Тема 5. Национальные интересы и внешнеполитические задачи России в хiх – начале хх в.

Вопросы:

1. Геополитические, экономические и социокультурные основания внешнеполитических интересов России.

2. Цели, методы и результаты решения внешнеполитических задач в XIX – начале ХХ в.

Источники:

1. Дурново П. Памятная записка //Родина. 1993. № 8/9. С. 10-13.

2. Струве П. Б. Великая Россия// Русская мысль. 1908. № 1, или: Струве П.Б. Patriotca. Политика, культура, религия, социализм. СПб, 1911. C. 73-96, или публикация в Интернете.

Литература:

Рибер А.Дж. Устойчивые факторы российской внешней политики: попытка интерпретации// Американская русистика: вехи историографии последних лет. Советский период. Антология. Самара, 2001. С. 94-145.

Материалы к семинарским занятиям

Тема 1. Власть и общество в Московском государстве

ЗАПИСЬ ПРОДОЛЖАТЕЛЯ ЛЕТОПИСЦА НАЧАЛА ЦАРСТВА ОБ ОТМЕНЕ КОРМЛЕНИЙ И ОБ «УЛОЖЕНИИ О СЛУЖБЕ»

(1555-1556 гг.)

Приговор царской о кормлениах и о службе. Лета 7064-го приговорил царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии з братиею и з боляры о кормлениях и о службе всем людем, как им вперед служити. А по се время бояре и князи и дети боярскые сидели по кормлением по городом и по волостем, для росправы людем и всякого устроениа землям и собе от служеб для покою и прекормления; на которых городех и волостех были в кои лета наместникы и волостели, и тем городом и волостем розсправу и устрой делали и от всякого их лиха обращали на благое, а сами были доволны оброкы своими и пошлинами указными, что им государь уложил.

И вниде в слух благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинили наместникы и волостели, изо многих лет презрев страх божий и государьскые уставы, и много злокозненых дел на них учиниша; не быша им пастыри и учители, но сътворишася им гонители и разорители. Такоже тех градов и волостей мужичья многие коварства содеяша и убийства их людем; и как едут с кормлений, и мужики многими искы отъискивают; и много в том кровопролития и осквернениа душам содеяша, их же не подобает в христианском законе не слышати; и многие наместникы и волостели и старого своего стяжениа избыша, животов и вотчин.

Царю же благочестивому обычай бяше таков: начало его премудрости страх господень, а все перед богом собя чиста соблюдает, церковное предстояние в страсте и трепете имети, ничто же глаголюще, ниже помышляюще в время святого пения, токмо съвесть своя перед богом исправляюща; и на всяк день некоторым обычаем не разлучится от преданного правила божественаго всего церковнаго, такоже и уединеная молитва, потом же суд и правда нелицемерна всем; потехи же царьскые, ловы и иные учреждения, еже подобает обычаем царьскым, все оставиша, но тъщащеся по Христе волю его сътворити во всем и порученые ему государства съблюсти и устроити во всем подобие вправду и оборонити от всех иноверных бусурман и латын. А храбрость же и мужество его и от бога даное ему благородие како тщится за благочестие поборати по всяк день и час? Никто же ино съдевает, токмо о том печется, как утвердити закон и веру пресветлую и благочестивую христианскую в всех подрученые ему государьствах; тако же и против неверных на вся лета и в вся времена въоружается и поборает, ополчаетца, како бы свобидити православие от рук нечестивых; не токмо не щадит своей царьской вые приимати всегда нужде и не радит о сем но паче тщится всегда о пролитие своей праведной и царской крови, о избавлении единородных наших братий православных христиан; и иное услаждение и потехи никоторые в ум его царьской не внидут, токмо о избаве христианом, просто рещи, толко закон Христов и ратные дела. Любовь же его по бозе ко всем под рукою его, к велможам и к средним и ко младым ко всем, равна: по достоянию всех любит, всех жалует и удовляет урокы вправду, против их трудов, и мзды им въздает по их отечеству и службе; ни единаго же забвена видети от своего жалования хощет, такоже никого ни от кого обидима видети хощет. И такова его бог яве царя и государя православным землям уроди подражателя прежним и благочестивым царем и храбрым государем; паче же иным благодать свою на нем всемогый бог показа, потребителя его бусурманом и иноверным сътвори; и какова его бог створи, по тому тщится и подручных всех пред богом в законе христианском и непорочных поставити и обращая их от всех недобрых дел; яко же есть речено в святем еуангелии: пастырь добрый иже душю свою полагает за овца, и истинный пастырь, а не наемник, о всех промышляет душами их, такоже и пищею и одежею вправду устроит; и хощет от бога в страшное второе пришествие праведный глас слышати: « Господи! Се аз и люди, яже ми еси дал».

