- •Текст взят с психологического сайта http://www.Myword.Ru
- •П. Н. Шихирев современная социальная психология сша
- •2. Предмет социальной психологии
- •3. Эволюция моделей человека
- •I п. Н. Шихирев 49
- •5 П. Н. Шихирев 65
- •4. Влияние позитивизма
- •5. Исследование конкретного объекта (социальная установка)
- •7 П. Н. Шихпрев 97
- •1. Социальная перцепция и обыденное сознание
- •8 П. Н. Шихирев 113
- •2. Индивид в группе: влияние группы, отношения власти и подчинения
- •10 П. Н. Шихпрев 145
- •3. Межгрупповые отношения
- •II п. Н. Шихирев 161
- •1. Судьба лабораторного эксперимента
- •12 П. Н. Шихирев 177
- •2. Проблема социальной релевантности
- •14 П. Н. Шихирев 201
- •Текст взят с психологического сайта http://www.Myword.Ru
Текст взят с психологического сайта http://www.Myword.Ru
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ПСИХОЛОГИИ
П. Н. Шихирев современная социальная психология сша
Издательство «Наука»
Москва 1979
В монографии анализируется состояние и тенденции развития социальной психологии в США. На большом фактическом материале автор показывает, как господствующие методологические принципы (позитивизм и эмпиризм) заводят социальную психологию в тупик при решении актуальных проблем науки.
Монография рассчитана на широкий круг научных работников, интересующихся социальной психологией.
Ответственный редактор - Е. В. ШОРОХОВА
10508-191
Ш------------- 249.79.0303020000. © Издательство «Наука» 1979 г.
942(02)-79
ВВЕДЕНИЕ
В последние годы особым расположением правящих классов в капиталистических странах пользуется социальная психология. Так, в США правительственные учреждения и организации ежегодно расходуют на социально-психологические исследования около полумиллиона долларов, более 8 млн. студентов слушают курсы по психологии, в которых преобладает социально-психологическая проблематика. Журналы, в которых регулярно публикуются статьи и материалы по психологии поведения и социальной психологии, насчитывают более 600 тыс. подписчиков. Исследованиями в этой области занимаются около 40 тыс. профессиональных психологов.
Не менее видное место занимает социальная психология и в других капиталистических странах. Например, во Франции из 35 национальных центров, занимающихся социальными науками, 9 заняты социально-психологическими исследованиями. Даже в таких странах, как Япония и Индия, которые традиционно считались «окраиной» психологической науки, социальная психология, по мнению специалистов, в последние годы выдвигается на одно 113 первых мест по темпам развития [106].
Доминирующее положение среди капиталистических стран в области социальной психологии занимают США. Па это есть вполне объективные причины, объясняющие острую потребность этой крупнейшей капиталистической страны в социально-психологических знаниях. К ним можно отнести обострение классовых, этнических и других социальных конфликтов, возрастание роли человеческого фактора в условиях НТР и ряд других. Огромное значение имеет социальный заказ правящих классов, стремящихся всеми силами удержать свои позиции, наладить и оптимизировать психологическими средствами эффективное функционирование сферы производства, всей социально-политической системы общества, использовать любые возможности для сохранения статус-кво. Большое и все возрастающее значение приобретают данные социальной психологии для ведения эффективной внутри- и
внешнеполитической пропаганды. Это обстоятельство исключительно важно в условиях острой идеологической борьбы двух мировых социально-политических систем.
Таким образом, перед социальной психологией ставится вполне определенная, инструментальная задача: выявить и помочь использовать в заданных целях психологические механизмы управления людьми. Над выполнением этой задачи трудятся в академических лабораториях, на предприятиях, в школах, армии, пропагандистском аппарате и т. д. и теоретики, и практики.
В данной книге речь пойдет не о всей социальной психологии, а только об академической, т. е. об исследованиях, призванных развивать социальную психологию как отрасль научного, теоретического знания. За пределами монографии сознательно оставлен огромный материал, полученный прикладной социальной психологией. Анализ ее многочисленных отраслей — отдельная и важная задача.
Сама академическая социальная психология США — явление неоднородное. По мнению ряда авторов, внутри нее можно выделить психологическую социальную психологию, психологическую социологию, символический ин-теракционизм [214, 106]. Однако большинство исследователей склонны разделять ее на психологическую и социологическую, развиваемые соответственно психологами и социологами.
