- •Ростов-на-Дону
- •Isвn 5-98615-006-6 ббк 53.57
- •Содержание
- •Глава 1. Между «наукой» и «пониманием».............................................................16
- •Глава 2. Концепция «душевной болезни» клинической
- •Глава 3. Психическое расстройство как социальная
- •Глава 4. Концепция сущности человека классической европейской философии как теоретико-методологическая основа решения проблемы
- •Глава 5. Предмет и задачи психотерапии в свете концепции культурно-исторического развития психики (л.С. Выготского)...........................................255
- •Глава 6. Психотерапия: функция и социальное
- •Введение
- •Глава 1 между «наукой» и «пониманием»
- •1.1. Что же такое психотерапия?
- •1.1.1. Часть медицины или самостоятельная сфера деятельности?
- •1.1.2. Лечение или воспитание?
- •1.1.3. Наука, метафизика, освобождающая практика?
- •1.2. Эмпирическое обоснование психотерапии
- •1.2.1 Исследования психотерапии: социальная миссия и теоретические результаты
- •1.2.2. Анализ методологии эмпирических исследований психотерапии (на примере методики л. Люборски)
- •1.3. Психотерапия в феноменолого- герменевтической перспективе
- •1.3.1. «Наука о духе»
- •1.3.2. Герменевтическая практика
- •1.3.3. Психоанализ и объективные законы лингвистики
- •1.3.4. Феноменология против психологизма
- •Глава 2
- •2.1. Концептуально-методологические основания кризиса психиатрии в начале XX в.
- •2.2. Противоречия концепции «душевной болезни»
- •2.3. Психофизиологический дуализм и права человека
- •2.3.1. «Нравственная дефективность» и «преступное помешательство»
- •2.3.2. Права человека в психиатрическом законодательстве
- •Глава 3 психическое расстройство как социальная проблема
- •3.1. Личность и социальная норма
- •3.1.1. «Норма – это патология, а патология – это норма»
- •3.1.2. Психиатрические нормы с точки зрения антропологии
- •3.1.3. Нормы, которые управляют людьми «без их ведома»
- •3.2. Критика «разума» философией «франкфуртской школы»
- •3.3.1. In statu quo ante17: если это и не верно, то все же хорошо придумано
- •3.3.2. Исключая то, что следует исключить
- •3.3.3. Testimonium paupertatis21
- •3.3.4. Медицинские нозологии и практическая медицина
- •3.3.5. Необходимые изменения
- •3.3.6. Timeo danaos25...
- •3.4. Фуко и Хайдеггер: есть ли будущее у наук о человеке?
- •3.4.1. Проблема социальной нормы в «генеалогии власти» м. Фуко
- •3.4.2. Антипсихиатрия: борьба за права психиатрических пациентов
- •3.4.3. Философские основания и практическая реализация «феноменологического» направления антипсихиатрии
- •Глава 4
- •4.1. Психофизиологический дуализм в современных науках о человеке
- •4.2. Культурный генезис человека: Кант, Гердер
- •4.3. Диалектика всеобщего и единичного в становлении человека (Гегель)
- •4.4. Разрешение психофизиологической проблемы к. Марксом
- •Глава 5
- •5.2. Органический дефект и развитие личности
- •5.3. Противоречия «неорганической» жизни человека как предмет психотерапии
- •Глава 6 психотерапия: функция и социальное становление
- •6.1. Концепция монистической сущности человека и социальная функция психотерапии
- •6.2. Социокультурные практики в разрешении противоречий «неорганической» жизни
- •6.2.1. Исторические предпосылки: магические практики и «ритуалы» шизофреников
- •6.2.2. Внушение
- •6.2.3. От гипноза к «технике» психоанализа
- •6.3. Психотерапия как профессия
- •6.3.1. Бремя дурной репутации
- •6.3.2. Исходная форма
- •Заключение
- •Литература
- •Елена Анатольевна Ромек Психотерапия: рождение науки и профессии
- •344010, Г. Ростов-на-Дону, пр. Ворошиловский, 87/65,
- •344019, Г. Ростов-на-Дону, ул. Советская, 57.
- •Качество печати соответствует предоставленным диапозитивам
3.3.2. Исключая то, что следует исключить
Соблюдая науковедческую традицию, Фуко называет условную дату «великого заточения» безумия – 1656 г., когда Людовик XIV подписал декрет об основании в Париже Общего госпиталя [195, с. 66]. Этот законодательный акт легализовал уже оформившийся к тому времени институт домов-изоляторов – общественных учреждений, в которых содержались представители люмпенизированных слоев населения – нищие, бродяги, падшие женщины, умалишенные, преступники и т.п. Скачкообразное распространение таких заведений по всей Европе в XVII в. – Zuchthausern в Германии, houses of correction, Bridwells и workhouses в Англии – свидетельствует о насущной потребности в них. Но в чем она состояла? Ответ можно искать в идеологических репрезентациях института изоляции – документах, уставах, законодательных актах, религиозной, морально-этической, научной рефлексии и т.п. – подвергать все эти источники критическому и компаративному анализу в надежде обнаружить некоторую общую им семантическую структуру, или, проще говоря, – смысл; это – путь структурализма. В целом Фуко следует по нему, но иногда, словно бы отдавая должное увлечению Гегелем и Марксом, соскальзывает с поверхности текста zum Grunde, к анализу формообразующего процесса, порождающего социальные потребности и смыслы. Исследование генезиса исправительных учреждений – типичный пример такого «соскальзывания».
