Философия русского космизма

Современные успехи космонавтики, рост всеобщего интереса к достижениям научно-технического прогресса способствовали наполнению данного понятия объективным содержанием. Под космизмом ныне понимается соотнесение познавательной и созидательной деятельности человека с космической реальностью, учет влияния внеземных факторов на земные процессы и признание закономерной неизбежности распространения цивилизации за пределы "колыбели разума", как называл нашу планету К. Э. Циолковский.

Космизм - это и специфическое мировосприятие, мироощущение, заключающееся в осознании органического единства всего во всем, и целесообразная общественно-политическая деятельность, осуществляемая в общепланетарных масштабах или же выходящая за ограниченные земные рамки в мировое пространство. Иными словами, это новое качество научного мировосприятия и практического отношения человека к миру.

Различают религиозно-философский и естественно-научный космизм. Под первым подразумевают взаимосвязь человека с мифологизируемым космосом, с безличным или персонифицируемым богом, под вторым - рассмотрение всего сущего на Земле в прямой или опосредствованной связи с физическим космосом.

Основоположниками современного естественно-научного космизма, под знаком которого мировая наука вступает в третье тысячелетие, называют К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского и А. Л. Чижевского. В первую очередь им мы обязаны целостным представлением природного единства нашей планеты с космосом, а также пониманием космической роли человечества, необходимо соотносимой с динамикой внешних физических сил.

Философия "общего дела" н. Ф. Федорова

В интеллектуальной истории России второй половины XIX - начала XX в. особое место принадлежит Николаю Федоровичу Федорову (1829-1903), создателю уникального утопического учения и родоначальнику русского космизма. С человеком, чьей основной идеей было "воскрешение для умерших и бессмертие для живущих", общались многие выдающиеся люди его времени. Ф. М. Достоевский писал, что идеи Федорова "прочел как бы за свои"², а В. С. Соловьев называл мыслителя "дорогим учителем и утешителем"³. Впрочем, между взглядами Федорова и почти всех, кто принимал те или иные его идеи, существовали и весьма серьезные расхождения.

Ядром религиозного учения Федорова с очень заметной естественно-научной, деятельностной направленностью является так называемое общее дело, т. е. реализующееся силами объединенного человечества земное бессмертие людей, воскрешение всех умерших предков и расселение воскрешенных поколений по всем мирам вселенной, которая становится одухотворенной и разумно управляемой. Это, по Федорову, единственный истинный путь человека и человечества. "Для существа сознающего другого назначения, иного дела и быть не может"⁴.

И это "дело" означает победу над главным злом - смертью, а также другими видами зла, которые, в понимании Федорова, подчинены смерти. Победить разнообразное зло во главе со смертью можно лишь вдохновив всех и каждого на человеческое и божественное "общее дело", на воскрешение умерших и достижение бессмертия. Бессмертие без воскрешения, согласно Федорову, невозможно, поскольку нужно познать тайны смерти, регулировать процессы жизни и смерти. Это невозможно и по нравственным причинам. Все воскрешенные люди, даже злодеи, "восстанут" уже иными, поскольку они правильно оценят подвиг своих сынов-воскресителей и тоже станут воскресителями. Воскрешение - это "возвращение жизни во всей ее незлобной чистоте всем умершим"⁵. Другие виды воскрешения - через Страшный суд, когда грешники восстанут на казнь, а праведники на спасение, и воскрешение (материализация) умерших через "медиумов" - оцениваются Федоровым отрицательно.

Федоров свою главную идею называет также супраморализмом (от лат. supremus - высший и moralis - нравственный). Это все то же "общее дело", но как бы с акцентом на присущую ему высшую и безусловную нравственность. "...Нравственность есть любовь к отцам и вытекающая из нее братская любовь..."⁶. Нравственно помнить об умерших отцах, нравственно не жить для себя, для наслаждений, карьеры и т. д. (эгоизм) и не жить для других (альтруизм), а жить в единстве со всеми и действовать в единстве со всеми ради "общего дела". И тогда на Земле может быть построен рай, или Царство Божие, которое в ходе заселения воскрешенными поколениями всех миров вселенной распространится и на эти миры и сблизит нас, по мысли Федорова, с потусторонним Божественным миром.