О повелении царском. И повеле государь во градех и в волостях разчинити старосты, и сотцкые, и пятьдесятцкые, десятцкые и з страшным и грозным запрещением заповедь положити, чтоб им разсужати промеж разбои и татбы и всякие дела, отнюдь бы никотора вражда не именовалася, также ни мзда неправедная, лжывое послушество; а кого промеж собою такова лиха найдут, таковых велел казнем предавать; а на грады и на волости положити оброкы по их промыслом и по землям, и те оброкы забирати к царьскым казнам своим диаком; бояр же и велмож и всех воинов устроил кормлением, праведными урокы, ему же достоит по отечеству и по дородству, а городовых в четвертой год, а иных в третей год денежьным жалованием.

О расмотрении государьском. По сем же государь и сея расмотри: которые велможи и всякие воины многыми землями завладали, службою оскудеша, - не против государева жалования и своих вотчин служба их - государь же им уровнения творяше: в поместьях землемерие им учиниша, комуждо что достойно, так устроиша, преизлишки же разделиша неимущим; а с вотчин и с поместья уложеную службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспесе в полном, а в далной поход о дву конь; и хто послужит по земли, и государь их жалует своим жалованием, кормлении, и на уложеные люди дает денежное жалование; а хто землю держит, а службы с нее не платит, на тех на самех имати денги за люди; а хто дает в службу люди лишние перед землею, через уложенные люди, и тем от государя болшее жалование самим, а людем их перед уложенными и полътретиа давати денгами. И все, государь, строяще, как бы строение воинъству и служба бы царская безо лжи была и без греха вправду; и подлинные тому розряды у царьскых чиноначалников, у приказных людей.

Хрестоматия по истории СССР XVI-XVII. М., 1962. С. 120-124.

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО КУРБСКОМУ БЛАГОЧЕСТИВОГО ВЕЛИКОГО ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВСЕЯ РУСИ ИОАННА ВАСИЛЬЕВИЧА ПОСЛАНИЕ ВО ВСЕ ЕГО ВЕЛИКОЙ РОССИИ ГОСУДАРСТВО ПРОТИВ КРЕСТОПРЕСТУПНИКОВ, КНЯЗЯ КУРБСКОГО С ТОВАРИЩАМИ, ОБ ИХ ИЗМЕНЕ

(ПЕРЕВОД)

(1564 г.)

/.../ Мы же хвалим бога за безмерную его милость, ниспосланную нам, что не допустил он доныне, чтобы десница наша обагрялась кровью единоплеменников, ибо мы не возжелали ни у кого отнять царства, но по божию изволению и по благословению пра­родителей и родителей своих как родились на царстве, так и воспитались и возмужали, и божиим повелением воцарились, и взяли нам принадле­жащее по благословению прародителей своих и родителей, а чужого не возжелали. Этого истинно православного христианского самодержа­вия, многою властию обладающего, повеление и наш христианский сми­ренный ответ бывшему прежде истинного православного христианства и нашего самодержавия боярину, и советнику, и воеводе, ныне же - от­ступнику от честного и животворящего креста господня и губителю христиан, и примкнувшему к врагам христианства, отступившему от покло­нения божественным иконам, и поправшему все священные установления, и святые храмы разорившему, осквернившему и поправшему священные сосуды и образы, подобно Исавру, Гноетезному и Армянину, их всех в себе соединившему - князю Андрею Михайловичу Курбскому, изменнически пожелавшему стать Ярославским князем, - да будет ведомо.

Зачем ты, о князь, если мнишь себя благочестивым, отверг свою еди­нородную душу? Чем ты заменишь ее в день Страшного суда? Даже если ты приобретешь весь мир, смерть напоследок все равно похитит тебя; ради чего же за тело душой пожертвовал, если устрашился смерти, по­верив лживым словам своих бесами наученных друзей и советчиков? /.../

Представь же себе, как во время военного нашествия конские копыта попирают и давят нежные тела младенцев! Когда же зима наступает, еще больше жестокостей совершается. И разве твой злобесный собачий умысел изменить не похож на злое неистовство Ирода, явившегося убий­цей младенцев? Это ли считаешь благочестием - совершать такие злодейства? /.../

