Психология агрессивности и жестокости

Агрессия и жестокость представляют собой проявление насилия, но по сравнению с жестокостью агрессивность — более широкое и в значительной мере нравственно нейтральное понятие, поскольку далеко не всегда агрессивные действия носят жестокий характер, в то же время любая жестокость агрессивна. Можно сказать, что жестокость — особое качество агрессивности. Если агрессия и агрессивность (как и альтруизм) имеют природный характер, то жестокость — явление социального происхождения, присущее лишь человеку, продукт именно человеческих противоречий и страстей, обусловленных воспитанием и условиями жизни. Возникнув на биологической основе, агрессивность проявляется в качественно иной области — социальной.  В самом общем виде агрессия и жестокость могут пониматься как демонстрация силы, угроза ее применения либо использование силы в отношении отдельного человека или группы лиц. То и другое явления могут носить индивидуальный и коллективный характер и всегда направлены на нанесение физического, психологического, нравственного или иного ущерба кому-либо, часто целью насилия выступает уничтожение человека или группы людей. Поэтому насильственные (террористические) действия всегда имеют внутренний смысл, совершаются ради чего-то, какой-то выгоды, выигрыша.  В юридической психологии жестокость определяется, во-первых, как свойство личности, заключающееся в стремлении причинять страдания другим людям, и, во-вторых, как осознанные действия, направленные на причинение таких страданий. Представляется, тем не менее, что жестокость можно рассматривать и как самостоятельный мотив преступного поведения.  Мотивация совершения жестоких преступлений (в том числе террористических актов) неоднородна. Психологический анализ уголовных дел о фактах террора позволяет выделить следующие типы жестокости:

• импульсивную жестокость (непосредственная реакция на ситуацию, связанная с эмоциональной несдержанностью);

• инструментальную жестокость (использование жестокости в отношении потерпевшего в качестве средства достижения преступной цели);

• «вынужденную» жестокость как результат подчинения требованиям или даже угрозам лидера группы, стремящегося создать обстановку круговой поруки;

• жестокость, как результат групповой солидарности, реализующей стремление сохранить или повысить свой престиж в группе (в определенном смысле можно говорить, что это разновидность инструментальной жестокости, но в этих случаях субъект ориентирован на достижение с ее помощью не преступной, а иной личностно значимой цели);

• жестокость, как основной мотив и цель преступного деяния: реализация деструктивного способа самоутверждения, садизм, враждебная агрессивность к окружающему[6].