Столь же общепринято мнение о том, что «лицо» социальной психологии США определяет психологическая социальная психология, на долю которой приходится от 70 до 80% всех работ [106, 291]. Ее рассмотрением мы и ограничимся в настоящем исследовании.
Выбор академической науки в качестве объекта анализа вызван следующими соображениями. Актуальной задачей советской социальной психологии является развитие общей теории. И в этом плане попытки американцев могут сыграть для нас роль «чужой ошибки».
Есть и еще одно немаловажное обстоятельство. Огромный опыт, изощренность приемов и методик, применение новейших достижений техники регистрации и обработки данных, высокая культура научного исследования — все это в течение длительного времени обеспечивало американской социальной психологии статус мирового стандарта. Неудивительно поэтому, что и в нашей
социальной психологии имело место «некритическое заимствование методов, подходов, а также отдельных теоретических положений, сложившихся в социальной психологии США» [92, с. 13]. Отсюда вытекает необходимость критического (теоретического и методологического) анализа современной американской социальной психологии.
Если же еще учесть, что последняя, как и всякая социальная наука, взаимосвязана с идеологией, то на повестку дня встает едва ли не самая важная задача — выявление и критика тех идеологических установок, которые скрываются за якобы идеологически нейтральной позицией академического ученого.
Эта задача поставлена перед советской наукой, советским обществоведением решениями съездов нашей партии и постановлениями КПСС по общественным наукам. «В борьбе двух мировоззрений, — указывается в документах XXV съезда КПСС, — не может быть места нейтрализму и компромиссам» [12, с. 74].
Очевидно, что задача всестороннего критического анализа американской социальной психологии под силу лишь коллективу исследователей, настолько велик объем информации, накопленный в США за многие десятилетия. Приведем такие факты. В 1968 г. вышло в свет фундаментальное пятитомное «Руководство по социальной психологии», по существу представляющее энциклопедию этой науки [217] общим объемом 7,5 тыс. страниц. В 1977 г. выпущен 10-й том «Экспериментальной социальной психологии» [102]. Почти ежедневно выходит в свет по книге на эту тему и по 10—15 статей.
Поэтому в настоящей работе будут рассмотрены лишь отдельные, на наш взгляд ключевые, проблемы развития современной социальной психологии США '. Их выбор отчасти подсказан самой ситуацией, сложившейся в американской социальной психологии в 70-е годы, когда появилась острая потребность в переосмыслении прошлого опыта, начались дискуссии о перспективах развития. В этих условиях на первый план отчетливо выдвинулись проблемы развития теории, практики исследования, роли
' При этом по возможности будут опущены данные (в первую очередь о методах), уже известные советскому читателю по ранее вышедшим работам [31, 52, 54, 66].
социальной психологии и социального психолога в обществе. Большинство этих проблем рассматриваются в книге.
Авторская позиция при этом такова. В американской социальной психологии философские рассуждения о сущности человека, о природе взаимодействия человека и общества и т. д. с самого начала были отвергнуты как «бесплодные» спекуляции. В основу науки были положены принципы позитивизма и неопозитивизма, возведенные в ранг общеметодологического фундамента. В этом первая кардинальная причина нынешнего застоя в социальной психологии США.
Вторая заключается в том, что, несмотря на декларируемое стремление к позитивному знанию, независимому от влияния идеологии, социальная психология, будучи наукой социальной, разумеется, не смогла избежать влияния идеологии ^ и ценностей, господствующих в обществе, ни прямого воздействия непосредственных заказчиков, будь то частный капитал или госаппарат.
До тех пор, пока будут действовать эти две причины, американская социальная психология не сможет решить ни одной из тех проблем, которые встали перед ней сегодня. Доказательство этого тезиса и составляет основу содержания книги. Оно раскрывается по следующему плану. Анализ общего состояния современной американской социальной психологии, дискуссии о ее дальнейшей судьбе как в самих США, так и за их пределами свидетельствуют о необходимости создания общей, интегратив-ной социально-психологической теории. В то же время на методологических принципах позитивизма такую теорию построить принципиально невозможно. С целью аргументации этого тезиса в книге рассматриваются различные частные концепции, сгруппированные вокруг используемых сегодня в американской социальной психологии основных концептуальных моделей человека, заменяющих единую философскую концепцию. Такой прием позволяет, как нам кажется, более рельефно представить положение в области теории. При этом в монографии рас-
" Подчеркнем, что речь идет не о влиянии идеологии вообще, а о конкретной идеологии капиталистического общества, ориентированной на защиту отжившего социального строя.
