Г л а в а II грузия под прессом этнотерриториальных конфликтов: проблема абхазии и южной осетии

Особое место среди комплекса проблем, связанных с обеспечением надежной безопасности и развития мирного процесса на Кавказе занимает межэтнический фактор. О значительном росте этого фактора свидетельствует этнополитическая ситуация, сложившаяся в государствах Южного Кавказа в постсоветский период.Высокий уровень конфликтности в этих государствах, базирующийся на многочисленных межэтнических разногласиях, переходит затем в межэтническое противостояние. В ходе межэтнических конфликтов правящая элита того или иного государства региона руководствуется чисто прагматическими соображениями, а именно – достичь политических и иных выгод путем использования определенных культурных, цивилизационных и религиозных различий для мобилизации своего населения на конфронтацию с малыми этносами. Такой характер носит межэтническое противостояние в Грузии, в рамках которого особо выделяются грузино-абхазский и грузино-югоосетинский конфликты, начавшиеся вскоре после распада СССР.

В то же время, вопросы безопасности и мирного развития Кавказского района тесно связаны с интересами национальной безопасности России. Их решение представляется особенно важным, учитывая, что взаимоотношения России с государствами региона Южного Кавказа, в частности с Грузией и Азербайджаном с начала 1990-х гг. стали носить весьма сложный, порой драматичный характер. Особенно это касалось отношений с Грузией, которая с самого начала своего суверенного развития столкнулась с целым рядом острых проблем в области межнациональных отношений.

Отправной точкой нагнетания напряженности в грузино-российских отношениях следует считать провокационные действия первого президента Грузии З. Гамсахурдиа. Именно он организовывал голодовки протеста и первым среди новых руководителей союзных республик объявил о выходе своей страны из состава СССР. Сторонники президента провозгласили лозунг «Грузия для грузин», потребовали от инородцев полной ассимиляции, а всем несогласным предлагали немедленно покинуть страну. Одновременно режим стремился всячески «решить» вопрос территориальной целостности Грузии. Для реализации этой программы созданный им образ «внутреннего врага» подкреплялся образом «врага внешнего» – России, которая якобы стремилась лишить Грузию независимости. При этом антироссийская политика осуществлялась вопреки тому очевидному факту, что в вопросах экономического выживания и энергоснабжения Грузия в наибольшей степени зависела именно от России. В свою очередь, США и их партнеры по НАТО, стремясь расширить свое присутствие в Южном Кавказе, оказывали поддержку воинствующему этнократическому режиму в Грузии, тем самым способствуя дестабилизации обстановки в этом регионе. Со своей стороны поддержку Запада грузинские власти интерпретировали, как индульгенцию на продолжение опасного конфронтационного курса с Россией. Однако она не проявляла готовности сдавать свои позиции на Кавказе: несмотря на давление США, Москва настаивала на российских интересах в регионе и при этом проявляла растущую готовность защищать их – «по-хорошему», или «по-плохому». В частности, в ответ на стремление Грузии войти в НАТО Россия стала проявлять интерес к участию в разрешении этнополитических конфликтов в стране – абхазском и югоосетинском. Необходимость в этом диктовалось также вследствие усилившейся антироссийской риторики в грузинских националистических кругах. Так, З. Гамсахурдиа объявил, что СССР – это «модернизированная Российская империя», выход из которой должен привести к полному восстановлению грузинской государственности и разрешению всех спорных вопросов с Абхазией и Южной Осетией – по сценарию, разработанному в Тбилиси.⁵⁴ Эти националистические заявления грузинского лидера произвели в автономиях эффект разорвавшейся бомбы. Опасаясь нежелательных для себя последствий восстановления грузинской государственности, т.е. полного отчуждения абхазов и осетин, представители последних активно стали искать у Москвы поддержку в вопросе повышения статуса своих автономий с подчинением Центру. Их опасения вскоре стали подтверждаться. Так, 20 сентября 1989 г. был обнародован проект законов ГССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) ГССР» в области избирательного законодательства. Был нанесен первый удар по суверенитету Южной Осетии: урезаны конституционные права Юго-Осетинской Автономной Области (ЮОАО) в части изменения границ ее территории, районирования, права законодательной инициативы и проч. Все это подкреплялось активной пропагандистской кампанией, направленной на обоснование неправомочности существования самого национально-государственного образования Южная Осетия.Ситуация еще больше осложнилась, когда в июне 1990 г. Верховный Совет ГССР принял решение об отмене всех законов и законодательных актов, принятых республикой после 1921 г. Незаконными также были объявлены Законы СССР о разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации и о выходе из состава СССР. В декабре 1990 г. парламент Грузии упразднил автономию Южной Осетии и ввел в Цхинвале чрезвычайное положение.⁵⁵

