!!Экзамен зачет 2023 год / Второй семестр

С одной стороны, в таком случае эвикция не будет осуществлена, но с другой — покупатель не получит сразу право собственности на вещь, если не будет иметь место добросовестное приобретение (например, если вещь выбыла из владения собственника помимо его воли, то придётся ждать истечения приобретательной давности).

Получается, продавец не исполнил свою обязанность «передать вещь (товар) в собственность» покупателя и, поскольку эвикция не была осуществлена, покупатель может требовать взыскания убытков или вообще расторжения договора на основании ст. 460.

§ 4. Привлечение продавца в процесс

Согласно ст. 462 ГК РФ если третье лицо по основанию, возникшему до исполнения договора купли-продажи, предъявит к покупателю иск об изъятии товара, покупатель обязан привлечь продавца к участию в деле, а продавец обязан вступить в это дело на стороне покупателя. Непривлечение покупателем продавца к участию в деле освобождает продавца от ответственности перед покупателем, если продавец докажет, что, приняв участие в деле, он мог бы предотвратить изъятие проданного товара у покупателя. Продавец, привлеченный покупателем к участию в деле, но не принявший в нем участия, лишается права доказывать неправильность ведения дела покупателем.

С точки зрения процессуального права продавец, исполняющий свою обязанность по защите покупателя и вступивший в процесс, вероятно, будет третьим лицом на стороне ответчика. Если продавец сам получил вещь по договору и основание для эвикции возникло до его исполнения, то можно привлечь в дело последовательно всех отчуждателей вплоть до того, ко времени обладания вещью которым относится возникновение основания для эвикции.

В швейцарском и французском праве вопрос участия продавца в деле об изъятии вещи третьим лицом у покупателя специально решается процессуальным законодательством: покупатель, к которому третьим лицом предъявлен вещный иск об изъятии вещи, может обязать гаранта (своего продавца), по сути, заместить его в процессе или же остаться стороной спора в качестве ответчика по

требованию третьего лица и одновременно истца по требованию из гарантии. Если первоначальный иск будет удовлетворен, то тем же решением продавец будет присужден к возмещению убытков.

Надо отметить, что понятная при первом прочтении ст. 462 утрачивает это достоинство при ее анализе.

С одной стороны, хотя закон и говорит о том, что покупатель обязан привлечь продавца в процесс, вряд ли речь идет о такой полноценной договорной обязанности покупателя: ей не будет корреспондировать никакое право продавца. Да, он имеет интерес в получении уведомления о предъявленном требовании, но неуведомление его покупателем, как и несогласие последнего на вступление продавца в процесс, никак не нарушит его права, т.к. он сохранит возможность возражать, что эвикционный процесс велся покупателем неправильно.

В то же время очевидно, что покупателя, решившего не искать поддержки у продавца, передавшего ему чужую вещь или товар с нераскрытым обременением, нельзя упрекнуть в неправомерном поведении. Другое дело, что он сам может лишить себя возможности потребовать возмещения убытков, если эвикция будет осуществлена, а продавец докажет, что ее можно было предотвратить при его участии и правильном ведении процесса.

С другой стороны, последствие, которое предусмотрено для продавца, отказавшегося защищать покупателя в процессе, делает его традиционную обязанность вступить в процесс иллюзорной: он просто лишается права доказывать неправильность ведения дела покупателем. Представим ситуацию, когда продавец умышленно продал покупателю чужую вещь, обманув его относительно права на нее. Очевидно, что в большинстве случаев он, во-первых, не будет защищать покупателя, а во-вторых, не сможет дать полноценную защиту.

В принципе, учитывая современное состояние оборота, можно было бы подумать о введении на законодательном уровне дополнительных неблагоприятных последствий для продавца, отказавшегося от защиты покупателя и не вступившего в процесс. Кроме того, мыслима специальная договорная неустойка на этот случай.

§ 5. Соглашение об ограничении ответственности

В силу п. 2 ст. 461 соглашение сторон об освобождении продавца от ответственности в случае истребования приобретенного товара у покупателя третьими лицами или о ее ограничении недействительно.

Однако согласно п. 1 ст. 461 при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные им убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований.

Как видно, внешне закон запрещает исключать или ограничивать соглашением ответственность продавца на случай истребования приобретенного товара у покупателя третьими лицами. Но здесь налицо противоречие: ведь если продавец уведомит посредством специального условия в договоре покупателя о том, что существует основание для эвикции, и покупатель, невзирая на это, заключит договор и примет вещь, то в случае изъятия вещи третьим лицом продавец защитится возражением о том, что покупатель знал об основании. А ведь такое уведомление гипотетически может быть достаточно широким.

