2.6. Проблема философии языка в истории философии

Проблема философии языка (его происхождения, сущности, структуры) проходит через всю историю философии. Достаточно ясно и остро проблема была поставлена уже в античной философии. Демокрит одним из первых мыслителей обратился к проблеме языка, хотя и не отрицал наличие у человека души. Он выдвинул гипотезу возникновения языка и ставил вопрос о том, в каком отношении находятся слова к предметам, обозначаемым этими словами. Связь между словами и предметами основана на сходстве слов с природой обозначаемых предметов или на обычном соглашении людей безотносительно к природе самих предметов? Демокрит считал, что люди не всегда владели речью. Речь возникла в процессе общения людей друг с другом. Из невнятного и нечленораздельного голоса стали выделяться слова. Появился речевой способ общения знаками и звуками. При этом в каждой местности в соответствии с конкретными условиями сложилась своя система языка. Для каждого предмета были установлены свои знаки⁴¹. Проблема соотношения языка, имен и изменяющейся действительности интересовала Кратила, но его взгляды по-разному трактуются у Платона и Аристотеля.

Проблема происхождения общих понятий, соотношение понятий, слов и предметов была осознана Аристотелем, над ней бился Эпикур, о чем писал Секст Эмпирик. Данная проблема проходит через всю средневековую философию и Эпоху Возрождения, как проблема соотношения номинализма и реализма. У стоиков использовалась троичная система знаков языка: означаемое, означающее и случай.

В Новое время большое внимание уделялось проблеме точности языка в связи с развитием научного знания. Ф. Бэкон обратил внимание на неточность слов обычного разговорного языка в своем учении об идолах. Идолы рынка – заблуждения, порожденные неправильным употреблением слов, которые особенно распространены на рынке. Многие слова основаны не на точном знании предметов, а установлены произвольно. В этой связи можно говорить о проблеме языка, слова которого требуют существенного уточнения. Выводы Ф. Бэкона оказали большое влияние на философские учения о языке Т. Гоббса и Дж. Локка.

Гоббс говорил, что истины математического знания с помощью слов человек постигает с помощью языка, а не непосредственным чувственным опытом, который не дает всеобщего знания. Человеческое мышление отождествляется с языком. Гоббс считает, что язык представляет собой специфическую разновидность опыта, источником которого служит сам человеческий ум. Мысли о воспринимаемом, появляющиеся в нашем уме очень скоро терялись бы и исчезали, если бы они не закреплялись в определенных словах, которые Гоббс называл именами. Имена в виде слов переводят и передают внутреннюю речь в речь говорящего во внешнюю, делают ее доступной для слушающего и, тем самым, обеспечивают возможность общения людей, понимания друг друга.

Гоббс формулирует и раскрывает свою знаковую концепцию языка. В известном труде «Левиафан» он пишет, что, познавая мир, человек оперирует именами или словами, которые он дает вещам или явлениям. Имена, слова выступают в двух значениях – в качестве меток и в качестве знаков. Имена, имеющие значение для конкретного человека – это слова-метки вещей. Они сугубо индивидуальны и субъективны. Что касается имен-знаков, то, по Гоббсу, это слова, с помощью которых осуществляется обмен мыслями. Имена-знаки есть следствие соглашения (конвенции) большой группы людей, придающего определенным меткам общезначимое содержание. На уровне слов-меток люди не могут наладить общение между собой. Оно становится возможным, когда имена-метки приобретают качество имен (слов) – знаков, т.е. когда люди, участвовавшие в соглашении, воспринимают и понимают данное слово-имя однозначно. Соединение определенным образом имен называется речью. Человек становится способным к умственным операциям лишь благодаря именам, благодаря тому, что он для воспоминания воспринятого изобрел словесные обозначения.

Вслед за Т. Гоббсом, Дж. Локк большое внимание уделяет проблеме роли слов в закреплении человеческих мыслей. При этом Локк отмечает, что слова являются непосредственными знаками человеческих идей. Поэтому они выступают орудиями, с помощью которых люди сообщают друг другу свои понятия, выражают свои мысли.

Локк по праву считается основателем семиотики, как общей теории знаковых систем, исследующей свойства знаков и их роль в познании. И это становится особенно очевидным при рассмотрении проблемы истины, которая в собственном смысле слова означает, – по мнению Локка, – лишь соединение или разъединение знаков сообразно соответствию или несоответствию обозначаемых ими вещей друг с другом. Локк, также как и Ф. Бэкон обращает внимание на несовершенство и неточность разговорного языка, который при использовании его в научном познании может создавать определенные трудности.

