ширвиндт статья

КОММЕНТАРИЙ К "ОБЗОРУ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО НЕКОТОРЫМ ВОПРОСАМ, СВЯЗАННЫМ С ИСТРЕБОВАНИЕМ ИМУЩЕСТВА ИЗ ЧУЖОГО НЕЗАКОННОГО ВЛАДЕНИЯ" (ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО ОТ 13 НОЯБРЯ 2008 Г. N 126) А.М. ШИРВИНДТ <*>

ВИНДИКАЦИЯ И РЕСТИТУЦИЯ

Каково соотношение виндикации и реституции? Является ли реституция самостоятельным способом защиты гражданских прав, и если да, в чем ее специфика?

Разрешению названных вопросов посвящены п. 1 - 3 Обзора.

Соотношение. В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В случаях, когда имущество, полученное по недействительной сделке, представлено вещью и эта вещь сохранилась в натуре, встает вопрос о соотношении приведенных правил закона. Причем сферы их применения пересекаются дважды.

Во-первых, передача вещи по любой недействительной сделке создает ситуацию, когда владеет вещью не собственник, а другое лицо, владение которого не имеет под собой основания (имеет в качестве основания недействительную сделку). В этой ситуации мыслимо применение каждого из обсуждаемых правил, так как налицо и противостояние собственника и незаконного владельца, и исполненная недействительная сделка.

Во-вторых, недействительна любая сделка об отчуждении вещи, совершенная в нарушение правила, не закрепленного прямо в законе, но имеющего аксиоматическое значение: никто не может передать другому больше права, чем имеет сам. Это означает, что за владением, передаваемым неуправомоченным лицом по сделке об отчуждении вещи, всегда будет тянуться "шлейф" недействительных сделок и что, следовательно, само это владение будет всегда оставаться незаконным <2>. Поэтому и здесь обнаруживаются основания для применения каждого из названных правил: в этих случаях возможного ответчика по виндикационному иску неизменно "преследуют" недействительные сделки.

--------------------------------

Как же соотносятся правила п. 2 ст. 167 и ст. 301 (точнее, ст. 301 - 303) ГК РФ? Для начала необходимо определить, образует ли возврат полученного по недействительной сделке имущества в натуре (реституция владения) самостоятельный способ защиты <3> или же речь здесь идет о виндикации как одном из способов защиты, служащих устранению последствий исполнения недействительной сделки <4>.

--------------------------------

<3> Обоснование этого и критику другого подхода см. прежде всего: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве (М.: Статут, 2008. С. 571 - 673): "Недействительность сделки порождает и совсем другие отношения, не имеющие вещного характера. Суть их, как известно, в том, что стороны должны быть приведены в первоначальное положение в первую очередь и независимо от наличия или отсутствия титула (прав) на имущество, перешедшее по сделке" (Указ. соч. С. 591); "Исходя из основного деления всех прав на вещные и личные (относительные, обязательственные), эта связь может быть либо вещной, либо личной. Основываясь на содержании ст. 167, 171 ГК РФ, прямо указывающих на каждую их сторон как на обязанных лиц по реституции, следует прийти к выводу, что хотя сделка и падает, ее стороны все же остаются не в вещной, а в относительной связи, по своей природе принципиально не отличающейся от связи по поводу расторжения договора" (Указ. соч. С. 613); "В норме ст. 167 ГК заложен какой-то другой механизм, исключающий подчинение реституции правилам о виндикации" (Указ. соч. С. 641). В этой работе см. обоснование едва ли не всех решений Обзора по вопросу соотношения виндикации и реституции.

<4> Обоснование этого и критику другого подхода см. прежде всего: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции (М.: Статут, 2007. С. 396 - 478): "Реституция не может конструироваться как единое по содержанию правовое средство. Являясь собирательной категорией, данный термин обозначает различные средства защиты, предоставляемые сторонам недействительной сделки для истребования переданного ими друг другу имущества или компенсации его стоимости в деньгах. Исходя из этого, реституционные обязательства можно подразделить на две группы: 1) обязательства, направленные на возврат переданной по сделке и сохранившейся в натуре индивидуально-определенной вещи (реституция ВЛАДЕНИЯ), и 2) обязательства, направленные на возмещение стоимости полученного по сделке в деньгах (КОМПЕНСАЦИОННАЯ РЕСТИТУЦИЯ)" (Указ. соч. С. 435); "Требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, РЕСТИТУЦИЯ ВЛАДЕНИЯ, является не чем иным, как истребованием вещи из незаконного владения получателя (выделено автором. - А.Ш.)" (Указ. соч. С. 449). В этой работе см. критику едва ли не всех решений Обзора по вопросу соотношения виндикации и реституции.