Супраморализм для Федорова - это "живое христианство", высший взлет не только нравственности, но и религиозности, исполнение заветов Евангелия. Правда, мыслитель весьма вольно, со своими акцентами и толкованиями обращается с библейскими текстами, переосмысливая их в соответствии со своим "общим делом".

Почти все приводимые слова Христа объясняются Федоровым весьма специфически. Заповедь "возлюби ближнего своего" (живого) немыслима без более важной: возлюби предков своих (умерших). Завещание апостолам: "Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" осмысливается как требование соответствия Троице, "требование всеединства", т. е. свободного, любовного союза человечества, не позволяющего никакой силе, в том числе слепой силе природы, "исхитить даже единого из среды нас"⁷. Троица - излюбленный символ Федорова. Вера в бессмертную и любовную Троицу - это, по Федорову, "основа мышления и действия" людей при реализации воскрешения и бессмертия. Бог-Отец требует от людей знания и управления природой;

Бог-Сын призывает их признать и познавать себя как сынов умерших отцов и братьев всех живущих; Бог-Святой Дух призывает прежде всего "дочерей человеческих" не к супружескому и материнскому, а к дочернему, к познанию в себе "дочери всех умерших родителей".

Православие, в понимании Федорова, - это "центр" христианства, "полнота смысла христианства", потому что оно есть "печалование... о протестантской розни и католическом иге"⁸, о любой розни и иге, а также оно "приглашает" к "общему делу", особенно в литургии, где совершается таинство причащения, и Пасхе.

Однако православие у Федорова приобретает особый, языческий оттенок - оно оказывается "культом предков", неотделимых от связи с Троицей и неслиянных с нею. Истинная же религия - это будущий "всемирный культ всех отцов", в основе которого лежит Троица. Федоров отвергает "мертвые" религии, объединяя их в два вида - "идололатрию" (поклонение идолам, т. е. внешним религиозным обрядам) и "идеолатрию" (поклонение идеям, например, в гуманизме, социализме и т. д.). Он проектирует такую реформацию православия, чтобы оно, соединившись с другими вероучениями, стало вполне "истинной" и "единой" религией человечества. Причем этому должны предшествовать примирение верующих с неверующими, ученых с неучеными, а также синтез науки, искусства и религии. Органом объединения церквей мыслитель называет "вселенский собор", сочетающий в себе "священный синод" и "всенаучный конгресс". Он также пишет о создании музея-храма, включающего в себя храм Софии (Премудрости) как соединения всех музеев и церкви, и храм Афины как соединения всех знаний и искусств. В Москве предлагалось соорудить музей-храм Троицы, реализующий идею синтеза священнодействующего знания и "деловой" религии. И основой всех этих утопических проектов конечно же должно было стать "общее дело" воскрешения умерших и бессмертия живущих.

В своей идее сближения христианского и естественного, религии, науки и искусства Федоров, оставаясь в главном неповторимым, соприкасался с идеями богоискателей конца XIX - первой половины XX в. - Д. С. Мережковского, Н. А. Бердяева и др.

Важной чертой учения Федорова является антропоцентризм, поскольку в центре оказывается человек - умерший и живой, воскрешаемый и воскрешающий. Он пытается пересмотреть основы идеального и материального бытия человека, переосмыслить само наименование человеческого существа. Изначальное, наполненное смыслом и чувством имя человека, считает он, - это "сын человеческий" (т. е. сын умерших отцов), а не пустое и неопределенное - "человек". Каждому должно осознать себя "потомком, т. е. сыном всех умерших отцов, а не бродягою, не помнящим родства⁹". Кроме того, человек - это "смертный" (с чем он не может и не должен соглашаться), "сознание природы", "деятель" и "небожитель" (с космической точки зрения). Каждый "сын человеческий" велик и необходим, потому что должен стать в союзе со всеми "воскресителем" всех умерших отцов и победителем смерти. Этим решаются, согласно Федорову, проблема свободы человека, его возвращения к Богу, смысла жизни и все другие, мучающие людей проблемы, включая социальные.