Занимаясь, в первую очередь гносеологическими проблемами в «критический период», И. Кант не мог обойти стороной проблему языка. Но и в «докритический период» данная проблема интересовала Канта в связи с анализом взглядов Лейбница. При этом Кант достаточно высоко оценивает попытку выразить принцип противоречия с помощью знаков. Кант не только не отрицает знаковую природу языка, но и признает существование определенной закономерности в ее выражении. Как известно, к проблеме языка Кант в «критический период» обращается в своей работе «Критика чистого разума» в связи с анализом аналитических и синтетических суждений, а также к проблеме знака и символики в работе «Критика способности суждения». Знаки по Канту материальны и ничего в себе не содержат ни от понятий, ни от созерцаний. Созерцания, при этом, подразделяются на схемы и символы, отражающие понятия. Под символами понимаются косвенные изображения понятий. Схемы – прямые изображения понятий. Так, например, монархическое государство при символическом изображении выступает в виде одушевленного тела или машины, хотя при этом между государством и машиной никакого прямого тождества нет.

Кант отождествляет образы вещей и символы, считая процесс познания символическим или образным. Но, в то же время, Кант стремится подчеркнуть различную природу символического познания и знаков, говоря о том, что знаки выступают опосредованными предметами, которые сами по себе ничего не значат, а только способствуют переходу от созерцания к понятиям. В этой связи символическое познание не следует противопоставлять индуктивному познанию, а дискурсивному, в котором знак способствует воспроизведению понятия. Символы выступают лишь средствами рассудка, но это косвенное средство, которое реализуется через аналогию с теми или иными созерцаниями, к которым применяются понятия рассудка. Символы с помощью изображения предмета придают понятию значение.

Но в то же время, по мнению Канта, символическое или образное мышление присуще лишь низшему уровню познания, который соответствует уровню рассудка. Знаковая система еще очень бедна и недостаточно гибка. Для подтверждения своей точки зрения Кант ссылается на специфику речи дикарей, как проявление неразвитого языка и познания. Это же находит свое проявление и у древних певцов, в том числе и у Гомера, когда недостаточность средств языкового выражения компенсировалась блеском изложения.

Символы не выступают некоей реальностью, которая стоит за нашими ощущениями, признавать подобное значило бы по Канту впадать в мистику. Символы изображают не только понятия, но и идеи, которые относятся к моральности, составляющие суть всякой религии и играют при этом полезную и даже необходимую роль, но только в течение лишь некоторого времени, то есть в рамках определенных пределов, за которыми идеалы могут быть подменены идолами в сфере чистого практического разума.

Символическое отличается от интеллектуального в той же мере, как богослужение отличается от религии. Но к подобной подмене приходят все народы мира. И в этой связи следует отличать правдивость учителей, составляющих священные писания, от истины учения при истолковании «Священного писания». Истину учения надо понимать буквально, а правдивость учителей лишь как символический способ представления.

Знак – это некий материальный элемент, который служит для узнавания и простейшего объяснения того или иного явления. Он не является понятием и не является элементом чистого разума, но относится только к рассудку.

Кант предлагает классификация знаков, в которой он выделяет три группы знаков: произвольные, естественные и знаки знамения⁴².

Ницше обратил внимание на случайные метафоры языка, которые Ж. Лакан позднее назвал «плавающим» означающим. Ж. Деррида также отмечал, что «бессознательная аксиоматика» достаточно часто проявляется в повторяющихся метафорах. Р. Барт отмечал, что язык не только не мешает говорить, а является проявлением воли к власти. М. Мамардашвили подчеркивает, что мыслит не только человек, а мыслит кто-то в нем, что-то, проявляющееся как вдохновение. Большое влияние на развитие языкознания ХХ века оказали философские идеи марксизма, неопозитивизма, прагматизма, структурализма, феноменологии Гуссерля и др.

Проблема метафоричности языка, выделение «Я» и «Другого» получает развитие в философии конца ХХ века, и к ним обращаются представители различных философских направлений, как представители традиционной философии, так и представители постструктурализма и постмодернизма. Это как бы всеобщая попытка осмыслить не только уходящий век, но и уходящее тысячелетие. И этот рубеж особенно усиливает настроения предшествующего времени, не только как «заката Европы», и «предчувствия» конца человечества, но и вообще конца жизни на Земле.