Таким образом, Южная Осетия оказалась в исключительно сложной ситуации. Образовался правовой вакуум, поскольку действие нормативно-правовых актов, регламентирующих формат ее существования, начиная от Декрета об образовании ЮОАО от 22 апреля 1922 г. и до Закона Грузии о ЮОАО от 12 ноября 1980 г., было отменено. Исходя из этого, на XIII, XIV и XV сессии совета народных депутатов ЮОАО (сентябрь-июнь 1990 г.) был принят пакет решений: Декларация о суверенитете, о действии Конституции и законов СССР на территории ЮОАО, о преобразовании автономной области в республику. С этого времени Южная Осетия перестала быть частью Грузии, вернувшейся в правовое пространство, существующее до вхождения ЮОАО в ее состав. Соответственно, все претензии Грузии на ее территорию были уже незаконными.

После прекращения существования СССР тревога в автономиях за свое будущее продолжала расти. Как следствие, изменился настрой среди абхазского и югоосетинского населения: на смену недоверию грузинским властям пришла деятельность, направленная на их самоопределение в рамках своих территорий. Но эти действия были восприняты властями Грузии, как угроза территориальной целостности страны. Напряженность в отношениях с автономиями росла с каждым днем и вскоре она переросла в вооруженные межэтнические конфликты.

Таким образом, участниками этнических конфликтов в Грузии стали, с одной стороны, этническое большинство страны, а с другой – крайне политизированные группы населения автономий. Важнейшей причиной межэтнического противостояния являлся полный упадок государственных институтов Грузии, ослабление, а затем исчезновение авторитета всех государственных структур, поддержавших крайние формы грузинского национализма. Такая ситуация была чревата дестабилизацией обстановки в Грузии: она вела к кризису легитимации власти и ее неспособности решить проблемы населения автономий. Проживающие на своих «исконных» землях, абхазы и южные осетины воспринимали их, как «родные». Соответственно, отношение к этим землям было у них особенным и вполне понятным – исключительные права на владение своей территорией, и возникшее отсюда противостояние с грузинским этническим большинством, выступающим за территориальную целостность страны. Все это происходило в условиях, когда власти Грузии демонстрировали полную неспособность построить ответственное государство: согласно международной классификации, оно пребывало в состоянии несостоявшегося государства, которому грозили внешний патронаж и управление. В этих условиях и начались вооруженные конфликты Грузии с Абхазией и Южной Осетией, приведшие к трагическим последствиям. Остановимся на их освещении подробнее.

Грузино-абхазский конфликт являлся кульминационной точкой в той напряженности, которая наблюдалась во взаимоотношениях властей Грузии с Абхазией еще в период существования советского государства. Речь идет о миграционной политике, проводимой при Л. Берии. Она привела к тому, что абхазы стали составлять незначительный процент от численности населения региона (к началу 1990-х гг. их было не более 17% от всего населения Абхазии).⁵⁶ Формировалась миграция грузин на территорию Абхазии (1937-1954 гг.) путем подселения в абхазские села, а также заселения греческих сел, освободившихся в результате депортации греков из Абхазии в 1949 г. Абхазский язык до 1950 г. был исключен из программы средней школы и заменен обязательным изучением грузинского языка.⁵⁷ Эти насильственные меры спровоцировали акции протеста среди местного абхазского населения (апрель 1957 г., апрель 1967 г., май и сентябрь 1978 г.), требующего вывода Абхазии из состава Грузинской ССР.

