который может привести к чему угодно. "Живите свободно, но не позволяйте свободе становиться прикрытием для зла", — говорил апостол Петр (Петр. 2, 25). Нравственная свобода состоит не в выборе между добром и злом. Нравственную свободу однозначно детерминирует добро. Сам же выбор состоит в выявлении наиболее оптимальных способов утверждения добра в конкретной ситуации, ибо добро существует не в чистом виде, а через многообразие человеческих поступков. В одном случае — в элементарном совете, в другом — в материальной помощи, в третьем — в сострадании и сочувствии и т.д. Человек действительно свободен в конкретном проявлении добра. В злых же поступках индивид искажает свою сущность или, говоря религиозным "языком", свой божественный первообраз.