Итак, основанием практики изоляции «лишних людей» в XVII в., является, как показывает анализ Фуко, становление капиталистического способа производства, которое, с одной стороны, разрушив базис традиционного хозяйства, создало массу безработных, а с другой – сделав куплю-продажу рабочей силы основой общественной жизни, превращало эту «пеструю толпу» в асоциальную силу.
В действительности, королевский эдикт от 27 апреля 1656 г. был последней в ряду чрезвычайных мер, предпринимавшихся европейскими монархиями, начиная с эпохи Возрождения, для того чтобы положить предел без-
172
работице или, по крайней мере, попрошайничеству [там же, с. 80]. В XVI в. им предшествовали аресты нищих, отправление их на принудительные работы, изгнание. В результате религиозных войн, прокатившихся по Европе в XV-XVI вв., масса «подозрительных личностей» – согнанных со своей земли крестьян, отставных солдат и дезертиров, лишившихся заработков мастеровых, бедных студентов, больных, калек и т.п. – неуклонно возрастала. По свидетельству Т. Платтера, в 1559 г., когда Генрих IV предпринял осаду Парижа, в городе насчитывалось более 30 000 нищих, что составляло треть его населения [там же]. Последовавшая за недолгим экономическим подъемом начала XVII в. Тридцатилетняя война не только еще более увеличила число пауперов, но и создала революционную ситуацию. В 1621 г. происходят бунты в Париже, в 1639-м – в Руане, в 1652-м – в Лионе. Особую остроту ситуации придавало то обстоятельство, что рабочий мир был совершенно дезорганизован, с одной стороны, натиском мануфактурного производства, а с другой, запретами профессиональных организаций (рабочих обществ, союзов подмастерьев, лиг и т.п.). Учреждение исправительных домов, поглотивших массу потенциальных бунтовщиков, и стало ответом на этот кризис, охвативший к середине XVII в. большинство европейских стран.
В XVII-XVIII вв. институт изоляции выполнял двоякую социальную функцию. В периоды экономических кризисов он изымал из общества «праздношатающихся» и тем предотвращал волнения и бунты, а во времена полной занятости и высоких заработков был поставщиком дешевой рабочей силы. Именно эта базисная функция обусловила как эклектизм социального состава подопечных исправительных домов, так и позднейшее выделение из их числа и обособление умалишенных.
Практика изоляции получила, естественно, и идеологическое обоснование. Его краеугольным камнем стало наделение труда статусом моральной ценности [там же, с. 85]. Речь идет не о том возвышенном прославлении творческой деятельности в любых ее проявлениях, которым гуманисты утверждали открывшийся им смысл челове-
173
ческой свободы; как раз свободы в новом понимании труда было меньше всего. Высшей ценностью провозглашался труд как долг, первейшая нравственная и религиозная обязанность человека и вместе с тем основа общественного порядка и благосостояния, словом, наемный труд, который к концу XVII в. стал общепризнанным мерилом моральной и социальной благонадежности человека20. Соответственно, всякий, кто в силу тех или иных обстоятельств жил, не трудясь, аттестовался как безнравственная, распущенная, в высшей степени подозрительная, опасная личность, подлежащая наказанию и исправлению. Так бедность, нищета, а вместе с ними и физическая или умственная неполноценность были облечены в термины вины и преступления. Нужно отдать должное интеллектуальной честности Фуко: сколь бы сильным ни был соблазн объявить «великое заточение» следствием «морального способа восприятия мира» [там же, с. 88], он все же указывает на типичную для идеологической рефлексии инверсию причины и следствия. Когда Board of Trade, – пишет он, – обнародовала свой доклад о бедняках, включавший предложения «как сделать их полезными для общества», она не преминула уточнить, что «бедность происходит не от недостатка в продуктах питания и не от безработицы, но от ослабления дисциплины и падения нравов» [там же]. Точно так же в эдикте 1656 г., наряду с разного рода моральными разоблачениями содержалось предупреждение о довольно странной угрозе: «Разврат нищих, вызванный пагубной их склонностью ко всяческим преступлениям, достиг ныне предела и, буде остаются они безнаказанными, то навлекает он проклятие Божье на целые государства» [там же].
Поэтому Общий госпиталь, как и все подобные учреждения, рассматривался не просто как приют для тех, кто
–––––––––––––––
20 Анализ превращения труда в этическую категорию Фуко воспроизводит основные положения классического исследования М. Вебера [34]. Фуко лишь показывает, что аналогичное переосмысление роли труда имело место также за пределами протестантизма, причем как в религиозной сфере, так и в политической, что указывает на универсальность этого процесса.
174
в силу старости, болезни или увечья не может зарабатывать на жизнь своим трудом, но как исправительный институт, призванный устранять нравственные изъяны, не подлежащие обычному суду. Для исполнения этой миссии в распоряжение управляющих был предоставлен юридический и материальный аппарат – «столбы, железные ошейники, камеры и подземные темницы» [там же, с. 89].