3.2 Понятие и правовая природа мнимой обороны

Федеральным законом от 08.12.2003 № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ 1996 года»¹, ст. 37 УК РФ была дополнена положением (ч. 2^.1 ст. 37 УК РФ) об отсутствии превышения пределов необходимой обороны в случаях, когда обороняющийся не осознавал, не должен был и не мог осознавать реальный характер общественной опасности посягательства по причине его неожиданно. Тем самым законодательное определение получил один из видов мнимой обороны, содержанием которого является ошибка лица в характере и (или) степени общественной опасности посягательства. В таких случаях реальное противоправное поведение потерпевшего выступает лишь как одна из возможных причин, обусловивших возникшее заблуждение личности.

По мнению Е.А. Русскевич, «мнимая оборона, с одной стороны, должна рассматриваться как явление правовое, с другой - под мнимой обороной следует понимать деяние, причинившее вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям, совершенное с целью зашиты прав личности, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, не существующего в действительности, ошибочное представление о реальности которого у лица возникло, исходя из сложившейся обстановки происшествия»².

Мнимая оборона выступает следствием проявления как человеческой субъективности, связанной с формированием ошибки на определенных уровнях познания - ощущения, восприятия или мышления, так и непреодолимых трудностей в познании. При этом мнимая оборона - явление неоднородное и по своему социальному содержанию, и по юридической природе.

«В рамках действующего УК РФ значение мнимой обороны может выражаться:

- в исключении уголовной ответственности;

в уголовной ответственности за преступное превышение пределов необходимой обороны;

- в уголовной ответственности за причинение вреда по неосторожности».¹

По своей правовой природе мнимая оборона, исключающая уголовную ответственность, не может быть отнесена к институту обстоятельств, исключающих преступность деяния, т.е. к совокупности правомерных, общественно полезных или социально допустимых деяний. В равной мере ее нельзя рассматривать и как одно из оснований освобождения лица от уголовной ответственности, поскольку уголовно-правовая концепция института обстоятельств освобождения лица от уголовной ответственности заключается в нецелесообразности реализации подобной ответственности по причине утраты лицом, совершившим преступление, его общественной опасности.

Исследование правовой природы мнимой обороны, исключающей уголовную ответственность, позволило причислить ее к уголовно-юридически значимому поведению личности, содержанием которого является причинение вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям в отсутствие актуального контроля со стороны сознания и воли лица.

Мнимая оборона была классифицирована Е.А. Русскевичем на две группы - извинительную и неизвинительную.

1. Извинительная мнимая оборона имеет место в том случае, когда лицо причинило вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям с целью защиты прав и свобод человека, интересов общества или государства, заблуждаясь в реальности общественно опасного посягательства, когда оно не могло и не должно было избежать допущенной ошибки. С этимологической точки зрения использование в определении подобного рода мнимой обороны качественного «извинительная», т. е. заслуживающая прощения, «простительная», как нельзя лучше отражает ее сущность и должное отношению к такому поведению.

Вместе с тем, само извинение относится к допущенной лицом ошибке, а не к возможной ответственности за содеянное. «Признание мнимой обороны извинительной лишь предрешает вопрос о том, что в данном случае, руководствуясь принципом субъективного вменения, действия лица необходимо оценивать по правилам квалификации при фактической ошибке. При этом извинительная мнимая оборона может быть сопряжена с ответственностью лица за возможное превышение пределов необходимой обороны».¹

2. Неизвинительная мнимая оборона предполагает, что лицо причинило вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям с целью защиты прав и свобод человека, интересов общества или государства, заблуждаясь в реальности общественно опасного посягательства, когда при внимательном отношении к делу лицо должно было и могло этой ошибки не допустить.

К «неизвинительной мнимой обороне не могут быть отнесены те случаи, когда лицо совершенно необоснованно предполагало о наличии реального нападения, хотя ни поведение потерпевшего, ни обстановка по делу не давали ему никаких разумных оснований для этого».¹

По критерию возможных уголовно-правовых последствий мнимая оборона была подразделена на следующие виды:

а. мнимую оборону, исключающую уголовную ответственность;

б. мнимую оборону, сопряженную с ответственностью лица за превышение пределов необходимой обороны;

в. мнимую оборону, связанную с ответственностью лица за совершение преступления по неосторожности.

Используя в качестве основания классификации объект заблуждения, Е. А. Русскевич² «выделил следующие виды мнимой обороны:

а. мнимая оборона, связанная с ошибкой лица в наличности посягательства;

б. мнимая оборона, содержанием которой выступает заблуждение лица в действительности посягательства;

в. мнимая оборона, сопряженная с ошибкой лица в характере и опасности действительного посягательства;

г. мнимая оборона, возникшая в связи с ошибкой лица в личности нападавшего в условиях действительного посягательства».

