Раздел 1. Характерные черты политического режима Туркменбаши
Политический режим Сапармурата Туркменбаши можно охарактеризовать как режим неограниченной личной власти или персонализированный не институциональный авторитаризм. Суть его состояла в полном отсутствии каких-либо институтов или правил поведения, обязательных как для правительства, так и народа. Руководство страны не только не считалось с правилами, которые само создавало, но постоянно меняло правила для населения1. В связи с этим режим Туркменбаши отличался, например, от режима Ислама Каримова в соседнем Узбекистане. Режим Каримова гораздо более предсказуем и стабилен.
Кадровая политика Ниязова формировала в высших эшелонах власти чувство постоянной нестабильности. Персональный состав руководства страны характеризовался непрерывными изменениями из-за репрессий и перетасовок руководящих кадров. Верхний уровень руководства постоянно подвергался унизительной публичной критике в сопровождении финансовых санкций. С виновных должностных лиц взималась дань (принцип «украл - отдай людям»). Или такого чиновника могли отправить в ссылку с требованием «поднять за свои средства какой-либо завод». Были особенно жестокие репрессии против руководства правоохранительных органов, которые периодически уничтожались руками друг друга. Полицейский контроль над населением был не менее суровым.
Режим характеризовался очень высокой коррупцией, имеющей централизованный характер. В начале президентства Ниязова в Ашхабаде были слухи, что он и высшее руководство государства в целом, получали взятки, в основном стаканами, которыми были наполнены бриллиантами.
К концу «царствования» Туркменбаши личные президентские фонды превысили бюджет. Перед смертью, президент страны и сам бюджет перевел на личный счет в «Deutsche Bank» (с официальным комментариям: «в противном случаем все разворуют»2). Существовавшая в советское время тенденция к централизации всех незаконных доходов в виде «откатов» высокопоставленным должностным лицам и до руководства страны была доведена до абсурда3.
Фигура президента был сакрализована. Первоначально он (как сирота воспитывавшийся в «приюте» и дистанцируясь от племенных различий), восхвалялся как «сын народа», а также его «отец». После чего туркменское государство становится все более и более персонализированным, а президент стал его символом. По аналогии с Ататюрком («отец турок») в Турции, Ниязов был назван Туркменбаши («глава туркмен»). Постепенно, у местной бюрократии появилась традиция целовать руку Ниязову. Чиновники носили значки Туркменбаши разных размеров - по уровню занимаемой должности – сам Ниязов носил самую большую икону с его собственным изображением. Хорошо известно, что все, что можно в стране, названо его именем, повсюду памятники, бюсты и портреты. В Ашхабаде из одной точки на улице можно было лицезреть до 10 различных образов лидера туркменского государства.
Самым крупным возвеличиванием президента было достигнуто после публикации в 2001 году первой части «Рухнама» («Духовная книга»). Она была написана при помощи коллективных усилий туркменских гуманитариев, в первую очередь из Института рукописей в Ашхабаде, по запросу Туркменбаши, который был объявлен автором. «Рухнама» содержит набор мессианско-националистических идей. Удельный частью идеологии из «Рухнама» было обожествление Туркменбаши. Туркменбаши стал великим пророком согласно «Рухнама»4. Туркменбаши утверждал, что трех прочтений «Рухнама» было достаточно, чтобы попасть в рай. Ниязов стал пропагандироваться не только как мудрый человек, блестящий провидец и пророк, но и как великий чудотворец. Так, в один прекрасный день он сказал в одном из аулов, что может ограничивать или удерживать дождь5...
В худших традициях тоталитарных государств началось распространение идеологии «Рухнама» во всех областях жизни, книга была выставлена во всех магазинах и библиотеках на основных полках. В Ашхабаде есть памятник «Рухнама». В мечетях она была поставлена рядом с Кораном. Общины, имамы, которые сопротивлялись этому приказу, подвергались преследованиям вплоть до закрытия мечетей. «Рухнама» самый важный предмет изучения в школах и университетах. Без аттестации в этой дисциплине невозможно не только занять какой-либо пост в государственном учреждении, но и получить водительские права. Все иностранные компании, работающие в Туркменистане, должны были опубликовать «Рухнама» за счет собственных средств на соответствующих языках6.
Националистическая идеология проникла даже в детские сады. Так, один из директоров детских садов запретила рассказывать детям о «русских животных» (медведей, лосей, и т.д.), он утверждал, что дети должны учить только «туркменских животных» (сайгака, волков, кабанов).
Развитие националистической идеологии «Рухнама» привели к ухудшению положения национальных меньшинств. Многие из их представителей (и не только России, но и узбеки) были уволены с работы и заменены туркменами. Русские школы постепенно превратились в туркменские. Отмена двойного (туркменского и русского) гражданства наряду с сильным давлением со стороны властей привело к почти полному бегству русскоговорящего населения Туркменистана. В то же время люди должны были либо отказаться от всего своего имущества, или продать его по бросовым ценам, которые не позволили бы обжиться в России.
