Разновидности тряпичных кукол

(3) Рукотворная игрушка служила для наших предков своеобразным родовым этническим кодом, который указывал ориентиры жизненного пути. Рассматривая старые куклы, мы заметим, как проступает в них цепочка скрытых символов, характерных для мифологического сознания крестьянина, для русской народной культуры. Поэтому в изготовлении традиционных тряпичных кукол не было случайностей – во всем усматривался определенный смысл. Как правило тряпичные куклы были простейшим изображением женской фигуры: кусок ткани, свернутый в скалку, тщательно обтянутое белой льняной тряпицей лицо, груди из ровных тряпичных шариков, коса и обыденный или праздничный крестьянский наряд из лоскута. Чаще всего кукольные костюмы шили из лоскутов покупной ткани – ситца и сатина, кумача и коленкора. Они, в отличие от домотканых, вплоть до начала XX века оставались для деревни дорогими и предназначались для праздничной одежды. Оставшиеся обрезки хранили в мешочках, берегли на игрушки. А когда мастерили кукол, лоскутки тщательно подбирали. Особенно ценили красные тряпочки, они шли на самые красивые куклы. Красный цвет издавна служил оберегом, символом жизни и производительной силы природы. Тряпичные куклы, сшитые из нового лоскута, специально делали в подарок к крестинам, к дню ангела, к празднику, выказывая родственную любовь и заботу. В старину на праздник Введения Богородицы во Храм, когда начинались зимние гуляния на санях, малым детям и именинницам посылали в подарок “козырные” санки с куклами. Такая обязанность лежала на тещах и крестных матерях. “Домодельные” куклы дарили родным и близким, скрепляя родовые узы: это тоже одно из свидетельств их сакрального значения. В семье же для своих детей, куклы “вертели” обычно из старого тряпья. И даже не по бедности, а по ритуалу кровной близости. Считалось, будто ношеная материя хранила родовую силу и, воплотившись в кукле, передавала ее ребенку, становясь оберегом. Для кукол чаще всего использовали подолы женских рубах и фартуков. Именно эти части костюма, соприкасаясь с землей и вбирая таким образом ее силу, имели наибольшее сакральное значение. Примечательно, что лоскутки для кукол всегда рвали по прямой нитке, а не отрезали ножницами. Считалось, что такая игрушка пророчила ее маленькой хозяйке целостность без изъянов и повреждений. Часто кукольная одежда точно передавала особенности местных костюмов. Сегодня покажется странным, что костюм с куклы не снимался. Это важный принцип: кукла – не манекен для переодевания, а самоценный образ. Костюм органично участвовал в пластике игрушки. Его крой был прост и по кукольному выразителен. Пропорции большеголовых кукол, далекие от натуры, делали и кукольный костюм условным, иносказательным. При этом именно костюм всегда определял этнический конкретный тип в кукле, отвечал реалиям игры. Кукла в розовом сарафане не могла исполнять роль пожилой женщины, а кукле «жене» не дозволялось играть роль “невесты”.  

