5. Флетчер д. О государстве Русском// Хрестоматия по истории России. Т. 1. М., 1994. С. 261-265.

ФЛЕТЧЕР Д. О ГОСУДАРСТВЕ РУССКОМ

(1588 г.)

Образ правления.

Правление у них чисто тираническое: все действия клонятся к пользе и выгодам одного царя и, сверх того, самым явным и варварским образом.

Оба класса, и дворяне, и простолюдины, в отношении к своему имуществу, суть не что иное, как хранители царских доходов, потому что все нажитое ими рано или поздно переходит в царские сундуки.

Что касается до главных пунктов или статей, входящих в состав самодержавного правления (как то: издания и уничтожения законов, определения правительственных лиц, права объявлять войну и заключать союзы с иностранными державами и права казнить и миловать, с правом изменять решения под делам гражданским и уголовными), то все они так безусловно принадлежать царю и состоящей под ним Думе, что его можно назвать как верховным правителем, так и самим исполнителем в отношении ко всем исчисленным предметам. Всякий новый закон или постановление, касающиеся до государства, определяются всегда прежде, нежели созывается по этому случаю какое-либо общее собрание или совет. Кроме своей Думы, царю не с кем советоваться о предметах, по которым уже предварительно сделано было постановление, за исключением немногих епископов, архимандритов и монахов /.../

Во-вторых, что касается до общественных и правительственных должностей в государстве, определение к той или иной должности зависит непосредственно от самого царя, так, что даже дьяки в каждом главном городе, большей частью, назначаются им самим.

В-третьих, то же можно сказать о заведовании делами судебными, в особенности касающимися до жизни и смерти, судьи так стеснены в отправлении своей должности, что не смеют решить ни одного особенного дела сами собой, но должны пересылать его вполне в Москву, в царскую. Думу. Чтобы показать власть свою над жизнью подданных, покойный царь Иван Васильевич во время прогулок или поездок приказывал рубить головы тем, которые попадались ему навстречу, если их лица ему не нравились.

Приказ исполнялся немедленно, и головы падали к ногам его.

В-четвертых, что касается до верховной апелляции и прощения обличенных в уголовных преступлениях, то это совершенно зависит от воли и милости царской.

О мерах к обогащению царской казны имуществом подданных.

Не препятствовать поборам и всякого рода взяткам, которым князь, дьяки и другие должностные лица подвергают простой народ в областях, но дозволять им все это до окончания срока их службы, пока они совершенно насытятся; потом поставить их на правеж (или под кнут) за их действия и вымучить за них всю или большую часть добычи (как мед высасывается пчелой), награбленной ими у простого народа, и обратить ее в царскую казну, никогда, впрочем, не возвращая ничего настоящему владельцу, как бы ни была велика или очевидна нанесенная ему обида. Для этой цели чрезвычайно полезны бедные князья и дьяки, посылаемые в области, которые сменяются так часто, именно каждый год, несмотря на то, что как сами по себе, так и по свойствам народа (как было сказано выше) могли бы оставаться долее, не заставляя опасаться никаких нововведений.

Показывать иногда публичный пример строгости над должностными лицами (грабившими народ), если кто из них особенно сделается известным с худой стороны, дабы могли думать, что царь негодует на притеснения, делаемые народу, и таким образом сваливать всю вину на дурные свойства его чиновников. Так, между прочим, поступил покойный царь Иван Васильевич с дьяком одной из своих областей, который (кроме многих других поборов и взяток) принял жаренного гуся, начиненного деньгами. Его вывели на торговую площадь в Москве, где царь, находясь лично, сам сказал речь: «Вот, добрые люди, те, которые готовы съесть вас, как хлеб», потом спросил у палачей своих, кто из них умеет разрезать гуся, и приказал одному из них сначала отрубить у дьяка ноги наполовину икр, потом руки выше локтя (все спрашивая его, вкусно ли гусиное мясо), и наконец, отсечь голову, дабы он совершенно походил на жареного гуся. Поступок этот мог бы служить достаточным примером правосудия (как понимают правосудие в России), если бы не имел в виду хитрую цель прикрыть притеснения, делаемые самим царем.