Обзор остановился на первом варианте решения: возврат сторонами недействительной сделки друг другу всего полученного по ней в соответствии с правилами п. 2 ст. 167 ГК РФ (реституция) представляет собой самостоятельный способ защиты гражданских прав в смысле ст. 12 ГК РФ. Так, в Обзоре указано: "Ввиду того, что законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301, 302 ГК РФ) к отношениям сторон применению не подлежат" (абз. 7 изложения фабулы дела п. 1). Та же мысль освещена в диалоге ответчика и суда кассационной инстанции в п. 3 Обзора: "Ответчик просил оставить кассационную жалобу без удовлетворения, так как, по его мнению, требование о возврате в натуре имущества, переданного по ничтожной сделке, является виндикационным и в соответствии со статьями 301 и 305 ГК РФ истец должен был доказать наличие у него права на спорное имущество... Суд также отклонил довод ответчика о необходимости применения правил о виндикационном иске к требованиям о возврате в натуре имущества, полученного по недействительной сделке, указав, что в соответствии со статьями 12, 167 ГК РФ применение последствий недействительности сделки является самостоятельным способом защиты гражданских прав" (абз. 6 и 9 изложения фабулы дела).

Этот подход с неизбежностью ставит следующий вопрос. Поскольку, во-первых, сферы применения правил п. 2 ст. 167 и ст. 301 ГК РФ пересекаются (при передаче по недействительной сделке вещи, сохранившейся в натуре), и во-вторых, правило п. 2 ст. 167 ГК РФ решает "вопрос не только о судьбе, но и о способе изъятия имущества" <5>, правила этих статей вступают в конкуренцию. Учитывая содержание обсуждаемых норм, в практической плоскости получает звучание проблема КОНКУРЕНЦИИ РЕСТИТУЦИОННОГО И ВИНДИКАЦИОННОГО ИСКОВ.

--------------------------------

<5> Пользуясь словами Д.О. Тузова (Указ. соч. С. 419; выделено автором. - А.Ш.).

Возможны, очевидно, три решения: (1) названные иски конкурируют альтернативно (лицо, чье право нарушено, вправе выбрать способ защиты по своему усмотрению); конкуренция исков не допускается посредством предоставления (2) виндикационному или (3) реституционному искам приоритета в случаях мыслимых пересечений.

Обзор прямо отклоняет первое решение, оставляя без поддержки следующий подход суда апелляционной инстанции: "Сам по себе факт использования истцом такого способа защиты, как виндикационный иск, не может быть основанием для отказа ему в защите права, так как является результатом свободного выбора им способа защиты нарушенного права" (абз. 4 изложения фабулы дела п. 1).

Обзор делает выбор между виндикационным и реституционным исками в пользу последнего: "Если лицо, передавшее имущество во исполнение недействительной сделки, обратится с требованием о его возврате из чужого незаконного владения другой стороны сделки на основании статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд отказывает в удовлетворении иска" (тезис п. 1).

Судя по всему, в основание этого решения Обзор кладет правила о конкуренции норм. Вопросы конкуренции этих правил, одновременно закрепленных в одном акте, могут решаться, очевидно, только с использованием правила о приоритете специальной нормы перед общей. По-видимому, на них и опирается Обзор. Для иллюстрации еще раз повторим слова абз. 7 изложения фабулы дела п. 1: "Ввиду того, что законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301, 302 ГК РФ) к отношениям сторон применению не подлежат".

Действительно ли правило п. 2 ст. 167 ГК РФ является специальным по отношению к правилу ст. 301 ГК РФ? Положительный ответ на этот вопрос верен настолько же, насколько верно обратное; насколько и второе правило, в свою очередь, является специальным по отношению к первому. Правила о реституции применимы в любой ситуации исполнения недействительной сделки, в том числе когда предметом исполнения выступает вещь. Правила о виндикации применимы в любой ситуации незаконного владения вещью, в том числе когда оно получено по недействительной сделке. Таким образом, области применения этих правил лишь отчасти "накладываются" одна на другую, а не входят одна в другую, как того требует квалификация правил в качестве общего и специального.