Исследователи долго не догадывались заглянуть внутрь тряпичной куклы, где, оказывается, и скрыты самые важные ее тайны. Русская тряпичная кукла включает в себя несколько архетипов, сформированных традицией. Столбушка (столбец, полено, чурка), крестушка или крестец, кукла на палочке, узловая (узелковая) кукла, пеленашка, закрутка (скрутка, скатка, скалка), набивная кукла-мешочек – все они бытовали одновременно в XIX – первой половине XXвека в деревне и малых провинциальных городках. Каждый тип рассыпан в свою очередь на множество локальных вариантов, характерных для той или иной местности. Исследователи обратили внимание на то, что куклы разных регионов при всем их внешнем образном различии близки по способам изготовления внутренней первоосоновы. Заметили общую для кукол столбообразную форму туловища, которую свертывали так плотно, что получаалсь будто скульптурка из твердого материала. Какие же архаичные представления аккумулировалсиь в туловище тряпичной куклы? При всех этнографических различиях везде кукла являла собой мифологическую формулу мироустройства, отражая самую суть вселенского кругооборота в природе и жизни человека. Простейшая трехчастная фигурка, перетянутая по месту шеи и перепоясанная, строилась по схеме триединого мира: небесного(верхнего), земного (среднего) и подземного (нижнего). Крестовидные куклы указывали еще и на четыре направления света, таким образом в самой конструкции их содержалось универсальное число 7 – символ мироздания. Заметим, что каждодневное слово “семья” звучит как заклинание: “я” в центре мироздания, “я” должен повториться семь раз – тогда будет семья. Эта мощная символика зашифрована и в кукле. Местобытие куклы в центре мифологической модели триединого и четырехстороннего мироздания фиксировал косой крест, который перевязывал ее грудь. И значит, простейший по конструкции архетип тряпичной куклы передавал из поколения в поколение по наследству код древнего мироустройства, являясь переходным мостиком между материей и духом, кукла соединяла в себе представления о бытии и небытии, о жизни и смерти. Спеленатая, туго скрученная основа (без рук и ног, без лица) напоминала покойника, предка, а внешне кукла изображала конкретный этнический типаж, женщину в народном костюме. Столбообразная фаллическая форма куклы-скалки говорит нам также о мужской ее символике, а выделенная грудь, энергично перетянутая косым крестом, является знаком плодородия, свидетельствует о женской сущности, смерть рождает новую жизнь, а жизнь продолжается в гармоничном слиянии двух природных начал, мужского и женского – такую емкую символику содержит формула простейшей тряпичной куклы. Мистическая безликость – тоже одна из древних тайн тряпичной куклы. Это роднит ее с обрядовыми фигурками, чаще всего тоже безликими. Родовой и домашний очаг, память о предках, нить личной судьбы – на этих ценностях “сходился белый свет”, когда углы светлой полотняной тряпицы связывались крепким узлом из льняной нитки, обтягивая шаровидную голову. если такие жизненно важные идеи “замуровывались” в голову куклы, то вполне логично, что само лицо теряло всякое значение. Изображение лица в кукле долгое время было в крестьянской среде под запретом. Безликость сохраняла куклу в целости, подобно упаковке. смысл этой стойкой символики в кукольной традиции давно забыт. На вопрос, почему у куклы нет лица, деревенские женщины отвечали, что оно ей просто не нужно, что в доме не должно быть лишних глаз. Значит, зрячая кукла опасна для ребенка. Ведь глаза, нос, рот, уши, даже и нарисованные – все равно есть врата, через которые происходит связь с космическими силами, светлыми и темными, добрыми и злыми. Следовательно, лучше не открывать эти врата, надежнее наложить на них табу. Кукла без лица отрешена от бытовой конкретики, от живого человека. Она слепа, глуха и нема – сама по себе, сама в себе. Только в таком “гробовом” молчании и можно сохранить тайну рода, семьи. В конце XIX века заметно стремление сделать тряпичную куклу более правдоподобной. Облик куклы менялся с изменением ее функции, условная безликая фигурка утрачивала магическую обрядовую роль, становясь развлекательной игрушкой, купленной на ярмарке. Тряпичная кукла “обретает лицо”, которое становится важнейшим элементом кукольного облика. Традиционно лицо куклы рисовали углем из печки и это говорит о связи игрушки с домашним очагом. Пользовались простыми, химическими и цветными карандашами, чернилами. Но чаще вышивали, используя традиционные приемы народной вышивки, где женские лица обозначались крестообразными и ромбовидными узорами. Глаза изображены крестиками или отмечены точками. Их “гляделки” – пустые ромбики, “не видят ни крошки”, совсем как в народной приговорке ” у доброй девки ни ушей, ни глаз”. Рот, как правило, вышивали красными нитками плотными стежками или традиционным крестиком (”закрыт на замок”). Ротики были маленькими: кукла не смела “рта разинуть”, молчала, “как воды в рот набрала”. При всем разнообразии кукольных ликов все они сходи своей строгостью и благообразием. Нет ни одной веселой, смеющейся куклы. В этом сказывается связь игрушки с культом предков, а также с благообразием православных женских образов, которые постоянно были перед глазами.

1. Кукла бессонница

(2) Когда без видимой причины начинал плакать младенец, мать, чтобы успокоить его и защитить от злых духов, быстро сворачивала из двух лоскутов ткани куклу-оберег и кидала ее в колыбель, приговаривая:

Сонница-бессонница,

Не играй моим дитятком,

А играй этой куколкой...

Такая кукла оставалась в доме навсегда.

2. Вепсская кукла

Сегодня вепсы — небольшая народность, проживающая на территории Карелии, Ленинградской и Вологодской областей, сохранившая свои традиции и обряды, многие из которых сходны с севернорусскими. Технология изготовления вепсской куклы во многом напоминает технологию изготовления куклы Бессонницы. Вепсская кукла отличается ярко выраженной социальной и половой принадлежностью — это образ замужней женщины. Детали куклы не сшиваются между собой. Ее делают из обрывков изношенной одежды, из них же надергивают нити для путанки и связывания деталей куклы.

3. Кувадки

В верованиях наших предков зарождение новой жизни воспринималось как милость и расположение божественных сил. С другой стороны, сам процесс рождения связывался с чем-то греховным и нечистым. В родовых муках виделось вмешательство злобных сил, терзающих беззащитных роженицу и младенца. Обычно рожала женщина в бане, чтобы не привадить нечистую силу в избу.

