- •Письмо двадцать первое
- •Продолжение предыдущего письма
- •Письмо двадцать первое
- •Продолжение письма
- •Письмо тридцать второе
- •Письмо тридцать третье
- •Письмо тридцать третье
- •Письмо тридцать третье
- •Письмо тридцать третье
- •Письмо тридцать третье
- •Письмо 'тридцать третье
- •Письмо тридцать четвертое
- •9 А. Де Кюстин, т. 2
- •Письмо тридцать четвертое
- •Письмо тридцать четвертое
- •Письмо тридцать пятое
- •Изложение дальнейшего пути
- •Письмо тридцать шестое
- •Приложение
- •Приложение
- •I. Заметка автора о третьем издании (1846)
- •Дополнения
- •2. К третьему изданию 1846 г. (финал главы «изложение дальнейшего пути»)
- •3. Предисловие автора к пятому изданию (1854)
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Комментарии
- •Приложение
- •175, 223 Миукевич Адам I, 300
Комментарии
подавления восстания 1830—1831 гг. и предписал польским священникам повиноваться законной власти, отвергая «ложные принципы» смутьянов. Бреве было прочтено во всех польских церквях — в отличие от следующего документа, который папа сочинил в опровержение первого, после того как выяснил, что его неверно информировали о том, что происходит в Польше.
Вестфальским миром завершилась в 1648 г. Тридцатилетняя война между немецкими протестантами и католиками.
С. 343- •••я отослал его к Боссюэ...— Имеется в виду сочиненная Боссюэ (см. примеч. к т. I, с. 302) «Декларация французского духовенства» (1682), которая, не подвергая сомнению авторитет папы римского, утверждала независимость от него королей в вопросах светских, а галликанской церкви — в вопросах церковного управления, равно как и подчинение папы в вопросах веры вселенским соборам.
С. 344—345- ...самый осмотрительный, но и самый слепой из европейских государей, начинает... религиозную войну...— Имеются в виду широко освещавшиеся в европейской прессе события конца 1837 !'•> когда прусские власти арестовали архиепископа кельнского Августа Клеменса Дросте Вишеринга (1773—1845) за неповиновение правительству, в частности, за отказ благословлять смешанные браки между католиками и протестантами в том случае, если родители не намерены воспитывать детей в католической вере.
С. 345- •• -открещиваются от замыслов завоевания Константинополя...— См. примеч. к т. i, с. ill. Добавим, что, несмотря на все опровержения российских политиков, подозрения относительно видов России на завоевание Константинополя сохранялись не только у явных политических противников Российской империи, но и у наблюдателей нейтральных и даже сочувствующих; так, Отчет III Отделения за 1841 год утверждает, что «в Германии не постигают, каким образом Россия до сего времени не воспользовалась благоприятными обстоятельствами, дабы завладеть Константинополем, который был бы важнейшим условием преобладания ее политиков в Европе», и приводит высказывание короля вюртембергского, который в частной беседе признался, что «не верит совершенному со стороны России самоотвержению, а напротив, убежден, что неминуемо придет время, когда русские займут Константинополь» (ГАРФ. Ф. 109. On. 223. № 6. Л. 83, 84).
...скрывши их, я был бы преступен.— Дополнение Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Итак, признавая свою слабость и сожалея о своем малом влиянии, я тем не менее считаю своим долгом напомнить Западной Европе о том, что спасение ее зависит от основания сильной и независимой греческой империи, столицей которой со временем сделается Константинополь. Такова единственная законная цель союза Франции с Англией. Таков также единственный способ помочь раздробленной Польше». В пятом издании 1854 г. Кюстин сделал к этому месту примечание: «Дай Бог, чтобы плодом нынешней войны сделалось подобное преображение европейской части Турции».
...За четырехмесячную поездку...-— На самом деле Кюстин провел в России около двух с половиной месяцев; в третьем издании он указал в этом месте срок, более близкий к реальности — три месяца.