Возможно и иное обоснование предложенного в Обзоре решения, не получившее, однако, отражения в самом тексте. Это обоснование опирается уже на правила не о конкуренции норм, а о конкуренции исков, точнее, о ее недопустимости. Дело в том, что хотя закон и не содержит каких-либо правил на этот счет, принято считать, будто личные иски имеют приоритет перед вещными. Такой взгляд получил и официальное признание со стороны ВАС РФ: "Иск собственника о возврате имущества лицом, с которым собственник находится в обязательственном правоотношении по поводу спорного имущества, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данное правоотношение" (п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 года N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" <6>), [а не в соответствии с правилами ст. 301 - 303 ГК РФ]. Является ли реституция обязательственным правоотношением? Этот дискуссионный вопрос в Обзоре не разрешен. Между тем положительный ответ на него ВАС РФ уже давал. Достаточно вспомнить, например, тезис п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 409 Гражданского кодекса Российской Федерации (информационное письмо от 21 декабря 2005 г. N 102): "Если соглашением об отступном не нарушены права и интересы третьих лиц или публичные интересы, предоставлением отступного может быть прекращено и обязательство по возврату полученного по недействительной сделке, возникшее в силу статьи 167 ГК РФ". С этой точки зрения реституционный иск получает приоритет перед виндикацией как иск личный перед иском вещным.

--------------------------------

<6> Здесь и далее судебная практика приводится по данным СПС "КонсультантПлюс".

Правила реституции. Обзор исходит из самостоятельности реституции как способа защиты гражданских прав. В чем его специфика? Обзор дает разъяснения относительно трех правил осуществления реституции.

Первое из них касается двусторонности реституции. Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, если иное не предусмотрено законом. Разумеется, если лишь одна сторона получила что-либо по сделке, реституция будет заключаться в возврате полученного только этой стороной и фактически носить односторонний характер.

На первый взгляд в приведенных словах закона можно обнаружить лишь обычную гражданско-правовую норму, норму материального права: получение имущества каждой из сторон недействительной сделки порождает обязанность соответственно каждой из сторон вернуть полученное. В этом смысле реституция, охватывающая обязанности двух сторон, является двусторонней. С обязанностью каждой из сторон, очевидно, корреспондирует право другой стороны, и это право она осуществляет (п. 1 ст. 9 ГК РФ) и защищает в суде (ч. 1 ст. 4 АПК РФ) по своему усмотрению <7> посредством самостоятельного иска.

--------------------------------

<7> "В силу принципа диспозитивности заинтересованное лицо само определяет - обращаться ли ему в арбитражный суд за защитой" (Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004 (автор комментария - В.В. Ярков)).

Иное понимание двусторонности реституции воплощено в Обзоре: "Возвращение каждой из сторон всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, согласно которому возвращение полученного носит двусторонний характер. Это означает, что решение суда по требованию, заявленному в соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, должно разрешать вопрос об обязанности каждой из сторон вернуть все полученное по сделке" (абз. 7 изложения фабулы дела п. 1 Обзора). Здесь, как видим, правило о двусторонности реституции наряду с материально-правовым получает и процессуальное значение. При таком взгляде иск с требованием о применении последствий недействительности сделки (прямо названном в абз. 2 п. 2 ст. 166 и ст. 181 ГК РФ), кем бы он ни был заявлен, оказывается средством возбуждения производства по делу, которое характеризуется рядом особенностей, отличающих его от обычного искового производства. Главной особенностью такого судебного процесса будет его амбивалентность: суд будет разрешать не только вопрос о защите права истца, но и в равной мере вопрос о защите права ответчика. Причем разрешение этого второго вопроса в отступление от правила ч. 1 ст. 4 АПК РФ не будет зависеть от воли ответчика - субъекта спорного материального права. Судебное решение по такому спору будет присуждать к определенному поведению не только ответчика, но и истца. Подобные преобразования коснутся едва ли не всех несущих конструкций искового производства.

Второе из прозвучавших в Обзоре правил осуществления реституции касается предмета доказывания в споре о реституции владения, когда полученное по недействительной сделке представлено вещью, сохранившейся в натуре. Этому вопросу посвящен п. 3 Обзора.