И все же, если продавец не гарантирует покупателю ни право на товар, ни спокойное владение им, будет ли заключенный договор являться договором купли-продажи? По крайней мере по современному российскому праву, как мы неоднократно отмечали, продавец должен «передать вещь (товар) в собственность» покупателя. Вместе с тем также естественно законодательство различных государств наряду с общим правилом (наличием гарантии на случай эвикции) допускало и допускает исключение: возможность ограничить до определенных пределов ответственность продавца за изъятие вещи у покупателя третьим лицом.

Применительно к российскому праву такой договор, даже если мы назовем его не куплей-продажей, имеет свою хозяйственную цель и, видимо, свое правовое основание. Приведем бытовую ситуацию: можно что-то обнаружить в чулане и скорее всего это будет принадлежать владельцу чулана. Но тем не менее даже доказательств основания, по которому вещь поступила во владение, может не быть. В чем будет неправомерность поведения продавца в

отношении покупателя, если продавец уведомит его об этих обстоятельствах, а затем продаст и передаст ему вещь и если покупатель, невзирая на все сомнения, настоит на заключении договора?

Можно даже поспорить, что такой договор станет алеаторным (договором покупки надежды — emptio spei). Типичным примером еmptio spei в римском праве являлся договор купли-продажи будущего улова рыбы, в котором изначально определенная цена не зависит от того, будет ли улов и каким он будет. При этом такой договор вступал в силу в момент его совершения. В нашем же случае лицо получает саму вещь в свое владение и пользование. Надежда покупателя сводится лишь к тому, что не найдется третье лицо, которое по суду попытается забрать купленную вещь. Поэтому такой договор покупки на свой страх и риск имеет куда больше оснований для признания его правом.

Посмотрим, как такая оговорка соотнесется с запретом п. 2 ст. 461 ГК РФ. Если продавец укажет, что он освобождается от ответственности за изъятие вещи у покупателя третьим лицом и не обязан вступить в эвикционный процесс на стороне покупателя, то такое соглашение должно оказаться недействительным. Однако ситуация должна измениться, если продавец включит в договор условие о том, что покупатель знает о спорной позиции отчуждателя относительно вещи. По крайней мере если будут указаны конкретные притязания третьих лиц, то продавец избежит ответственности за эвикцию, сославшись на то, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований для эвикции. Получается, что жесткость п. 2 ст. 461 ГК РФ является лишь внешней.

Втаком случае нужно установить, что же все-таки запрещено. Прежде всего необходимо вести речь о традиционном запрете соглашения, устанавливающего или ограничивающего ответственность за умышленное нарушение продавцом своей обязанности по гарантии от эвикции. Этот запрет полностью согласуется с п. 4 ст. 401 ГК РФ, объявляющим подобные соглашения ничтожными. Примечательно, что из п. 2 ст. 461 вытекает их оспоримость.

Вобщем случае именно последнюю норму нужно признать специальной, поскольку такое соглашение само по себе не нарушает публичных интересов в узком смысле этого слова.

Однако надо полагать, что в отношении умысла

специальным нужно признавать п. 4 ст. 401 ГК РФ, а не п. 2 ст. 461, и это должно давать основания считать такое соглашение ничтожным, поскольку договорное исключение ответственности за умышленное нарушение обязательств или причинение вреда противоречит основополагающим принципам права.

При этом вряд ли можно утверждать, что п. 2 ст. 461 будет тождественным п. 4 ст. 401 ГК РФ. Скорее всего п. 1 ст. 461 касается всякого виновного нарушения продавцом гарантии от эвикции. Только если речь будет вестись о соглашении, которое, как оказалось, ограничивает ответственность за умышленное нарушение, то оно должно признаваться ничтожным. В остальных случаях (неосторожность) необходимо вести речь об оспоримости.

Но как быть, если умысел или неосторожность продавца не имели места и его вина в смысле п. 1 ст. 401 ГК РФ отсутствовала? Как было показано выше, обязательство гарантировать от эвикции и отвечать в случае изъятия вещи у покупателя третьим лицом предполагает перенесение риска такого изъятия на продавца и, следовательно, обязанность последнего возместить убытки покупателю, не знавшему об основании эвикции, даже в отсутствие вины.

Думается, что запрет, содержащийся в п. 2 ст. 461 ГК РФ, вряд ли касается ситуации, когда продавец, не будучи полностью уверенным в своем праве на вещь, сообщил об этом покупателю и последний все равно решил купить эту вещь, ведь в общечеловеческом смысле именно он решился на риск в такой ситуации.