Ты же ради тела погубил душу, презрел нетленную славу ради быстро­текущей и, на человека разъярившись, против бога восстал. Пойми же, несчастный, с какой высоты в какую пропасть ты низвергся душой и телом!/.../ Если же ты, по твоим словам, праведен и благочестив, то почему же испугался безвинно погибнуть, ибо это не смерть, а воз­даяние? В конце концов все равно умрешь. Если же ты убоялся смертного приговора по навету, поверив злодейской лжи твоих друзей, слуг сатаны, то это и есть явный ваш изменнический умысел, как это бывало в прошлом, так и есть ныне. Почему же ты презрел слова апостола Павла, который вещал: «Всякая душа да повинуется владыке, власть имеющему; нет власти кроме как от бога: тот, кто противится власти, противится божьему повелению». Воззри на него и вдумайся: кто противится власти - противится богу; а кто противится богу - тот именуется отступником, а это наихудший из грехов. А ведь сказано это обо всякой власти, даже о власти, добытой ценой крови и войн. Задумайся же над ска­занным, ведь мы не насилием добыли царства, тем более поэтому, кто противится такой власти - противится богу! Тот же апостол Павел говорит (и этим словам ты не внял): «Рабы! Слушайтесь своих господ, работая на них не только на глазах, как человекоугодники, но как слуги бога, повинуйтесь не только добрым, но и злым, не только за страх, но и за совесть». На это уж воля господня, если придется пострадать, творя добро. Если же ты праведен и благочестив, почему не поже­лал от меня, строптивого владыки, пострадать и заслужить венец веч­ной жизни?

/.../ Разве это и есть «совесть прокаженная» - держать свое цар­ство в своих руках, а своим рабам не давать господствовать? Это ли «против разума» - не хотеть быть под властью своих рабов? И это ли «православие пресветлое» - быть под властью и в повиновении у рабов?

Это все о мирском; в духовном же и церковном если и есть некий не­большой грех, то только из-за вашего же соблазна и измены; кроме того, и я - человек: нет ведь человека без греха, один бог безгрешен; а не так как ты - считаешь себя выше людей и равным ангелам. А о безбожных народах что и говорить. Там ведь у них цари своими царствами не владеют, а как им укажут их подданные, так и управляют. Русские же самодержцы изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи! И этого в своей озлобленности не смог ты понять, считая благочестием, чтобы самодержавие подпало под власть всем известного попа и под ваше злодейское управление. А это по твоему рассуждению «нечестие», когда мы сами обладаем властью, данной нам от бога, и не хотим быть под властью у попа и вашего злодейства! Это ли мыслится «сопротивно», что вашему здобесному умыслу тогда - божьей милостью, и заступничеством пре­чистой богородицы, и молитвами всех святых, и родительским благосло­вением - не дал погубить себя? Сколько зла я тогда от вас претерпел! Обо всем это подробнее дальнейшие слова известят./.../

/.../ и в другом месте сказано было: «Сыны Ефремовы, напрягающие и готовящие луки, отступили в день битвы, ибо не сохранили завет господа и не соизволили жить по закону его». «Человек, отступись от брани: если с человеком борешься, то либо он тебя одолеет, либо ты его одолеешь, если же с церковью бо­решься, то он всегда одолеет тебя, больно ведь лезвие попирать: если и наступишь, то ноги себе окровавишь; хотя море пенится и бушует, но Иисусова корабля не может потопить, ибо на камне мы стоим, кормчим у нас Христос, гребцами же - апостолы, корабельщики - пророки, у руля - мученики и преподобные, и вместе с ними со всеми - если и весь мир потрясется - не боимся утонуть; меня же ты прославляешь, а на себя сам погибель возводишь».

Как же ты не смог этого понять, что властитель не должен ни звер­ствовать, ни бессловесно смиряться? Апостол сказал: «К одним будьте милостивы, отличая их, других же страхом спасайте, исторгая из огня»."' Видишь ли, что апостол повелевает спасать страхом? Даже во времена благочестивейших царей можно встретить много случаев жесточайших наказаний. Неужели же ты, по своему безумному разуму, полагаешь, что царь всегда должен действовать одинаково, независимо от времени и обстоятельств? Неужели не следует казнить разбойников и воров? А ведь лукавые замыслы-этих преступников еще опаснее. Тогда все цар­ства распадутся от беспорядка и междоусобных браней. Что же должен делать правитель, как не разбирать споры своих подданных? /.../

Разве же это «супротив разума» - сообразоваться с обстоятельствами и временем? Вспомни величайшего из царей, Константина: как - он, ради царства, сына своего, им же рожденного, убил. /.../

