3. Из книги:

Антоний Ваплер, "История римско-католической Церкви", Одесса, 1899 г., стр.158-162.

...Все упомянутые секты разрослись в конце ХII века, в особенности в юго-западной Франции, где от города Альби получили общее название альбигойцев. Пользуясь покровительством некоторых графов и местных вельмож, сектанты стали поступать все более дерзко и явно проповедывать свое учение. Не ограничиваясь одним распространением своего учения, они грабили и истребляли храмы, издевались над священными сосудами, нападали на священников и убивали их; словом поступали с католиками "с большей жестокостью, чем магометане". Отлучение их на многих синодах не исправляло их, а делало еще более враждебными. Папа Иннокентий III посылал к ним благоразумных священников, старавшихся их образумить путем бесед и вернуть их в лоно Церкви. Но эти усилия были бесплодны и сектанты убили папского легата Петра Кастельнау. После этого сектанты образовали вооруженный союз. Католики при угрозе их истребления были вынуждены прибегнуть к самообороне и предприняли крестовый поход на альбигойцев и их защитников. Война длилась 20 лет (1209-1229). По уничтожении союза сектантов следовало, во избежание новых кровавых войн, предотвратить новое образование тайных сектантских обществ. В связи с этим, согласно одобренному на IV Латеранском Соборе постановлению, Тулузкий Синод, в 1229 г. учредил епископский суд против еретиков, получивший название инквизиции. На обязанности епископов было: производить расследование о лицах, обвиняемых в сектантстве, иметь над ними надзор и стараться беседами и поучениями обратить их на путь истины и вернуть в лоно Церкви, а упорных в своих заблуждениях и враждебно относящихся к католикам, предавать в руки светской власти, для поступления с ними в соответствии с существовавшими тогда государственными законами.

В средние века на еретиков смотрели как на политических преступников. В христианских царствах государственная власть опиралась на власть Церкви и обе власти состояли в неразрывном единстве. Поэтому каждое покушение на Церковь признавалось и за покушение против общественного спокойствия и против государственной власти. Государство наказывало виновных как бунтовщиков и изменников: конфискацией имений, пожизненным заключением в тюрьму и даже смертной казнью сожжением на костре. Столь строгое наказание еретиков может быть оправдываемо только характером тогдашних сект, несдерживавшихся ни в чем в ненависти и поставивших себе целью полное истребление христиан-католиков. Они отвергали не только определенные пункты учения Церкви, но все христианство, провозглашая взамен его уничтожение нравственности и разрушение основ общественной жизни. Погрязнув в пороках, они стремились к ниспровержению церковного и политического порядка. Смело можно утверждать, что сектанты, с такими стремлениями и в настоящее время не были бы пощажены. Если некоторые из протестантских писателей возлагают на католическую Церковь ответственность за суровое преследование сектантов, то это происходит потому, что эти писатели, сами относясь враждебно к католической Церкви, не желают принимать во внимание особых условий тогдашней жизни и характера тогдашних ересей.

Обвинения Церкви в допущении и оправдании жестоких кар против еретиков преувеличены, хотя, к сожалению, злоупотребления со стороны некоторых работников инквизиции были. Однако инквизиция несомненно положила предел массовому истреблению сектантов, спасла многих от неминуемой смерти от светских людей, ибо тогдашнее государственное законодательство сурово карало за преступление против Церкви.

Инквизиционно-церковный суд не был так страшен, как представляют его враги Церкви. Суд этот предоставлял обвиняемому время вникнуть в самого себя, принимал в основу оправдание и, по сознанию в вине и изъявлении готовности исправиться, ограничивался назначением лишь эпитемии и осуждал только упорствующих виновных, распространявших свое лжеучение с помощью насилия. Приговор над такими сектантами всегда основывался или на собственном признании виновного или на несомненных свидетельских и других доказательствах. Признанных инквизиционным судом виновных в ереси, затем еще предавали светскому суду, определявшим меру наказания. Некоторые инквизиторы, возмущенные коварством сектантов были к ним слишком суровы, но обвинять Церковь в этом несправедливо, ибо папы всегда сдерживали излишнюю ревность таких инквизиторов, обязуя их руководствоваться долгом справедливости, снисхождения и милосердия. Так, например папа Григорий IХ воспретил всякое преследование мирно проживающих еретиков; он писал: "Воля Бога в том, чтобы Церковь была свободна, Церковь должна защищаться; но оборона не должна превышать пределов человеколюбия". "Бог не желает смерти, но желает исправления заблудшихся" Так же поступали Иннокентий IV, Бонифаций VIII и другие.