сматриваются представления о предмете социальной психологии и понятие «социального». Анализируются результаты влияния на социальную психологию позитивизма и неопозитивизма и, наконец, на примере работ по социальной установке прослеживается «технологическая» цепочка конкретного исследования в социальной психологии: модель человека—метод—интерпретация. Обсуждаются перспективы возможной интеграции получаемых фактов и действующих теорий.
Вторая глава посвящена анализу работ в двух больших областях исследования: обыденного сознания и групповых процессов. В первой из них анализируются психологические закономерности восприятия человека человеком, формирование социального стереотипа, атрибутивные процессы. Во второй области рассматриваются отношения власти и подчинения, а также межгрупповые отношения. В этих разделах обосновывается тезис об идео-логичности академических исследований.
Изолированный абстрактный индивид в изолированной группе, слепо уступающий давлению большинства, — такова картина, которая вырисовывается в этих исследованиях. Вместе с тем в них отчетливо видно, что американские социальные психологи, говоря словами В. И. Ленина, бегут «позорно от ... вопросов жизни с ее борьбой имущего против неимущего, в область невинных утопий» [9, с. 192]. Это бегство и препятствуют адекватному решению проблемы социальной релевантности. «Деперсо-нализованная психология гомогенных индивидов» (М. Дойч) действительно мало что может сообщить о сложности реальной жизни. Появление такого рода психологии предопределено в значительной степени поисками «вечных законов» поведения в условиях лабораторного эксперимента — основного метода исследования в социальной психологии США. Анализу особенностей этого метода посвящен один из разделов данной книги.
Наконец, в заключительной части речь идет о переосмыслении многими американскими социальными психологами своего реального места в обществе. В этом разделе показывается, что в условиях капиталистического строя социальный психолог не может выступать иначе, как в роли социального технолога на службе у буржуазии, которая добивается особой, ей выгодной релевантности общественных наук.
На протяжении всего исследования автор стремился выявить возможные перспективы развития социальной психологии США, сделать достоянием советской научной общественности различные содержащие рациональное зерно концепции или заслуживающие внимания факты. Разумеется, разноплановость проблем и уровней их рассмотрения не могли не сказаться на структуре книги и стиле изложения.
Однако это, по-видимому, неизбежные издержки в анализе столь сложной области, какой является современная американская социальная психология.
Автор приносит свою глубокую благодарность всем кто помогал ему в работе над рукописью и прежде всего работникам сектора социальной психологии Института психологии АН СССР, где это исследование было выполнено.
Глава первая ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ
1. •Общая характеристика современного состояния теории
70-е годы для американской социальной психологии — несомненно новый этап развития. От предыдущего десятилетия его отличает углубленная, порой мучительная рефлексия, критическое отношение к наследию прошлого, более пессимистичная оценка перспектив развития. Все чаще в публикациях ставятся вопросы о будущем социальной психологии, все чаще упоминается слово «кризис» при анализе современного состояния этой науки.
В сравнении с двумя предшествующими десятилетиями нельзя действительно не признать, что в настоящее время американская социальная психология если и не переживает кризис, то по крайней мере, выражаясь языком экономистов, находится в состоянии депрессии.
В самом деле, в обзоре за десятилетие после второй мировой войны Картрайт говорил об энтузиазме и оптимизме американских социальных психологов и отмечал бурный рост их числа [159, с. II]. 60-е годы были, по общему признанию, «золотым десятилетием» для американской социальной психологии. В предисловии ко второму изданию пятитомного «Руководства ро социальной психологии» его редакторы Линдзей и Аронсон уверенно констатировали, что «область социальной психологии за прошедшее время развивалась быстрыми темпами» [106, с. ii]. Свидетельством по меньшей мере количественного роста социальной психологии служит сам факт появления в 1968 г. второго издания этого руководства, которое по объему почти в три раза превышает первое (1954 г.).
1968 год, год выхода в свет этого пятитомного, поистине фундаментального труда, можно считать высшей точкой развития американской социальной психологии. Действительно, все главные достижения американской со- *
циальной психологии: основные теории динамики групповых процессов, теории социальной установки, теория когнитивного диссонанса Фестингера, гипотеза Стоунэра о «сдвиге к риску» при принятии группового решения, теории социальной фацилитации Зайонца, лидерства Фидлера, кооперации и конфликтов Дойча — все они были выдвинуты и плодотворно разрабатывались именно в период до 1968, максимум до 1969 г. Среди социальных психологов царил дух уверенности в будущем, огромный интерес к своей работе и убежденность в ее ценности, в том, что они смогут достигнуть больших результатов [176, с. II].
