1911, Париж

* * *

Ты письмо мое, милый, не комкай.

До конца его, друг, прочти.

Надоело мне быть незнакомкой,

Быть чужой на твоем пути.

Не гляди так, не хмурься гневно,

Я любимая, я твоя.

Не пастушка, не королевна

И уже не монашенка я —

В этом сером будничном платье,

На стоптанных каблуках...

Но, как прежде, жгуче объятье,

Тот же страх в огромных глазах.

Ты письмо мое, милый, не комкай

Не плачь о заветной лжи.

Ты его в твоей бедной котомке

На самое дно положи.

* * *

Память о солнце в сердце слабеет,

Желтей трава,

Ветер снежинками ранними веет

Едва-едва.

В узких каналах уже не струится -

Стынет вода,

Здесь никогда ничего не случится.-

О, никогда!

Ива на небе кустом распластала

Веер сквозной.

Может быть, лучше, что я не стала

Вашей женой.

Память о солнце в сердце слабеет.

Что это? Тьма?

Может быть! За ночь прийти успеет

Зима.

СТИХИ ЕЛЕНЫ ШИРМАН

ЖИТЬ!

 Разве можно взъерошенной мне истлеть, Неуемное тело бревном уложить, Если все мои двадцать корявых лет, Как живые деревья твердят: - Жить!

Если каждая нить на моей башке К солнцу по-своему тянется, Если каждая жилка бежит по руке Неутомимым танцем!?

Жить! Изорваться ветрами в клочки, Жаркими листьями наземь сыпаться!  Только бы слышать артерий толчки, Гнуться от боли, от ярости дыбиться!

 

 Я ДУМАТЬ О ТЕБЕ ЛЮБЛЮ

Я думать о тебе люблю, Когда роса на листьях рдеет, Закат сквозь сосны холодеет И невесомый, как идея, Туман над речкою седеет.   Я думать о тебе люблю, Когда пьяней, чем запах винный, То вдруг отрывистый, то длинный, И сладострастный, и невинный, Раздастся посвист соловьиный.   Я думать о тебе люблю. Ручей, ропща, во мрак струится. И мост. И ночь. И голос птицы. И я иду. И путь мой мнится Письмом на двадцати страницах. Я думать о тебе люблю.  

Довид Кнута

Я не умру. И разве может быть, Чтоб - без меня - в ликующем пространстве Земля чертила огненную нить Бессмысленного, радостного странствия. Не может быть, чтоб - без меня - земля,

Катясь в мирах, цвела и отцветала, Чтоб без меня шумели тополя, Чтоб снег кружился, а меня - не стало! Не может быть. Я утверждаю: нет.

Я буду жить, тугой, упрямолобый, И в страшный час, в опустошенном сне, Я оттолкну руками крышку гроба. Я оттолкну и крикну: не хочу!

Мне надо этой радости незрячей! Мне с милою гулять - плечом к плечу! Мне надо солнце словом обозначить!.. Нет, в душный ящик вам не уложить

Того, кто хочет жить!

Стихи эдуарда асадова

Любить — это прежде всего отдавать. Любить — значит чувства свои, как реку, С весенней щедростью расплескать На радость близкому человеку. . Любить — это только глаза открыть И сразу подумать еще с зарею: Ну чем бы порадовать, одарить Того, кого любишь ты всей душою?! . Любить — значит страстно вести бои За верность и словом, и каждым взглядом, Чтоб были сердца до конца свои И в горе и в радости вечно рядом. . А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет! И нежности ждет и тепла, но только Подсчетов бухгалтерских не ведет: Отдано столько-то, взято столько. . Любовь не копилка в зашкафной мгле. Песне не свойственно замыкаться. Любить — это с радостью откликаться На все хорошее на земле! . Любить — это видеть любой предмет, Чувствуя рядом родную душу: Вот книга — читал он ее или нет? Груша... А как ему эта груша? . Пустяк? Отчего? Почему пустяк?! Порой ведь и каплею жизнь спасают. Любовь — это счастья вишневый стяг, А в счастье пустячного не бывает! . Любовь — не сплошной фейерверк страстей. Любовь — это верные в жизни руки, Она не страшится ни черных дней, Ни обольщений и ни разлуки. . Любить — значит истину защищать, Даже восстав против всей вселенной. Любить — это в горе уметь прощать Все, кроме подлости и измены. . Любить — значит сколько угодно раз С гордостью выдержать все лишенья, Но никогда, даже в смертный час, Не соглашаться на униженья! . Любовь — не веселый бездумный бант И не упреки, что бьют под ребра. Любить — это значит иметь талант, Может быть, самый большой и добрый. . И к черту жалкие рассужденья, Все чувства уйдут, как в песок вода. Временны только лишь увлеченья. Любовь же, как солнце, живет всегда! . И мне наплевать на циничный смех Того, кому звездных высот не мерить. Ведь эти стихи мои лишь для тех, Кто сердцем способен любить и верить!

СТИХИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Генералам двадцатого года

Вы, чьи широкие шинели  Напоминали паруса,  Чьи шпоры весело звенели  И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,  На сердце оставляли след, -  Очаровательные франты  Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли  Вы брали сердце и скалу, -  Цари на каждом бранном поле  И на балу.

Вас охраняла длань Господня  И сердце матери, - вчера  Малютки-мальчики, сегодня -  Офицера!

Вам все вершины были малы  И мягок самый черствый хлеб,  О, молодые генералы  Своих судеб!

* *

Легкомыслие! - Милый грех,  Милый спутник и враг мой милый!  Ты в глаза мне вбрызнул смех,  Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца, -  С кем бы Жизнь меня ни венчала!  Начинать наугад с конца  И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь  В жизни, где мы так мало можем...  - Шоколадом лечить печаль,  И смеяться в лицо прохожим!

* * *

Какой-нибудь предок мой был - скрипач, Наездник и вор при этом.  Не потому ли мой нрав бродяч  И волосы пахнут ветром?

Не он ли, смуглый, крадет с арбы  Рукой моей - абрикосы,  Виновник страстной моей судьбы,  Курчавый и горбоносый?

Дивясь на пахаря за сохой,  Вертел между губ - шиповник.  Плохой товарищ он был, - лихой  И ласковый был любовник!

Любитель трубки, луны и бус,  И всех молодых соседок...  Еще мне думается, что - трус  Был мой желтоглазый предок.

Что, душу черту продав за грош,  Он в полночь не шел кладбищем.  Еще мне думается, что нож  Носил он за голенищем,

Что не однажды из-за угла  Он прыгал, - как кошка гибкий...  И почему-то я поняла,  Что он - не играл на скрипке!

И было все ему нипочем,  Как снег прошлогодний - летом!  Таким мой предок был скрипачом.  Я стала - таким поэтом.

23 июня 1915

* * *

Откуда такая нежность?  Не первые - эти кудри  Разглаживаю, и губы  Знавала - темней твоих.

Всходили и гасли звезды  (Откуда такая нежность?),  Всходили и гасли очи  У самых моих очей.

Еще не такие песни  Я слушала ночью темной  (Откуда такая нежность?)  На самой груди певца.

Откуда такая нежность?  И что с нею делать, отрок  Лукавый, певец захожий,  С ресницами – как стрела?

18 февраля 1916

* * *

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,  Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,  Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,  Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,  У всех золотых знамен, у всех мечей,  Я закину ключи и псов прогоню с крыльца -  Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной  Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,  И в последнем споре возьму тебя - замолчи! -  У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты, -  О проклятье! - у тебя останешься ты:  Два крыла твоих, нацеленные в эфир, -  Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

15 августа 1916

  * * *

Мой день беспутен ин нелеп:  У нищего прошу на хлеб,  Богатому даю на бедность,

В иголку продеваю - луч,  Грабителю вручаю - ключ,  Белилами румяню бледность.

Мне нищий хлеба не дает,  Богатый денег не берет,  Луч не вдевается в иголку,

Грабитель входит без ключа,  А дура плачет в три ручья -  Над днем без славы и без толку.

29 июля 1918

В черном небе слова начертаны — И ослепли глаза прекрасные... И не страшно нам ложе смертное, И не сладко нам ложе страстное. В поте — пишущий, в поте — пашущий! Нам знакомо иное рвение: Легкий огнь, над кудрями пляшущий,— Дуновение вдохновения!

 В ОГРОМНОМ ГОРОДЕ МОЕМ…

В огромном городе моем - ночь. Из дома сонного иду - прочь И люди думают: жена, дочь,- А я запомнила одно: ночь. Июльский ветер мне метет - путь, И где-то музыка в окне - чуть. Ах, нынче ветру до зари - дуть Сквозь стенки тонкие груди - в грудь. Есть черный тополь, и в окне - свет, И звон на башне, и в руке - цвет, И шаг вот этот - никому - вслед, И тень вот эта, а меня - нет. Огни - как нити золотых бус, Ночного листика во рту - вкус. Освободите от дневных уз, Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

 СОЛНЦЕ,,,

Солнце — одно, а шагает по всем городам. Солнце — мое. Я его никому не отдам. Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда! Пусть погибают в бессменной ночи города! В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу! Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу! В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам... Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

 СТИХИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком. Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник - Пройдет, зайдет и вновь покинет дом. О всех ушедших грезит конопляник С широким месяцем над голубым прудом. Стою один среди равнины голой, А журавлей относит ветром в даль, Я полон дум о юности веселой, Но ничего в прошедшем мне не жаль. Не жаль мне лет, растраченных напрасно, Не жаль души сиреневую цветь. В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть. Не обгорят рябиновые кисти, От желтизны не пропадет трава, Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова. И если время, ветром разметая, Сгребет их все в один ненужный ком... Скажите так... что роща золотая Отговорила милым языком.

 Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег.