2.2 Семантика названий демонологических образов

Для нашего исследования мы выбрали только тех демонологических персонажей, которые встречаются в перечисленных выше произведениях русской литературы XIX века: ведьма, вий, домовой, кикимора, оборотень, покойник, привидение, русалка, упырь, чёрт.

Так, ведьма (колдунья) – (от глагола «ведать», т.е. знать) изначально это была мудрая женщина, носительница огромных знаний, помогающая исцелять больного, имеющая определённую чудесную власть над природой. Позже, во времена христианства, ведьма приписывалась к демоническим существам, приносящим вред людям. Ведьму в разных местах могли называть: колдуньей, чародейкой, ведуньей, ворожеей, вещицей и т.п. Скорее всего, эти женщины были хранительницами знаний, которые передавались из поколения в поколение. Эти знания могли быть связаны с методами лечения болезней, с жертвоприношениями богам, гаданиями и знахарством.

Внешний вид ведьм представляли по-разному. Например, в рассказах малорусских степей ведьму описывали как зрелую, вышедшую из девического возраста женщину, но ещё не старую. Ведьмой часто оказывается молодая вдова. Считалось, что ведьмы очень привлекательны, но красота у них была дьявольская, недобрая. Магическая сила и сверхъестественные способности ведьмы могли быть врождёнными, доставшимися от матери-ведьмы. Есть наученные ведьмы, получившие колдовские способности посредством договора с нечистой силой. По этому договору ведьма получала невероятную силу и помощников-чертей. А в обмен отдавала свою душу и обещание творить зло. Часто случалось, что ведьма могла перенять свою силу и против воли, по неосторожности, взяв что-либо из рук умирающего колдуна. Либо ведьмы, чувствуя свой конец, хватали за руку свою жертву и кричали: «На тебе!». Иногда передача основной силы могли происходить и по обоюдному согласию. Так, ведьма, чувствуя свою смерть, старается подыскать преемницу.

Ведьмам приписывалась и способность к оборотничеству. Считалось, что она могла обернуться практически любым животным (кошкой, собакой, свиньёй, коровой, волчицей и т.п.), птицей (курицей, лебедем, гусыней, совой, вороной и т.п.), насекомым (мухой, бабочкой, ночным мотыльком, пауком и т.п.) и предметом (решетом, колесом, палкой, веткой, иголкой и т.п.) [70]. А.А. Потебня вообще сравнивал ведьму с упырём «ведьма есть существо, соответствующее змею, волку, упырю, враждебное светлым богам и человеку» [47: 311].

Н.И. Толстой, в свою очередь, пишет, что «для облика ведьмы характерны некоторые демонические черты или необычные приметы: хвостик (о.-слав.), рожки (волын.), крылья (луж.), два ряда зубов (волын.), усы (чернигов.), сросшиеся брови (укр.) и др. Ведьма выдаёт себя необычным взглядом: у неё воспалённые, покрасневшие глаза, бегающие глаза или дикий взгляд (пол.); её отличает привычка не смотреть прямо в глаза (чернигов.); в её глазах видно перевёрнутое отображение человека (рус. сибир.) и т.п. Ведьма чаще всего стара и безобразна (седые растрёпанные волосы, крючковатый нос, костлявые руки), иногда имеет телесные недостатки (горб, сутулость,хромоту и т.п.)» [64: 297].

У Л.М. Вагуриной ведьма описывается как непривлекательная женщина с маленьким хвостом и способностью летать по воздуху на метле, кочерге, в ступе и т.п. Также, умирая, ведьма мучается в страшной агонии. Перед смертью ей необходимо передать свою силу кому-либо ещё, а после смерти изо рта у них высовывается необычно длинный язык, похожий на лошадиный [55].

«По поверьям, ведьма, как и колдун, после смерти встаёт и бродит по ночам. Её в этом случае можно приковать к месту, пробив тень гвоздём [71].

Персонаж украинской демонологии «вий» – (от укр. «вiя», «вейка» – ресница). По народным поверьям, он выглядит как могучий старик, косолапый и покрытый шерстью; у него огромные брови и веки до самой земли, либо густые ресницы. Свои веки (или ресницы) вий не может поднять сам, поэтому ему помогают в этом его помощники – нечистая сила или летучие мыши. Народ говорит, что ничто не может утаиться от его взгляда: растения вянут, реки высохнут, даже города превращается в пепел. Человек также не выдерживает его взгляда и умирает [70: 169]. «Его полагали судьёй над мёртвыми. Славяне никогда не могли примириться с тем, что те, кто жили беззаконно, не по совести – не наказаны. Вий также связан с сезонной смертью природы во время зимы. Его почитали насылателем ночных кошмаров, видений и привидений, особенно для тех, у кого не чиста совесть» [55: 127]. В.В. Шуклин называет вия повелителем нечистой силы [71].