После родов роженица и повитухи совершали обряды очищения от скверны (с помощью освященной воды, купанием в проруби). Мужчине, отцу ребенка, отводилась активная роль. Он присутствовал при рождении ребенка и обеспечивал защиту от нечистой силы, совершая магические обрядовые действия. Эти обряды называются «кувада».

В предбанник выставлялось лукошко с куриными яйцами. Мужчина садился на лукошко, делая вид, что высиживает яйца (по поверьям, яйцо являлось первоосновой жизни). Громкими неистовыми воплями, подражая крикам роженицы, мужчина выманивал злых духов в предбанник. Чтобы обманутые и разозленные духи не вернулись к роженице, в предбаннике развешивались обрядовые куклы. Верили, что в эти первые попавшиеся на глаза неодушевленные образы людей и вселялись злые духи. Самого младенца прятали в чулане, а мужчине подкладывали спеленутую куклу.

Чтобы понадежнее обмануть злых духов, в некоторых деревнях сразу после родов женщины переодевались в мужнину одежду и начинали вести домашнее хозяйство, а мужчины чуть ли не целую неделю, до крещения младенца в церкви, пролеживали в постели с тряпичной куклой. После родов куклы сжигались во время обряда очищения.

След древней обрядности остался в народных сказках. В начале XX века в Самарской губернии собиратели русского фольклора записали сказку о том, как мужик ребенка родил.

К концу XIX века истоки древнего обряда были окончательно утрачены и забыты, а куклы остались. Но направленность их магического действия изменилась: теперь они вывешивались над колыбелью после крещения младенца, все так же оберегая его от неисчислимых козней злых духов.

4. Пеленашка

Обрядами сопровождалось не только рождение детей. Магией старались обеспечить и зачатие ребенка. Так, в некоторых местностях во время свадьбы после переезда невесты в дом жениха непременно на колени новобрачной сажали маленького ребенка или клали спеленутую куклу. Считалось, что после этого к молодой жене приходит материнская сила.

Чтобы сбить злых духов с толку, спеленутую куклу подкладывали к младенцу в колыбель, где она находилась до крещения ребенка, чтобы принимать на себя все напасти, угрожавшие не защищенному крестом чаду. Куклу хранили в доме наравне с крестильной рубахой ребенка.

Считалось, что ограничение движения сделает ребенка незаметным для злых духов, поэтому почти весь первый год жизни младенец проводил в колыбели плотно спеленутый. Сегодня такой способ пеленания младенцев считается диким и варварским жизн. Спеленутая кукла сопровождала и детские игры.

В основе правил изготовления куклы Пеленашки лежит традиционное понимание мироздания крестьянами. В ней простейшими приемами изготовления воспроизводили основные признаки человеческого подобия: тело, голову и центр жизненной силы, который, по поверьям, располагается в районе пупа.

Куклу изготавливали из куска ношеной домотканой одежды, вобравшей в себя тепло изготовивших ее рук и пропитавшейся трудовым потом. Считалось, что с родным, домашним материалом кукле передается частичка жизненной силы. При изготовлении кукла в руках человека как будто повторяла таинство рождения. 5.Обрядовая свадебная кукла

В русской свадебной традиции во главе свадебного поезда, везущего молодую пару в дом жениха после венчания в церкви, под дугой упряжи подвешивали пару кукол: куклу Невесту и куклу Жениха, чтобы они отводили недобрые взгляды на себя. Эта пара кукол — особенная, она несла глубокую символическую нагрузку, связанную с особенностью изготовления. Женское и мужское начала соединялись в единое неразрывное целое, ведь после свадьбы супружеской паре предстояло вместе идти по жизни.

Кукол изготавливали подруги невесты из лоскутов белой, красной и другой разноцветной ткани, используя обрывки разноцветных нитей. Основой служила лучина или тонкая плоская щепка длиной 25-30 см, шириной до 1,5 см из любого дерева, кроме ольхи и осины. Ольха и осина в старинных верованиях связывались с нечистой силой.

6.Мартинички

Праздник приходился на начало весны, на март, поэтому кукол называли «мартиничками». Их вязали парами: из белых ниток — символ уходящей зимы, из красных — символ весны и жаркого солнца. Такие пары куколок развешивали на ветвях деревьев, где их раскачивал и вертел весенний ветер. Мартинички ярким контрастом красок дополняли шумные детские игры с выпеченными из пше-ничного или ржаного теста небольшими птичками-«жаворонками».