Новое обострение ситуации в Абхазии произошло 18 марта 1989 г., когда в с. Лыхны, древней столице абхазских князей, состоялся 30 тыс. Сход абхазского народа, выдвинувший предложение о выходе Абхазии из состава Грузии и восстановлении ее в статусе союзной республики.⁵⁸ Вслед за этим в столице автономии произошли кровавые столкновения между грузинами и абхазами. С целью недопущения дальнейшей эскалации насилия грузинские власти прибегли к использованию военной силы. В результате, конфликт был временно урегулирован, а произошедшее событие осталось без серьезных последствий. Позднее ситуацию стабилизировали также некоторые уступки требованиям абхазов, сделанные со стороны режима З. Гамсахурдиа.

Однако грузино-абхазские взаимоотношения вновь осложнились после того, как 21 февраля 1992 г. правящий в Грузии Военный Совет принял решение об отмене Конституции Грузинской ССР 1978 г. и восстановлении конституции Грузинской демократической республики 1921 г. Абхазское руководство восприняло это, как фактическую отмену статуса автономии Абхазии. Исходя из этого, 23 июля 1992 г. Верховный Совет республики восстановил в полном объеме действие Конституции Абхазской Советской республики 1925 г., согласно которой Абхазия была объявлена суверенным государством. 14 августа 1992 г.  между Грузией и Абхазией начались вооруженные действия с применением авиации, артиллерии и других видов оружия. Цель, которую преследовало грузинское руководство, заключалась в установлении контроля над Абхазией. В свою очередь, автономия стремилась решить задачу по расширению прав и, в конечном счете, получении полной независимости от Грузии. В военных действиях с грузинской стороны выступали Национальная Гвардия, неформальные военизированные отряды и отдельные добровольцы, со стороны абхазского руководства - вооруженные формирования негрузинского населения абхазской автономии и, кроме того, прибывшие с Северного Кавказа добровольцы, а также российские казаки.

3 сентября 1992 г. в Москве Б. Ельцин и Э. Шеварднадзе подписали документ, предусматривающий мирное решение проблемы путем полного прекращения огня, вывода грузинских войск из Абхазии и возвращения беженцев.⁵⁹ Но поскольку конфликтующие стороны не выполнили ни одного пункта соглашения, военные действия продолжились. К концу 1992 г. война приобрела позиционный характер, где ни одна из сторон не могла одержать победу. 15 декабря 1992 г. Грузия и Абхазия подписали ряд документов о прекращении военных действий и выводе всех тяжелых вооружений и войск из района боевых действий. В регионе наступил период относительного затишья. Но в начале 1993 г. военные действия возобновились: началось наступление на столицу Абхазии, занятую грузинскими войсками. После длительных боев, 27 июля 1993 г. в Сочи было подписано Соглашение о временном прекращении огня, в котором Россия выступала в роли гаранта, а в конце сентября 1993 г. Сухуми перешел под полный контроль абхазских войск. Вскоре после этого грузинские войска были вынуждены окончательно покинуть Абхазию.

