4. Разрешение судами ситуаций, в которых возникает почва для оспаривания перехода права на именную ценную бумагу.

Изучение судебной практики позволяет выявить ряд ситуаций, в которых у заинтересованного лица возникает интерес в оспаривании перехода права на именные ценные бумаги, учитываемые записью по счету. Таких ситуаций может быть две.

Первая из названных ситуаций состоит в том, что договор, который заключили стороны (отчуждатель - собственник бумаг и приобретатель), отвечает признакам недействительности сделок, установленным ГК РФ или иными законами. Отчуждатель совершил трансферт в пользу приобретателя. В такой ситуации возникают следующие вопросы: вправе ли отчуждатель или третье заинтересованное лицо оспаривать переход права на бумаги? Имеет ли какое-либо значение добросовестность приобретателя бумаги? Может ли должник по бумаге заявить о том, что бумага была приобретена неправильно (по недействительной сделке), и потому отказать в исполнении?

Вторая ситуация такова: трансферт является подложным или совершен неуполномоченным лицом. Перечень вопросов, который должен быть рассмотрен при изучении этой ситуации, аналогичен тем вопросам, которые мы озвучили ранее.

1. Трансферт совершен надлежащим лицом (собственником ценной бумаги) во исполнение недействительной сделки.

Правом на оспаривание перехода прав на ценную бумагу в данной ситуации обладают прежде всего участники недействительной сделки <1>. Кроме того, правом на оспаривание сделки и последующего трансферта обладает и должник по бумаге (эмитент). В качестве примера приведем такой спор из практики ВАС РФ.

--------------------------------

<1> Это положение настолько аксиоматично, что оно, кажется, не требует каких-либо дополнительных разъяснений и доказательств.

Общество с ограниченной ответственностью "Беневент" (далее - ООО "Беневент") обратилось в арбитражный суд с иском к открытому акционерному обществу "Акционерная компания по транспорту нефти "Транснефть" (далее - компания "Транснефть") о взыскании дивидендов по привилегированным акциям и процентов за неосновательное пользование чужими денежными средствами <1>. Компания "Транснефть" в соответствии со ст. 110 АПК РФ предъявила встречный иск к ООО "Беневент" о признании недействительными договоров купли-продажи ценных бумаг, по которым истец приобрел акции, реализация прав из которых и составила предмет исковых требований. По названным договорам ООО "Беневент" купило у ЗАО "Национальное перестраховочное общество" привилегированные акции компании "Транснефть".

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 1999 г. N 1439/99.

Суд первой инстанции первоначальный иск удовлетворил, в удовлетворении встречного иска было отказано. Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали правильность выводов суда первой инстанции.

Президиум ВАС РФ состоявшиеся по делу судебные акты отменил и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее. Во встречном иске компанией "Транснефть" (ответчиком) был поставлен вопрос о признании недействительными договоров купли-продажи, заключенных между ООО "Беневент" (истцом) и ЗАО "Национальное перестраховочное общество", которое истцом в первоначальном иске не являлось, а было привлечено в качестве третьего лица без самостоятельных требований по встречному иску. При таких обстоятельствах Президиум ВАС РФ признал, что встречный иск рассмотрен совместно с первоначальным неправомерно. Этот иск, по его мнению, мог быть заявлен и рассмотрен только самостоятельно. Президиум ВАС РФ также признал, что встречное исковое заявление, по существу, не рассмотрено, а между тем решение вопроса о выплате дивидендов по приобретенным привилегированным акциям зависит в полной мере от решения вопроса о действительности или недействительности оспариваемых договоров купли-продажи акций. Так, судебные инстанции не установили, являлись ли собственниками привилегированных акций их продавцы - физические лица при продаже акций закрытому акционерному обществу "Национальное перестраховочное общество" и названное общество при продаже этих акций ООО "Беневент".

