Проблемы историко-философской науки. М., «Мысль», 1969. - Ойзерман Т. И

следняя, по Гегелю, включает в себя и философски ис­ толкованные науки). Немецкий классический идеализм стремится раскрыть единство индивидуального и со­ циального в его историческом развитии, понять соци­ альный прогресс как развитие человеческой личности, однако абстрактно-идеалистическая концепция лично­ сти неизбежно обедняется вследствие идеалистического сведения личности и человеческой деятельности к со­ знанию, самосознанию, знанию. Индивидуальное отож­ дествляется с социальным, а различие внутри этого то­ ждества интерпретируется как подлежащее диалекти­ ческому снятию. Отношения индивидов друг к другу оказываются в рамках этой концепции лишь средства­ ми осуществления общечеловеческой цели, т. е. сами по себе, просто как человеческие отношения они лише­ ны самостоятельного значения. Конечное самосознание индивида теряется в бесконечном самосознании чело­ вечества, которое в свою очередь низводится к самовы­ ражению рационалистически преобразованного бога. Идеалистическое противопоставление духовного мате­ риальному «диалектически» преодолевает реальное от­ ношение людей к природе. Природное, в том числе и «природная» сущность человека, представляется Геге­ лю отчужденным, неадекватным своей подлинной сущ­ ности бытием.

Л. Фейербах не без основания полагал, что его фи­ лософская антропология представляет собой материа­ листический вывод из истории немецкого классическо­ го идеализма. Он обстоятельно исследует эволюцию спекулятивно-идеалистического понимания духовного, которая, по его мнению, неизбежно приводит к выводу, что реальностью того, что первоначально рассматри­ валось как бог, а затем как исторически развивающий­ ся мировой разум, является человек, и только человек. Философский анализ сущности христианства убеждает Фейербаха в том, что религия, которую французские материалисты считали несовместимой с «естественны­ ми» человеческими чувствами и здравым рассудком, представляет собой отчужденное бытие чувственной сущности человека. Источник этого противоречивого удвоения человеческого существа — не чувственность сама по себе, а страдающая, не находящая своего пути к счастью человеческая сущность. Человек является

*	259

для Фейербаха отправным пунктом для понимания всего существующего в обществе, как бы оно ни проти­ воречило его чувству и разуму. Больше того, Фейербах полагает, что через постижение человеческой сущности постигается и природа, так как именно в человеке — своем высшем творении — природа воспринимает и по­ нимает самое себя. Превращая философию в философ­ скую антропологию, Фейербах, таким образом, подыто­ живает стремления своих предшественников-матери­ алистов понять единство человека и природы, отвергая сверхприродное и сверхчеловеческое как продукты от­ чужденного человеческого сознания. Но единство чело­ века и природы есть общественное производство, дейст­ вительное значение которого выявляется лишь его исто­ рическим развитием. И домарксовский материализм, ограниченный материалистическим (и обычно метафи­ зическим) рассмотрением одной лишь природы, не на­ ходит решения поставленной им проблемы. Это реше­ ние становится возможным лишь с позиций историче­ ского материализма.

Мы кратко очертили две основные философские те­ мы и тем самым по существу указали и на третью ос­ новную тему философии: отношение субъект — объект. Г. В. Плеханов указывает, что противоположность ме­ жду материализмом и идеализмом неразрывно связана с различным подходом к решению проблемы субъекта и объекта: «Кто отправляется от объекта, у того со­ здается, если только он имеет способность и отвагу мыс­ лить последовательно, одна из разновидностей матери­ алистического миросозерцания. Кому точкой отправле­ ния служит субъект, тот оказывается опять-таки, если он не боится идти до конца, идеалистом того или дру­ гого оттенка» (86, 615). Разумеется, проблема субъек­ та — объекта не только онтологическая, но также и гносеологическая проблема. В этом своем качестве она получает наибольшее развитие, начиная с середины XIX в., когда в философии повсеместно осознается не­ обходимость гносеологического обоснования онтологи­ ческих предпосылок. Философское учение о практике также является гносеологическим (а в учении марксиз­ ма и историко-материалистическим) развитием пробле­ мы субъект — объект. Философия с этой точки зрения представляет собой движение познающего мышления от

260

объекта (материальной действительности) к субъекту, понимаемому как производное, или же, напротив, от субъекта, истолковываемого как духовное, к его проти­ воположности — материальному.

