№ 1. Из послания президента сша Джеймса Монро Конгрессу (2 декабря 1823 г.)

… По предложению российского имп. Правительства, сделанному через пребывающего здесь посланника императора, посланнику Соединенных Штатов в С.-Петербурге были посланы полномочия и инструкции для урегулирования путем дружественных переговоров взаимных прав и интересов обеих наций на северо-западном берегу этого материка. Сходное предложение было сделано… великобританскому правительству, которое по-видимому его приняло.

Правительство Соединенных Штатов желало показать этим дружеским действием то большое значение, которое оно неизменно придает дружбе императора, и свое желание поддерживать с его правительством наилучшие отношения. Во время переговоров, основание к которым дали эти интересы, и во время соглашений, к которым они, вероятно, приведут, было признано соответственным использовать повод, чтобы заявить в качестве принципа, с которым связаны права и интересы Соединенных Штатов, что американские материки, в силу свободного и независимого положения, которого они достигли и которое они сохраняют, впредь не могут быть рассматриваемы в будущем как объект для колонизации со стороны какой-либо европейской державы…

В начале прошлой сессии было установлено, что в Испании и в Португалии тогда делались большие усилия к улучшению положения народов этих стран, и казалось, что это дело ведется с чрезвычайной умеренностью. Едва ли нужно отмечать, что результат до сих пор был очень отличен от того, что ожидалось. Мы всегда были внимательными и заинтересованными зрителями того, что происходит в той части света, с которой мы имеем много связей и от которой мы ведем наше происхождение. Граждане Соединенных Штатов питают самые дружественные чувства по отношению к свободе и счастью своих братьев по ту сторону Атлантического океана. В войнах европейских держав, по вопросам их одних касающихся, мы никогда не принимали участия, и делать иначе не соответствовало бы нашей политике. Только тогда, когда наши права попраны или серьезно угрожаемы, мы поддаемся действию оскорбления и делаем приготовления к своей защите.

Мы по необходимости более тесно связаны с событиями в этом полушарии, по причинам, которые должны быть явными для всех просвещенных и беспристрастных наблюдателей. Политическая система союзных держав, естественно, в этом отношении отлична от системы Америки. Это отличие есть следствие той разницы, которая существует между их правительствами. Все мы живем желанием защитить свою нацию, которая создалась путем больших жертв кровью и достоянием, созрела благодаря мудрости наших наиболее просвещенных граждан, под руководством которых мы пользовались беспримерным счастьем. Однако откровенные и дружеские отношения, существующие между Соединенными Штатами и державами, обязывают нас заявить, что мы будем рассматривать всякую попытку с их стороны распространить действие их системы на какую-либо часть этого полушария как на опасную для нашего мира и благополучия.

Мы не будем вмешиваться и не вмешивались в судьбу существующих колоний или протекторатов какой-либо европейской державы. Но в отношении правительств, которые объявили свою независимость и ее поддерживают и независимость которых мы после здравого рассуждения и по справедливым основаниям признали, мы не могли бы рассматривать всякое вмешательство, имеющее целью их угнетение или какое-либо иное воздействие на их судьбу со стороны какой-либо европейской державы, иначе как проявление недружественных намерений по отношению к Соединенным Штатам. Во время войны между этими новыми государствами и Испанией мы объявили нейтралитет, одновременно признав их. На этом мы стояли и будем продолжать стоять, поскольку ничто не изменится в суждении компетентных властей нашего правительства, что, в виду требований безопасности Соединенных Штатов, заставило бы их сделать соответствующие изменения.

Последние события в Испании и Португалии показали, что в Европе до сих пор еще не спокойно. Нельзя привести более серьезного доказательства для этого важного обстоятельства, чем то, что союзные державы сочли соответственным на основе приницпов, удовлетворяющих их, вмешиваться силой во внутренние дела Испании. До каких размеров такое вмешательство может быть доведено на тех же основах, это есть вопрос, в котором весьма заинтересованы все независимые державы, правительства которых отличаются от правительств союзников, даже самые отдаленные, и наверное, никто не заинтересован более, чем Соединенные Штаты. Наша политика в отношении Европы, которая была принята в начальном периоде войн, столь долго потрясавших эту часть света, неизменно остается той же самой и сводится: к невмешательству во внутренние дела какой-либо из ее держав; к призванию правительств de facto как правительств для нас законных; к поддержанию с ними дружественных отношений и к охране этих отношений путем откровенной, твердой и мужественной политики, идя всегда навстречу всем справедливым притязаниям любой державы и не допуская оскорблений с чьей-либо стороны.

Но в отношении наших материков обстоятельства представляются существенно и очевидно иными. Невозможно, чтобы союзные державы распространили свою политическую систему на какую-либо часть материка без того, чтобы не нарушить нашего мира и счастья. И никто не может поверить, что наши южные братья, предоставленные самим себе, согласились бы добровольно на это. Невозможно и то, чтобы мы смотрели на такое вмешательство, какова бы ни была его форма, с безразличием. Если мы посмотрим на сравнительную силу и ресурсы Испании и этих новых правительств и на отделяющие их расстояние, то должно быть очевидным, что она никогда не сможет покорить их. До сих пор истинная политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы предоставлять эти стороны самим себе, в надежде, что другие державы станут на тот же путь…