Для 70-х годов характерно совершенно иное мироощущение. В 1975 г., не без грусти обращая взгляд в прошлое, один из американских социальных психологов А. Элмс пишет: «Социальные психологи когда-то знали, кто они и куда идут. Основные научные проблемы в нашей области были очевидны, а средства для их разрешения всегда находились под рукой... За прошедшее десятилетие социальные психологи потеряли, видимо, не только энтузиазм, но и веру в будущее. Вопрос только в том, каков переживаемый ими кризис: научного самосознания, парадигмы или доверия — но сам -кризис налицо» [188, с. 968]. По словам М. Яхода, многие социальные психологи «больше не верят в то, что они делают, чувствуя, что стоят на ложном пути» [246, с. 105]. Один из наиболее авторитетных социальных психологов Л. Бер-ковиц подтверждает: «Социальная психология сейчас находится „в кризисном состоянии" в том смысле, в котором Кун употреблял этот термин в своей книге „Структура научных революций"» [188, с. 969] '.
Подобные высказывания можно было бы цитировать дальше, однако и приведенные уже свидетельствуют о том, что налицо общее осознание такой ситуации, из которой пора искать выход, ощущение се неустойчивости и даже неестественности. Дело в том, что в 50-е и 60-е годы социальная психология в США пользовалась репутацией многообещающей науки, способной в перспективе
' Наука, согласно мнению Т. Куна, в своем развитии проходит предпарадигмальную стадию, когда парадигма еще не сложилась, парадигмальную, когда парадигма сложилась и действует, и кризисную, когда старая парадигма уже не эффективна, а новая еще и* сложилась [278, с. 175].
по меньшей мере к оказанию реальной помощи в решении социальных проблем. Основанием для подобной репутации были определенные успехи прикладной социальной психологии в повышении эффективности средств массовой информации (в области рекламы, пропаганды), в промышленности при налаживании «человеческих отношений». До тех пор, пока эта деятельность осуществлялась в относительно спокойной социально-политической обстановке, академическая наука могла развиваться по собственным канонам, обещая создать в университетских лабораториях технологию социального управления, подобно химии и физике, которые снабжают промышленность рецептами научно-технических преобразований. Когда же Америка вступила в бурные 70-е годы, связанные с крахом вьетнамской авантюры, уотергейтским скандалом, небывалым экономическим спадом, обострением расовых проблем, ростом преступности, духовным обнищанием, утратой былых ценностей, со всей очевидностью обнаружилось, что университетская социальная психология слишком академична и ее практическая ценность вызывает сомнение. Подобное признание не только подрывало авторитет социальной психологии, но и грозило сокращением соответствующих государственных ассигнований.
Таким образом, для многих социальных психологов, занимающих определенное положение в университетах II других научных центрах, вопрос отношения к их дисциплине общества, правительства обрел жизненно важное значение.
По мнению А. Элмса, «несмотря на обеспокоенность внутренними проблемами развития этой области науки и на разочарования, вызванные несбывшимися ожиданиями, социальные психологи могли бы в течение еще нескольких лет копаться в своем собственном саду, если бы не мощное давление, которое они почувствовали извне» [188, с. 971]. Реакцией на это давление явилось более интенсивное, чем когда-либо, обсуждение проблемы социальной релевантности, занимающей сейчас важное место в общем процессе рефлексии.
В начале 70-х годов под угрозой падения престижа науки в американской социальной психологии началась оперативная перестройка, носящая на первых порах «косметический» характер. Было проведено несколько семи-
паров по проблеме социальной релевантности [242, 266]. В учебники были введены главы по актуальным социальным вопросам. Характерным примером в этом отношении может послужить второе издание известного учебника по социальной психологии Макдэвида и Хэрэри. Сами авторы признаются: «Менее 10 лет тому назад мы подготовили академический учебник по социальной психологии. . . Настоящее второе издание не просто дополненный вариант первого. Эта книга — результат рассмотрения социальной психологии в новой системе координат. В ней она представлена как средство, орудие, способствующее разрешению социальных проблем, с которыми нынешнее поколение студентов должно эффективно справиться в ближайшие годы» [301, с. xiii].