Классики домарксистской философии обычно созна­ вали неизбежность этой альтернативы. Так, например, Шеллинг в «Системе трансцендентального идеализма» писал, что для философии, систематически развиваю­ щей свои положения, существует лишь два возможных пути: «Либо за первичное принимается объективное

испрашивается, как привходит сюда субъективное,

долженствующее согласоваться с первым» (116, 12). «Но можно, — писал далее Шеллинг, — также субъек­ тивное брать за первичное, и тогда задача сведется к выяснению того, откуда берется согласующаяся с этой первичностью объективность» (116, 14). Как известно, Шеллинг, несмотря на ясное сознание коренной проти­ воположности этих двух подходов, пытался согласо­ вать их друг с другом, и притом на основе идеализма. В своей натурфилософии он восходит от объекта, пони­ маемого как абсолютное тождество субъективного и объективного (бессознательное состояние мирового духа), к субъекту — человеческому интеллекту. В «Си­ стеме трансцендентального идеализма» Шеллинг изби­ рает противоположный, но также идеалистический подход: принимая за отправное человеческое Я, субъ­ ективность, он пытается объяснить генезис объектив­ ного в человеческом знании.

Гегель, отвергнув шеллингианскую идею первона­ чального абсолютного тождества субъекта и объекта, доказывал, что тождество мышления и бытия, которое он постулировал в качестве отправного пункта своей системы, всегда, в силу своей диалектической природы, заключает в себе различие между субъектом и объек­ том. Абсолютное мышление, образующее всеобщую сущность всего существующего, есть в силу этого мыш­ ление о мышлении: оно, следовательно, в равной мере есть и субъект и объект. Таким образом, Гегель, так же как и Шеллинг, исключал альтернативу: или субъект, или объект должны быть приняты за исходное. Дейст­ вительность истолковывалась им как субъект — объект. Однако Гегель, как и всякий идеалист, брал за отправ­ ной пункт субъективное, духовное.

2 6 1

Мы остановились на этих классических примерах, чтобы показать, что философская тема постоянно мо­ дифицируется в ходе развития философского знания. Если речь идет об объекте, то одни имеют в виду бытие как абсолютную, безотносительно к субъекту сущест­ вующую реальность, другие, напротив, рассматривают объект как нечто уже вычлененное сознанием из бытия и поэтому отличное от бытия в себе, лишь для субъекта существующее, третьи выступают против принципиаль­ ного разграничения объекта и субъекта, считая его производным, вторичным, субъективным, и т. д. Идее независимости объекта от познающего субъекта субъ­ ективный идеализм противопоставляет идею корреля­ тивного отношения между ними. В учении Р. Авенари­ уса эта концепция «принципиальной координации» призвана усовершенствовать берклеанство, рассматри­ вающее субъект как независимую от объекта (материи) духовную сущность. Авенариус, напротив, утверждает, что субъект невозможен без объекта, но и объект (объективная реальность) не существует безотноситель­ но к Я. Эта поправка к идеализму Беркли не затраги­ вает его основного положения, поскольку объективная реальность (истолковываемая лишь как возможный объект познания) трактуется как обусловленная субъ­ ектом.

Таким образом, тематика философии включает в себя и определенное понимание, истолкование своего содержания; составляющие ее темы и «подтемы» по­ стоянно варьируются вследствие реализации тех воз­ можностей, которые заключены в этом единстве фило­ софской тематики и ее интерпретации. В конечном счете эти вариации обусловлены развитием самого фи­ лософского знания и борьбой основных направлений

вфилософии.