Нужно также отметить, что закон не проводит различия между возвратом уплаченной цены и компенсацией прочих убытков. Вместе с тем разумно было бы исходить из разделения этих двух разновидностей потерь покупателя, которые могут быть вызваны эвикцией. Можно было бы говорить, например, о самостоятельном риске потери (возврата) цены и риске прочих убытков. И по общему правилу соглашение об ограничении ответственности продавца в случае эвикции должно толковаться как не затрагивающее обязанность вернуть покупателю цену — тогда для освобождения продавца от любых компенсаций в пользу покупателя договор купли-продажи должен содержать прямое указание на это.

Как мы видим, формулировка п. 2 ст. 461 ГК РФ, несмотря на внешнюю ясность и четкость, в системе и даже в простом соотношении с п. 1 этой же статьи далека от совершенства. Имеет смысл либо реформировать ст. 461 ГК РФ, либо толковать ее таким образом, чтобы обозначенные противоречия могли бы быть сняты, чтобы обеспечить защиту прав покупателя вкупе с гибкостью регулирования.

§ 6. Исковая давность по требованию покупателя о возмещении убытков, вызванных изъятием товара третьим лицом

Третье лицо может предъявить требование об изъятии вещи у покупателя спустя многие годы после исполнения договора купли-продажи. Если это требование будет удовлетворено, можно ли сказать, что покупатель сможет в судебном порядке взыскать убытки с продавца?

Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. При этом важным уточнением является п. 2 ст. 196 ГК РФ: «срок исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен». Применительно к нарушению продавцом обязанности передать товар покупателю в собственность и свободным от прав третьих лиц это может означать, что с момента передачи вещи, не принадлежащей в действительности продавцу или (что является здесь более наглядной ситуацией) обремененной нераскрытым и неизвестным покупателю правом третьего лица, уже начинает исчисляться десятилетний срок.

Допустим, третье лицо решит воспользоваться своим правом (например, сервитутом или обращением взыскания на заложенную в обеспечение долгосрочного займа вещь) спустя десять лет после исполнения договора куплипродажи. Неужели если вещь в такой ситуации подвергнется полной или частичной эвикции, возражение продавца об истечении срока исковой давности будет поддержано судом?

Как указывалось в гл. 2, правила ст. 460 ГК РФ об обязанности продавца передать товар свободным от прав третьих лиц разумно дополняют правила ст. 461 ГК РФ об

ответственности за эвикцию в узком смысле слова. Вполне возможно, что речь нужно вести о развитии ответственности за эвикцию и «перерождении» ее в «ответственность за право». Однако последнее не исключает первое.

Нельзя все же не заметить разницы между двумя ситуациями: одно дело, когда покупатель, предупреждая эвикцию или смягчая ее последствия (при частичном изъятии), добивается расторжения договора или уменьшения покупной цены, и другое дело, когда изъятие вещи третьим лицом уже осуществилось. Получается, что последствия нарушения продавцом его обязанности различаются. Эвикция усугубляет нарушение.

Может быть, более верным было бы утверждение о том, что поскольку ст. 460 ГК РФ касается «ответственности за право», а ст. 461 — за спокойное владение, речь должна вестись о двух различных нарушениях.

Одно дело, когда существует нераскрытое обременение и покупатель узнает о нем спустя десять лет после продажи. Вероятно, его иск к продавцу здесь будет блокирован разумным возражением об истечении исковой давности, ведь реальных посягательств третьих лиц на вещь нет.

Другое дело, если вещь все же была полностью или в части изъята: нарушилось спокойное владение покупателя или тех, кому он продал эту вещь. Несправедливо было бы считать, что у третьего лица срок давности не истек или вовсе не начинал течь, а у покупателя по иску об убытках к продавцу — начал течь с момента продажи. Поэтому разумно предположить, что в этом случае объективная давность начнёт течь с момента изъятия вещи третьим лицом.

Субъективная же давность, очевидно, течёт с момента, когда покупатель узнал или должен был узнать (в первом случае) о наличии права или притязания третьего лица на вещь или (во втором случае) об изъятии третьим лицом этой вещи, т. е. о возникновении убытков от эвикции.

Итак, проблема «вечности гарантии» решается не через срок по требованию покупателя к продавцу, а через задавнивание притязаний третьего лица или прекращение его права в связи с неиспользованием. Если такое

требование существовало в «спящем» режиме много лет и не было подвержено давности или пресекательному сроку, то не должно задавниваться и требование об убытках, вызванных эвикцией.

Если требование третьего лица, направленное на эвикцию, может быть предъявлено и за пределами срока исковой давности, и покупатель в ходе отражения данного притязания в процессе понесёт убытки, которые не будут покрыты компенсацией судебных расходов, последний вправе требовать возмещения таких расходов от продавца.