Обращать на некоторое время в монополию произведения, вносимые в подать, и возвышать цену их, как то: меха, хлеб, лес и проч. В продолжение этого времени никто не может продавать тот же товар до тех пор, пока не распродастся весь товар царский. Таким способом царь получает от оброчного хлеба и других припасов (как было сказано выше) около 200000 рублей или марок в год, а от оброчного леса, сена и проч. 30000 рублей или около того.

В каждом большом городе устроен кабак, или питейный дом, где продается водка (называемая здесь русским вином), мед, пиво и проч. С них царь получает оброк, простирающийся на значительную сумму: одни платят 800, другие 900, третьи 1000, а некоторые 2000 или 3000 рублей в год. Так, кроме низких и бесчестных средств к увеличению казны, совершаются многие самые низкие преступления. Бедный работник и мастеровой часто проматывают все имущество жены и детей своих. Некоторые оставляют в кабаке двадцать, тридцать, сорок рублей и более, пьянствуя до тех пор, пока всего не истратят, и это делают они (по словам их) в честь господаря, или царя. Вы нередко увидите людей, которые пропили с себя все и ходят голые (их называют нагими). Пока они сидят в кабаке, никто и ни под каким предлогом не смеет вызвать их оттуда, потому что этим можно помешать приращению царского дохода.

Чтобы показать свое самодержавие при таких поборах, употребляют иногда весьма простые, но довольно странные, уловки. Вот как, например, поступал Иван Васильевич, отец нынешнего царя. Он отправил в Пермь за несколькими возами кедрового дерева, зная, что оно там не растет; когда же жители отвечали, что не могут найти такого дерева, то царь велел взыскать с них 12000 рублей, как будто они с намерением его скрывают. В другой раз он послал в Москву добыть ему колпак или меру живых блох для лекарства. Ему отвечали, что этого невозможно исполнить, и если бы даже удалось наловить столько блохи, то ими нельзя наполнить меру оттого, что они распрыгаются. За это царь взыскал с них штраф или выбил с них правежом 7000 рублей. Подобной же уловкой отнял он у своих бояр 30000 рублей за то, что, отправившись на охоту за зайцами, не изловил ничего, как будто бы бояре вытравили и перебили всех зайцев, а они (по обыкновению) тотчас обратили этот правеж на мужиков, или простой народ. Как ни странным должен казаться такой забавный способ грабить бедных подданных без основательного повода, но он совершенно согласен со свойствами тамошних царей и с жалким рабством этого несчастного государства. Такие-то и подобные способы употребляют русские цари для обогащения казны своей.

О простом, или низшем, классе народа в России.

Можно поистине сказать, что нет слуги или раба, который бы более боялся своего господина или который бы находился в большем рабстве, как здешний простой народ, и это вообще, не только в отношении к царю, но и к его дворянству, главным чиновникам, всем военным. Что касается до земель, движимого имущества и другой собственности простого народа, то все это принадлежит ему только по названию и на самом деле нисколько не ограждено от хищничества и грабежа как высших властей, так даже и простых дворян, чиновников и солдат. Кроме податей, пошлин, конфискаций и других публичных взысканий, налагаемых царем, простой народ подвержен такому грабежу и таким поборам от дворян, разных властей и царских посыльных по делам общественным, что вам случается видеть многие деревни и города совершенно пустые, народ весь разбежался по другим местам от дурного с ним обращения и насилий. Так, по дороге и Москве между Вологдой и Ярославлем, встречается по крайней мере до пятидесяти деревень, совершенно оставленные, так что в них нет ни одного жителя.

Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни. Вот почему народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем более, кроме дневного пропитания, будучи стеснен и лишаем всего, что приобретает, теряет всякую охоту к работе. /.../

Хрестоматия по истории России Кн. 1. М., 1994. С . 260-264

Г. КОТОШИХИН. О РОССИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА

(Третья четверть ХVII века)

О приказех

Приказ Тайных дел; а в нем сидит диак, да подьячих с 10 человек. И ведают они и делают дела всякие царские, тайные и явные; и в тот приказ бояре и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя. А посылаются того приказу подьячие с послами в государства, и на посолские съезды, и в войну с воеводами, для того, что послы, в своих посолствах, много чинят не к чести своему государю, в проезде и в розговорных речах, как о там писано выше сего в, посолской статье, а воеводы в полкех много неправды чинят над ратными людми, и те подьячие над послы и над воеводами подсматривают и царю, приехав, сказывают; и которые послы, или воеводы, ведая в делах неисправление свое, и страшась царского гневу, и они тех подъячих дарят и почитают выше их меры, чтоб они, будучи при царе, их послов, выславляли, а худым не поносили. А устроен тот приказ при нынешнем царе, для того, чтоб его царская мысль и дела исполнялися все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали.

Да в том же приказе ведомы гранатного дела мастеры, и всякое гранатное дело и заводы, а на строение того гранатного дела и на заводы денги, на покупки и на жалованье мастеровым людем, емлют из розных приказов откуды царь велит. Да в том же приказе ведомо царская летняя потеха, птицы, кречеты, соколы, ястребы, челики, и иные; а бывают теми птицами потеха на лебеди, на гуси, на утки, на жеравли, и на иные птицы, и на зайцы, и учинен для тое потехи под Москвою Потешной двор; да для тое же потехи и для учения учинены соколники с 100 человек, и на том дворе летом и зимою бывают у птиц беспрестанно, и днюют и ночюют, по переменам, человек по 20, а честию те соколники против жилцов и стремянных конюхов, - люди пожалованные денежным жалованьем и платьем, погодно, и поместьями и вотчинами, и будучи у тех птиц, пьют и едят царское; а будет у царя всяких потешных птиц болши 3000, и корм, мясо говяжье и боранье, идет тем птицам с царского двора; для ловли и для учения тех птиц, на Москве и городех и в Сибири, учинены кречетники и помощники, болши 100 человек, - люди пожалованные ж; а ловят тех птиц, под Москвою и в городех и в Сибири, над озерами и над болшими реками на берегах по пескам, голубми и сетми; и, наловя, тех птиц привозят к Москве болши 200 на год; и посылаются те птицы в Персию с послы и куды лучится, и перситцкой шах те птицы от царя принимает за великие подарки, и ставит ценою те птицы рублев по 100 и по 200 и по 500 и по 1000 и болши, смотря по птице; да на корм тем птицам и для ловли емлют они, кречетники и помощники, голуби во всем Московском государстве, у кого бы ни были, и имав, привозят к Москве же, а на Москве тем голубям устроен двор же, и будет тех голубей болши 100000 гнезд, а корм, ржаные и пшеничные высевки, идут з Житенного двора.

Посолской Приказ; а в нем сидит думной дьяк, да два дьяка, подьячих 14 человек. А ведомы в том приказе дела всех окрестных государств, и послов чюжеземских принимают и отпуск им бывает; так же и русских послов и посланников и гонцов посылают в которое государство прилучится, отпуск им бывает не того ж приказу; да для переводу и толмачества переводчиков латинского, свейского, немецкого, греческого, полского, татарского, и иных языков, с 50 человек, толмачей с 70 человек. А бывает тем переводчиком на Москве работа по вся дни. Когда прилучатся из окрестных государств всякие дела; так же старые писма и книги для испытания велят им переводити, кто каков к переводу добр, и по тому и жалованье им даетцы; а переводят, сидячи в приказе, а на дворы им самых великих дел переводити не дают, потому что опасаются всякие порухи от пожарного времяни и иные причины...