Правильность подобного подхода вызывает серьезные сомнения. В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Не вполне понятно, в чем в данном деле заключается правомерный интерес должника по бумаге, который не выплачивал дивиденды по привилегированным акциями, т.е. сам совершал правонарушение. В принципе для должника по бумаге не имеет значения личность уполномоченного на получение исполнения по бумаге. Поэтому он не может и не должен обладать и правом на оспаривание перехода права на ценную бумагу.

Иск об оспаривании перехода права на ценные бумаги от отчуждателя к приобретателю может быть предъявлен, к примеру, акционером (участником) отчуждателя или приобретателя в случае, если совершенная сделка противоречит нормам законодательства о крупных сделках или сделках с заинтересованностью <1>.

--------------------------------

<1> Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 4 марта 2003 г. по делу N А38-6/328-02; ФАС Дальневосточного округа от 8 декабря 2003 г. по делу N Ф03-А51/03-1/3075.

Вопрос о значении добросовестности покупателя именной ценной бумаги, приобретенной по трансферту во исполнение недействительной сделки, является более сложным. Можно представить себе следующие варианты ответа на этот вопрос:

а) добросовестность покупателя не имеет значения, так как он является стороной недействительной сделки, а ст. 167 ГК РФ не связывает возврат исполненного по недействительной сделке с доброй совестью ее участников;

б) добросовестность покупателя бумаг имеет значение обстоятельства, устраняющего возможность оспаривания трансферта.

Первое мнение основывается на буквальном толковании норм ГК РФ о реституции (ст. 167) и виндикации (ст. 302), который поддерживается высшими судебными инстанциями - КС РФ <1> и ВАС РФ <2> и активно применяется нижестоящими судами при рассмотрении споров о возврате движимого и недвижимого имущества.

--------------------------------

<1> Постановление КС РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П (ср., например: "Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация)").

<2> Пункт 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8.

Однако такой подход не соответствует принципу публичной достоверности ценных бумаг. В частности, в вексельном праве принят иной подход к обеспечению стабильности приобретения векселей: в соответствии с п. 16 Положения о переводном и простом векселе если кто-либо лишился владения векселем в силу какого бы то ни было события, то лицо, у которого вексель находится и которое обосновывает свое право порядком, указанным в абз. 1 п. 16 Положения, обязано отдать вексель лишь в том случае, если оно приобрело его недобросовестно или же, приобретая его, совершило грубую неосторожность. Эта норма толкуется судами следующим образом: лицо, являвшееся владельцем векселя и утратившее его в силу какого-либо события, т.е. обстоятельства, имевшего место помимо воли заявителя, вправе заявить исковое требование о возврате векселя <1>.

--------------------------------

<1> Пункт 14 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14.

Таким образом, для случаев, когда вексель выбыл из владения векселедержателя не против его воли (в том числе и во исполнение сделки, являющейся недействительной), добросовестность покупателя векселя служит последнему надежной защитой от истребования векселя.

В отношении же эмиссионных ценных бумаг тезис о том, что добросовестный приобретатель бумаги обладает почти абсолютной защитой от изъятия бумаги, может быть выведен, на наш взгляд, из положений ФЗ "О рынке ценных бумаг". Так, ст. 2 данного Закона содержит определение добросовестного приобретателя ценной бумаги: "Добросовестный приобретатель - лицо, которое приобрело ценные бумаги, произвело их оплату и в момент приобретения не знало и не могло знать о правах третьих лиц на эти ценные бумаги, если не доказано иное". В соответствии с последним абзацем п. 3 ст. 8 ФЗ "О рынке ценных бумаг" отказ от внесения записи в систему ведения реестра или уклонение от такой записи, в том числе в отношении добросовестного приобретателя, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

Из указанных положений ФЗ "О рынке ценных бумаг" следует, что лицо, которое приобрело эмиссионные (в том числе именные) ценные бумаги, может быть лишено их только в случае, если третьи лица имели права на бумаги, о чем покупатель знал или мог знать. Понятно, что случай, когда трансферт был совершен отчуждателем - собственником ценной бумаги во исполнение сделки по отчуждению бумаг, под эту ситуацию не подпадает.