Признание реституции самостоятельным способом защиты гражданских прав требует определения круга обстоятельств, наличие которых обусловливает его применение. В судебной перспективе это требование превращается в вопрос о предмете доказывания по иску, опосредующему реституцию. Особенно ощутимым оказался этот вопрос применительно к реституции владения. Ответ на него зависит главным образом от того, какое право лица, передавшего вещь по недействительной сделке, защищается с помощью реституции. Можно сказать, что в таких случаях реституция призвана защитить право собственности и что, следовательно, условием ее применения является нарушение права собственности, которое и станет предметом доказывания по реституционным искам. Не уточняя, способ защиты какого права он видит в реституции, Обзор не пошел по названному пути: "При рассмотрении требования лица, передавшего имущество по недействительному договору аренды, о его возврате на основании пункта 2 статьи 167 ГК РФ суд обоснованно не стал исследовать право этого лица на спорное имущество" (тезис п. 3).

Наряду с отрицательным содержанием (право собственности не входит в предмет доказывания по реституционному иску) п. 3 Обзора наполнен и содержанием положительным: "Стороны должны доказать только факт передачи имущества во исполнение недействительной сделки. Истцом факт передачи маслобойного оборудования ответчику во исполнение ничтожной сделки аренды доказан, поэтому его требования подлежат удовлетворению" (абз. 8 изложения фабулы дела). Иными словами, реституционное требование о возврате маслобойного оборудования удовлетворяется не потому, что спорное оборудование принадлежит истцу, а потому, что он его передал по недействительной сделке.

Исключение из реституции спора о праве на вещь, с одной стороны, делает возможной ситуацию, когда решение о возврате вещи по реституционному спору будет принято в пользу лица, не имеющего права на спорную вещь, например вора. Однако, с другой стороны, по той же самой причине положительное решение в реституционном споре не свидетельствует о праве победителя. "В рамках этого спора право истца на имущество исследованию не подлежит, однако удовлетворение такого иска не предрешает исход возможного спора о принадлежности имущества" (абз. 9 изложения фабулы дела п. 3 Обзора).

Наконец, третье правило осуществления реституции, отраженное в Обзоре, касается применения последствий недействительности сделки по инициативе суда. В соответствии с предложением вторым абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Это правило представляет собой исключение из принципа диспозитивности процесса, ограничение свободы распоряжения процессуальными средствами защиты в арбитражном процессе <8>.

--------------------------------

Исключительный характер данного положения закона оказывается источником ряда трудноразрешимых вопросов. В каких случаях суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе? От чего зависит проявление судом инициативы? Идет ли здесь речь только о праве суда или же вместе с тем и о его обязанности: может ли суд не воспользоваться своим правом, когда налицо все условия его реализации?

Пункт 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", посвященный отчасти обсуждаемому правилу, ответа на поставленные вопросы не дает: "Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица... При удовлетворении иска в мотивировочной части решения суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной. В этом случае последствия недействительности ничтожной сделки применяются судом по требованию любого заинтересованного лица либо по собственной инициативе".

Приведенный текст может быть понят двояко: либо применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда допускается только в спорах, инициированных иском о признании ничтожной сделки недействительной <9>, либо право такой инициативы принадлежит суду, в частности в названных спорах.

--------------------------------

Причем первый подход (ограничительный) едва ли основан на законе: можно ли предположить, что ГК РФ, исходящий из закрытого перечня способов защиты гражданских прав (абз. 13 ст. 12), обусловил реституцию по инициативе суда предъявлением не известного закону иска о признании ничтожной сделки недействительной?

Чем же следует руководствоваться суду при решении вопроса о применении последствий недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе или соответственно о воздержании от такового? Поскольку ни закон, ни ВАС РФ однозначного ответа на этот вопрос не дают, суды, как правило, вообще не обосновывают свой выбор <10>. Показательна в этом смысле следующая мотивировка, с которой суд отклонил довод кассационной жалобы, ставивший под сомнение обоснованность неприменения судом последствий недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе: "Довод заявителя о том, что согласно пункту 2 части 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации суд вправе по своей инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки, не может быть принят во внимание, поскольку закон предусматривает право суда на совершение указанных действий" <11>. Иными словами, суд лишь вправе, но не обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Означает ли это, что суд может реализовать свое право произвольно?

--------------------------------

<10> См., например: Постановления Федеральных арбитражных судов Восточно-Сибирского округа от 5 декабря 2005 г. по делу N А74-3266/02-К1-Ф02-4603/05-С2; Московского округа от 5 апреля 2005 г. по делу N КГ-А40/2115-05; Уральского округа от 6 ноября 2007 г. N Ф09-8982/07-С6 по делу N А60-3821/07.