Таким образом, одной из причин субъективного ощущения кризиса, видимо, следует считать рост общественной заинтересованности, в социальной психологии при слабости ее как науки, претендующей на решение заведомо непосильных для нее задач.
Другой весьма важной причиной, настоятельно подтолкнувшей социальных психологов США посмотреть на себя со стороны, стала острая критика основ американской социальной психологии, развернутая в 70-е годы в Западной Европе. Это совершенно новое явление и новый фактор в мировой социально-психологической науке, которая до сего времени и самими американцами, и их последователями в капиталистическом мире отождествлялась с американской социальной психологией. Последняя служила, как принято теперь говорить, рарадигмой для всех начинающих социальных психологов, в том числе в Западной Европе ".
Поэтому для многих оказалось неожиданностью, когда в 70-х годах одна за другой вышли направленные против основ американской психологии острые критические сборники и книги: «Социальная психология: дисциплина в движении» под редакцией Ж. Вьет, Ф. Беснара и
" Несмотря на богатое историческое прошлое западноевропейской социально-философской мысли, а также тот факт, что работы Тарда и Лебона по существу положили начало социальной психологии, страны Западной Европы в середине XX в. значительно отстали от США в разработке этой области. Показательно, что первый учебник по социальной психологии во Франции вишел в 1963 г. [415], в ФРГ—в 1956 г. [225].
12
Д.Жодле (Франция, 1970 г.) с критическим предисловием С. Московичи; «Контекст социальной психологии» под редакцией Г. Тэжфела и И. Израела (1972 г.); «Теоретические основы социальной психологии» П. Америо (Италия, 1973 г.); «Восстановление социальной психологии» под редакцией Н. Армистеда (Англия, 1974 г.); «Социальная психология в переходный период» под редакцией Л. Стриклэнда и Г. Тэжфела (Канада, 1976 г.) [332, 108, 361,424] з.
Так же как и в США, социальная наука в этих странах столкнулась с необходимостью определения своего места в водовороте обострившихся общественных противоречий. Их наиболее ярким проявлением стали выступления молодежи и студентов Франции, которые вылились в мае 1968 г. в знаменитые «майские события». По мнению ведущего социального психолога Франции С. Московичи, «студенческая революция сыграла позитивную роль, потому что она помогла нам повернуться лицом к проблемам, которые мы были склонны забывать» [331, с. 20].
1. ' л
Однако при попытке совершить этот поворот европейцы обнаружили, что американская парадигма, по которой они работали, не приспособлена для решения социальных проблем в реальном обществе, поскольку она
сложилась в основном в лабораторных исследованиях по ведения человека. Кроме того, стало очевидным, что аме
риканские данные — это данные о поведении человека в США, поведении американца, подчиняющемся специфическим социальным нормам. Эти же нормы определяют и выбор исследовательских проблем.
В итоге оказалось, что европейцы, изучая свою европейскую действительность, «Смотрят на нее глазами американцев» [331, с. 19].
Американская парадигма при всей ее импозантности и авторитете была признана малоэффективной. Пытаясь найти объяснение этому, европейцы установили, что еще
" Этот феномен не будет казаться столь неожиданным, если учесть, что во Франции к 1970 г. сложилась самостоятельная школа во главе с С. Московичи, в Англии сформировались оригинальные направления исследований социальной перцепции и социального взаимодействия под руководством М. Аргайла и Г. Тэжфела, интересные исследования были выполнены в Норвегии Р. Ромметвейтом и т. д.
одна существенная причина неудач состоит в отказе от попыток решать «проклятые, вечные» философские проблемы, в забвении социально-философского наследия, которое было отброшено позитивистски настроенной, ориентированной на получение эмпирических данных экспериментальной социальной психологией США. Как реакция на это родились призывы вырваться из «гетто» американской социальной психологии [331, с. 64], напоминания о культурно-историческом наследии, о том, что отвергнутые американцами «кабинетные спекуляции» могут стать источником новых идей, дать основу для интеграции разрозненных фактов [331, с. 46—48].
Нет сомнения в том, что процесс переосмысления ценности теории в социальной психологии США был ускорен европейской критикой, хотя фактически эта критика по сей день остается без ответа. За редкими исключениями, американцы избегают дискуссии по общим методологическим проблемам, явно чувствуя себя в этой сфере «на территории противника», и посему либо просто-напросто игнорируют зарубежную критику, либо отвечают цитатой из Библии: «Не бей руку, тебя кормящую», напоминая о своих заслугах. Подобная позиция, однако, может быть истолкована и как молчаливое согласие.