Еще до идеологии «Рухнама» Туркменистан отличался беспрецедентным для постсоветского пространства вмешательством в частную жизнь населения. Любой человек на рабочем месте мог быть мобилизован в любое время и отправлен собирать хлопок, чистить арыки, сажать деревья и т.д., но не обязательно в своем регионе. Ниязов мог приказать разрушить любой дом, когда он проходил мимо, если тот ему чем-то не понравился. Жителям даже не разрешали уносить вещи из такого дома - не было времени, чтобы выбежать на улицу, останешься под завалами7. Ниязов запретил телеведущим использовать косметику и краску для волос (при этом он красил свои волосы в черный цвет с 2000 года) и «отменил» вставные золотые зубы.
Когда Туркменбаши начал ходить в горы из-за проблем со здоровьем, там проложили тропу, по которой стали ходить и люди. Тогда он решил сажать деревья вдоль тропы. В результате, Ниязов поручил правительству к 2015 году, посадить в пустыне и горах вокруг Ашхабада лес площадью 1000 квадратных километров. Сажать лес направляли служащих по месту работы, по разнарядке. Если дорогостоящие деревья не выживали, власть вынуждала предприятия покупать новые за счет собственных средств. Ниязов распорядился создать в пустыне (где температура летом выше 40 градусов) зоопарк с пингвинами8.
Подобно странам, где были «цветные революции» в Туркмении была отменена ГАИ. Регулировать дорожное движение направляли призывников из деревень9.
Волевым решением президента Ниязова в Туркменистане был ограничен круг социальных достижений советского периода в культуре, здравоохранении, образовании. Туркменбаши приказал закрыть районные библиотеки, отменил Государственную филармонию, театр Оперы и Балета, Центр эстрады и циркового искусства; в консерватории Ашхабада были только классы туркменского народного инструмента10.
Академия наук была официально переведена на общественные начала, но на самом деле прекратила свою деятельность. Туркменбаши отметил, что он будет вновь открывать государственную академию, как только текущие академики умрут. С 1993 года школа была переведена с 11-летнего на 9 летнее обучение. Сокращено временя обучения в вузе. Туркменские студенты обучаются 2 года, 1 год - практическое обучение, для некоторых студентов предусматривается возможность продолжить свое образование. Естественно, значительная часть школьного и университетского образования составляет «Рухнама», которую заучивали. Объем предметов значительно сократился. Количество мест для студентов в университетах была снижена в 5 раз. Вечерние и заочные курсы были упразднены11.
Туркменбаши распорядился закрыть все больницы в стране, кроме тех, которые расположены в Ашхабаде («Зачем нам так много больниц? Если люди больны, они могут приехать в Ашхабад»12).
Резко сузилась и пенсионная система. Государственные пенсии были сохранены только для двух категорий граждан (женщины - не менее 20 лет непрерывного стажа работы на государственных предприятиях, мужчины - не менее 25). Сюда не вошло много людей, работающих на частных , кооперативных и др. предприятиях, а также тех, кто работал в других бывших советских республиках.
Все каналы информации были заблокированы. Ретрансляция российских телеканалов и импорт газет из России были прекращены. Определенной информационной «отдушиной» для городского населения являются незапрещенные спутниковые антенны. Население по всей стране также не может получать внешнюю радиопередачу (российских радио, радио «Свобода», и т.д.), слушать многие из них также запрещено13.
Интернет в Туркменистане официально разрешен. Однако очень немногие могут им пользоваться, и их работа в глобальной сети находится под строгим контролем. За посещение сайтов оппозиции при Туркменбаши следовали жесткие штрафы, а интернет развитие страны искусственно ограничивалась.
Давление режима искусственно создало часть населения, состоящее из молодежи, которой внушили идеологию «Рухнама». Это было достигнуто в первую очередь за счет введения квот на высшее образование, в пользу маргинальных групп населения из деревень, которая легко взращивалась в духе «Рухнама». В то же время, признание иностранных дипломов было очень ограничено. Исключение было сделано только для Украины (есть межправительственное соглашение о взаимном признании дипломов), а также некоторых университетов в Китае, Турции и Малайзии14.
В результате в Туркменистан дети местных элит получают образование за рубежом (богатые - в США и Западной Европе, менее богатые - в России и Турции) и на Родину, как правило, уже не возвращаются.
Туркменские «хунвэйбины» оказывают давление на другие слои населения, заставляя их также следовать официальной идеологии. Эти люди носят зеленые тюбетейки, ходят, прижимая «Рухнама» близко к сердцу, каждое утро начинают с чтения присяги президенту и каждую субботу изучают «Рухнама». Они готовы осудить любого, кто не делает то же самое. Искренняя вера в официальную идеологию и демонстративная личная преданность президенту для них означает возможность получить доступ на государственную службу и пойти «вверх». На сегодняшний день эти люди представляют (хотя и незначительный) процент представителей местной бюрократии.
К группе примыкает еще один значительный процент населения, что находится у власти, работая в силовых или иных правительственных учреждениях. Это также молодые люди, особенно мужчины. Внешнее проявление личной преданности в вышестоящей инстанции, вплоть до самого Ниязова, было для них необходимым условием выживания и продвижения в атмосфере взаимных доносов и интриг. Этот уровень также не заинтересован в снижении государственного контроля над всеми сферами жизни. Потому что это будет ограничивать власть силовых структур и государственных служащих над населением и, следовательно, уменьшит возможность для взяточничества. Таким образом, проблема государственного вмешательства в жизнь людей сливается с проблемой коррупции.
Режим Туркменбаши был абсолютно монолитен. Тем не менее, все это было связано с личностью одного человека, смерть которого привела к серьезным изменениям.