<11> Постановления Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27 апреля 2006 г. по делам N Ф04-1500/2006(22037-А45-4); N Ф04-1498/2006(22039-А45-4); N Ф04-1496/2006(22038-А45-4); см. также, например: Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 января 2001 г. по делу N КГ-А41/6345-00: "Довод жалобы о неприменении судом апелляционной инстанции последствий недействительности сделки по собственной инициативе (п. 2 ст. 166 ГК РФ) не может быть положен в основу отмены постановления, поскольку применение этих последствий является правом, но не обязанностью суда"; Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31 июля 2006 г. по делу N А43-33340/2005-2-944; от 20 февраля 2006 г. по делам N А29-4747/2004-2э; N А29-4746/2004-2э; N А29-4745/2004-2э; от 15 февраля 2006 г. по делам N А29-4744/2004-2э; N А29-4743/2004-2э: "Суд вправе (но не обязан) применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе".

Иногда суды отвечают на этот вопрос отрицательно: "...Суду кассационной инстанции надлежало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <12>; "В целях обеспечения баланса законных интересов всех участвующих в деле лиц... суд первой инстанции должен был по своей инициативе рассмотреть вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки" <13>; "...Суду следовало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <14>. Но и в случаях, когда право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе признается судебной практикой одновременно и его обязанностью, остается неясным, каковы условия ее возникновения.

--------------------------------

Каковы разъяснения Обзора по названным проблемам? В абз. 8 изложения фабулы дела п. 1 читаем: "В данном случае суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела (в частности, стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки) суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора купли-продажи по собственной инициативе".

Из приведенной фразы можно сделать ряд выводов. Во-первых, при наличии условий применения последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда суд обязан применить такие последствия по собственной инициативе ("Суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела... суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора..."). Во-вторых, суд обязан применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе только при наличии условий применения таких последствий по инициативе суда ("в данном случае", "с учетом обстоятельств дела"). В-третьих, к числу таких условий не относится заявление иска о признании ничтожной сделки недействительной (спор, описанный в п. 1 Обзора, инициирован виндикационным иском, однако кассационный суд, очевидно, исходил из того, что этот факт сам по себе препятствий для применения спорного правила не создает). В-четвертых, к числу обстоятельств, обусловливающих применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда, в частности, относятся следующие: "Стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки". Что хотел этим сказать Обзор?

Как понимать ссылку на возможность применения реституции? Прежде всего ее, наверное, необходимо отличать от требования применить реституцию, которое оформляется иском, поскольку в этом случае реституция будет применяться по инициативе истца, а не суда. Но ведь то же верно и для любого другого заявления лица, участвующего в деле: поскольку такое заявление необходимо, постольку речь не может идти об инициативе суда. Наконец, неопределенной остается и процессуальная форма ссылки: должна ли она быть опосредована ходатайством или же достаточно, чтобы участник спора просто упомянул о возможности применения реституции, скажем, в ходе судебных прений, в возражениях против требований или ходатайств другого участника? На какой стадии судебного разбирательства должна прозвучать обсуждаемая ссылка?

Не вполне ясно и второе условие применения реституции судом по собственной инициативе ("В материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки"). Что скрывается за порядком применения последствий недействительности сделки? Вероятно, речь идет о следующем. Поскольку применение последствий недействительности сделки осуществляется только в случае ее исполнения и только в том объеме, в котором состоялось исполнение, постольку применение таких последствий оказывается невозможным при отсутствии в материалах дела достаточных доказательств исполнения. Однако необходимо учитывать, что если сами стороны не заявляли реституционных требований, то исполнение недействительной сделки обычно не будет входить в предмет доказывания, а следовательно, те или иные свидетельства такого исполнения, случайно (при доказывании иных обстоятельств) оказавшиеся в материалах дела, не могут, минуя установленный в процессуальном законе порядок доказывания, лечь в основу выводов суда о таком обстоятельстве дела, как исполнение.

Виндикация, реституция, добросовестность. Проблемы, касающиеся соотношения виндикации и реституции, а также специфики реституции как самостоятельного способа защиты гражданских прав, особенно отчетливо проявились в связи с защитой добросовестного приобретателя, получившего имущество от неуправомоченного лица. Здесь в центре внимания оказывается вопрос: возможно ли истребование вещи посредством реституции у добросовестного приобретателя? Ответу на него посвящен п. 2 Обзора.

По этому вопросу ВАС РФ уже давал общие разъяснения судам. Абзацы 1 и 2 п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" предлагают следующее решение: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (статья 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано" <15>. Таким образом, значение добросовестности приобретателя вышло за рамки споров, инициированных виндикационным иском, и распространилось на споры реституционные.