Новые исторические исследования показали, что описание жестокостей некоторых инквизиторов, например, Конрада Марбургского, исповедника святой Елизаветы или целиком вымышлено или же преувеличено.

Возвращаясь еще раз к упрекам в адрес Церкви, надо разъяснить, что вводя инквизицию Церковь не проявила "тиранства духа" и "кровавой мести". Ибо основные начала тогдашних сектантов не были цветом духовного развития человечества; а инквизиция, на жестокость которой враги Церкви делают указания, никогда и нигде не служила преградою к истинному развитию и прогрессу человечества. Церковь никогда и нигде не домагалась введения смертной казни, совершавшейся в средние века над еретиками, в силу только тяжести их преступлений и считавшейся необходимым средством к ограждению общества от уничтожения в нем нравственного и общественного порядка. После вековой борьбы, когда наконец было признано возможным прекратить преследование смертью за отступничество, со стороны вождей протестантизма не только оправдывалась смертная казнь над признаваемыми ими еретиками, но на самом деле казнь многократно приводилась в исполнение и совершалась с неумолимой жестокостью не смотря на то, что эти вожди одновременно проповедывали свободу совести и свободу вероисповеданий. Впрочем, и даже в том случае, если бы признали за истину преувеличенные описания жестокостей, будто бы совершавшихся во время инквизиции, то и тогда в результате, все таки,оказалось бы, что инквизиция не истребила столько людей, сколько их погибло в странах, где протестантизм вводился силою государственной власти; например: в Великобритании, Голландии, в Северных немецких странах, где губили католиков только за их веру.

Однако, следует отличать церковную инквизицию от испанской инквизиции, которая была преимущественно политическим учреждением, верховным государственным судом. Правда, эта инквизиция производила суд над еретиками и за известного рода преступления их против нравственности; но главною целью этих судов было служить политическому абсолютизму, служить средством для истребления морисков и маранов (лицемерно крестившихся мавров и евреев - примечание составителя), имевших тайные сношения с мусульманами, населявшими Африку. Кроме того, испанская инквизиция была орудием к удержанию в повиновении дворянства и духовенства и посредством конфискации имущества служила обогащению государственной казны. Если в инквизиционном суде были представители духовенства, как например Торквемада, то они имели власть не как члены католической Церкви, а как назначаемые и увольняемые королем королевские чиновники. Жестокость испанской инквизиции критикуется справедливо, но и об ней враги Церкви распространяют преувеличения. Наконец, ни под каким предлогом, нельзя относить жестокостей испанской инквизиции к действиям церковной инквизиции, ибо сами папы, как например: Сикст IV, Лев X, Григорий XIII, Павел III своим авторитетом и властью мешали введению испанской инквизиции в Неаполе. Инквизиция в Венеции, подобно испанской, также была чисто политическим учреждением, с помощью которой вожди политических партий старались укрепить свою тираническую власть, которая не имела ничего общего с Церковью.

4. Из книги на польском языке.

(фамилия автора и название книги не сохранились).

Для отделения христиан от еретиков нужен был компетентный орган в этих вопросах. Таким органом был инквизиционный-сыскной трибунал из теологов и апологетов. Он возник в период альбигойских войн.

Процесс тамплиеров в 1312 г. был проведен не через инквизицию, а через королевских чиновников. Суд над Жанной д`Арк также проведен был не инквизицией. Это был суд посредством самозванного трибунала, подкупленного Англией. В XV веке инквизиция возрождается в Испании. Инквизиционные трибуналы имели своей целью не только осуществление справедливости, но и, главным образом,- спасение душ. Инквизиторы были не только судьями, но и исповедниками. Поэтому на должности инквизиторов подбирались лучшие люди из наиболее любимых народом орденов: доминиканцев и францисканцев. Многие из них стали героями. Примеры: Конрад из Марбурга, Роберт-"горожанин", Деза, Торквемада и др. Многие канонизированы, например св. Петр из Вероны мученик 1252 г.