Да они ж, толмачи, днюют и ночюют в Приказе, человек по 10 в судки, а за делами ходя и в посылки посылаются во всякие; да они же, как на Москве бывают окрестных государств послы, бывают приставлены для толмачества и кормового и питейного збору.

Да в том же приказе ведомы московские и приезжие иноземцы всех государств торговые и всяких чинов люди; и судят торговых иноземцов, и росправу им чинят с рускими людми в одном в том приказе.

Да в том же приказе ведомы 5 городов, и для приказного строения, и на всякие покупки на росход, и на жалованье подьячим и сторожем, собирают денги с тех городов, которые в том Приказе ведомы, с кабаков и с таможенных доходов, погодно; а собертца тех денег в год болши полу - 30000 рублев. Да в тот же приказ со всего Московского государства, з царских дворцовых и черных волостей и с помещиковых и вотчинниковых крестьян и бобылей, собираются денги пленным на окуп, которые бывают в Крыму и в Турецкой земле, погодно, по указу, а указная статья збору написана подлино в Уложенной книге; и собертся тех полоненичных денег с полтораста тысечь рублев в год, и окроме выкупу, тех денег не дают ни в какие росходы.

Да в том же приказе ведомы печати: болшая государственная, которою печатают грамоты, что посылают во окрестные государства; другая, что печатают грамоты жалованые на вотчины всяких чинов людем; тою ж печатью печатают грамоты х крымскому хану и х калмыкам, как о том писано выше сего.

Да в том приказе ведомы донские казаки, татаровя крещеные и некрещеные, которые в прошлых годех взяты в полон ис Казанского и Астараханского и Сибирского и Касимовского царств, и даны им в вотчины и поместья в подмосковных ближних городех. Греческие власти и греченя, как приезжают для милостыни и для торговли, ведомы в том же приказе.

Розрядной приказ; и в том приказе сидят околничей, да думной дьяк, да два дьяка. А ведомы в том приказе всякие воинские дела, и городы строением и крепостми и починкою и ружьем и служивыми людми; так же ведомы бояре, околничие, и думные и ближние люди, и столники, и стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жилцы, и дворяне городовые, и дети боярские, и казаки и салдаты, всякою службою; и кого куды лучится послати на службы, в войну и в воеводства в городы и во всякие посылки, и за службы о жалованье и о чести и о прибавке денежного жалованья указ в том же приказе; так же и о сыску чести и о бесчестии и о наказании, как о том писано выше сего. А кого царь куды посылает на службы и что кому за службы бывает чести и жалованья и бесчестия, и то записывают в книги. А доходов в тот Приказ с небольших городов и с судных дел пошлин соберется в год мало болши 1000 рублев.

Приказ Болшаго Дворца; а в нем бывает и сидит боярин и дворецкой, да околничей, да думной человек, да два или три диака, и тот боярин честию бывает другой человек, под конюшим первой; а когда дворецкого не бывает, и тогда ведает околничей. А ведомы в том приказе дворы: Сытенной, Кормовой, Хлебенной, Житенной, и дворовые люди, и указ и досмотр тем дворам чинят во всем они.

Да в том приказе ведомы болши 40 городов посадцкие люди, тяглом и податми, да с кабаков и с таможень и с вод, с мелниц: и с рыбных ловель откупы и верной збор, ежегодь; дворцовые села и черные волости, и рыбные угодья, и бобровые гоны, и бортные ухожьи, и сенные покосы, в царских угодьях, и тех сел и с волостей дворцовые подати, хлебом и денгами, и всякими податми, и сеном, а рыбных и с ыных угодей откупы, и с перевозов и с мостовщины откупы ж денгами; да московские слободы, восмь слобод, торговые и ремесленые люди: котелники, оловянишники, кузнецы, плотники. Рыбники, шатерники, горшешники, и печники, и кирпишники, и с них подати берут против того же, что и с ыных посадцких людей, да они ж повинни работать всякие дела на царском дворе, что прилучится, безденежно. И соберется з городов и с сел и с волостей и с слобод, и со всяких угодьев и промыслов, денежных доходов, окромь иных податей, со сто з дватцать тысячь рублев в год...