Глава 3. Размер ответственности продавца

§ 1. Обязанность продавца вернуть цену

То, что продавец должен вернуть покупателю цену, если проданная вещь будет по суду отнята третьим лицом (например, действительным собственником), не вызывало особенных возражений даже тогда, когда договор куплипродажи чужой вещи признавали ничтожным. В такой ситуации судебная практика прибегала, по сути, к односторонней реституции, потому как как вещь была виндицирована у покупателя третьим лицом по основанию, которое возникло еще до исполнения договора куплипродажи.

Буквальное прочтение ст. 461 ГК РФ может привести нас к выводу, что продавец возмещает покупателю именно то, что он потерял, когда вещь была изъята третьим лицом, т. е. стоимость вещи на момент эвикции, а не уплаченную цену.

Однако преимущества такого подхода неочевидны. Например, если стоимость вещи уменьшилась по сравнению с покупной ценой, продавец при таком подходе окажется в выигрыше.

Французский правопорядок, в частности, придерживается подхода, в рамках которого цена всегда должна быть возмещена продавцом покупателю, даже если ко времени ее возврата вещь обесценилась или вовсе ничего не стоит, или если даже случайно уменьшилась в размерах. Удержать продавец может лишь сумму, равную выгоде, извлечённой покупателем из произведённых первым улучшений. При этом покупатель будет в выигрышном положении (если о таком уместно говорить), только если в случае полной эвикции, например, выросли цены на недвижимость: он

сможет взыскать с продавца убытки сверх возвращенной цены.

Французский опыт показывает, что наши сомнения относительно ст. 461 обоснованны.

Первое, что теряет покупатель, получив чужую вещь или вещь с нераскрытым обременением, о котором он не знал и не должен был знать, — это цену, которую он уплатил по договору купли-продажи. Даже если вещь впоследствии во время эвикции будет стоить дешевле, имущественная масса покупателя уменьшится не на такую текущую стоимость, а еще и на разницу с уплаченной ценой. Де-факто он лишается встречного предоставления, несмотря на уплату покупной цены. В определённом смысле такая купляпродажа лишается каузы. По этой причине представляется верным такое толкование п. 1 ст. 461, согласно которому в понятие убытков покупателя, причиненных изъятием вещи третьим лицом, в качестве «первого элемента» должна включаться уплаченная покупателем продавцу цена. Это, конечно, не лишает его возможности требовать возмещения иных убытков, причиненных эвикцией, если такие имели место.

В случае частичной эвикции, вероятно, если возможно выяснить, какая часть цены приходилась на изъятую часть вещи, то продавец обязан вернуть соответствующую сумму. Если же частичная эвикция приводит к невозможности эксплуатации вещи, то, по всей видимости, покупатель имеет право требовать расторжения договора.

§ 2. Иные убытки покупателя

Вероятно, невозможно перечислить все возможные потери, которые прямо может вызвать изъятие вещи у покупателя третьим лицом. Рассмотрим наиболее типичные случаи.

А. Доходы от вещи

Прежде всего следует обсудить судьбу плодов и доходов от вещи. Если речь будет идти о виндикации вещи действительным собственником, то необходимо учитывать положения ст. 303 ГК РФ: при истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от добросовестного владельца — возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен

был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества. Владелец, в свою очередь, вправе требовать от собственника возмещения произведенных им необходимых затрат на имущество с того времени, с которого собственнику причитаются доходы от имущества.

Кроме того, вероятно, может случиться так, что покупатель будет иметь иск к продавцу, но не будет считаться добросовестным владельцем в смысле ст. 303 ГК РФ (если покупатель был недостаточно осмотрителен и его обманул продавец-вор). Тогда покупатель вынужден будет возместить все доходы, возникшие от вещи с момента начала владения.

Однако конечно в любом случае все эти возмещения могут быть в дальнейшем компенсированы покупателем за счёт продавца.

Б. Удорожание вещи

Вещь может подорожать после исполнения договора куплипродажи. При изъятии вещи имущественная масса покупателя уменьшится еще и на такой прирост стоимости. Кроме того, если речь идёт о потребляемой вещи, то покупателю придётся приобрести такую же по более высокой цене. По всей видимости, продавец должен будет компенсировать такое уменьшение имущества в силу общего положения об убытках. Однако здесь существует другой вопрос: на какой момент нужно оценивать стоимость вещи? Например, французская судебная практика исходит из того, что вещь нужно оценивать на дату принятия решения об эвикции.

Однако с точки зрения общего подхода к возмещению убытков и положений ст. 15 и 393 ГК РФ достаточно обоснованным будет другое решение: продавец должен возместить покупателю разницу между стоимостью вещи на момент предъявления иска об убытках, так как по общему правилу при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было — в день предъявления иска. Такой подход может