Уточним приведенные выше понятийные характеристики этого преступного поведения.  Импульсивная жестокость возникает ситуативно и в значительной степени определяется субъективным восприятием происходящего, которое всегда индивидуально и реализует общую систему отношения субъекта к другим людям и самому себе, его нравственные, ценностные ориентации, склонности к интерпретации ситуации как конфликтной, враждебной. Значит, высок риск агрессивного поведения по объективно незначительным поводам, переходящего при интенсивном противодействии в импульсивную жестокость под влиянием сильных эмоциональных реакций, например, гнева, озлобленности и пр.  Инструментальная жестокость имеет рациональную, а не эмоциональную основу. Речь идет об использовании жестокого обращения для того, чтобы вынудить потерпевшего к желательным для преступника действиям. Надо отметить и изощренность нередко применяемого психического насилия, включая демонстрацию реальной угрозы жизни, здоровью потерпевших (например, заложников).  При относительно редких случаях «вынужденной» жестокости наблюдается снижение способности к волевой регуляции поведения, хотя осознанность их безрезультатности сохраняется. Причины такого снижения могут быть различны: в одних случаях речь идет о слабоволии и внушаемости, подчиняемости, что влечет участие в жестоком обращении с жертвой даже при незначительном давлении лидера группы; в других случаях — о снижении способности руководить своим поведением, которое влечет участие в жестоком преступлении (акте террора), что прежде всего определяется страхом или другими острыми эмоциональными переживаниями, связанными с характером, интенсивностью и реальностью угрозы.  Близок описанному варианту, но не тождествен ему, психологический механизм жестокости как результат групповой солидарности. Ведущий мотив здесь — стремление следовать групповым традициям, утвердить себя в глазах членов группы и ее лидеров, получить их одобрение, продемонстрировать свою решительность.  Наконец, жестокость, как основной мотив и цель преступного поведения, реализует базовую внутреннюю позицию личности, не зависящую от ситуации. Длительность и интенсивность насилия, изощренность издевательств и мучительств потерпевшего не имеют иной цели, кроме причинения боли, страданий, иного ущерба. На первый план здесь выступает именно стремление к максимально жестокому избыточному насилию, причинению максимальных страданий жертве, глумлению над ней, к садистским действиям и пр.  Приведем некоторые социально-психологические детерминанты поведения террориста.  Условия семейного воспитания и бытового окружения большей части этого контингента таковы, что позволяют сделать вывод о повышенном риске реализации агрессивных тенденций, в том числе в форме рассматриваемых преступлений. Имеются в виду не только стереотипы пьянства, наркотической зависимости, взаимного неуважения, скандалов и пр., но и такие специфические моменты, как демонстрация детям образцов агрессивного жестокого поведения, применения к ним физических наказаний в сочетании со снисходительным или поощряющим отношением родителей к проявлениям агрессивного поведения у детей. В результате быстро формируются и развиваются черты личности, связанные с эмоциональным безразличием к переживаниям других людей, с отсутствием эмпатии. Во взаимодействии с этими чертами личности формируются ценностные ориентации, связанные с допустимостью и предпочтительностью жестоких и вандалистских действий как способов эмоциональной разрядки, выхода из конфликтных ситуаций, достижения других значимых для субъекта целей.  Последние годы характеризуются появлением новых для страны криминогенных детерминантов, связанных с психологической атмосферой кризиса в обществе, которое находится в переходном периоде. Импульсивную, инструментальную, групповую жестокость провоцируют, в частности, утрата уверенности в завтрашнем дне, угроза безработицы, распространение чувства социальной зависти к богатым, бизнесменам. При низкой общей и правовой культуре эти факторы создают в среде социальных аутсайдеров, особенно молодых, непреходящую атмосферу раздражения, озлобленности, поиска «врага».  Размышляя о человеческой жестокости, Мишель Монтень (1533-1592) писал: «Мне приходится жить в такое время, когда вокруг нас хоть отбавляй примеров невероятной жестокости, вызванных разложением, порожденным нашими гражданскими войнами; в старинных летописях мы не найдем рассказов о более страшных вещах, чем те, что творятся сейчас у нас каждодневно. Однако это ни в какой степени не приучило меня к жестокости, не заставило с нею свыкнуться. Я не в состоянии был поверить, пока не увидел сам, что существуют такие чудовища в образе людей, которые готовы убивать ради удовольствия, доставляемого им убийством, которые рады рубить и кромсать на части тела других людей и изощряться в придумывании пыток и смертей; при этом они не получают от этого никаких выгод и не питают вражды к своим жертвам, а поступают так только ради того, чтобы насладиться приятным для них зрелищем умирающего в муках человека, чтобы слышать его жалобные стоны и вопли. Вот поистине вершина, которую может достигнуть жестокость: Ut homo hominem non iratus, non timens, tantum spectaturus, occidat»[7]. (Человек, не побуждаемый ни гневом, ни страхом, убивал другого, только чтобы полюбоваться этим. — лат.)  Терроризм противоправен. Но от других преступлений его отличает целый ряд особенностей.  Во-первых, акции терроризма совершаются с особой жестокостью, причем это изначально планируется их организаторами. Любой акт терроризма рассчитан на устрашение всех, кто не согласен с террористами. Таким образом, он наносит не только материальный, экономический и политический ущерб стране, но и болезненную моральную травму обществу.  Во-вторых, акции терроризма в отличие от многих общеуголовных преступлений не могут быть совершены спонтанно, по неосторожности или в состоянии аффекта. Они тщательно и скрытно готовятся, поэтому, с одной стороны, призванные бороться с ними спецслужбы и правоохранительные органы имеют определенное время для того, чтобы с помощью оперативных возможностей выявить подготовку преступлений и предотвратить их совершение, а с другой, вследствие тщательной конспирации действий организаторов актов террора эта работа крайне затруднена.  В-третьих, если иметь в виду стремление террористов принудить органы власти, определенных граждан или целые группы населения выполнить их условия, акция терроризма преследует определенную цель. Таким образом, объект террористических посягательств всегда обладает двойственным характером, ибо включает в себя непосредственные жертвы террористов или разрушаемые ими материальные ценности и общий объект, в качестве которого выступают элементы конституционного строя (порядок управления, территориальная целостность или политическое устройство государства, его военная или экономическая мощь, финансовая система и т. д.).  Терроризм относится к числу общечеловеческих проблем. Перечисленные обстоятельства, как и данный выше социально-психологический анализ, свидетельствуют о том, что терроризм сегодня представляет серьезную угрозу государству, обществу и личности и требует в этой связи адекватной ответной реакции.  Литература

[1] См.: Киреев М.П. Терроризм на воздушном транспорте: анализ и проблема регулирования / Проблемы обеспечения личной безопасности граждан. Труды Академии МВД России. М., 1995. С. 102-103.  [2] Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999. С. 34-35.  [3] Там же. С. 39.  [4] См.: Современный терроризм: новые правила старой игры. USIA Wireless File. ERF 203. 3.04.97. Р. 10.  [5] См.: Миньковский Г.М. Уголовная политика как механизм реализации стратегических целей борьбы с преступностью, осуществляемой МВД России / Стратегические цели и приоритетные задачи МВД России, основные направления и средства их реализации. Материалы межведомственной научно-практической конференции. Ч. 1. М., 1996. С. 76.  [6] См.: Ситковская О.Д. Психология жестокости и вандализма / Проблемы обеспечения личной безопасности граждан. Труды Академии МВД России. М., 1995. С. 54-55.  [7] Монтень М. Опыты: В 3-х кн. Кн. 2. М., 1991. С. 153-15