Поэтому из двух перечисленных выше подходов правильным должен быть признан второй из них. Он, на наш взгляд, вполне соответствует общему духу права ценных бумаг.

Изучение судебной практики свидетельствует о том, что в большинстве случаев суды не допускают оспаривания трансферта, совершенного собственником в пользу добросовестного покупателя ценных бумаг <1>. Например, в одном из дел окружной суд, судя по всему, согласился с тем, что отчуждательная сделка, совершенная в отношении акций, является недействительной, но в истребовании бумаг от покупателя бумаг отказал, сославшись на добросовестность последнего <2>.

--------------------------------

<1> Напомним, что здесь мы рассматриваем только такую ситуацию, когда продавцом бумаг был их действительный собственник, а пакет бумаг находится у покупателя (бумаги не были перепроданы дальше). Ситуация, когда бумаги выбыли из владения собственника помимо его воли (путем хищения), будет рассмотрена нами ниже.

<2> Постановление ФАС Московского округа от 14 января 2004 г. по делу N КГ-А40/10885-03.

2. Трансферт является подложным или совершен неуполномоченным лицом. Намного более сложной для оценки является ситуация, когда трансферт был совершен лицом, не имеющим полномочий на его совершение, либо подпись отчуждателя на передаточном распоряжении была поддельной.

Дело в том, что в этой ситуации происходит столкновение интереса лица, которое против своей воли было лишено ценных бумаг, и лица, добросовестно приобретшего бумаги. Гражданское законодательство, т.е. его общие положения, в подобных случаях нацелены на защиту интересов лица, которое было лишено имущества против воли (ст. 302 ГК РФ). Однако право ценных бумаг в данном случае поддерживает (совершенно верно, на наш взгляд) добросовестного приобретателя ценной бумаги. Выше мы уже приводили пример из области вексельного права, которое допускает истребование похищенных векселей только в том случае, когда приобретатель является недобросовестным или действовал с грубой неосторожностью <1>. ФЗ "О рынке ценных бумаг", на наш взгляд, содержит еще более жесткую норму о том, что ценные бумаги могут быть истребованы от приобретателя только в том случае, если он действовал недобросовестно или не оплатил бумаги (ст. 2).

--------------------------------

<1> Суды весьма последовательно придерживаются этого подхода (см.: Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 15 января 2001 г. по делу N А79-915/00-СК2-834; ФАС Московского округа от 13 февраля 2001 г. по делу N КГ-А40/311-01; ФАС Уральского округа от 27 декабря 2002 г. по делу N Ф09-3131/02-ГК; от 31 марта 2004 г. по делу N Ф09-807/04-ГК; от 17 июня 2004 г. по делу N Ф09-1783/04-ГК).

Однако практика ВАС РФ свидетельствует о том, что при рассмотрении споров об истребовании ценных бумаг, похищенных у законного держателя, суд придерживается мнения о том, что положения ст. 302 ГК РФ о возможности истребования похищенного имущества от добросовестного приобретателя подлежат применению, в том числе и к истребованию акций.

Так, в одном из обзоров судебной практики Президиум ВАС РФ указал следующее: "Требования собственника (органа, уполномоченного собственником) о возврате имущества, находящегося у лица, приобретшего его по договору с третьим лицом, носят виндикационный характер и подлежат рассмотрению в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. Пункт 1 указанной статьи предусматривает, что если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от такого приобретателя лишь в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому собственник передал его во владение, либо похищено у кого-либо из них, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Указанное правило распространяется на истребование из чужого владения именных ценных бумаг, в том числе акций" <1>.

--------------------------------

<1> См.: п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33.