Антропосоциогенез (происхождение человека и общества), в понимании мыслителя, начинается все-таки с Бога. Но главное внимание он уделяет человеку: "Долг воскрешения... явился в мир вместе с человеком. Для воскрешения человек восстал, принял вертикальное положение, положение сторожевое и трудовое"¹⁰. С воскрешением (в форме родового культа предков, заботы дикарей об умерших) мыслитель связывает "первую мысль" и "первое сознательное действие" человека. "Первым сыном человеческим" был тот, кто начал любовно заботиться о живых и умерших родителях и предках. Именно он, составивший "со своими родителями первое человеческое общество"¹¹, нравственное и неразделимое, оказался "нашим праотцом".

Человеческая природа, в понимании Федорова, в глубине своей чиста и родственна; она есть "первобытная детская цельность"¹².

Федоров по-своему объясняет тайны физиологии человека: желудок связан с жизнью для себя, половые органы - с жизнью для других, грудь (сердце) - это орган скорби и сострадания по умершим и умирающим, голова - носитель проекта воскрешения. Он негативно оценивает, ориентируясь на учение о Троице, чувственную половую любовь, все "бессознательное и невольное", даже факт рождения и роста человека (поскольку новорожденный как бы убивает свою мать, использует, вырастая, силы родителей).

У Федорова явно недостаточна любовь к земным человеческим чувствам, к нормальному живому человеку. Зато очень велика любовь к мертвому, умершим, к должному человеку и сверхчеловеческим задачам. Отличительной чертой человека он считает "чувство смертности и стыд рождения"¹³, а "самое глубокое определение человека", по его мнению, следующее: "Человек есть существо, которое погребает "¹⁴. Семья для него прежде всего член общины, общества, занятого воскрешением умерших.

Федоров хочет радикального преображения человека, жизни и мира, достижения должного, понимаемого им весьма своеобразно. Сверхзадача человека, занятого "общим делом", - "морализировать все естественное", всю вселенную, это будет означать окончательную победу нравственности, добра над злом и "возвращение человека к источнику всякого блага, ума и воли"¹⁵. При всем своеобразии антропологии Федорова некоторые ее моменты роднят философа с другими мыслителями, например, понимание природы человека как в основе своей доброй - с Лао-цзы, Ж. Ж. Руссо, а также с заповедями христианства и др. Очевидна несовместимость учения Федорова с основами наиболее "неотеческих", индивидуалистических учений, таких, как философия Ницше, Фрейда, Шестова и др.

Необходимым элементом миросозерцания Федорова является космология. "Нынешний" космос, в понимании философа, - это "хаос", враждебная человеку пустыня с редкими оазисами миров, в основном "бездушных". Однако уже понятие "Вселенная" указывает на то, что космос должен стать космосом в греческом смысле, т. е. гармонией; он призван быть "всенаселенным" разумными людьми.

Это необходимо по нескольким причинам: во-первых, воскрешение мертвых и достижение бессмертия невозможно без управления, регуляции сил земной природы, которые связаны с космическими силами; во-вторых, Землю и Солнечную систему ожидает в будущем гибель, и, значит, нужно думать о "новых землицах"; в-третьих, Землю может постичь какая-либо катастрофа, в особенности экологическая; в-четвертых, она мала и не способна обеспечить средствами к жизни не только многочисленные воскрешенные поколения, но и растущее человечество. Кроме того, Федоров просто верил в то, что "человечество не может удовлетвориться тесными пределами земли, только земным"¹⁶. Оно всегда стремилось в мистических экстазах, в религиозных опытах "восходить" на небеса. Без покорения космоса продолжатся бесплодные "восхождения", а также вредное упоение наркотиками, алкоголем и др. К тому же мыслитель мечтал о полном обладании небесным пространством и верил, что того же хочет все человечество. Федоров сформулировал двуединую задачу воскрешения и покорения космоса: без обладания космосом невозможно одновременное существование воскрешенных поколений, а без воскрешения невозможно полное обладание космосом. Земля же, по предположению философа, среди "неудачных попыток природы" составляет исключение и является "единственной носительницей спасения мира"¹⁷.