Вооруженный конфликт 1992‑1993 гг. унес жизни 4 тыс. грузин (еще 1 тыс. пропала без вести) и 4 тыс. абхазов. Потери экономики автономии составили 10,7 млрд. долл. Не менее 250 тыс. грузин (почти половина населения) были вынуждены оставить свои дома в Абхазии и перебраться в центральные и восточные районы Грузии, а также в Тбилиси.⁶⁰

14 мая 1994 г. в Москве между грузинской и абхазской сторонами при посредничестве России было подписано Соглашение о прекращении огня и разъединении сил. На основе данного документа и последующего решения Совета глав государств СНГ в зоне грузино-абхазского конфликта были размещены Коллективные силы по поддержанию мира. Они приступили к осуществлению контроля 30 км зоны безопасности в районе конфликта. Одновременно в зоне конфликта были размещено более 3 тыс. миротворцев сроком на шесть месяцев. В дальнейшем, по мере необходимости, мандат их пребывания здесь мог быть продлен Советом глав государств СНГ. 2 апреля 2002 г. был подписан грузино-абхазский протокол, предусматривающий патрулирование верхней части Кодорского ущелья (абхазской территории, контролируемой Грузией) российскими миротворцами, а также военными наблюдателями ООН.⁶¹

Летом 2006 г. ситуация на грузино-абхазской границе обострилась в связи с вводом в Кодорское ущелье подразделений грузинских вооруженных сил и МВД численностью 1,5 тыс. человек для проведения операции против вооруженных сванских отрядов, отказывающихся подчиняться центральным властям. Эта акция привела к полному прекращению официальных грузино-абхазских переговоров. Необходимым условием их возобновления абхазская сторона считала соблюдение официальным Тбилиси специальной резолюции Совета Безопасности ООН, предусматривающей вывод грузинских воинских подразделений из Кодори. В ответ руководство Саакашвили переименовало Кодорское ущелье в Верхнюю Абхазию, а в с. Чхалта на территории ущелья разместилось «законное правительство Абхазии» в изгнании, не признанное абхазскими властями, выступающими против его присутствия в этом районе.

18 октября 2006 г. Народное собрание Абхазии обратилось к властям России с просьбой признать независимость республики и установить друг с другом ассоциированные отношения.⁶² Со своей стороны российские власти неоднократно заявляли о признании территориальной целостности Грузии. Однако их позиция в данном вопросе кардинально изменилась в конце лета 2008 г., когда президент России Д. Медведев подписал указ о признании Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Свою позицию Москва пересмотрела после попытки грузинских властей силой вернуть под свой контроль Южную Осетию. Вскоре примеру России последовали Никарагуа, Венесуэла, островные государства Науру и Тувалу. В 2011 г. к ним также присоединилась Республика Вануату, но после смены там власти решение о признании было аннулировано. В свою очередь, в Грузии расценили этот шаг, как желание России аннексировать часть ее законной территории.

Если косвенным виновником драматических событий, разыгравшихся в Абхазии, грузинская сторона считала Россию, то в случае Южной Осетии даже в Тбилиси были согласны, что основная вина за разжигание грузино-югоосетинского конфликта лежит на режиме Гамсахурдиа. Лидер грузинских националистов, ставший первым президентом страны, всенародно объявил осетин «пришлым народом», который должен покинуть Грузию. «Осетины – прямые агенты Кремля и террористы, у них нет права на эту землю. Они – новые здесь люди», говорил З. Гамсахурдиа о населении Южной Осетии.⁶³ В ноябре 1991 г., отвечая на вопросы журналистов и телезрителей в прямом эфире «Москва – Тбилиси», он прямо заявил: «Цхинвальский регион всегда назывался Внутренним Картли. В 1922 г. большевиками был изобретен новый термин – Южная Осетия. Но Южная Осетия – не географический термин. Никакой Южной Осетии нет, и она никогда не существовала. Такого географического термина нет в природе».⁶⁴ Столь жесткая позиция вела к росту антиосетинских настроений среди большинства грузинского населения страны. Вскоре репрессивная машина звиадистов заработала в полную силу: прежде всего, была упразднена автономия Южной Осетии;⁶⁵ одновременно начались гонения против осетинских семей, проживающих во внутренних районах Грузии. Эти обстоятельства и предопределили начало грузино-югоосетинского конфликта. В ходе него югоосетинская сторона защищала свою землю и одновременно стремилась решить сложную задачу, связанную с разделением осетинского народа, путем воссоединения со своими северо-осетинскими собратьями. Решение второй задачи представлялась особенно важным, учитывая, что проблема «разделенной нации» является основным препятствием в процессе национального строительства осетинского народа. Курс на воссоединение со своими северными собратьями лежал в основе вооруженной борьбы южных осетин с грузинскими националистами. Главной ее характеристикой было стремление осетинской этнической группы юга изменить существующие границы для воссоединения с этническими «родственниками», живущими на севере. При этом важным компонентом воссоединительного движения была апелляция к северным собратьям части осетинского этноса, которая проживала в Южной Осетии и подвергалась насилию со стороны грузинского этнического большинства, пользующегося поддержкой официальных властей.