Истины ради надо сказать, что американская социальная психология, исторически возникнув как антитела бесплодным теоретизированиям, и раньше уделяла определенное внимание развитию теории \ однако отнюдь не сопоставимое с размахом эмпирических исследований. Этот разрыв еще более увеличился в настоящее время. Прогноз, который дал Г. Линдзей в 1954 г. о том, что появление «„мощного" оружия систематической теории теперь ближе, чем когда-либо» [216, с. 15], так и остался прогнозом. Через 15 лет Г. Линдзей вновь констатировал как серьезный недостаток слабое развитие теории. «Наступление эпохи позитивизма Копта, — писал он, — привело к нетеоретической в своей сущности ориентации. В результате наши журналы и учебники наполнены описаниями конкретных, частных исследований при минимуме теории» [106, с. 69]. Что касается очередного прогноза, то он гораздо более осторожен: «Возможно, настанет день
* Достаточно вспомнить К. Левина, который любил повторять слова Р. -Бэкона: «Нет ничего практичиее хорошей теории».
14
возрождения интереса к широкой теории». Сравнительно недавно (в 1972 г.) Шоу и Костанцо, авторы единственной (!) в нынешнем десятилетии обзорной работы по теориям социальной психологии, высказали мнение о том, что прогноз будущего теории социальной психологии — задача с многими неизвестными, и хотя теории в социальной психологии будут по-прежнему играть свою роль, «маловероятно и нежелательно (курсив мой.—П. III.), чтобы в ближайшем будущем возникла какая-либо общая теория социального поведения» [394, с. 363].
Эта точка зрения не нова. В 1965 г. Дойч и Краус в своей популярной книге «Теории социальной психологии» также объявили задачу построения общей теории социальной психологии «старомодной, грандиозной идеей . . .не более чем предрассудком» [182, с. 215].
Сейчас такая позиция вряд ли снискала бы себе широкую поддержку. Напротив, все чаще и чаще раздаются голоса, призывающие вернуться к этой «старомодной идее», и это отнюдь не результат спекулятивных размышлений о судьбах социальной психологии и не форсированная внешней критикой позиция, а отражение внутренней потребности самой науки, которая остановилась в своем развитии перед внушительным препятствием, воздвигнутым, сколь это ни покажется парадоксальным, ею же самой. Это препятствие возникло как результат последовательного проведения в социальных науках принципов позитивизма и неопозитивизма. Как известно, они состоят в том, чтобы: устанавливать доступные для верификации факты («данные»), вместо абстрактного теоретизирования придерживаться соблюдения правил соответствия и связи операциональных определений, заботиться не о достижении истины, а о совершенствовании метода, который якобы лучше любой теории помогает унифицировать и оптимизировать процесс научного исследования.
Каковы же итоги семидесятилетнего пути, пройденного в соответствии с этими постулатами? Фактов накоплено колоссальное количество, но они разрознены и противоречивы. Выявлено около 40 социально-психологических переменных, которые могут коррелировать друг с другом. Но для того, чтобы установить эти корреляции, поколение живущих ныне социальных психологов должно бросить всю работу и заняться выполнением только этой задачи [434, с. 134]. Сейчас насчитывается около 40 тео-
рий, которые «расписываются» при их систематизации по пяти основным теоретическим ориентациям: бихевиоризм, когнитивизм, психоанализ, символический интеракцио-низм, теория ролей. Фактически же существует шесть основных областей или объектов исследования (аттитюд, или социальная установка; поведение группы и групповые процессы; отношения власти; процесс социального влияния; социальная перцепция; межличностные отношения и межличностная коммуникация), в которых эклектично сосуществуют и смешиваются различные теоретические ориентации.
Весьма емкую и, на наш взгляд, точную характеристику современного состояния американской (и вместе с ней западноевропейской) социальной психологии дал С. Московичи: «Следует признать, что социальная психология не является в строгом смысле слова наукой. Мы стремимся придать ей внешность науки, используя математические способы доказательства и изощрения экспериментального метода; но факт состоит в том, что социальная психология не может быть определена как дисциплина, имеющая единое поле исследования, систему критериев и требований, связанную сумму знаний или хотя бы ряд общих целей, разделяемых теми, кто этой наукой занимается. Было бы ближе к истине сказать, что она представляет собой движение в области исследования и методологии, привлекающее время от времени интересы различных людей, которым иногда (курсив мой. — П. III.) удается обогатить эту науку новыми и неожиданными способами; но прочное основание для ее будущего развития не заложено» [331, с. 32].