Г.Риккерт различает два основных способа фило­ софствования — объективирующий и субъективирую­ щий. Объективирующая философия исходит из поня­

тия мира, существующего безотносительно к человеку, и рассматривает все субъективное, в том числе и пси­ хическое, как содержащееся в мире, подчиненное его закономерностям. Не трудно понять, что объективирую­ щей философией, якобы игнорирующей проблему субъ­ екта, является, по Риккерту, в первую очередь материа-

262

лизм. Впрочем, как субъективный идеалист, Риккерт относит к объективирующей философии также пантеизм, называемый им панпсихизмом (речь в сущности идет об объективном идеализме, который представляется Риккерту наивным с точки зрения неокантианского «научного идеализма»). Риккерт полагает, что объек­ тивирование, вполне оправданное в естествознании, ни­ чего не дает философии, важнейшим содержанием ко­

торой	должна быть аксиологическая проблематика.
«Только	субъективизм, — утверждает он, — действи­

тельно дает нам единое понятие о мире, такое, которое уясняет нам наше отношение к миру, между тем как объективизм только обостряет мировую проблему, бес­ конечно углубляя пропасть между жизнью и наукой» (91, 27). Не трудно заметить, что неокантианское про­ тивопоставление объективирования и субъективирова­ ния исходит из представления, что объект и субъект яв­ ляются логическими конструкциями познающего мыш­ ления, преобразующего посредством своих априорных форм единственную доступную человеку реальность — беспорядочный поток ощущений. Познание упорядочи­

вает этот поток	человеческих	ощущений, формирует
из него мир, т.	е., согласно	учению неокантианства,

определенную конструкцию, так как в ином качестве мира как объекта частных наук не существует. Поэто­ му-то субъективирование, или субъективно-идеалисти­ ческая интерпретация чувственно воспринимаемой дей­ ствительности, и характеризуется как такой способ философствования, который окончательно устраняет иллюзии наивного реализма. На деле же здесь совер­ шается подмена одних иллюзий другими.

Философия марксизма исходит из признания диа­ лектического единства субъекта и объекта. Это единство многообразно. Субъективное — человек, сознание, само­ сознание, познание — продукт развития материального мира. Субъективное заключает в себе объективное содержание, поскольку оно отражает объективную ре­ альность. Существование субъективного — объектив­ ный, независимый от сознания человека факт. Следова­ тельно, и противоположность субъективного и объек­ тивного относительна. «Различие субъективного от объективного есть, — подчеркивает В. И. Ленин, — НО И ОНО ИМЕЕТ СВОИ ГРАНИЦЫ» (3, 29, 90).

263

Философия марксизма разграничивает качественно различные формы объективного и соответственно этому трактует многообразие отношения субъективное — объ­ ективное. Объективное прежде всего есть независимая от субъекта действительность и то, что для субъекта она существует лишь постольку, поскольку он сам есть, не является, конечно, условием ее собственного сущест­ вования. Объект как гносеологическая категория пред­ полагает вычленение в процессе познания определен­ ных фрагментов объективной реальности. Поскольку это вычленение осуществляется познающим субъектом, объект выступает как содержание процесса познания. Но он продолжает существовать в объективном мире независимо от воли и сознания человека. Здесь нет ни­ какой «принципиальной координации», о которой го­ ворил Авенариус: коррелятивное отношение имеет ме­ сто лишь между субъектом и мнимым объектом позна­ ния. Даже абстрактные объекты представляют собой идеализированные отражения объективной реальности, и, значит, они объективны по своему основному содер­ жанию.

Объективное существует		и в субъекте, и не просто
в том смысле,	что человек — его биологические, антро­
пологические,	социальные	характеристики — есть объ­

ективная реальность, как и всякий продукт развития материи. Существует и гносеологически объективное: объективная истина, закономерности чувственного и ло­ гического отражения внешнего мира.

