Проф. I. А. Покровекш.

является учение о том, что самое понятие субъективного права есть никоторый юридический nonsens. Известен в этом смысли своего рода манифест Дюги, провозглашающей гибель идеи субъективного права и установление нового обще­ства на основе права объективного, возлагающего на каждого социальное обязательство выполнять известную миссию и пре-вращающего всякое право в социальную функцию, в «une fonction sociale» *).

И вспоминается мне при этих словах далекое прошлое. Вспоминается мне, что этими же самыми словами определялось положение человека в другом—давно исчезнувшем— обществе: каждый человек, каждое сословие несло по отношению к государству такую или иную functio, а все вместе были, по выражению Симмаха, «рабствующими отечеству»— servientes patriae. Это было общество эпохи государственного и социального разложения старого Рима; это было время уста-новления римского крепостного права—колоната—и общего прикрепления всех сословий. Это было время, когда «субъективные права» гордого гражданина римской республики, члена «Его Величества Римского Народа» уступали место объективному бесправию подданных (subjecti) перед лицом Византийского монарха...

Но заглянем в историю идей — и мы найдем там общий источник нашего умонастроения. Мы увидим, что оно не отблеск новой зари, а последствия волны расходящегося тумана. Вот что говорить нам компетентный автор ²).

«Если бы мы поставили своей целью выяснить, какое по-нимание личности скрывалось за французскими идеями равен­ства и свободы..., мы придем к результату в высшей сте­пени любопытному. Мы увидим, что это было то же самое понимание, которое получило свою теоретическую формули­ровку в немецкой философии, и прежде всего у Канта. Это было общее рационалистическое определение личности в её общей и отвлеченной основе, которую каждый человек имеет в ceбе наряду со всякими другими,—определение личности признаками не индивидуальными, а родовыми.

1. Duguit. Le droit social, droitindividuel et la transformation de 1'etat 1908, въ особ. р. 12 и 21-

2. Вовюродцевъ. Крпзисъ современнаго правосознан1я. 1909. Стр.259 и ел.

Абстр. и конкр. человйкъ передъ лицомъ гражд, права. 49

Когда французские мыслители ХУШ века говорили о человеке, они имели в виду человека отвлеченного, повсюду имеющего одну и ту же природу, а, следовательно, одни и те же потребности и притязания».

«В этой системе воззрений все частное, своеобразное, особенное устраняется, как незаконное и не имеющее нравственного оправдания. Оно рассматривается как досадное противоречие разумному закону, как источник беспорядка и несовершенства».

Эта общая предпосылка остается основой целого ряда учений и в XIX столетии, даже учений, по-видимому, далеко отошедших как от французской философии ХVIII века, так и от Канта или Гегеля—напр. учение Фейербаха, Маркса или Лассаля.

«Для всех этих мыслителей характерно то, что они берут исходным пунктом человека, отдельную личность, но не саму по себе, а в её общей, родовой сущности и в соответствии с этим приходят к подчинению лица объемлющим его союзам».

Много сменилось учений. «Одни из них обещали людям равенство и свободу, другие полноту нравственного раз­вития, третьи, сверх этого, еще и материальное счастье. Но при всех различиях, они сходились во взглядах на личность, как на родовую сущность, и во взгляде на государство, как на единственный путь к устроению и усовершенствовании личности».

Вот где кроется общий источник отмеченных нами явлений в области нашей цивилистической науки. Мы видим, т. обр., что это только отголоски более глубокого, под почвой скрытого течения.

Но это течение иссякает. XIX век выставил и с под­черкнутой силой развил иное понимание личности, именно то; которое берет человека во всем богатстве его своеобразных особенностей и творческих проявлений». Это новое понимание личности требует своего осуществления и в нашем гражданском праве. Не человек in abstracto должен быть конечною целью этого последнего, а живая, конкретная человеческая личность.

4

50

I, А. Покровшй,

«Не всегда, говорить Зом¹), существовало гражданское право. В начали развития господствует наивный коммунизму который трактует национальное имущество, как общее достояние всех граждан, и регулирует его распределение публично-правовыми способами. В_ древние времена живет только народная, масса; публичное право все. Лишь постепенно возникаешь гражданское право. Но его появление обозначает выступление личности, индивида. Рядом с народом по­является другая великая держава истории, сознающая себя личность. Она берет в свои руки дело человеческого про­гресса; она прозреваете и ставить высшие цели культурного существования, она будит и увлекать за собой других к более благородному бытию. Это она похищает огонь у богов, чтобы затем ярким факелом освещать дорогу на­роду. На развитие свободных, ведущих вперед индиви­дуальностей покоится сила самого народа, покоится развитие его культуры. Чем больше таких индивидуальностей, выше народная мощь, тем богаче его культура».