В ноябре 1989 г. грузинские неформалы попытались провести митинг в Цхинвале, но были остановлены у въезда в город, а затем повернули обратно. После этого случая в Тбилиси было принято решение о проведении военной операции против Южной Осетии. В январе-апреле 1990 г. сюда были стянуты вооруженные формирования разных политических партий и организаций, которые начали боевые действия с осетинским ополчением. Сдерживающее влияние на развитие конфликта поначалу оказывало присутствие в Южной Осетии двух полков советских войск – инженерно-саперного и вертолетного. В результате конфликта и этнического прессинга образовались три группы беженцев. Значительное число осетин вынуждено было покинуть свои дома и перебраться в Северную Осетию (впоследствии, после перемирия, большая часть из них вернулась обратно). Вторая группа беженцев, насчитывающая десятки тыс. человек, перебралась из внутренних районов Грузии в Южную и Северную Осетию.⁶⁶

В сентябре 1990 г. была провозглашена Республика Южная Осетия (РЮО), а в январе 1992 г. состоялся всенародный референдум по вопросу о независимости РЮО и ее воссоединении с РФ. Итоги референдума показали законность национальных и политических программ, реализуемых Южной Осетии на основе неотъемлемого права наций на самоопределение и в соответствии с нормами международного права. По итогам проведенного голосования более 98 % граждан республики высказались за независимость и присоединение к России, путем воссоединения с братским народом Северной Осетии.⁶⁷ Активное участие в референдуме приняли также беженцы из Грузии – жертвы антиосетинских погромов и гонений, находящиеся в Северной Осетии. Этот факт в корне опровергал информацию о негативном отношении осетин, проживавших на территории Грузии, к программе национального самоопределения южных осетин и их воссоединения с Россией. В правовом отношении легитимность проведенного референдума не вызывала сомнений в силу целого ряда причин:

Во-первых, Грузия, отменив действие советских законов на своей территории в 1990 г., тем самым вышла за рамки правового поля СССР и соответственно, не могла рассматриваться, как правопреемница ГССР. В то же время, Южная Осетия была защищена Советской Конституцией (она действовала в республике до распада СССР);

Во-вторых, во время проведения референдума в Грузии не было легитимной власти: в конце декабря – начале января 1992 г. в Тбилиси произошел военный переворот, был свергнут режим Гамсахурдиа, к власти пришел т.н. Временный Военный Совет, а затем создан нелегитимный Госсовет во главе с Э. Шеварднадзе. Соответственно, во время всенародного голосования в РЮО в Грузии не было легитимного руководства, способного оспорить его итоги;

В-третьих, в период проведения референдума Грузия еще не была признана мировым сообществом, она не являлась субъектом международного права, поэтому требовать от Тбилиси согласия на признание его итогов не было никакой необходимости.