Стрелецкой приказ; а в нем сидит боярин да два дьяка. А в том приказе ведомы стрелетцкие приказы, московские и городовые; и собирают тем стрелцом жалованье со всего Московского государства с вотчинниковых крестьян, кроме царских дворцовых сел и волостей крестьян, и Новгородцкого и Псковского государства, и Казани, и Астарахани, и Сибири, против того, как и крымской окуп. Да с крестьян же емлют стрелецкие хлебные запасы, по указу, и велят им те запасы на всякой год ставити на Москве; а как бывает им, стрелцом, службы, и те стрелецкие запасы велят им ставити на службе, в котором городе доведется; а з далних мест с крестьян за запасы и за провоз берут денгами, по росчоту.

А в Казани, и Астрахани, и в Новегороде, и во Пскове, и в Смоленске, и у Архангелского города, и в-ыных местех, денги стрелцом собирают, так же и запасы всякие, ежегодь же, с тамошних мест, где кто под которым городом живет, против Московского ж.

А бывает на Москве стрелецких приказов, когда и войны не бывает ни с которым государством, всегда болши 20 приказов; и в тех приказех стрелцов по 1000 и по 800 человек в приказе, или малым менши. И ис тех приказов одни приказ выборной, первой, словет Стремянной, потому что бывает всегда в царем и с царицею во всяких походех, для оберегания, а в-ыные службы и в посылки ни в какие не посылается никуды, кроме вахты. И в тех приказех стрелцы люди торговые и ремесленые всякие богатые многие.

Началные люди у тех стрелцов головы и полковники, да полуголовы, сотники, пятидесятники, десятники; а выбирают в те головы и в полуголовы и в сотники из дворян и из детей боярских. А в пятдесятники и в десятники из стрелцов...

Их же, стрелцов, посылают на службы в полки з бояры и воеводы, приказа по два и по три и болши, по войне смотря. А как их убудет на Москве или на службе, и вновь, вместо тех убылых набирают из волных людей; и бывают в стрелцах вечно, и по них дети, и внучата, и племянники, стрелецкие же дети, бывают вечно ж.

А как бывают на Москве пожарное время, и они, стрелцы, повинни ходить все на пожар, для отниманья, с топорами, и с ведрами, и с трубами медными водопускными, и з баграми, которыми ломают избы. А после пожару бывает им смотр, чтоб кто чего пожарных животом захватя, не унес; а кого на смотре не объявитца, бывает им жестокое наказание батоги.

Таким же обычаем в болших городех, где бывают бояре, и воеводы з дьяки, стрелцов приказа по два и по три, а в ыных местех по одному; и жалованье им идет мало менши московских, а на платье сукна посылаются в три и в четыре года. Приказ Казанского Дворца; а в нем сидит боярин, да думной дьяк, да два диака. А в том приказе ведомо Казанское и Астраханское царствы, и к ним Понизовые городы; и в те городы воеводы и к ним указы посылаются, о всяких делех, ис того приказу. А денежный збор сибирается с Понизовых городов, которые блиски к Москве, с руских посадцких людей и с крещеных и некрещеных татар, и мордвы и черемисы, погодно, так же и с таможень и с кабаков, с откупов, на год блиско 30000 рублев; а с медовых бортных угодей, и с ловель звериных, с лисиц и с куниц и з горностаев и з белки, звериною рухлядью и медом. А ис Казани, и из Астрахани, и из-ыных тамошных городов же доходов не присылается никаких, потому что исходит в тех городех на жалованье ратным и служилым людем и кормовым и ясачным, и на всякие росходы, и на заводы судовые и соляные и рыбные. А присылается ис тех городов казна, с ясачных людей: лисицы, куницы, белка, горностаи, песцы, зайцы, волки, немалое число. Так же и рыбу и рыбные запасы всякие, как о том писано выше сего, с рыбных царских промыслов, и соль, которую ломают на царя за Астараханью. И привезши к Москве, тое рыбу отдают в Приказ Болшаго дворца; а соль в приказ Болшого приходу. Да в том же приказе ведомо войское дело и опасение от турской и от персицкой границы, и от калмыков и башкирцов. А будет в Казанском и в Астараханском царствах всех блиско 30 городов и с пригородками...