Посмотри на все это и подумай, какое управление бывает при много­началии и многовластии, ибо там цари были послушны епархам и вельмо­жам, и как погибли эти страны! Это ли и нам посоветуешь, чтобы к та­кой же гибели прийти? И в том ли благочестие, чтобы не управлять цар­ством, и злодеев не держать в узде, и отдаться на разграбление инопле­менникам? Или скажешь мне, что там повиновались святительским на­ставлениям? Хорошо это и полезно! Но одно дело - спасать свою душу, а другое дело - заботиться о телах и душах многих людей; одно дело - отшельничество, иное - монашество, иное - священническая власть, иное - царское правление. Отшельничество подобно агнцу беззлобному или птице, которая не сеет, не жнет и не собирает в житницы, монахи же хотя и отреклись от мира, но имеют уже заботы, подчиняются уставам и заповедям, - если они не будут всего это соблюдать, то совместное житие их расстроится; священническая же власть требует строгих запре­тов словом за вину и зло; допускает славу, и почести, и украшения, и под­чинение одного другому, чего инокам не подобает; царской же власти позволено действовать страхом и запрещением и обузданием, и строжайше обуздать безумие злейших и коварных людей. Так пойми же разницу между отшельничеством, монашеством, священничеством и царской властью. И разве достойно царя, если его бьют по щеке, подставлять другую! Это совершеннейшая заповедь. Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестие? А священникам подобает смирение. Пойми же поэтому разницу между царской и священнической властью! Даже у отрекшихся от мира встретишь многие тяжелые наказания, хотя и не смертную казнь. Насколько же суровее должна наказывать злодеев царская власть!

А когда ты вопрошал, зачем мы перебили сильных во Израиле, истре­били и данных нам богом для борьбы с врагами нашими воевод различным казням предали и их святую и геройскую кровь в церквах божиих про­лили, и кровью мученическою обагрили церковные пороги, и придумали неслыханные мучения, казни о гонения для своих доброхотов, полагающих за нас душу, облыгая православных и обвиняя их в изменах, чародействе и в ином непотребстве, то ты писал и говорил ложь, как научил тебя отец твой, дьявол, ибо сказал Христос: «Вы дети дьявола и хотите испол­нить желания отца вашего, ибо он был искони человекоубийца и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». А сильных во Израиле мы не убивали, и не знаю я, кто это сильнейший во Израиле: потому что Русская земля держится божьим милосердием, и милостью пречистой богородицы, и молитвами всех святых, и благословением наших родителей, и, наконец, нами, своими государями, а не судьями и воеводами, не ипатами и стратигами. Не пре­давали мы своих воевод различным смертям, а с божьей помощью мы имеем у себя много воевод и помимо вас, изменников. А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить. /.../

А как в других странах, сам увидишь, как там карают злодеев - не по-здешнему. Это вы по своему злобесному нраву решили любить изменников; а в других странах изменников не любят и казнят их и тем укрепляют власть свою.

А мук, гонений и различных казней мы ни для кого не придумывали; если же ты говоришь о изменниках и чародеях, так ведь таких собак везде казнят. /.../

Свет же во тьму я не превращаю и сладкое горьким не называю. Не это ли, по-твоему, свет и сладость, если рабы господствуют? И тьма и горечь ли это, если господствует данный богом государь, как подробно написано выше? Ты ведь в своей бесовской грамоте писал, изворачиваясь разными словами, все одно и то же, восхваляя такой порядок, когда рабы властвуют помимо государя. Я же усердно стараюсь обратить людей к истине и свету, чтобы они, познали единого истинного бога, в Троице славимого, и данного им богом государя и отказались от междоусобных браней и преступной жизни, подрывающих царства. Это ли «горечь и тьма» - отойти от зла и творить добро? Это ведь и есть сладость и свет.

