Капризы при задержках речи

Трудным (во всяком случае, по моему опыту) периодом в отношении капризов является возраст, когда ребенок еще толком не говорит, но уже многое понимает. Он хочет, но не может донести свои желания до окружающих, и это его порой ужасно злит. Обычно такое бывает лет до двух с половиной. Но при задержках речи (которые сейчас заметно участились) подобные проблемы не исчезают и в три (а то и в четыре!) года. Обращаясь к специалисту, родители таких детей обычно жалуются на капризность, избалованность.

С одной стороны, ребенок не может себя ничем занять, требует постоянного присутствия матери. (Часто мамы жалуются, что он даже в ванную или в туалет не хочет ее отпускать, закатывает истерику, лежит под дверью.) С другой стороны, нормально взаимодействовать с ребенком не получается, потому что он не слушается старших. Им даже может показаться, что он их не слышит, и они ведут малыша к отоларингологу, который не находит у него нарушения слуха. С чужими людьми контакт еще более затруднен...

По мнению ряда специалистов (см., например, Дробинская А. О. К вопросу о детских капризах. Альманах Института коррекционной педагогики, №8, 2004), причиной подобных поведенческих трудностей является неправильной формирование детско-материнской привязанности. Выделяют три наиболее часто встречающихся типа капризного поведения детей третьего года жизни.

- Симбиотическая связь с матерью. В том возрасте, когда незримая психологическая «пуповина», тесно связывавшая мать с младенцем должна постепенно ослабевать, этого не происходит. Ребенок не приобретает большей самостоятельности. Для него характерна повышенная тревожность, он не может играть один, плохо переносит смену обстановки, особенно смену ухаживающих взрослых. Засыпает с трудом, по ночам просыпается с плачем и криками. Если его отдать в садик (а маме часто хочется от него отдохнуть), адаптируется он, как правило, плохо, и дело может закончиться выраженными невротическими или психосоматическими заболеваниями. Мать тревожна, считает ребенка болезненным, требующим повышенной заботы и опеки, больше реагирует на плач, чем на улыбку ребенка, вызывая у него плаксиво-тревожную зависимость.

Для выравнивания поведения ребенка нужно постепенно ослаблять эту пуповинную связь, предоставлять ему большую самостоятельность, как можно меньше тревожиться за него, не ходить за ним по пятам, боясь, как бы чего не вышло (но, естественно, приглядывать, не оставляя его совсем без присмотра), побольше хвалить малыша, радоваться, шутить, веселиться, подкреплять наградами смелые поступки, отыгрывать психологически сложные ситуации так, чтобы все обязательно завершалось его успехом, преодолением трудностей и одобрением близких.

Важно и маме не замыкаться в своем узком мирке, а стараться найти для себя какие-то интересные занятия, не связанные с ребенком. А его мало-помалу приучать к общению с детьми. Однако отделяться надо осторожно, помня о его повышенной чувствительности. Например, сперва приучить его к самостоятельной игре и засыпанию в то время, как вы неподалеку занимаетесь своими делами. Потом понемногу оставлять его в соседней комнате, потом - у бабушки, у подруги, чтобы ваш малыш поиграл с ее малышом. В конце концов, ребенок дозреет и до пребывания в детском коллективе.

- Провоцирующее поведение. Привлекая внимание матери, ребенок ведет себя навязчиво: дергает ее, ноет, капризничает, проявляет агрессию. Если его наказывают, колотить родителей он, может быть, и перестанет, но переключится на более слабых (обычно на других детей) или на себя. В достаточно тяжелом состоянии у такого ребенка могут быть проявления аутоагрессии (например, битье себя по голове, вырывание волос).

Поскольку такой капризный ребенок плохо себя ведет и часто сердит маму, ей не очень-то хочется его ласкать. И он восполняет недостаток тактильного контакта довольно странными способами: раскачиванием, стуканием головой о предметы, перебиранием волос на голове. Мать это еще сильнее пугает и отчуждает от ребенка. У нее часто бывает тоскливая депрессия, подавленность, временами она может даже испытывать враждебные чувства к сыну или дочери. Это, в свою очередь, отрицательно сказывается на развитии малыша. Он меньше, чем нормальный ребенок, интересуется окружающим миром. С близкими людьми его эмоциональные отношения нарушены, и хотя он своими демонстративными выходками постоянно старается привлечь внимание матери, стойкой привязанности к ней и стабильных отношений не возникает.

Поскольку в основе подобных провокаций таится повышенная жажда материнского внимания, нужно эту жажду насытить. Ребенка надо ласкать и хвалить при любом удобном случае, стараясь преодолеть свое «не хочу». Такие дети могут по сто раз на дню спрашивать: «Ты меня любидь?» И если мама, как часто бывает, говорит с усталостью или раздражением: «Люблю, люблю!» (а за этим явственно читается: «Отстань, сколько можно?»), или даже сердится, провоцирующее поведение будет только усиливаться.

