20. Временные правила печати 1865 и 1882 годов.

Как это согласить – показал закон 6 апреля 1865 г., опубликованный в виде временной переходной меры в ожидании лучших времен. Увы! – были худшие времена, но лучших времен печать не дождалась!..

Временный закон «и не стеснял печать, но и не ставил в слишком широкие рамки».

Порядок разрешения новых изданий зависел от министра внутренних дел, а не народного просвещения.

От усмотрения же министра внутренних дел зависело утверждение редактора.

Все издания были разделены на непериодические (книги и брошюры) и периодические (газеты и журналы), на провинциальные и столичные, на бесцензурные и подцензурные.

Книги, размером в 10 листов русских авторов и в 20 листов переводные, освобождены от предварительной цензуры, но зато, в чрезвычайных случаях, книги, признанные особо вредными, могли быть отобраны под арест до решения суда. Позднее арестовывались книги и без чрезвычайных случаев и без начатия одновременно судебного преследования. К концу 1860-х годов судебное преследование прекратилось совершенно и применялись только административные меры.

Книги менее 10 листов, а переводные менее 20 подлежали предварительному просмотру цензоров.

Вместе с тем периодические издания были разделены на столичные и провинциальные. Большинство столичных газет и журналов было признано бесцензурными.

От бесцензурных изданий требовался залог от 2500 до 5000 рублей. Эти издания подпадали под действие карательной системы, системы предостережений и приостановок после третьего предостережения.

Провинциальная печать и доныне, за исключением таких газет, как «Киевлянин» и харьковский «Южный Край», вполне благонамеренных и поощряемых органов, оставалась под наблюдением тех же цензоров, как было до 1865 г.

Таким образом, для газет и журналов были введены одновременно две системы: старая – система цензурных ограничений, действовавшая прежде напечатания, и новая – система административных кар, постигавшая печать уже после напечатания. Эта «система предостережений» зародилась при Наполеоне III во Франции, перешла в Пруссию, Россию и Турцию, но остается до сих пор только у нас.

Это была та свобода печати, о которой Щедрин писал: «С тех пор, как мы получили свободу прессы, – я трепещу!»

Цензуры не было, но вредное направление оставалось, и оно было отдано под надзор редакторов и издателей. Отныне, если газеты и журналы приостанавливало и прекращало правительство, то только потому, что редакторы сами того хотели, ибо если бы они этого не хотели, они бы искореняли вредное направление из своих газет и журналов!

Но вместо того чтобы продолжать дело раскрепощения до конца, правительство повернуло «назад, домой»! Все, что противоречило «тишине и спокойствию», все, что шатало «порядок», построенный на чиновничьем: «все обстоит благополучно» – все это приписывалось вредному направлению нашей печати. Предварительных предостережений оказалось мало: 7 июня 1872 г. было разрешено комитету министров и без предостережения задерживание и приостанавливание периодических изданий.

В 1873 г. была введена знаменитая статья 140, гласившая: «Если, по соображениям высшего правительства, найдено будет неудобным оглашать или обсуждать в печати в течение некоторого времени какие-либо вопросы, то редакторы изъятых от предварительной цензуры изданий поставляются о том в известность через главное управление по делам печати по распоряжению министра внутренних дел».

С 1870 г. вышло в то же время в обычай запрещать розничную продажу газет, причем эта мера была предложена в 1868 г., помимо рассмотрения Государственного Совета (что требовалось для издания каждого закона), была введена временно для сохранения уличной тишины и спокойствия, а превратилась в тяжелую кару, преследующую газеты и поныне.

Оказывалось, что цензурные ограничения и система предостережений, теснившие живое слово и пугливую мысль, не в силах были задержать развитие революционной мысли, и движение все росло.

В 1880 г. началась «диктатура сердца», правительство заговорило о доверии, общество было призвано к работе и мирному прогрессу. 5 ноября 1880 г. под председательством Валуева с 10 редакторами московских и петербургских газет и журналов комиссия высказалась единодушно в пользу подчинения печати «закону всероссийскому и суду независимому и публичному».

Все эти высказывания оказались только «благими намерениями». После 1 марта 1881 г. снова дикие вопли о печати надпольной, идущей в союзе с подпольной. Начинаются доносы, заподозревания, травля. Разногласия с мракобесами уже возводятся в измену, молчание объявляется подозрительным, каждое слово получает особенный скрытый смысл.

И снова заговорили об «исключительных обстоятельствах того времени».

27 августа 1882 г., помимо Государственного Совета, граф Д. Толстой вошел с представлением «временного положения о печати», и оно было утверждено. Это временное положение действовало доныне: почти 25 лет.

В это положение вошли постановления от 1865 г., тоже изданные в виде переходной меры, а, кроме того, кое-что было исправлено и дополнено и, разумеется, к еще большему стеснению печати.

Редакции повременных изданий обязывались по требованию министерства внутренних дел сообщать звания, имена и фамилии авторов помещенных статей. Закон 1865 г. ставил прекращение периодического издания в зависимость от первого департамента сената по временному положению; с 1882 г. для прекращения газет министр мог просто испрашивать Высочайшего повеления.

Если участь книг и журналов решалась с 1872 г. комитетом министров, с 1882 г. было достаточно комиссии и четырех министров.

21. Общая характеристика печати 1880–1890-х годов.

Газета становится ведущим периодическим изданием.

Интенсивный рост их числа.

Возросли тиражи и периодичность.

Изменился состав читательской аудитории. Появление массового читателя. Проникновение газеты в деревню, их привлекали сенсации, романы. Газеты покупали в складчину, брали у знакомых.

Особая аудитория – читатели специализированных газет. «Биржевые ведомости», «Петербургская газета» для молодежи, «Новости» для женщин, «Русские ведомости» для профессоров.

Разделение изданий на органы большой и малой прессы. Большая – для образованных слоев, много аналитики, актуальные политические и социальные проблемы: «Голос», «Новое время», «Русские ведомости», «Московские ведомости», большой формат, высокая цена подписки, однообразие в оформлении; малая – городские новости, малообразованный читатель, всевозможные «Листки», «Новости дня», «Петербургская газета», дешевая, нет серьезных материалов, броское оформление, фельетонное изложение.

Лидировал тип универсальных газет («Новое время», «Киевлянин»). Появлялись иллюстрированные ежедневники в качестве приложений - «Сельский вестник», «Вятская газета», «Хуторянин».

Религиозные, правоведческие, торговые, искусствоведческие, военные, спортивные. Особняком стояли правительственные издания - «Правительственный вестник», губернские ведомости. В провинции продолжался рост газет общего характера и правительственная периодика. «Саратовские епархиальные ведомости» содержали 2 отдела: официальный – манифесты, отчеты, статистика и пр., неофициальный – наставления, поучения пастве, исторические грамоты, описания нравов, обычаев и суеверий населения. Выходили газеты приуроченные к событиям – ярмаркам. Провинциальные выходили 5 раз в неделю, в столице ежедневно.