Мотивация преступного поведения

Под мотивацией преступного поведения понимается процесс формирования мотива преступления как осознанного побуждения к совершению противоправного поступка. При этом необходимо учитывать, что, как и всякое внутреннее побуждение, мотив формируется под влиянием социальной среды и жизненного опыта личности. Потребности, интересы, чувства, приобретая значение побуждения к конкретному поступку, становятся мотивами совершения преступления. Особенности мотивационной сферы, характерные для совершивших преступления, рассматриваются обычно в рамках анализа личности преступника. В целом же в качестве типичных исследователи выделяют: 1) антисоциальность мотивов, большей частью проявляющуюся в узколичностных побуждениях субъекта; 2) преобладание материальных и естественных побуждений над духовными; 3) доминирование побуждений (например, влечения), а не долга; 4) господство побуждений с ближайшими целями, а не с более отдаленными и жизненно важными перспективами; 5) низкий уровень этих побуждений в системе социальных ценностей нашего общества.  Само по себе искажение внутренних черт и свойств личности (интересов, потребностей, ценностных ориентаций и т.д.) не дает оснований для установления преступной мотивации. Личностные деформации могут и не найти своей реализации в противоправном поведении. Например, доминирование материальных интересов личности даже в крайне гипертрофированном виде еще не свидетельствует о намерении обогатиться преступным путем. Соответствующие интересы могут удовлетворяться и в рамках, предписываемых законом. Вместе с тем деформации внутренней сферы личности могут рассматриваться как заслуживающие внимания в плане общего воспитания и раннепрофилактической деятельности.  Специфическую роль в механизме преступного поведения (в том числе поведения террориста) могут играть психические аномалии личности, не исключающие вменяемости. Если лицо в силу психического заболевания является невменяемым, его поведение не рассматривается в рамках криминологического анализа, а представляет собой предмет изучения других отраслей науки, прежде всего психиатрии. Аномалии психики в пределах вменяемости не могут рассматриваться в качестве определяющего обстоятельства, обусловливающего преступное поведение. В противном случае лицо, способное отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, признавалось бы лишенным таких способностей.  У страдающих некоторыми заболеваниями вменяемых лиц психические аномалии входят в структуру личности как неотъемлемый ее элемент. Психическая неполноценность в различных видах деятельности и ситуациях может то проявляться полнее, то оставаться скрытой, не отражаясь на поведении. Сами по себе психические аномалии не обязательно являются включенными в механизм преступного поведения. Многие заболевания, вызывающие психические нарушения, нейтральны с точки зрения предрасположенности субъекта к противоправному поведению (тем более — к террористическим действиям). В то же время некоторые психические отклонения меняют поведение человека весьма существенно. Так, психопатические личности повышенно конфликтны, внушаемы, эмоционально несдержанны. Однако и такие аномалии могут выступать как в качестве способствующих, так и противодействующих включению субъекта в поведенческий акт, в том числе и преступный. Например, легко внушаемый человек может попасть под устойчивое влияние и правонарушителя, и гражданина с положительными нравственными характеристиками и правомерным поведением.  Хотя распространенность психических аномалий среди преступников выше, чем среди населения в целом, исследовательские данные показывают, что в механизме индивидуального преступного поведения они, как правило, не играют решающей роли. Психические отклонения в пределах вменяемости чаще являются основой для возникновения социально-психологических деформаций, поскольку они препятствуют полноценному включению индивида в систему социальных связей, оказывающих формирующее воздействие на личность. Это не исключает, конечно, возможности решающего значения отклонений от нормы в психическом развитии в пределах вменяемости в отдельных актах преступного поведения.  В последние годы важное значение приобретает дальнейшее теоретическое исследование вопросов борьбы с преступлениями, совершаемыми с применением психического насилия.  Насильственные преступления (в том числе и психические) могут быть «рациональны», т. е. служить средством удовлетворения самых разнообразных человеческих потребностей, либо внешне «нерациональны», и тогда они являются средством самоутверждения, способом поддержания социального статуса.  Кратко определим тенденции преступного насилия (криминального террора), проявившиеся в последнее время. Проведенные исследования (анализ статистики, уголовных дел и управленческих материалов) указывают на следующие изменения в состоянии преступного насилия: 1) наблюдается существенный рост преступности в стране; 2) наблюдается возросшая агрессивность, изощренность и жестокость преступников (так, заказная преступность, по масштабам несравненно меньшая по объемам, чем вся преступность в целом, — 300-400 заказных убийств на 30 тыс., — превратилась в значимый фактор, подрывающий атмосферу спокойствия в стране)[5]; 3) происходит сближение корыстной и насильственной преступности (вытеснение менее опасных краж — грабежами, грабежей — разбоями, разбоев — бандитизмом, бандитизма — терроризмом и т.д.); 4) зафиксировано появление новых или значительное увеличение числа ранее малораспространенных преступлений (таких, как вымогательство (рэкет), захват заложников, похищение детей с целью выкупа (киднеппинг), вымогательство незаконного вознаграждения от граждан, понуждение свидетелей или потерпевших к даче ложных показаний и др.); 5) наблюдается увеличение объема психического насилия как средства совершения преступления. Исследования, проведенные в нескольких регионах страны, показали, что около 30% всех грабежей и разбоев совершается с применением психического насилия.  Анализ фактов террора убеждает, что виновные в них лица (террористы) абсолютно неоднородны как по мотивам совершенных ими действий, так и по чертам своего характера, и по целям, которые они преследуют, в том числе и в тех случаях, когда цели ими осознаются. Но есть, конечно, и общие черты, такие, например, как эмоциональная холодность и бесчувственность, неумение сопереживать и поставить себя на место другого, но в то же время крайняя чувствительность к нежелательным внешним воздействиям и ранимость, а также агрессивность и жестокость, неумение контролировать свои поступки и сдерживать свои эмоции. Психологическое изучение подобных личностей показывает, что они по большей части ригидны, злопамятны, нежелательные эмоции как бы застревают в них, они долго, иногда всю жизнь хранят старые обиды, даже те, которые имели место в детстве, и когда причины, их вызвавшие, давно исчезли.  Поздние реакции на нанесенные травмы дают о себе знать неожиданно, в том числе для самого человека, который, кстати, может и не подозревать, что они у него сохранились. Поэтому многие преступники, учинившие злодеяния, не могут понять, что с ними случилось, искренне недоумевают, почему они это сделали. Отсюда вполне естественное стремление отторгнуть от себя ими же содеянное, не ощущать себя его источником, что порой ошибочно оценивается в качестве попытки обмануть правосудие.