«Короткие встречи» 1967 г

Сценарий: Кира Муратова, Леонид Жуховицкий

Оператор: Геннадий Краюк

В ролях: Кира Муратова, Владимир Высоцкий, Нина Русланова

Сюжет: Фильм появился в те времена, когда геологи были модной профессией. Надя (первая роль в кино Нины Руслановой), задыхающаяся в деревне, знакомится с геологом Максимом (Высоцкий). Она — работница в чайной, у него — эффектная профессия, «романтический» облик, гитара, модное имя и бородка, к деньгам относился легко, да и вообще он «городской», интересный, умеющий нравиться. Девушка влюбляется, а он, уезжая, «обнадёживает» её и как бы приглашает ехать за ним. Она приняла всё всерьёз и отправилась на его поиски.

Эта сюжетная линия, поданная в виде ретроспекции, постоянно пересекается с другой, в которой живёт Валентина Ивановна (в этой роли — сама Муратова), жена Максима, видящая его урывками между экспедициями.

Надя появляется в их доме под видом домработницы из деревни, чтобы встретить Максима. Валентина Ивановна — райкомовский работник, она подписывает бумажки, выступает с лекциями. Ей трудно признаться себе в том, что занимается она ерундой. (Очевидно, эта деталь и была причиной запрета фильма.) Именно от этих собраний, лекций, призывов, суеты сбежал в свое время Максим в свои таёжные экспедиции. Вот только Максиму есть куда бежать, а ей некуда. Она настолько издергана его постоянными и непредсказуемыми приездами и отъездами, что вызывает ссору, и он уходит «навсегда». Однако потом снова звонит, говорит, что приедет, и Валентина Ивановна, хоть и прогнала его, рада, что он появится вновь. А Надя накрывает стол, ставит бутылки, праздничную посуду, экзотические в те годы апельсины — и уезжает, покидая этот дом навсегда, чтобы не мешать их любви.

Кинокритик Владимир Гульченко считает, что здесь мы имеем дело даже не с любовным треугольником, а с двумя параллельными сюжетными линиями, которые, возможно, соприкоснутся, но уже за пределами фильма. Это отражает и генезис сценария. По замыслу Муратовой, зародыш всего конфликта лежит в проблеме Одесского водоснабжения, ее привлекло столкновение женщины-чиновника и романтического сюжета; "она — официозная и педантичная и он — по натуре вольный цыган, она хочет обуздать и переделать его, а он никогда не позволит этого сделать". Сюжетная линия Надя-геолог родилась из короткого рассказа Леонида Жуховицкого, привлекшего внимание Муратовой, и как следствие, режиссер предложила ему сотрудничество. В окончательном варианте картины более интересной и глубже разработанной оказалась линия взаимоотношений двух женщин, чем линия отношений каждой из них с Максимом.

Муратова рассказывает эту историю в сложной форме прерывистого возвращения к прошлому. Но если, с одной стороны, эта форма удачно демонстрирует ее талант, то с другой — раздражает консервативный вкус обывателей. Критик с парадоксальной фамилией Н. Коварский заметил: "Когда смотришь картину, создается впечатление, что режиссер, сидя в монтажной, просто перемешал эпизоды, не вполне осознавая оправданность этой мешанины." Муратова не отдала должное единственно приветствовавшейся тематике советского кинематографа: "человек и исторический процесс, человек и его эпоха".

С самых первых кадров фильма консервативный зритель понимал, что что-то не укладывается в привычные рамки. Валентина думает, мыть ли ей посуду или писать доклад о сельском хозяйстве, о котором не имеет ни малейшего представления. Муратова сталкивает живой разговорный язык Валентины и советскую риторику, в манере которой она безуспешно пытается написать свое будущее выступление. Она так и не продвинулась дальше навязшего в зубах "Дорогие товарищи". По словам Муратовой, Госкино выразило непонимание и неодобрение отношениям Валентины и Максима:

Как могли ответственный работник и ее служебные дела быть втянуты в любовный треугольник? Откуда эта аморальность в государственном служащем, почему у нее есть любовник, где ее муж, почему она вообще не замужем, кто этот геолог, этот сомнительный тип и каковы отношения с другой его подружкой? Они долго обдумывали тот эпизод в сценарии, когда Максим протягивает к Наде руки, чтобы снять с ее плеч свой пиджак (на этом месте в фильме резкий переход к следующей сцене) Только ли он хотел забрать свой пиджак, или они обнимались, а потом скрылись в кустах? "Если так оно и есть, — сказали мне, — мы запретим фильм".

"Короткие встречи", как и большинство фильмов Муратовой, был снят в Одессе и очень ограниченными средствами. Самым ценным в ее картинах всегда были актеры и, возможно, мастерство Герасимова научило ее наиболее полно использовать их творческие потенциалы. Одной из отличительных особенностей ее работ является то, что она делает ставку на непрофессионалов. Муратова любит смешивать их с профессиональными актерами, "потому что это все оживляет, это как коктейль, это борьба с привычным догматизмом. Когда Муратова встречала людей, чья жизнь заинтересовывала ее, она находила им место в своих фильмах. В "Коротких встречах" такой находкой стала Л. Базальская-Стриженюк, сыгравшая роль Надиной подруги, деревенской девчонки с ярким украинским языком.

Пожалуй, до «Коротких встреч» советское кино не то чтобы не знало, а просто всерьез не задумывалось о необходимости прямого и непосредственного контакта между героями, при котором человек каждую минуту ощущает свою телесность и телесность других людей и предметов. Телесность мира в фильме Муратовой не наблюдаема зрителями, а ощущаема героями. К тому же из всех чувств, данных человеку, Муратова в первую очередь выделяет не зрение, что было бы естественно для художника, впрямую связанного с изображением, а осязание — решение для кинематографа неожиданное.

Валентина Ивановна боится ослепнуть от любви и пропустить нечто важное. Но для того чтобы увидеть мир таким, каков он есть сам в себе, чтобы разрушить его замкнутость и ощутить его изнутри, необходимо уметь закрывать глаза.

И Надя начинает прислушиваться к своим ощущениям. Плавно, замедляя свои движения, она погружается в дремотное, близкое ко сну состояние. Для нее это становится не уходом от реальности, а способом восприятия ее.

В «Коротких встречах» Муратова заставляет зрителя воспринимать не сочетание линий и красок на экране, но их чувственный образ.

...Перед тем как уйти, Надя накроет стол для Максима и Валентины Ивановны. Приборы встанут друг против друга, ненаполненные бокалы будут источать легкую прозрачную тень. Цвет апельсинов окажется почти ощутимым. Но в тот момент, когда созданная Надей композиция обретет совершенство, сама Надя разрушит ее строгую симметричность. Она уйдет из дома Валентины Ивановны, захватив со стола один апельсин. И целое разрушится. Станет очевидной невозможность исчезновения из жизни Валентины Ивановны и Максима целого пласта воспоминаний. В реальности будет ощутима пустота — Надино отсутствие.