С учетом особенностей субъекта, причиняющего вред, предлагается классифицировать мнимую оборону на общую и специальную.

Общая мнимая оборона связана с заблуждением лица относительно общих оснований права необходимой обороны, напрямую вытекающих из содержания ст. 37 УК РФ.

Специальная мнимая оборона имеет место при ошибке лица относительно реальности оснований применения физической силы, спецсредств и оружия, которыми оно специально наделено в соответствии с положениями административного законодательства, по своему содержанию расширяющих право необходимой обороны, регламентированное ст. 37 УК РФ.

Пробелы в законодательстве заставляют правоприменителя прибегать к юридическим фикциям, искать решения правовых проблем, по существу, в аналогии закона, скрытой за сложными юридическими конструкциями. В полной мере такое положение вещей относится к характеристике квалификации случаев мнимой обороны. В действующем уголовном законодательстве отсутствует специальная норма, регламентирующая основания ответственности за причинение вреда при мнимой обороне. Таким образом, уголовный закон не дает ответа на важные практические вопросы: на каком основании и при каких условиях лицо, действующее в состоянии мнимой обороны, не подлежит уголовной ответственности и за что, на каком основании и в каком объеме это лицо должно нести ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

По мнению Е. А. Русскевич, «в отличие от случаев правомерной необходимой обороны при мнимой обороне, исключающей уголовную ответственность, лицо, сохраняя за собой право на защиту от уголовного преследования, обязано возместить тот имущественный и моральный вред, который оно причинило своими действиями потерпевшему. Исключениями в обозначенном правиле должны выступать случаи мнимой обороны, возникшие по причине осознанных действий потерпевшего по инсценировке нападения, а равно допущенной лицом ошибки в характере и степени общественной опасности действительного посягательства. В таких случаях стоимость лечения должна взыскиваться судом с посягавшего лица, а иски потерпевшего о возмещении причиненного ему имущественного и морального вреда не должны удовлетворяться вообще, о чем следует отдельно указать в своем постановлении Пленуму Верховного Суда РФ».¹

Небезупречным в практическом смысле является высказанное в науке уголовного права предложение о юридической оценке мнимой обороны в порядке применения ст. 28 УК РФ. При мнимой обороне лицу недоступно понимание (предвидение) общественно опасного характера причиненного вреда, а не вреда как определенного результата деятельности. Поэтому утверждать об очевидном исключении виновности при мнимой обороне значит необоснованно преуменьшать сложность поставленной перед правоприменителем задачи. На практике в подавляющем большинстве случаев не признают невиновным причинением вреда действия лица, не только предвидевшего наступление конкретных последствий, но и, по существу, направившего все возможные усилия на их достижение.

С учетом изложенного можно предложить ряд правил квалификации мнимой обороны.

1. Причинение вреда при мнимой обороне не влечет уголовной ответственности в тех случаях, когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания полагать, что имело место реальное общественно опасное посягательство, и оно не осознавало, не должно было и не могло осознавать ошибочности своего убеждения.

2. Причинение вреда при мнимой обороне влечет уголовную ответственность за превышение пределов необходимой обороны в тех случаях, когда лицо не осознавало, не должно было и не могло осознавать ошибочности своего убеждения, но при этом умышленно причинило вред, явно не соответствующий характеру и опасности предполагаемого им посягательства.

В целом такие деяния должны рассматриваться как умышленные, совершенные лицом, добросовестно заблуждавшимся в реальности общественно опасного посягательства, юридически значимого обстоятельства, являющегося конструктивным признаком привилегированного состава преступления.

3. Лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны, если вследствие внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного ошибочным представлением о реальности общественно опасного посягательства, оно не могло оценить соответствие причиненного им вреда характеру и опасности предполагаемого посягательства.

4. Если в сложившейся обстановке лицо не осознавало, но должно было и могло осознавать ошибочность своего убеждения относительно реальности посягательства, оно подлежит уголовной ответственности за причинение вреда по неосторожности.

Безусловно, функция государственной оценки поведения субъектов правоотношения, возникшего в связи с совершением действий, подпадающих под признаки мнимой обороны, реализовалась бы более эффективно при ее законодательной регламентации в УК РФ. Такая законодательная новелла специально ориентировала бы правоприменителя на установление признаков данного правового явления, а не на отыскание признаков преступления, как это происходит сейчас, что подтверждается фактическим отсутствием в последнее время судебной практики по подобного рода делам.

Рассматривая вопрос правового решения проблемы мнимой обороны в уголовном праве России, необходимо обратить внимание на тот факт, что с учетом рекомендательного характера постановлений Пленума Верховного Суда, а равно требований ст. 3 УК РФ законодатель в самом законе должен определять границы между преступным и непреступным деянием, обеспечивая тем самым условия для правильного и единообразного применения уголовного закона.