Бессмертным себя я не считаю, ибо смерть - общий удел всех людей за Адамов грех; хоть я и ношу порфиру, но, однако, знаю, что по природе я так же подвержен немощам, как и все люди, а не так, как вы еретически мудрствуете и велите мне стать выше законов естества. Как уже сказал выше, благодарю я моего господа, что сумел, сколько было сил, укрепить благочестие. Этаже достойно смеха, человек, выходит, подобен скоту; если так считать, то у человека пар вместо души: это ведь саддукейская ересь! Вот до какого неистовства ты дошел, когда писал без разума! Я же верю в Страшный суд господень, когда будут приняты души чело­веческие с телами, с которыми совместно творили, и судимы будут за свои дела и все вместе и нераздельно - и цари, и последние из рабов, словно братья, будут спрошены, каждый за свои поступки. А когда ты писал, что я не хочу предстать перед этим неподкупным судом, то ты, приписывая ересь людям, сам впал в злобесную манихейскую ересь! Как они суесловят, что небом обладает Христос, землей - самовластный человек, а пре­исподней - дьявол, так же и ты проповедуешь будущее судилище, а божьи кары за человеческие грехи на этом свете презираешь. Я же знаю и верю, что тем, кто живет во зле и преступает божьи заповеди, не только там мучиться, но и здесь суждено испить чашу ярости господней за свои злодейства и испытать многообразные наказания, а покинув этот свет, в ожидании праведного господнего суда, претерпят они горчайшее осуж­дение, а после осуждения - бесконечные муки. Так я верю в Страшный суд господень. Также и то знаю, что Христос владеет небом, и землей, и преисподней, живыми и мертвыми, и все в небе, на землей в преисподней существует по его воле, по наставлению Отца и благоволению Святого духа. Те же, кто не так поступает, мучения испытают, а не то что ты суесловишь по-манихейски о неподкупном суде спаса, будто бы не хотим предстать перед Христом богом нашим и ведующему все сокровенное и тай­ное дать ответ о своих грехах. Верю, что мне, как рабу, предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи моих под­данных, совершенные из-за моей неосмотрительности; как же не достойны смеха твои рассуждения: если смертные властители постоянно привлекают на суд силою, то как же не повиноваться царю царей и господу господ, всеми владеющему? Если даже кто-нибудь и безумен, да и тот не найдет, где укрыться от божественного гнева, ибо божественная мудрость неудер­жимую высоту, то что в воздухе, держит, водную бездну обуздывает и в моря заключает. В руках у него жизнь всех сущих, как говорит пророк: «Если взойду на небо - ты там, если снизойду в ад - и ты там. Если с утра унесусь на крыльях далеко и поселюсь на самый край моря, то и там найдет меня рука твоя и десница твоя удержит. Не сокроется кость моя от тебя, сотворенная тобой в тайне, и тело мое в преисподней земли». Так и я верую неподкупному суду божьему. Кто - живой или мертвый - может скрыться где-либо от всемогущей десницы? Все обнажено перед ним и все открыто.

Я знаю, что истинный бог наш Христос - противник гордых гоните­лей, как говорится в Писании: «Господь гордым противится, а смиренным дарует благодать». Станем рассуждать, кто из нас горд: я ли, требую­щий повиновения от рабов, данных мне от бога, или вы, отвергающие мое владычество, установленное богом, и от своего бремени рабского от­казывающиеся, требующие, словно господа, чтобы я исполнил вашу волю, поучаете и обличаете, присваивая себе учительский сан?/.../

Ничем я не горжусь и не хвастаюсь, и нечем мне гордиться, ибо я исполняю свой царский долг и не делаю того, что выше моих сил. Скорее это вы надуваетесь от гордости, ибо, будучи рабами, присваиваете себе святительский и царский сан и учите, запрещая и повелевая. Никаких козней для истязания христиан мы не придумываем а, напротив, сами готовы пострадать ради них в борьбе с врагами не только до крови, но и до смерти. Подданным своим воздаем добром за добро и наказываем злом за зло, не желая этого, но по необходимости, из-за злодейских пре­ступлений их и наказание следует, ибо сказано в Евангелии: «Когда состаришься, то прострешь руки свои, и другой тебя препояшет и поведет, куда и не хочешь». Видишь ли, что часто и против воли приходится на­казывать преступников. Надругались мы над монашеством и притеснили его, потакая ласкателям? Не знаю каким, не остаткам ли вашего злодей­ского совета? Среди бояр наших несогласных с нами нет, кроме одних ваших друзей и союзников, которые и теперь, подобно бесам, не оста­вляют своих коварных замыслов/.../

Губителей нашей души и тела среди нас нет. Ты опять помышляешь помыкать мною, как младенцем, - ведь вы называете гонением то, что я не хочу, подобно ребенку, поступать по вашей воле. Вы же всегда хотите стать моими властителями и учите­лями, словно я младенец. Мы же уповаем на божью милость, ибо достигли возраста Христова, и, помимо божьей милости, милости богородицы и всех святых, не нуждаемся ни в каких наставлениях от людей, ибо не годится, властвуя над многими людьми, спрашивать у них совета. /.../

Дано это крепкое наставление в Москве, царствующем православном граде всей России, в 7072 году, от создания мира июля в 5-й день.

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 122-126, 128-129, 134-136, 144, 148-149, 155-156, 162.