457
Астольф де Кюстин Россия в 1839 году
...в пору нашествия Наполеона внезапно извлечены были на свет.... забытые герои Минин и Пожарский...— Комментарий Греча: «Минин и Пожарский всегда почитались на Руси как герои; испокон веков история, поэзия и изящные искусства прославляли их великие деяния. Сходство— вплоть до совпадения дня и месяца— обстоятельств i8i2 года с событиями двухсотлетней давности показалось, естественно, добрым предзнаменованием. Бородинская битва состоялась 24 и а6 августа, и точно в эти дни два века назад (в i6ia году) Пожарский разбил врагов отечества. Если французы впервые услышали о Минине и Пожарском в i8i2 году, кто в этом виноват?*» (Gretch. P. 103—104). В самом деле, интерес к Минину и Пожарскому возник еще до начала войны i8i2 г.; так, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств В. Попугаев внес предложение о сборе пожертвований на постановку памятника Минину и Пожарскому еще в 1803 г.; скульптор И. П. Мартос, автор памятника, установленного на Красной площади в i8i8 г. (см. примеч. к наст. тому, с. 117), создал первоначальный проект его в 1804 г., причем модель эта была показана на выставке в Академии художеств и обсуждалась в печати;
памятник двум героям планировали установить в Нижнем и в январе 1809 г. даже открыли подписку, но затем вновь избрали местом для его установки Москву, и 20 октября i8ii г. Александр подписал рескрипт о начале работ (см.: Ковалевская Н. М. И. П. Мартос. М.; Л., 1938- С. 68—75)> события i6i2 г. легли в основу поэмы С. А. Ширинского-Шихматова «Пожарский, Минин, Гермоген» (1807) и трагедии М. В. Крюковского «Пожарский» (1807). Война i8i2 г., естественно, еще больше оживила этот интерес к героям, отразившим нашествие поляков: русские публицисты начали охотно сравнивать происходящее с событиями двухсотлетней давности и «к поддержанию вскипевшего духа народного вызывать (...) имена Минина и Пожарского (...У и русский быт их времени» (Глинка С. Н. Записки о i8i2 годе//i8i2 год в русской поэзии и воспоминаниях современников. М., 1987- С. 4°2).
С. 346. У французов и немцев... двумя этими великими нациями. — Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Начиная с 1839 года я видел спасение мира лишь в тесном союзе Франции и Австрии. Разнообразные предрассудки отсрочивают окончательную победу этой политики, но рано или поздно она восторжествует — это неизбежно». Это рассуждение о политических союзах — реплика Кюстина в весьма оживленном споре о «естественных союзниках» Франции, который в конце 1830— начале i840-x гг. вели французские журналисты на страницах газет, а французские политические деятели — в палате депутатов. Точку зрения Кюстина разделяли далеко не все; были авторы, убежденные, что единственный возможный союзник для Франции — Россия: ведь эти две страны удалены друг от друга, поэтому у них нет поводов для прямого столкновения, и каждая может завоевывать земли — первая в Северной Африке, а вторая в Азии — без ущерба для другой; вдобавок у обеих общий противник — Англия (эти аргументы изложены, например, в анонимной статье «Письма секретаря посольства о современных ораторах и публицистах. Г-н Тьер» — France
458
Комментарии
litteraire. 1841. Т. 4- Р- 65—8i). Об этих тенденциях во французском обществе и политической элите знали в России; в Отчете III Отделения за 1841 год говорится: «В прошедшем году Моген (либеральный член палаты депутатов) доказывал в одной речи, что Франция должна воевать не против Европы, а против Англии, представляя возможность союза с Россиею. Эта речь весьма одобрена была французскою публикой, сильно восстановленной против Англии июльским трактатом (первой Лондонской конвенцией по восточному вопросу, которую подписали 15 июля 1840 г. Англия, Австрия, Россия, Пруссия и Турция без участия Франции) (...)Даже Лаффит (банкир-либерал), которого называют гением-покровителем республиканцев, говорит, что если бы он был главою правительства, то, кроме чести Франции, он бы всем пожертвовал, дабы заключить союз с Россиею. Одно только это государство, по его мнению, может почесться самостоятельным и действовать независимо от прочих» (ГАРФ. Ф. 109. On. 223. № 6. Л.
91—92).
С. 347- -Леди Мери Уортли Монтегю (урожд. Пьерпон; 1690--1762) —
жена Эдуарда Уортли Монтегю, английского посла в Константинополе в 1716— -1718 гг., вошедшая в литературу своими «Письмами» (изд. посмертно, 1763, T- i—З)- За совершенство эпистолярного стиля леди Монтегю называли «английской госпожой де Севинье». Поскольку Кюстин упоминает письма, «напечатанные недавно», можно предположить, что он пользовался Полным собранием сочинений леди Монтегю в з томах, изданным в 1836—1837 it. в Лондоне ее внучкой Луизой Стюарт.
С. 34^- --.обращение папы к кардиналам...— См. примеч. к наст. тому,
с. ЗЧ-
Несколько лет назад один весьма умный человек... решился заявить в печати,
что католическая религия более благоприятствует развитию умов... —- Без сомнения, речь идет о Петре Яковлевиче Чаадаеве (i794—^85*э) и его первом «Философическом письме», которое было опубликовано (в переводе с французского) в «Телескопе» (1836. № 15).