Один из самых добрых демонологических образов – домовой. У славянских народов домовой – домашний дух, мифологический хозяин и покровитель дома, обеспечивающий нормальную жизнь семьи, здоровье людей и животных, плодородие. О происхождении домовых имеется следующая легенда. Когда Господь, при сотворении мира, сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, которая возгордилась и подняла мятеж против своего Создателя, на людские жилья тоже попадали нечистые духи. При этом неизвестно, отобрались ли сюда те, которые были подобрее прочих, или уж так случилось, что приселившись поближе к людям, они обжились и обмякли, но только эти духи не сделались злыми врагами, как водяные, лешие и прочие черти, а как бы переродились: превратились в доброхотов и при этом даже оказались с привычками людей веселого и шутливого нрава. Большая часть крестьян так к ним привыкла, так примирилась с ними, что не согласна признавать домовых за чертей и считает их за особую отдельную добрую породу [38].

От бесов домовой отличается тем, что не делает зла, а только шутит иногда, даже оказывает услуги, если любит хозяина или хозяйку. Перед смертью кого-нибудь из семейства воет, иногда даже показывается кому-нибудь, стучит, хлопает дверьми и пр. По общему поверью, живёт он по зимам около печи или на печи, а если у хозяина есть лошади и конюшня, то помещается около лошадей. Если лошадь ему нравится, то домовой холит её, заплетает гриву и хвост, даёт ей корм, отчего лошадь добреет, и напротив, когда ему животное не по нраву, то он его мучает и часто заколачивает до смерти, подбивает под ясли и пр. От этого мнения многие хозяева покупают лошадей той масти, которая ко двору, то есть любима домовым. Домового часто изображают, как мохнатого, коренастого мужчину небольшого роста [14].

Необычен образ кикиморы (шишиморы) – злого духа дома. Имя кикиморы двусложно и трактуется различно. Первая его часть, возможно, возникла «из звукоподражания, ставшего названием как птичьих криков, так и самих птиц, а также из причитания, плача: слова «кикать», «кикнуть» означают «кричать» (о птицах) и «плакат, причитать» (о людях); «кикарика»

– это и крик петуха, и сам петух; «кика, кикиболка»,

– это и название женского головного убора, нередко напоминающего своей формой птицу. Вторая часть названия – «мора», «маар» – это наименование самостоятельного мифологического персонажа: марой называли привидение, злого духа, связанного со смертью, а также туманами и темнотой, мороками (морок – это, собственно, и есть туман, темнота, мрачность)» [70: 278-279].

А. Афанасьев предполагал, что «в кикиморах олицетворены души усопших (мора – смерть, мара – призрак, маары – носилки для мёртвых)» [3: 101].

Облик кикиморы наделялся разными чертами. Иногда она представлялась маленькой уродливой и худой старухой, иногда – девушкой с длинными чёрными волосами, с белым лицом и чёрными глазами. Часто кикиморе приписывали птичьи черты, так как излюбленное место обитания её было курятник [71]. В трудах Л.М. Вагуриной кикимора представлена безобразным карликом, у которого голова размером с напёрсток, а туловище – тонкое, как соломинка. Она может являться невидимкой, быстро бегать, зорко видеть. Любит бродить без одежды и обуви, никогда не стареет [55]. Присутствие кикиморы в жилище говорит о том, что в доме всё «нечисто», неблагополучно. Она не любит ленивых хозяек и всячески мешает им (бьёт горшки, мешает спать, шумит, пищит и т.п.). В редких случаях образ кикиморы связывали с образом жены домового, где она может помогать хозяйке печь хлеб, следить за маленьким ребёнком, заботиться о скотине [64].

Перейдём к следующему демонологическому образу. Оборотень – «человек, обращённый ведуном или ведьмой, или сам, как кудесник, перекидывающийся в волка и в других животных, иногда в куст, в камень и пр.» [23: 1574]. В словаре Грушко Е.А. и Медведева Ю.М. указывается, что ведьмы и колдуны, зная имя человека, могут оборотить его в любое животное, поэтому принято было скрывать своё имя и называться другим. Таких невольных оборотней называют «волкодлакми» (людьми, обладающими сверхъестественной способностью превращаться в волка), т.к. чаще всего их представляли в виде волков. Таких оборотней не считали зловредными, они просто бродили по лесу, боясь приблизиться к деревне, а если их кто увидит, то могут заметить на глазах оборотня слёзы. Мясо он не ест, а вот от хлеба не откажется [20].