Сибирской приказ, а ведает тот приказ тот же боярин, что и Казанской Дворец ведает, а с ним два дьяка. И в том приказе ведомо Сибирское царство и городы, против такого же обычая во всем, что и Казанское и Астараханское царствы. А будет в том царстве болших и середних болши сорока городов, кроме пригородков.

А денежных доходов с тамошних городов не бывает никаких, исходят там на жалованье служилым людем, против того же, что в Казани и в Астарахани. А началной город в Сибири зовется Тоболеск. И ис тех приказов, Казанского и Сибирского, ссылаются с Москвы и из городов, на вечное житье, всякого чину люди, за вины; а тех ссылочных людей в тамошних городех верстают в службы, смотря по человеку, во дворяне, и в дети боярские, и в казаки, и в стрелцы.

А присылается из Сибири царская казна, ежегодь: соболи, мехи собольи, куницы, лисицы черные и белые, горностаи, белка в розни и мехами, бабры, рыси, песцы черные и белые, и зайцы, и волки, бобры, барсы. А сколко числом той казны придет в году, того описати не в память, а чаять тое казны приходу в год болши штисот тысячь рублев...

Поместной приказ; а в нем сидит околничей, да думной дьяк, да два дьяка. А ведомо в том приказе всего Московского государства земля, и что кому дано поместья и вотчин, или кто у кого вотчину купит и кому вновь что дадут, указ и записные книги в том приказе. А доход в тот приказ бывает, пошлины с продажных вотчин и с новых поместных дачь, с четвертей. И того доходу придет в год негораздо по болшому: рублев тысечи по полторы и по две. И бывает тем денгам росход на приказные покупки и подьячим на жалованье...

Приказ Болшие Казны; а ведает тот приказ боярин тот же, что и Стрелецкой приказ ведает, а с ним товарыщ думной дворянин, да два или три диака. И в том приказе ведомы гости, и гостиная и суконная сотня, и серебряного дела мастеры, и многих городов торговые люди; и собирают з гостей и с торговых людей, и которые городы ведомы в том приказе, и тех городов с крестьян и з бобылей, тягло, и подати, и отпкупы, и иные поборы, ежегодь; и соберется тех доходов с 300000 рублев. А выдают те денги на всякие ж расходы, где доведетца. Да в том же приказе ведом Денежной двор, а в нем сидит, для досмотру денежного дела, дворянин да диак. А делают денги серебряные мелкие /.../

Да в том же приказе ведомо железного дела завод, от Москвы 90 верст, под городом Тулою: и делают железо, и пушки, ядра льют про царя. И те пушки и ядра посылаются по всем городом, а железо, которое остаетца от мушкетного и всякого царского дела, продают всяких чинов людем; и то железо в деле ставится жестоко, не таково мяхко, как свейское; а для чего понадобитца царю свойское железо, и то железо покупают у торговых людей. А у промыслу того железного дела бывают иных государств люди; а работники того города торговые люди и нанятые. Большой приход; а в нем сидит околничей да два дьяка. А доходы бывают в тот приказ, на Москве и с ыных городов, с лавок, и з гостиных дворов и с погребов, и с меры, чем всякие товары и питья меряют, так же и таможенные пошлины, и мыто, и перевоз, и мостовщина; и собертся тое казны в год болши 500000 рублев...

Хрестоматия по истории СССР ХVI-ХVII вв. М., 1962. С. 494-501.