Вся жизнь католического священника, пишет он в своей книге...— Как уже отмечалось (см.: Cadot М. Tchaadaev en France//Revue des Etudes slaves. 1983. T. 55. Fasc. 2. P. 269), подобного текста у Чаадаева нет; в сочинениях Чаадаева отыскиваются лишь самые общие соответствия тем идеям, какие приписывает ему Кюстин (см., например, в письме шестом рассуждения о христианском обществе, которое «при всех переворотах (...) не только не утратило ничего в своей жизненности, но с каждым днем еще растет в силе»—Чаадаев П. Я. Полн. собр. соч. и избранные письма. М., 1991-Т. I. С. 4°3)- Вопрос о знакомстве Кюстина с реальными текстами Чаадаева, а не только с устной легендой о них, остается открытым. Сочинения Чаадаева на французском языке были впервые изданы в 1862 г., после смерти Кюстина;
«телескопская» публикация оставалась ему недоступна, так как он не знал русского языка. Сама приблизительность пересказа и ошибочное именование журнальной публикации, вызвавшей скандал и навлекшей на автора гонения, книгой, указывают на то, что Кюстин знал о Чаадаеве с чужих слов.
С. 349- ^т швый род пытки...— Комментарий Греча: «Во-первых,
459
Астольф де Кюстин Россия в 1839 году
заметим, что сочинение, поставленное ему в вину, было не книгой, а статьей, напечатанной в одном московском журнале. Автор собрал в ней всевозможные и совершенно непростительные, дикие выпады против России, ее церкви, правительства и населения. Будь он отдан под суд, его бесспорно ожидал бы самый суровый приговор. Император поступил иначе: он повелел обращаться с сочинителем как с человеком, повредившимся в уме. Маркиз утверждает, что приказ сей был исполнен с величайшей суровостью. Ничего подобного. Просто-напросто в течение некоторого времени врач ежеутренне являлся к виновному, щупал ему пульс, осматривал язык и прописывал какое-нибудь подходящее к случаю лекарство. Нечего и говорить, что подобное обращение уязвило автора куда сильнее, чем любое другое наказание: его выставили перед всем миром как умалишенного, как сумасброда. Не знаю, сколько времени продлилось это лечение, но не сомневаюсь, что оно оказало весьма благотворное действие не только на больного, но и на других лиц» (Gretch. P. 104).
С. 35°- •••несчастный великосветский богослов... признает себя умалишенным!..— Возможно, отзвук дошедшего до Кюстина известия о том, что в 1837 г- Чаадаев написал статью «Апология безумца». Сам Чаадаев неоднократно обыгрывал этот пассаж Кюстина в своей переписке. 20 апреля 1849 г- он писал брату М. Я. Чаадаеву: «Маркиз Кюстин, в книге своей о России, хотя и с добрым намерением (...) между прочим утверждает, что с некоторого времени я и сам считаю себя сумасшедшим», 5 января 1850 г. признавался тому же адресату, что «нервические припадки» доводят его «почти до безумия; странное подтверждение слов Кюстина» (Чаадаев П. Я. Полн. собр. соч. и избранные письма. М., i991- ^- 2- ^- 2i8, 229), а осенью 1843 r- просил свою кузину Е. Д. Щербатову, находившуюся в это время в Париже, «оправдать его перед Кюстином: что он не несчастлив» (дневниковая запись А. И. Тургенева от 9/21 октября 1843 r; аА-'- Мильчина В. А., Осповат А. Л. Чаадаев и маркиз де Кюстин: ответная реплика 1843 r.//Russica Romana. 1994- V. i. P. 84—85).
...мне предложили посетить несчастного... но я был остановлен страхом и даже отчасти жалостью...— Вопрос о том, состоялось ли личное знакомство Кюстина с Чаадаевым в бытность французского путешественника в Москве, также не поддается удовлетворительному решению. Аргументы против отождествления с Чаадаевым г-на***, показывавшего Кюстину Москву, и просвещенного собеседника маркиза, обсуждавшего с ним богословские проблемы в Английском клубе, см. в примеч. к наст. тому, с. 113. Что же касается посещения Кюстином квартиры Чаадаева на Басманной, то единственное свидетельство, опровергающее признание самого маркиза,— отрывок из мемуаров Д. Н. Свербеева (см.: Свербеев Д. Н. Записки. М., 1899. Т. 2. С. 405); носит слишком общий характер, чтобы его можно было принимать безоговорочно: Кюстин здесь назван среди длинного перечня европейских знаменитостей, посетивших Чаадаева, причем некоторые из них, например, Проспер Мериме, названы безусловно ошибочно.
Какое наказание понесли цензоры выпущенной им книги, мне не сказали.— Цензор Алексей Васильевич Болдырев (1780—1842), который, судя по
460