М. Власова отмечает, что оборотни бывают вольные и подневольные. Вольный оборотень оборачивается в зверя по своему желанию, чтобы пугать людей. Тех, которых превращают в оборотня колдуны, называют подневольными [14].

«Волкодлаки» (по-старинному) или «волколаки» (по современному произношению малороссов и белорусов) – люди, обращенные в волка. Наибольшей распространенностью и устойчивостью этот образ пользуется на юге и на западе. Так, например, в то время как в Великороссии вера в волколаков привилась чрезвычайно слабо, – в среде белоруссов и малороссов она является полной живых образов и совершенно искренней. «У них стоит лишь найти в лесу гладко срубленный пень, воткнуть в него с приговорами нож и перекувырнуться через него – станешь вовкудлаком. Порыскав волком, надо забежать с противной стороны пня и перекувырнуться обратно; если же нож кем-нибудь похищен, то придется остаться перевертышу на век волком» [38: 90].

Перейдём к образу покойника – умершего, но продолжающего жить человека. Крестьяне были убеждены, что существование людей смертью не заканчивается. В некоторых районах России гроб делался с маленькими отверстиями, дырочками, чтобы покойник мог «смотреться» (Новг.). Во многих рассказах русских крестьян покойник реален и тождественен живому человеку, «почти материален: «…вдруг сидит он (умерший муж) на канаве обувается… и ботинки еты же, которые на тот свет одеты у него были ботинки» (Новг) [14: 392]. В народных поверьях самоубийцы, опойцы – особо грешные люди, которые отдали себя во власть нечистой силе. В XIX-XX вв. широко бытовали мнения, согласно которым «удавленников» толкает в петлю насильно сам чёрт. На самоубийц народ смотрел с сожалением, говорили, что погубил себя не за что. Но хоронить по положенным обрядам отказывался. Отношение крестьян к убитым наиболее сочувственно. Они предполагают, что убитые продолжают жить после смерти на месте своей гибели. Не теряя связи с живущими людьми, покойники становятся частью окружающего крестьян мира, исполненного и благодати, и опасностей [14].

Привидения – по народным поверьям «бесплотный дух, призрак умершего или воображаемого существа, обитающий обычно в замках, на кладбищах и являющийся людям» [7:972]. У Ф.С. Капицы – духи умерших неестественной смертью, самоубийц и грешников. По преданиям, привидения всегда показываются ночью, либо около полуночи. Наиболее активны они в Сочельник и в ночь на Ивана Купалу. Встречаются они в самых разных местах: на кладбищах, на развалинах, перекрёстках дорог, болотах, в заброшенных домах. Согласно народным поверьям, привидения в основном к человеку относятся враждебно. Они могут напугать, «водить» по лесу, наслать болезнь. Но также считалось, что привидения могут помочь найти клад или какой-либо предмет. Видеть привидение – это плохой знак. Оберегами от них считались крест, святая вода, ветки омелы или священной вербы. При виде привидения также нужно было произнести молитву или ударить наотмашь правой рукой [56].

Романтический образ русалки дошёл и до наших дней. Русалка – «производное от др.-русск. русалия «языческий праздник весны», «воскресение св. отцов перед троицей», «игры в этот праздник» [66: 520]. В работе М. Власовой русалка – «дух в облике женщины, который может появляться у воды, в лесу, в ржаном поле, в коноплях и т.д.; водяниха, шутовка, лобаста» [14: 448]. В некоторых народных поверьях русалка может быть страшной, неприглядной. «Во Владимирских поверьях (Муромский уезд) русалка, появляющаяся в моховом болоте, могла именоваться водяницей. Русалка – косматая, с огромными грудями (Влад.). Так же описывали русалку-шишигу и пермяки. Русалка – «девка-волосатиха», «волосами трясёт». В Астраханской губернии считали, что русалка безобразна и космата, а в Саратовской представляли её лохматой, горбатой, с большим брюхом, острыми когтями и железным крючком, которым она ловит людей» [14: 449].

Полагали, что русалками становятся молодые красивые девушки, утонувшие в реке невесты, умершие до вступления в брак, а также младенцы, ушедшие из жизни некрещеными. Русалок считали пришельцами из мира мёртвых, думали, что они ищут себе место на земле. Так, возникали рассказы о том, как оказавшийся человек в лесу поймал русалку, привёл её к себе домой, а она прожила у него целый год и убежала лишь следующей весной. Встреча с ней означала несметные богатства либо горе. Считалось, что русалки могут увести человека в свой хоровод, защекотать или затанцевать до смерти [56].