Регуляция сил природы, т. е. практическое решение "общего дела", начинается конечно же с Земли. Человечество гибнет потому, утверждает Федоров, что отрезано громадными пространствами от других миров и полностью подчинено слепому, фатальному движению Земли. Поэтому оно должно осознать себя не "пассажиром", а "экипажем" Земли, и научиться управлять климатом, ураганами (и другими стихиями), самим движением планеты.

Единение людей разных слоев, богатых и бедных, религий, наций, рас, государств в сочетании с настойчивым расширением знаний каждым человеком и всеми вместе и углублением практического опыта по воскрешению и бессмертию могут и должны, согласно Федорову, решить вопросы "общего дела". Нужны добровольные знания и опыт, производимые "всеми, всегда и везде"¹⁸: от школьного участия в "космической жизни" (например, со всех точек школьники будут изучать мелкие планеты Солнечной системы) до воссоздания человеком самого себя из элементарных космических веществ, которые он научится превращать сначала "в минеральные, потом растительные и, наконец, живые ткани"¹⁹, и до перехода наук во главе с медициной к "оживлению" трупов.

Первым воскресят, считал Федоров, только что умершего. Но постепенно начнут воскрешать и давно умерших. "С каждым новым воскрешенным знание будет расти"²⁰, воскрешенные начнут тоже подключаться к "общему делу", и уже праотцов воскресят наиболее легко.

При этом нужны науки и техника, соединяющиеся с астрономией (чтобы появились небесная зоология, небесная история и т. д.) и подчиняющиеся исключительно моральным целям. И тогда от регуляции и управления Землей человек естественно перейдет к регуляции всей Вселенной. Федоров предлагал, в частности, соединить все миры Вселенной двумя рядами проводников - "проводниками силы чувствующей и проводниками силы двигающей"²¹, как это происходит в организме человека (чувствующие и двигательные нервы с центром в мозге). Регуляцию всех миров-воскрешенными поколениями людей мыслитель называл также патрофикацией (от лат. pater - отец и facere - делать), или "действительным воскрешением".

Важную роль в "общем деле", согласно Федорову, призвано сыграть земледелие, понимаемое совершенно своеобразно - не в последнюю очередь как исследование природы и поиск рассеянных частиц праха отцов. "Крестьянин-пахарь", включенный в деятельность общины, в союзе с интеллигентом, а не торговец и не предприниматель оказывается главным героем "общего дела". В своеобразной общине фокусируются социальный идеал мыслителя, а также решение всех социальных вопросов: "Всесословная земледельческая община, в коей интеллигентный класс исполняет и должность наставников, с мануфактурным промыслом на зимнее время... уничтожит конкуренцию, спекуляцию, социальные смуты, революцию и даже внешние войны"²².

Социально-философские и философско-исторические взгляды Федорова предстают в отчетливой консервативно-патриархальной и национально-патриотической форме, увязанной все с тем же "общим делом". В духе основателей славянофильства, и даже более радикально, мыслитель отвергает практически все ценности и сам путь цивилизации к культуры Запада и в то же время некритически принимает и оправдывает практически все, связанное с Россией, включая бесправие личности, отсталость, завоевательные походы. Причины этого не только в очевидных национально-патриотических и православно-монархических взглядах Федорова, но и в его глубокой убежденности в чрезмерном несоответствии бездушного, "неродственного" Запада идеям "общего дела". Для него были просто неприемлемы "ненавистная раздельность мира и все проистекающие из нее бедствия"²³, особенно примирение с мировым злом, со смертью отцов и неизбежностью смерти сынов.