В конце мая 1992 г. в Цхинвале был принят Акт о государственной независимости РЮО, провозглашающий, что отныне Южная Осетия является независимым государством, на территории которого действует Конституция РЮО. Это политическое устремление народа республики получило активную поддержку со стороны народа Северной Осетии: 6 марта 1993 г. Верховный Совет СОССР принял постановление «О признании Республики Южная Осетия», в котором отражалась воля осетинского народа к воссоединению в рамках своей исторической территории.⁶⁸

Весной 1992 г. военные действия в Южной Осетии возобновились. К середине июня 1992 г. грузинские вооруженные отряды вплотную подошли к Цхинвалу. Однако после жесткого требования Москвы военные действия были остановлены, а глава Госсовета Грузии Э. Шеварднадзе вынужден был дать согласие на переговоры по урегулированию конфликта. Их результатом стало подписание соглашения о принципах мирного разрешения конфликта между Б. Ельциным и Е. Шеварднадзе 24 июня 1992 г. в Сочи.⁶⁹ Вслед за этим событием в зону противостояния были введены миротворческие силы в составе российского, грузинского и осетинского батальонов. В результате, грузино-осетинские вооруженные столкновения прекратились, а 18-месячная война в Южной Осетии завершилась.

В действиях Грузии в конфликте важное место занимала этническая составляющая, ввиду чего ее военные формирования подавляли не только сопротивление осетинских ополченцев, но и уничтожали мирное осетинское население. Для участия в боевых действиях власти Грузии использовали как регулярные воинские подразделения, так и освобожденных из тюрем лиц, направленных в зону конфликта для проведения карательных и особо жестоких акций. Исходя из вышеуказанных причин, действия Грузии против осетин руководство РЮО расценило, как геноцид.⁷⁰

Война в Южной Осетии, вызвавшая резкий всплеск миграционной подвижности населения республики, а также осетин, живущих во внутренних районах Грузии, в направлении своей исторической родины, создал в Северной Осетии сложную проблему беженцев. Тем более, что сюда также устремились беженцы-осетины и основная часть реэмигрантов из Казахстана и государств Средней Азии, переживающих сложные этнополитические процессы (в частности, гражданская война в Таджикистане). В результате, республика стала одним из первых регионов РФ, принявших значительное число мигрантов, а также беженцев из «горячих» точек бывшего СССР.

Обстановка в Северной Осетии еще больше осложнилась вследствие того, что межнациональные проблемы, накопившиеся многие десятилетия, в условиях ослабления центральной власти вылились в конфликты на межнациональной почве между осетинами и ингушами. Поводом для них послужили несколько сел Пригородного района республики, населенных смешанным осетино-ингушским населением. На протяжении многих лет эти села являлись спорными между двумя народами. В конечном счете, часть территории Пригородного района и стала причиной начавшегося осенью 1992 г. осетино-ингушского конфликта. Его катализатором следует считать подписанный Б. Ельциным в июне 1992 г. «Закон о реабилитации репрессированных народов» – документ, на первый взгляд, гуманный и справедливый, но на самом деле, совершенно лишенный конституционной базы и не имеющий механизма претворения в жизнь. В результате, итоги конфликта оказались весьма тяжелыми как для осетин, так и для ингушей. Так, в ходе вооруженных столкновении погибло не менее 500 человек, около 1 тыс. ранено. Сотни людей были захвачены в заложники, разрушены дома и строения, более 30 тыс. ингушей, покинувших свои жилища в Пригородном районе и Владикавказе, оказались в положении беженцев.⁷¹ В последующие годы многие из беженцев вернулись обратно в свои дома, однако проблема Пригородного района по-прежнему поднималась ингушской стороной, препятствуя налаживанию осетино-ингушского диалога. Больше того, между двумя народами временами росло недоверие, появлялась неприязнь друг другу. Причиной этих явлений стали разыгравшиеся в разные годы кровавые события в Северной Осетии – террористические акты, унесшие жизни десятков мирных жителей республики. Самым чудовищным среди них был захват террористами 1 сентября 2004 г. в заложники учащихся средней школы №1 г. Беслан, а также их родителей. В результате этой жестокой акции погибло 334 человек, среди которых 186 еще не достигли 16-летнего возраста. Террористы посягнули на самое святое, что есть у каждого народа – жизнь детей. Вряд ли сотрется в памяти осетин трагедии Беслана, равно как и другие преступления террористов, совершенные на их земле. Тем не менее, осетинам и ингушам следует продолжить поиск путей к конструктивному диалогу: это в интересах двух соседних народов, мира на Северном Кавказе.