Но человек не только отражает внешний мир, он также преобразует его и тем самым создает нечто та­ кое, чего в этом мире не существовало, — «вторую при­ роду», общество. Созданное человеком в природе есть объективная реальность, подчиненная законам приро­ ды. Здесь, однако, имеет место и «двойное подчинение», поскольку человек конструирует машины, здания, со­ здает новые вещества и, следовательно, управляет объективными процессами, сущность которых незави­ сима от его сознания и воли. Средства труда, говорил Маркс, — это «природный материал, превращенный в органы господства человеческой воли над природой или в органы исполнения этой воли в природе» (127, 594). Производительные силы общества представляют собой преобразованные общественным трудом стихий-

264

ные силы природы, ставшие человеческими силами, т. е. силами субъекта общественно-исторического про­ цесса. Человек, изменяя природу, создает тем самым новые объекты. «Природа, — писал Маркс, — не строит машин, паровозов, железных дорог, электрических те­ леграфов, сельфакторов и т. д. Все это — продукты че­ ловеческой деятельности» (127, 594).

Объективное в общественно-историческом процессе есть результат объективации деятельности сменяющих друг друга поколений людей. Его объективность специ­ фична: социальные условия, определяющие развитие общества (производительные силы и производственные отношения), создаются людьми на протяжении истории человечества. Это — новое онтологическое отношение между субъектом и объектом, которого не существует в природе: здесь субъективное и объективное образуют единство противоположностей, которые превращаются друг в друга. Философия марксизма, следовательно, радикально обогащает и эту, третью, основную фило­ софскую тему.

Итак, не считая возможным признание единого для всех когда-либо существовавших философских учений предмета исследования, мы вычленяем тем не менее предметную область философии, которая исторически изменяется в границах, определяемых спецификой фи­ лософского знания. Ни одна из основных философских тем не может быть устранена, полностью изолирована от других. Но одни философские учения разрабатывают преимущественно проблемы объекта, объективной ре­ альности, бытия, другие, напротив, сводят предмет фи­ лософии к исследованию субъекта, субъективного, тре­ тьи — к отношению субъект — объект. В философии марксизма все основные философские темы рассматри­ ваются как одинаково существенные и органически свя­ занные друг с другом.

3

ОПРЕДМЕТЕ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО

ИИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА

Философия марксизма принципиально отличается от всех предшествующих и ныне существующих философ­ ских учений. Революция в философии, осуществленная

265

марксизмом, означает вместе с тем и качественное из­ менение предмета философии. Традиционная тематика философии не отвергается, но обогащается, всесторон­ не развивается на основе диалектико-материалистиче­ ского понимания природы, общества, познания.

Диалектический и исторический материализм исхо­ дит из принципиально новой, по существу чуждой пред­ шествующей философии оценки философского значения достижений наук и общественной практики. Философ­ ское обоснование коммунистического преобразования общественных отношений, прямая, открытая, воинст­ вующая партийность — все это радикально отличает предмет, проблематику, задачи диалектического и исто­ рического материализма от философских учений прош­ лого, основные черты которых сохраняются и в совре­ менной буржуазной философии.

Размежевание между философией и специальными науками о природе и обществе являлось в высшей сте­ пени прогрессивным историческим процессом, в ходе которого формировались предпосылки для создания научной философии и научного понимания ее предме­ та. Марксизм подытожил этот процесс размежевания, позволивший обнаружить несостоятельность всех тех философских учений, которые, исходя из общих пред­ ставлений о природе вещей, пытались объяснить кон­ кретные, определенные явления природы и общества. Впрочем не только перед философией, но и перед есте­ ствознанием стояла задача преодоления такого методи­ ческого подхода, т. е. осознания того, что ответ на общие вопросы предполагает в качестве своей необ­ ходимой предпосылки решение частных вопросов. В. И. Ленин указывал: «...пока не умели приняться за изучение фактов, всегда сочиняли a priori общие тео­ рии, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-хи­ мик, не умея еще исследовать фактически химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила хи­ мическое сродство? Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила? Метафизик-психо­ лог рассуждал о том, что такое душа? Нелеп тут был

уже прием.	Нельзя рассуждать о душе, не	объяснив
в частности	психических процессов: прогресс	тут дол­

жен состоять именно в том, чтобы бросить общие тео­ рии и философские построения о том, что такое душа,

266

и суметь поставить на научную почву изучение фак­ тов, характеризующих те или другие психические про­ цессы» (3, 1, 141—142).