В давние времена куколкисимволы имели и второе ритуальное значение. С рождением ребенка в семье неразлучная пара свадебных кукол чуть раздвигалась в стороны, давая место кукленку на могучем родительском плече. С каждым ребенком в семье родительские плечи раздвигались шире. Кому детей родить, тому их и кормить. Сколько детей в семье, столько и куклят на плече свадебной пары кукол. На первый взгляд и куклята вроде не куклята, а так, пучок разноцветных нитей от сглаза, но для крестьянской семьи они имели особый смысл. Красовалась неразлучная пара со своим потомством на почетном месте — в красном углу избы под иконами.

В XIX веке в возрасте до пяти лет как девочки, так и мальчики носили только длинную полотняную рубаху. Поэтому и куклята изготавливались без обозначения пола, имея только общие признаки человека: голову, руки, туловище.

Куклу вяжут из обрывков разноцветных шерстяных нитей, используя картон для подготовительных операций и целую сухую горошину в качестве основы. Сегодня шерстяную пряжу можно заменить нитками «ирис», мулине и им подобными.

Размер куклы зависит от размера шаблона, на который наматывают заготовку. Для шаблона берут небольшой кусок плотного картона длиной примерно 20 см и шириной до 10см.

7. Мировое древо

В центре свадебного пирога возвышалась воткнутая березовая рогатинка, украшенная куколками, изображавшими жениха и невесту. Как и другие магические свадебные атрибуты, рогатина из свадебного пирога имела глубокое символическое значение.

В старинных поверьях славян мир уподоблялся дереву, корни которого символизировали подземное царство, ствол — мир живых людей, а крона — небеса. В легендах и сказаниях его называли Мировым древом. Рождение новой семьи уподоблялось рождению Мирового древа жизни, могучими ветвями которого надлежало стать молодой чете. Такое дерево часто встречается в вышивках.

Свадебный пирог торжественно перевозился в дом жениха, где становился одним из главных украшений праздничного стола. Куски пирога раздавались родне жениха и невесты, в чем виделось единение породнившихся семей, а середину пирога с «Мировым древом» получали молодые.

Кукла «Мировое древо» изготавливалась без сшивания деталей иглой, «чтобы счастье не зашить». Подружки зорко следили друг за другом при изготовлении кукол, не допуская, чтобы ритуальные фигурки отвернулись друг от друга: «не любы будут друг другу». После свадьбы «Мировое древо» занимало почетное место в избе рядом с другими хранимыми в крестьянских семьях куклами.

8. Кострома

Большинство крестьянских свадеб игралось на масленичной неделе. Поэтому молодые женатые пары становились главными действующими лицами Масленицы. Из семи дней Масленицы наиболее известен по поговоркам пятый, называемый «Тещины блины», когда молодой зять первый раз после свадьбы ехал в отчий дом жены. Жених вместе с дружкой ехал к теще на блины, прихватив с собой ведро пива. Теща встречала гостей, выставив на стол горшок масла, блины, жареного по-росенка и яичницу, в середине которой лежал серебряный рубль для зятя.

Гости молодого мужа шли в родительский дом его жены «ряжеными». Любое ряженье в крестьянской общине считалось опасным соприкосновением с неведомыми злыми силами. Поэтому теща делала куклу из лыка — Кострому. Кострома должна была отвлечь на себя влияние злых сил при посещении дома «ряжеными». Куклу выставляли в окно перед приходом гостей.

В имени Костромы слышны старинные русские корни «костерь», «костра», что значит «кора растений». «Кострома» — женское воплощение плодородия, в древности так назывался языческий обряд. Во время празднества сжигали «Кострому» — огромное чучело, деревянное или соломенное, ряженное в белые одежды и украшенное зеленью. Огонь в народе всегда считался очистительной силой.

Основу куклы Костромы делают из свежих березовых прутьев в палец толщиной. К основе разноцветными нитями крепят длинные полосы размочаленной коры, льняную или пеньковую кудель. Наряжают Кострому лоскутами разноцветной ткани. В основе куклы — магический крест. Из двух березовых прутьев изготавливают крестовину. Поперечный прут берут в 2 раза короче прута основы.

9.Крупеничка

Гречиху сеяли 26 июня (13 июня по старому стилю), на Акулинов день. Этот день по народному календарю так и назывался — Акулина Гречишница. Сев гречихи сопровождался обрядом, символизирующим трепетное отношение крестьян к дарам земли. Первые горсти отборной гречихи для посева брали из потаенного мешочка, сшитого в виде небольшой куколки. С горстью этой крупы новому урожаю старались передать сбереженные силы кормилицы земли. По традиции после сева устраивали угощение для нищих и убогих, которые приходили к котлам с греч-невой кашей со всей округи.

После уборочной страды куклу-мешочек вновь наполняли отборной крупой нового урожая. Куклу наряжали и бережно хранили до следующего сева в красном углу избы рядом с иконами, верили, что только тогда следующий год будет сытным и достаточным. Куклу любовно звали Крупеничкой.