3. Прочитайте тексты, составьте к ним аннотации. При затруднении обращайтесь за справками к приложению 3.

Текст 1.

Феномен глобализации и языки снг

Глобализация остро выявила необходи­мость в устойчивой мировой валюте — ею стал, как известно, доллар. Но та же глобализация создает потребность и в каком-то понятном для всех стран языке международ­ного делового и культурного общения. Роль такого языка со второй половины XX века играет английский. Неслучайно по­чти во всех аэропортах, на крупных вокзалах, в де­ловых центрах мира надписи на нацио­нальных языках дублируются надписями на английском. Его в обязательном порядке изучают дипломаты, политики, деловые люди, администраторы гостиниц, стюардессы...

Искусственно созданный международный язык — эсперанто — оказался неспособным выполнять функции языка мирового обще­ния, хотя изучить этот технически рожден­ный язык несложно и небольшие общества эсперантистов сохраняются во многих стра­нах мира. Живые языки более восприимчивы к обшир­ной новой лексике, порожденной реалиями XX века и, главным образом, научно-техни­ческим прогрессом. Более того, эсперанто не ведет ни к одной из мировых культур, тогда как живой английский открывает путь к ду­ховным богатствам — историческим и совре­менным — многих развитых стран.

При этом английский язык не заменяет и не вытесняет национальные языки там, где они самодостаточны. Он существует как параллельный или второй государственный язык в тех странах, где национальные язы­ки оказались не столь сильны и развиты, — так было некогда, например, с местны­ми языками в Южно-Африканском Союзе, на Филиппинах, в Кении, в Сингапуре, даже в какой-то степени в Индии. Но в большин­стве стран английский существует как язык школьного обучения, как язык, необходимый для общения и чтения специальной лите­ратуры, ничем не угрожая сильным нацио­нальным языкам.

Русский язык не только устоял в испытани­ях прошедших десятилетий, но и расширил свои позиции на многих направлениях. В последние 15 лет он увеличил словарный запас на несколько тысяч слов — главным образом из английского и французского языков: инау­гурация, презентация, пиар, мэр, префект, бизнес, маркетинг, менеджер, акционер, сайт, инвестиция и т.д. В советской и досоветской российской жизни просто не было многих из тех явлений и сфер деятельности, которые нашли отражение в новых словах.

Но в эти же годы свои границы расшири­ла и русская культура, вобрав в себя ранее отвергаемые и дискриминируемые элемен­ты эмигрантской и диссидентской литера­туры и русской культуры 1900—1929 годов, которая двигалась тогда отнюдь не по рель­сам, проложенным большевизмом. Только после 1990 года мы прочли едва ли не глав­ные сочинения таких писателей, как Анд­рей Платонов, Евгений Замятин, Анна Ах­матова, Николай Гумилев, Осип Мандель­штам, и открыли для себя величайшую па­литру гениально выраженных чувств и мыс­лей, богатейший языковой пласт каждого ху­дожника. В последние 15 лет не эмигрантс­кие, а большие российские издательства пе­чатают романы и повести Владимира Набо­кова, Сергея Довлатова, сборники стихов Владимира Высоцкого. Из пяти русских пи­сателей — лауреатов Нобелевской премии — мы имели более или менее ясное пред­ставление лишь о Михаиле Шолохове, но очень мало знали о творчестве других лау­реатов — Ивана Бунина, Бориса Пастерна­ка, Александра Солженицына, Иосифа Бродского. Только недавно у нас появилась воз­можность читать работы русских религиоз­ных философов — Николая Бердяева, Ива­на Ильина, Павла Флоренского, Георгия Федотова. Нам много говорили в школе о Степане Разине и Емельяне Пугачеве, но мы ничего не знали о Сергии Радонежском или Ниле Сорском...

Но вернемся к русскому языку. Он сумел усвоить десятки тысяч терминов в разных науках, в технике, в медицине и во всех дру­гих специальных отраслях, что оказалось слишком трудным делом для языков с мень­шей территорией распространения. Для стран не столь крупных, как Китай, Рос­сия, Германия, Англия, Франция и т.д., было непосильным создать необходимое количе­ство специальных словарей, энциклопедий, вырастить штаты переводчиков и т.п. Под­держивать и развивать язык во всех направ­лениях — дело очень и очень дорогое, и оно, увы, не по карману сегодня даже та­кой большой стране, как Украина, не гово­ря уже о Грузии или об Эстонии.

В Средние века, как известно, языком на­учного общения был латинский. Для не­большого круга образованных людей в стра­нах Западной Европы латинский язык тогда превратился в язык культуры и науки (что позже произошло и в России). Для тех же целей использовали и древнегреческий, но в меньшей степени…

В XX веке получили развитие многие ме­нее распространенные национальные язы­ки, для которых освоение всей научной и иной специальной лексики оказалось делом почти непосильным. И тем не менее с этой задачей справился (относительно успешно) сербский язык, который, являясь главным языком Югославии, не мог опереться на поддержку никакого другого языка. В Совет­ском Союзе, где экономическая и научная жизнь была предельно централизована, язы­ком науки и техники для всех республик, естественно, стал русский. Вся техническая документация предприятий, строек, элект­ростанций, железных дорог готовилась и распространялась на русском языке. Почти все научно-исследовательские институты, кроме немногих гуманитарных, вели работу на русском языке.

Иногда использование национальных язы­ков давало своеобразное преимущество. На­пример, в Институте философии Грузии на национальном языке публиковали такие со­чинения грузинских философов, которые вряд ли были бы пропущены цензурой в Москве на русском языке. Такая же ситуация сложи­лась и в лингвистике. Некоторые московские литераторы и литературоведы, испытывавшие трудности с публикацией своих работ в цент­ре, принимали приглашение от коллег издать их в Эстонии на эстонском языке. Однако попытки издавать книги по физике и матема­тике на армянском, а по биологии и пробле­мам кибернетики — на украинском были ме­нее удачными — работы такого рода в языко­вом смысле во многом оказались недоступ­ными для научного языка этих республик.

Отставание языков в некоторых странах СНГ от русского в освоении научной и тех­нической лексики вызывает сегодня слож­ное к этому отношение у националистичес­ки настроенных лидеров. Но как бы то ни было, а не считаться с возможностями язы­ка нельзя.

(Наука и жизнь. – 2006. - №5)

Текст 2.