«Для жительства русалки выбирают себе плакучие берёзы, потому в Русальную неделю деревенские непременно ходят завивать берёзки, чтобы водяниц задобрить: связывают разноцветными лентами берёзовые ветви, на которых так любят качаться русалки при луне. Русалки аукуются между собой, пляшут, водят весёлые хороводы» [20: 267]. «Где русалки бегали и резвились, там трава растет гуще и зеленее, там и хлеб родится обильнее. Тем не менее, от русалок не столько пользы, сколько вреда: когда они плещутся в воде и играют с бегущими волнами, или прыгают на мельничные колеса и вертятся вместе с ними, то все-таки не забывают спутывать у рыбаков сети, а у мельников портить жернова и плотины» [38: 88].

Э.В. Померанцева отмечает, что русалки (чаще всего девушки-утопленницы, проклятые) нередко ведут себя сходно с обычными людьми. Они не только водят хороводы, хохочут, поют, кричат, бьют в ладоши, но и расчёсывают волосы, моют лицо, прихорашиваются, плетут венки, парятся в банях, стирают бельё, прядут, воруют нитки и полотно [46].

Много внимания в литературе уделено образу вампира (упыря). Это «оборотень-кровосос, восставший из гроба недобрый мертвец. Само название «вампир» было мало распространено на Руси, так как представление о кровожадном вампире проникло из Западной Европы только на Украину и в Белоруссию (укр. – «упир», белорус. – «вупор»). В великорусских поверьях, однако, были существа, в какой-то степени напоминающие вампиров, - еретики, упыри и т.п.» [70: 135]. В этимологическом словаре М. Фасмера упырём называют «труп злого колдуна или ведьмы, который бродит ночью в образе волка или совы и убивает людей и животных». Ещё одно определение термина говорит о том, что упырь – это «мертвец, нападающий на людей и животных; образ упыря заимствован народами Западной Европы у славян. Согласно древнерусским поучениям против язычников, те клали требу (приношение) упырям и берегиням до того, как стали поклоняться Перуну» [41: 563].

В. Даль упырями называет также оборотня, ведьмака. В общем значении у М. Власовой (создателя энциклопедического словаря «Русские суеверия») оборотень – «это предмет, существо, обернувшееся человеком, или, наоборот, человек, обратившийся, обращённый в кого-либо» [14: 367]. Характеризуя ведьмака (колдуна) по материалам XIX века, В. Даль выделяет его способность к оборотничеству, а также особую вредоносность. Он ходит после своей смерти и морит людей [23]. Отличие упыря от оборотня основывается на том, что оборотень - это живой человек, который каждое полнолуние превращается в волка, а упырь – мертвец. Образ вурдалака (волколака, волкодлака) часто схож с образом упыря. Л.М. Вагурина в своей работе объединяет эти два понятие в одно и даёт чётко определение, что «упырь (вурдалак) – мертвец, бывший при жизни колдуном, вовкулаком и вообще отверженным церковью, каковы: самоубийцы, опойцы, еретики, богоотступники и проклятые родителями. По мнению малороссов, упыри нарождаются от блудной связи вовкулака или чёрта с ведьмою» [55: 181].

Упырь – это фольклорный прототип современного вампира. Чтобы убить славянского упыря, «нужно разрыть его могилу и пробить труп колом» [23: 364]. При этом следует остерегаться чёрной струи крови, если она попадёт на тело, то на этом месте будут неизлечимые язвы. «Ну а когда разгорится костёр, поползут в разные стороны чёрные жабы, гадюки и черви, и надобно следить, чтобы ни одна из этих нечистей не сбежала, ибо с нею упырь может ускользнуть, чтобы потом возродиться – вновь вершить свои ужасные дела» [56: 306]. Если народ обвиняет упыря в засухе, то подозреваемого мёртвого раскапывают и заливают его водой. Для того чтобы умерший, не доживший «свой век», не превратился в упыря, ему подрезали сухожилия под коленками и клали его в гроб, сделанный из осиновых досок. Иногда на могилу предполагаемого упыря сыпали угли или ставили горшок с горящими углями. Обезглавливание и чеснок тоже входит в список истребления.