Данный подход нашел свое отражение и в практике Президиума ВАС РФ по конкретным делам, пересмотренным в порядке надзора <1>, а также в практике окружных судов. Например, по одному из дел окружной суд указал следующее: "Суд кассационной инстанции полагает, что в случае, если акционер лишился владения акциями в отсутствие на то законных оснований, он не может утратить статус собственника акций, так как незаконная сделка или поддельное передаточное распоряжение не влекут правовых последствий с момента их совершения. Следовательно, право собственности на акции может перейти только по основаниям, установленным законом или договором, и сама по себе запись по лицевому счету (в отсутствие таких оснований) не может рассматриваться как действие, в результате которого произошла смена собственника акций" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 5 сентября 2006 г. N 4375/06 ("Суды обоснованно пришли к выводу о недействительности оспариваемых сделок, решений общих собраний акционеров и удовлетворили исковые требования о виндикации акций, поскольку они выбыли из владения собственников помимо их воли. Так как в рассматриваемом случае были установлены фактические владельцы ценных бумаг, неправомерно изъятых у истцов, суды восстановили положение, существовавшее до нарушения прав акционеров, списав акции с лицевых счетов названных лиц").

<2> Постановление ФАС Уральского округа от 17 января 2007 г. по делу N Ф09-12055/06-С4. См. также: Постановления ФАС Московского округа от 28 марта 2006 г. по делу N КГ-А41/2005-06; ФАС Северо-Западного округа от 31 октября 2007 г. по делу N А56-9385/2005; от 6 ноября 2007 г. по делу N А56-23683/2006; ФАС Уральского округа от 9 июля 1999 г. по делу N Ф09-657/99-ГК; от 23 июня 2005 г. по делу N Ф09-3770/03-С5. Правда, при обобщении судебной практики нами было обнаружено дело ФАС Московского округа, в котором окружной суд связал возможность возврата похищенных ценных бумаг исключительно с добросовестностью приобретателя, но не с выбытием ценных бумаг помимо воли их собственника (Постановление ФАС Московского округа от 28 ноября 2005 г. по делу N КГ-А40/11672-05). Очень интересное мнение о том, что выбытие имущества из владения лица на основании акта судебного пристава, признанного впоследствии незаконным, не является случаем выбытия имущества против воли собственника, было высказано ФАС Московского округа (см.: Постановление ФАС Московского округа от 26 июля 2005 г. по делу N КГ-А40/465-05). Однако имеется и иной подход: выбытие ценных бумаг во исполнение решения суда, отмененного впоследствии вышестоящей инстанцией, составляет случай выбытия бумаг из владения собственника против его воли (Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 30 января 2007 г. по делу N Ф08-7199/2006; от 27 июня 2007 г. по делу N Ф08-3145/2007).

Аналогичный подход высказывается судами при рассмотрении дел об оспаривании перехода прав на именные ценные бумаги в случаях, когда трансферт был совершен лицом, не являвшимся на момент его совершения единоличным исполнительным органом юридического лица (например, решение об избрании единоличного исполнительного органа было признано судом незаконным). Логика судов такова: коль скоро лицо, распорядившееся бумагами, не являлось его органом и потому не могло выражать волю юридического лица, то выбытие ценных бумаг должно считаться произошедшим помимо воли юридического лица. Поэтому бумаги могут быть истребованы от любого приобретателя, в том числе и добросовестного <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановления ФАС Московского округа от 22 декабря 2004 г. по делу N КГ-А40/11600-04; от 13 августа 2007 г. по делу N КГ-А40-7913/07. См. также аналогичное по сути: Постановление ФАС Уральского округа от 13 февраля 2007 г. по делу N Ф09-644/07-С4. В последнем деле договор об отчуждении акций вместо акционера был подписан его братом, не имевшим соответствующих полномочий.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о возможности истребования именных ценных бумаг в случае их продажи лицом, превысившим свои полномочия единоличного исполнительного органа юридического лица (например, при совершении крупной сделки или сделки с заинтересованностью). Проблема заключается в следующем: следует ли считать, что ценные бумаги в данном случае выбыли из владения собственника помимо его воли?