По приказу из Рима инквизитор приезжает на свое место, заручается содействием местных духовных и светских властей и приступает к созданию трибунала. Он приглашает 2-х судей асессоров (один местный епископ, другой из монахов, затем нотариуса с секретарями, писарями, затем выбирают заседателей - лавников в количестве 6-8 или 12 человек из честных местных жителей. Заседатели обязаны были выражать свое мнение о нравственности и искренности всех свидетелей, а также контролировать с правом "вето" все показания, акты, протоколы, просьбы и т.д. Затем принадлежали к трибуналу многочисленные законоведы духовные и светские часто числом до 50 человек. Такой состав трибунала давал гарантию полной справедливости в пределах человеческих возможностей.

Перед началом действия трибунала давалось "время благодати". Оно длилось не менее 30 дней, широко рекламировалось, сопровождалось лекциями и диспутами об истинах веры. И каждый раскаявшийся еретик за это время, добровольно явившийся в трибунал, освобождался от ответственности за свои прежние ошибки и не мог быть арестован светскими властями. Нераскаявшиеся враги святой веры за "время благодати" могли убежать с территории действия трибунала (что и сделал Лютер). После "времени благодати" начинала действовать справедливость, народ сам сообщал о врагах веры. Инквизиционный трибунал имел свою сыскную полицию, содержащуюся за плату. Среди них были часто грубияны, насильники и искатели наживы. Их наглость происходила от их неприкосновенности за принадлежность к инквизиции. Но и они подлежали суровой ответственности при раскрытии их недобросовестности.

В отличие от светских судов инквизиция изучала и выслушивала свидетелей от еретиков и фамилии этих свидетелей не разглашались. Кроме того, наиболее достойные граждане, знавшие свидетелей обязаны были присягать о положительной характеристике свидетелей. Лжесвидетели наказывались смертью, так как средние века были временем веры и нравственной чести. Малейшая недобросовестность в показаниях свидетелей вела следствие в пользу обвиняемого. Нельзя было судить не заслушав всех свидетелей со стороны обвиняемого. Не явившийся в трибунал по его требованию, арестовывался. Предварительного заключения, как теперь, не было. Если вызванный еретик признавался в заблуждениях и раскаивался, то место суда занимал исповедник и на этом дело кончалось. Упорствующие подлегали суду и они получали адвоката. Во время процесса обвиняемый мог усомниться в беспристрастности судей и даже самого инквизитора. Наконец обвиняемый имел право апелляции в Рим и это надолго останавливало действие местной инквизиции. Пытки вначале были запрещены каноническим правом, но с 1252 г. их было разрешено применять в исключительных случаях при следующих условиях:

- Никогда по желанию инквизитора и никогда в его присутствии.

- Пытки применялись как крайность с согласия местного епископа и только через посредство светских властей.

- Применять их следовало так, чтобы они не вели к потере здоровья или к калечению. Каждое признание от боли не считалось действительным, если обвиняемый его не повторил добровольно перед судом не менее, чем через 24 часа.

В те времена пытки были повсеместным явлением и не считались чем то необычным, ибо люди были более мужественны. Наконец, в те времена люди больше ценили достоинство души, чем удовольствия тела и спасение души, по мнению большинства верующих, оправдывало страдание тела. Наконец, пытки применялись очень редко. В период ведения следствия, заключенному создавали условия разувериться в своих заблуждениях. Например: одиночное заключение, диспуты с епископом, даже с главным инквизитором.

Наказания осужденных были разнообразны:

- жертва свечи для алтаря и участие в крестном ходе,

- денежный штраф,

- телесное наказание,

- выставление у позорного столба,

- клеймование,

- наказание заключением,

- конфискация имущества,

- изгнание,

- передача преступника в руки светской власти, ведущую часто к смертной казни. Но в последнем случае требовалось осужденного церковным судом судить еще государственным трибуналом. Таким образом, смерти подлегали только закоренелые еретики.

Передача осужденного светской власти сопровождалась торжественной церемонией с богослужением, выступлением миссионеров и раскаявшихся вождей еретиков. Осужденных снова призывали к покаянию и при их отказе от покаяния, начиналось, после зачтения дела и приговора, отлучение от Церкви. Затем шел государственный суд, где отлученному от Церкви добавлялись политические обвинения. Наказание наступало не раньше следующего дня. Первая часть церемонии называлась "auto dafe" - акт веры. Это религиозная церемония и при ней никого не сжигали.