С. Московичи не случайно говорит «иногда удается». Гораздо чаще исследование какого-либо объекта, несмотря на большой интерес немалого числа социальных психологов и соответствующий объем проделанной работы, почти не обогащает науку и носит скорее характер «плодотворной ошибки». Приведем лишь один пример. В 1961 г. в своей магистерской диссертации А. Стоунер выдвинул и экспериментально подтвердил гипотезу о том, что группа в результате обсуждения принимает более смелое, «рискованное» решение в сравнении с тем, которое можно было бы ожидать, опираясь на результат усреднения измеренных до дискуссии индивидуальных мнений ее членов. Феномен «сдвига в сторону риска»
привлек тот самый интерес, о котором говорит С. Московичи, и на страницы научных журналов хлынул поток статей с отчетами и новыми гипотезами по поводу гипотезы Стоунера. По свидетельству Д. Картрайта, через десять (!) лет исследований и огромного количества публикаций гипотеза Стоунера оказалась ни опровергнутой, ни доказанной [159], а статьи и диссертации отправились на свое «кладбище», как называют в США университетские архивы.
Означает ли это, что в данном случае мы имеем дело просто с типичным примером всего лишь модной «дис-сертабельной» темы и ничем больше? В определенной степени да, но гораздо большее значение возымела все-таки общая ситуация теоретического разброда, которая выражается и в семантической анархии, и терминологической чересполосице, и во всех прочих, давно замеченных самими американцами явлениях, неизбежных при отсутствии единой системы соотнесения понятий, которая опять же невозможна вне «большой» теории, метатеории.
Поэтому сейчас все чаще можно слышать даже утверждения вроде следующего: «Лучше теория флогистона, чем никакой теории» [331, с. 47].
Итак, осознание острой необходимости построения общей социально-психологической теории — важнейшая и новая черта американской социальной психологии в нынешнем десятилетии, 70-е годы — критический этап развития американской социальной психологии и в смысле выбора пути дальнейшего движения, и в смысле острого, порой болезненного пересмотра основополагающих постулатов. Катализатором этой рефлексии послужили изменения общей социально-экономической и политической ситуации в США, обманутые ожидания общественности, резкая зарубежная критика.
Нынешнее положение американской социальной психологии — логичное следствие последовательного проведения принципов позитивизма. Оно выразилось в том, что рост объема эмпирических данных, как это ни парадоксально, не только не ведет к развитию теории, но, напротив, препятствует ему. Для современной ситуации характерна диспропорция между эмпирическим и теоретическим уровнем знания, что само по себе — также результат позитивистского понимания теории и ее роли. Необходимость ликвидации отставания теории четко осознается
в настоящее время. Гораздо менее ясно, как эта проблема будет решаться. Однако в любом случае для этого понадобится сформулировать позицию по ряду абсолютно необходимых пунктов.
Для социальной психологии такими пунктами являются, на наш взгляд, как минимум следующие. Во-первых, четкое понимание своего предмета, его спецификация, определение собственной сферы исследования в ряду других, близких (по объекту) наук: общей психологии, социологии, антропологии и т. и. В свою очередь, внутри понимания предмета ключевым для социальной психологии оказывается интерпретация социального как особого качества человека, вступающего в общение с другими людьми, глубокий теоретический анализ этого фундаментального факта, проникновение в существо социальных отношений.
Во-вторых, поскольку речь идет, в самом широком плане, о взаимодействии людей, для создания общей теории социальной психологии необходима модель человека — центральный идеальный объект социально-психологической теории, максимально интегрирующий, исходя из понимания социального, различные проявления человеческой жизнедеятельности с учетом ее специфики: способности человека сознательно ставить и решать свои проблемы, оперировать объектами в идеальном плане свойства активности и самодвижения. Эта модель, естественно, предполагает адекватное понимание взаимоотношений индивида и общества, т. е. она должна сочетаться с моделью общества (общей социологической теорией).
И, наконец, в-третьих, эмпирическое исследование в социальной психологии предполагает выбор метода в зависимости от ранее определенного предмета.