Поэтому в основной черте русского народного характера - "чувстве родства со всеми"²⁴, в родовом и земледельческом быте русских, держащемся на внутреннем нравственном чувстве и "взаимознании", он видит надежду человечества. Россия - это зачаток общества по типу Троицы (Федоров надеется, что Россия еще не окончательно "объевропеилась"), а Англия - общество по типу организма, т. е. гражданское общество (по Федорову - механическое собрание "блудных сынов") в сочетании с правовым государством, превращающее людей в свободных одиночек, живущих для наживы и приобретения вещей.

Лучшее, душевно спаянное общество с целью воскрешения предков он называет также психократией (греч. "власть души"), противопоставляя ему бездушное правовое государство. В этом плане для него даже Санкт-Петербург - орудие "язычества, паганизма" (Федоров называл цивилизацию "новоязычеством"), Москва же проникнута национальным духом и руководима преподобным Сергием Радонежским.

Федоров говорил о двух центрах всемирной истории - Константинополе, или Царьграде (как "Царе градов" и центре борьбы между Востоком и Западом), и Памире (как "Царе кладбищ" и как могиле праотца человечества). Объединение человечества, окончательное примирение Востока (России, греко-славянского мира) и Запада (Европы, Америки) связано с Константинополем. После этого особое значение приобретает Памир - центр воскрешения умерших, вплоть до праотца человечества. Западная Европа, в понимании Федорова, идет к падению, и для ее спасения нужно "ей признать своим центром Константинополь и мирное его освобождение"²⁵.

Но главные причины падения Запада Федоров усматривал в выборе "неродственного" пути прогресса, цивилизации (как "чуждости" людей и "разрушения" добра, веры, согласия) и западной культуры (как "перерождения" от христианства к атеизму и язычеству и "вымирания" подлинной культуры). "Хотя застой есть смерть и регресс не рай, но прогресс есть истинный ад..."²⁶. Ведь суть прогресса для него - это развитие отдельных личностей, меры их свободы и комфорта в ущерб старшему поколению и тем более умершим предкам, иначе говоря, отрицание самой нравственности.

Главное зло цивилизации Федоров видит не только в ее откровенной бездушности и предоставлении каждому свободы без общей цели, но и в тотальной победе вещи над человеком и человеческим, товарно-денежных отношений над нравственностью, подлинной жизнью и творчеством. Этим целям служат все конституции и все западные формы правления (республики, конституционные монархии и др.), в отличие от русского самодержавия. Все гражданские, политические и особенно "юридико-экономические" отношения Федоров определяет как "низшие" (высшие - "одни родственные отношения").

В его понимании цивилизация профанирует "сынов человеческих", превращая их в "блудных сынов"; измельчает и бесплодно растрачивает мысль и деятельность человечества, например производя промышленные товары для целей "полового подбора" или для войны. Даже такой атрибут цивилизации, как город, оценивается мыслителем, в отличие от села, негативно: это создание бродяг, забывших родство. Он предвидит, что "Лондоны и Парижи" из первых сделаются последними. А наилучший путь развитых стран (Англии и всей Европы) - превращение из промышленных в земледельческие.

Будущее человечества Федорову видится в трех возможных вариантах: или вечное "несовершеннолетие" в бездушном прогрессе (и тогда "наступит конец мира"²⁷), или бессознательная история принудит человека к занятию воскрешением (хотя и мнимым),

"Общее дело" как сочетание промысла Божьего и осознавшего этот промысел и действующего человечества - основной интегрирующий элемент религиозно-утопического учения Федорова. Оно оказывается и сутью его понимания русской идеи с национально-патриотической и православно-монархической окраской Пытаясь устранить противоречие между христианским и естественным, между Троицей и жизнедеятельностью человека, мыслитель допустил спорные трактовки сути того и другого И вместе с тем философия "общего дела" Федорова - весьма своеобразное учение, пытавшееся ответить на внутренние напряжения русской культуры XIX в Оно сопутствовало таким крупным явлениям русской мысли, как философия Соловьева и религиозно-нравственное учение Толстого, предшествовало учениям русских космистов. Идейно значимыми для судеб человечества оказываются многие идеи Федорова, особенно связанные с объединением людей и народов, с единой целенаправленной деятельностью человечества, решением проблем экологии, управления природными стихиями, с освоением космоса.