Вампир – «мертвец, по ночам встающий из могилы или являющийся в облике летучей мыши, сосущий кровь у спящих людей, насылающих кошмары» [41: 113]. «Вампир, как заложный покойник, не подвержен тлению. Он лежит в гробу лицом вниз, лицо у него красное» [14: 58]. Н.И. Толстой выделяет внешние признаки, которые предсказывают превращение человека в вампира. «Ими становятся люди со сросшимися бровями, двумя макушками (пол.), родившиеся с двумя рядами зубов (пол.), разговаривающие сами с собой; те, чьё тело после смерти раздувается и распухает (ю.-слав.), не окоченевает (пол.), у кого после смерти остаются открытыми глаза (болг.), сохраняющие румянец (укр., кашуб.), похороненные с длинными ногтями (болг.). Могила такого покойника растрескивается (ю.-слав.), а кони, везущие его на кладбище, на границе села не могут сдвинуться с места (кашуб.). Живого вампира определяли по следующим признакам: он не отбрасывает тени (ю.-слав.), по ночам у него холодное тело» [64: 284-285].

Что касается образа чёрта (беса), то Н.С. Шапарова [70] предполагает, что термин «чёрт» (дохристианского происхождения) сменился новым термином «бес» после принятия христианства. В народных поверьях черти могут отожествляться с бесами, демонами и даже с самим сатаной. А В.В. Шуклин [71] считает, что слово «чёрт» появилось на Руси в XVI-XVII вв. и частично заменило более древнее «бес». Чёрт – самый популярный мифологический персонаж в разных видах искусства. Образ чёрта в народных представлениях нередко соединяется с образами «низшей» мифологии: лешего, домового, водяного. Народ верит, что черти живут в банях, болотах, домах, мельницах и т.д. Однако функций у чёрта значительно больше, чем у других духов природы. Он «водит» путников и пьяных, похищает детей, соблазняет женщин и постоянно охотится за человеческой душой. Верилось, что любое упоминание о нём может призвать чёрта, поэтому «имя чёрта старались заменить эвфемизмом, условным названием – нежить, нечисть, злой дух, князь тьмы, лукавый, вражья сила, рогатый, тот, что с хвостом, чёрный барин, анчутка, нечистик» [56: 148].

В народных поверьях характерной особенностью чёрта является его способность к оборотничеству. Чаще всего чёрт принимает образ чёрной кошки, чёрной собаки. А также он может превращаться в змея или змею, в свинью, мышь, лягушку, рыбу, сороку, козла, барана, лошадь, зайца, волка. Но считается, что даже чёрта-оборотня можно узнать по нетипичным для данного образа признакам. Например, если приглядеться, то всегда можно заметить маленькие рожки и копытца, а также грубый голос (если обернулся человеком), горящие глаза и хвост [70]. «Некоторые уверяют, что черти востроголовые, как птицы сычи, а многие, сверх того, уверены, что эти духи непременно хромые. Они сломали себе ноги ещё до сотворения человека, во время сокрушительного падения всего сонма бесов с неба» [20: 313].

«В областных наречиях чёрт называется хитником, о нём рассказывают, что он ворует всё, что кладут без благословения» [55: 158]. В.В Шуклин пишет, что чёрт смертен, он может быть убит молнией. Отсюда выражение: «есть и на чёрта гроза» [71:350].

В литературе и фольклоре известны две группы сюжетов о чёрте: первая повествует об опасном чёрте, вторая – о глупом.

Бес – злой дух, демон. В народной демонологии бес сближается с представлениями о дьяволе. Он может принимать любые облики, которые только может представить себе человек. У восточных славян бес и чёрт – это синонимы [64]. Из язычества слово «бес» проникло в христианство при переводе греческого «демоны» («даймоны») для обозначения нечистых духов. В русских сказках, народных преданьях и поверьях в намерения бесов входит вредить человеку, но бывают случаи, когда они помогают людям, подчиняются их воле. По В.В. Шуклину, бесы невидимы, но могут принимать облик разных чудовищ и существ. В живописи бесов изображали с рогами, хвостом и с крыльями [71]. «Деятельность бесов как искусителей направлена на всех людей. Но особенно не равнодушны они к монахам, аскетам и пустынникам» [55: 123].

«Причисление языческих божеств к сонму бесов привело к тому, что со временем бесами стали называть самых разных представителей нечистой силы –леших, водяных, полевых и пр. Особенно это касалось народных верований, где облик беса сложился на стыке христианской и языческой, письменной и устной традиции» [70: 89].

Таким образом, каждый из демонологических образов обладает рядом специфических черт, свойственных только ему. Именно по этим признакам мы легко сможем определить персонажа низшей мифологии.