Но, стараясь разрушить стену отчуждения между собой и ребенком, поддаваться на его провокации как раз не следует. Здесь должно особенно четко прослеживаться, что капризами и нытьем ребенок своего не добивается. Однако усиление нытья надо рассматривать не как свидетельство «испорченности» ребенка, а как сигнал, что он тревожится, устал, перевозбудился, не справляется с какими-то заданиями и требованиями окружающих, то есть как признак психологического неблагополучия, стараться создать более приятную, спокойную обстановку.

- В третьем случае малыш не только не «липнет» к маме, но даже как бы к ней безразличен. Он не стремится поделиться с ней своими достижениями, не жаждет ее одобрения и ласки. Нормально высказанные просьбы и требования он игнорирует, как бы не слышит и реагирует только на повышение голоса и угрозы наказания. Зато с чужими он вполне общителен, может производить впечатление чрезмерно самостоятельного. Мать такого ребенка чаще всего ведет себя излишне авторитарно, непоследовательно, ограничивает его активность и реагирует на требования в зависимости от своего настроения либо слишком вяло, либо чересчур бурно.

Во всех трех случаях изменение маминого поведения - залог уменьшения детской капризности. Однако далеко не всегда женщины могут справиться с этой задачей самостоятельно. Депрессия может быть такой глубокой, что лучше обратиться к врачу. Да и менять стереотипы поведения нелегко, тут бывает нужен и взгляд со стороны, и мудрый совет, и поиск глубинных причин, по которым маме трудно изменить свое поведение. И, конечно, помощь Божия, которая подается человеку в исповеди и причащении Святых Христовых Таин.

Однако мне все-таки не кажется, что тут дело исключительно в детско-родительских отношениях (хотя, безусловно, бывает и так). Патология беременности и родов, о росте которой единодушно свидетельствуют гинекологи и акушеры, сказывается и на психическом развитии детей и подростков. Последствия родовых травм, в частности, могут выражаться в повышенной возбудимости и плохой управляемости ребенка. Во многих случаях не проходят бесследно ни стимуляция родов, ни эпидуральная анестезия, ни кесарево сечение, которое сейчас во многих роддомах поставлено на поток.

«Если малыш появляется на свет естественным путем, он успевает перестроиться к внешним условиям. Проходя по родовым путям, он учится дышать самостоятельно, происходит мягкий перепад давления. А когда ребенка просто достают из материнского живота, на его голову сразу обрушивается столб атмосферного давления - вот и ишемическая травма. Так что, вопреки сегодняшнему легкому восприятию кесарева сечения, это очень серьезная операция, и прибегать к ней надо лишь в крайних случаях», - считает ведущий научный сотрудник отделения для недоношенных детей Научного центра здоровья детей РАМН А. А.Степанов. - Очень опасно и необоснованное введение роженицам обезболивающих наркотических средств. Вместе с болью они подавляют и родовую деятельность, гасят схватки. Ребенок опять- таки не успевает вовремя сделать нужный глоток воздуха. В общем, чем большую гипоксию испытывает плод, тем сильнее поражение головного мозга».

Причем выявляется это не обязательно туг же. «Акушеры зачастую не скупятся на баллы (по шкале Апгар, в соответствии с которой оценивается состояние новорожденных. - Авт.), к тому же если состояние не тяжелое, то проявление ишемического поражения очень трудно сразу оценить достоверно».

Дети, родившиеся с асфиксией (удушьем), тоже нередко имеют ранимую психику, и взрослым с ними нелегко управляться. Причем, по моим наблюдениям, особенно сложно складываются у таких детишек отношения с мамой. Может, потому что от нее в момент родов невольно исходила опасность? Ребенок этого, конечно, не помнит, но, сам не зная почему, испытывает двойственные, амбивалетные чувства: в его душе странным образом сосуществуют повышенная привязанность и одновременно отталкивание. С одной стороны, он жить без мамы не может, а с другой, часто противоречит, делает назло, «мотает нервы».

В подобных случаях выравнивание детско-родительских отношений зависит не только от изменения линии поведения взрослых, но и от улучшения состояния ребенка. А для этого могут потребоваться и коррекционные занятия с психологом, нейропсихологом, дефектологом, логопедом и, вполне вероятно, помощь психоневролога, невропатолога или детского психиатра. Не надо себя обманывать: не на все можно повлиять психолого-педагогическими методами. Поэтому, чем раньше родители обратятся к врачу, тем меньше времени будет потеряно впустую.

То же самое можно посоветовать, и когда ребенок реагирует явным усилением капризности на перемену погоды, на малейшие сбои режима и даже на совсем небольшие психические нагрузки (например, прогулка регулярно заканчивается истерикой, к вечеру ребенок стоит на голове) или когда он ходит на цыпочках.