Судебная практика по этому вопросу противоречива. В практике окружных судов имеют место судебные акты, в которых суды не признают передачу имущества, совершенную единоличным исполнительным органом с превышением полномочий, выбытием против воли собственника. Так, по одному из дел окружной суд указал следующее: "Не представлено истцом и доказательств того, что спорное имущество выбыло из владения помимо его воли, поскольку признанные впоследствии недействительными первоначальные сделки купли-продажи акций, по которым продавцом выступало АООТ "Инвестиционная компания "Первый порт" (истец), подписаны его генеральным директором, который согласно пункту 1 статьи 53 ГК РФ, статье 69 ФЗ "Об акционерных обществах", а также уставным документам наделен правом действовать от имени общества, в том числе и совершать сделки. То обстоятельство, что соответствующие сделки признаны недействительными, не может свидетельствовать о выбытии имущества из владения собственника или лица, которому оно было передано, помимо его воли" <1>. Схожий подход был продемонстрирован и другими окружными судами <2>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 16 января 2004 г. по делу N Ф03-А51/03-1/3438. См. также: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 18 октября 2002 г. по делу N Ф03-А51/02-1/2097. Однако следует помнить и о том, что в случае, если проданный с нарушением норм о крупных сделках (сделках с заинтересованностью) пакет ценных бумаг находится у покупателя, он вполне может быть возвращен продавцу посредством реституции на основании ст. 167 ГК РФ (см., например: Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 19 марта 2004 г. по делу N А28-7021/2003-201/22; ФАС Московского округа от 17 февраля 2005 г. по делу N КГ-А40/260-05).

<2> Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 5 ноября 2001 г. по делу N А43-933/01-21-31; ФАС Московского округа от 14 марта 2006 г. по делу N КГ-А40/1217-06-1,2,3.

Другой подход сформировался, к примеру, в ФАС Поволжского округа. Так, в одном из дел окружной суд указал, что совершение сделки по передаче акций без решения совета директоров акционерного общества не может рассматриваться как надлежащее выражение воли общества на их отчуждение <1>. Следовательно, при совершении сделки по передаче акций нарушено волеизъявление акционерного общества, т.е. сделка совершена с пороком воли.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Поволжского округа от 10 февраля 2006 г. по делу N А12-20527/2005-С37.

На наш взгляд, проблема наличия или отсутствия воли юридического лица при выбытии имущества по отчуждательным сделкам, которые соответствуют критериям крупных сделок или сделок с заинтересованностью, должна решаться в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица.

Так, в соответствии с Законом об АО решение об одобрении совершения крупной сделки или сделки с заинтересованностью принимается советом директоров общества (ст. 79, 83 Закона). Таким образом, механизм совершения крупной сделки таков: сделка совершается директором общества от имени последнего, но она подлежит обязательному одобрению советом директоров.

В Законе об ООО содержится иное регулирование порядка совершения экстраординарных сделок. В соответствии с положениями ст. 45 и 46 Закона об ООО решение о совершении сделки относится к компетенции общего собрания общества (совета директоров общества).

Таким образом, разница между процедурой совершения экстраординарных сделок в акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью очевидна: в первом случае сделку совершает (т.е. изъявляет волю общества) единоличный исполнительный орган общества; во втором же случае воля на совершение сделки должна исходить от общего собрания участников (совета директоров) общества. Таким образом, в первом случае имущество, выбывшее во исполнение экстраординарной сделки, должно быть признано выбывшим по воле общества (так как источником формирования воли на совершение сделки является единоличный исполнительный орган). Во втором случае выбытие имущества без решения общего собрания участников должно быть квалифицировано как выбытие против воли общества, так как директор общества является в данном случае только изъявителем воли юридического лица.

Подобная ситуация (может быть и не совсем обычная с теоретической точки зрения <1>) вполне укладывается в норму п. 1 ст. 53 ГК РФ, которая устанавливает, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Следовательно, источник формирования воли (т.е. выбор органа, чья воля будет считаться волей самого юридического лица) определяется на основании положений закона, что и имеет место в разбираемой ситуации.

--------------------------------

<1> Так как отсутствуют какие-либо серьезные предпосылки для установления столь разного регулирования в отношении во многом схожих организационно-правовых форм.

("Иски и судебные решения: Сборник статей" (под ред. М.А. Рожковой) ("Статут", 2009))