Разумеется, было бы ошибкой понимать эти слова в том смысле, что вопросы: что такое материя? что та­ кое природа? что такое человек? что такое душа? и т. д. — вообще лишены смысла. Эти вопросы остаются неразрешимыми проблемами до тех пор, пока специ­ альные исследования специфических форм движения материи, истории человечества, психических процессов не создали научного фундамента для конкретной, обос­ нованной постановки общих философских вопросов. Философия не напрасно ставила эти вопросы, она сти­ мулировала тем самым специальные исследования, ре­ зультаты которых, однако, не могли быть научно-фи­ лософски обобщены с идеалистических и метафизиче­ ских позиций.

Маркс и Энгельс критиковали предшествующую со­ циологию за то, что она пыталась ответить на вопросы

что такое общество вообще? что такое прогресс вообще?

без исследования конкретных, исторически преходя­ щих типов общества и прогресса. Маркс всесторонне исследовал капиталистическую общественную форма­ цию и заложил основы специального научного исследо­ вания других формаций. Благодаря этому стало воз­ можным и решение этих общих социологических во­ просов. Не следует метафизически противопоставлять изучение части изучению целого. Выше мы уже ссыла­ лись на правильную мысль П. В. Копнина о том, что любая частная наука изучает мир как целое, однако, лишь в определенном аспекте, обусловленном ее пред­ метом. Это «партикулярное» изучение целого создает необходимые предпосылки для научно-философского понимания материального единства мира. Правильно подчеркивает в этой связи Т. Павлов: «Философия есть и должна быть наукой о целом, но она и тогда является не просто наукой о целом вообще, только и просто о целом, а является наукой о целом, взятом в диалекти­ ческой неразрывной связи с частями или отдельными его сторонами или свойствами, то есть и о целом, и о частях, и о материи вообще, и о ее основных свойствах, сторонах, формах существования» (78, 189). Это не зна­ чит, конечно, что научная философия изучает все: пра-

267

вильнее сказать, что она изучает то, что присуще всему. Но общее, всеобщее находится в диалектическом единстве с особенным и единичным. Всеобщее как кон­ кретное в теоретическом познании есть единство раз­ личных определений. Научная философия, таким обра­ зом, изучает основные особенные формы всеобщего.

Развитие специальных наук, исследующих специ­ фические формы движения материи и присущие каж­ дой из них особенные закономерности, открывает чело­ веку мир многообразных, относительно независимых друг от друга законов. Остановиться на констатации этого факта, т. е. признать, что в каждой качественно ограниченной области явлений «царствуют» свои осо­ бые законы, — значит стать на позиции философского плюрализма, постоянно опровергаемого частными нау­ ками, совокупность достижений которых указывает на взаимосвязь и взаимопревращение, диалектическое единство всех форм существования материи. Именно поэтому значение вопроса о наиболее общих закономер­ ностях всего существующего прогрессивно возрастает благодаря открытию особенных закономерностей каж­ дой качественно своеобразной сферы явлений природы или общества.

Первое основное определение предмета философии марксизма заключается в признании существования наиболее общих закономерностей развития природы, общества и познания. Это определение, несомненно, требует разъяснения, конкретизации и тем самым из­ вестного ограничения. Естествознание также изучает некоторые всеобщие закономерности всего существую­ щего, например закон всемирного тяготения, законы со­ хранения и превращения энергии и т. д. Т. Павлов ука­ зывает, что естествознание нередко оперирует такими же предельно общими понятиями, как и философия: «Напрасно некоторые думают, что только философия выясняет, уточняет, развивает общие и наиболее общие понятия о материи, пространстве, причинности и т. д. Достаточно посмотреть на все современное естествозна­ ние, чтобы убедиться, что оно также изучает и разви­ вает дальше общие и самые общие понятия о материи, с пространстве, времени, причинности и т. п.» (79, 334). Это — весьма важное в методологическом отношении замечание направлено против метафизического (и идеа-

268