Несмотря на отмеченные выше проблемы, национальное строительство в Северной Осетии продолжалось. В этом отношении значительно сложнее обстояло дело в Южной Осетии: после войны 1991-1992 гг. она испытывала жесткое давление со стороны Грузии. С приходом к власти М. Саакашвили, выдвинувшего концепцию восстановления территориальной целостности Грузии⁷², в зоне противостояния «запахло» новой войной. Всего за несколько лет страна поставила мировой рекорд по росту своего военного бюджета. С помощью США и других стран Запада она увеличила военный бюджет в 2003-2008 гг. в 33 раза.⁷³ Руководство Грузии увеличивало военные расходы, стремясь привести свои вооруженные силы к стандартам, которые приняты в НАТО. В это же время продолжалась эскалация грузино-югоосетинского конфликта: в частности, в августе 2004 г. Южная Осетия была ввергнута в очередную войну. Одновременно был продолжен курс на разрыв отношений Грузии с Россией. В этом отношении визит Дж. Буша в Тбилиси в 2005 г. окончательно обозначил ее выход из-под российского влияния. Власти страны оказали нажим на Москву, требуя ликвидации двух российских военных баз на грузинской территории. Самой крупной из них была база в Ахалкалаки: войска были выведены из нее досрочно – в ноябре 2007 г., хотя данную акцию планировалось осуществить годом позже. Остались только российские миротворцы, действующие по мандату СНГ в Абхазии и по Дагомысским соглашениям в Южной Осетии.

В ночь на 8 августа 2008 г. грузинские военные подвергли Цхинвал массированному обстрелу из реактивных установок «Град». Затем начался штурм города с применением танков. Одновременно были атакованы места дислокации российских миротворцев. В связи с этим президент России Д.А. Медведев заявил: «Грузинское руководство в нарушение Устава ООН, своих обязательств по международным соглашениям, вопреки здравому смыслу развязало вооруженный конфликт, жертвами которого стали мирные люди».⁷⁴

Создавшаяся военно-политическая ситуация вокруг Южной Осетии не могла оставить Россию безучастной: новое повторение ошибок прошлого неизбежно могло нанести урон ее национальным интересам и национальной безопасности на Кавказе. «Сейчас понятно, – заявил Д.А. Медведев, – что мирное разрешение конфликтов в планы Тбилиси не входило. Грузинское правительство методично готовилось к войне, а политическая и материальная поддержка внешних покровителей только укрепляла ощущение собственной безнаказанности».⁷⁵ Учитывая эти обстоятельства, в ответ на грузинскую агрессию началась переброска российских войск в зону конфликта и создание здесь ударной группировки; одновременно корабли ВМС вошли в территориальные воды Грузии и начали боевое патрулирование. В Абхазии в это время началась высадка морского десанта в районе Очамчира. Была осуществлена также переброска частей ВДВ на аэродром Сухуми. В результате, 9–10 августа подразделения 58-й армии и 76 воздушно-десантной дивизии из Пскова, а также военнослужащие батальона спецназа «Восток» ЧР очистили Цхинвал от агрессора. В операциях по освобождению города и прилегающих к нему районов активное участие принимали и добровольцы, прибывшие из Северной Осетии. В результате, МВД Грузии было вынуждено вывести свои подразделения со всей территории Южной Осетии. Таким образом, впервые за последние десятилетия Россия из наблюдателя и посредника в урегулировании конфликта превратилась в его активного участника: «Москва продемонстрировала политическую волю защищать свои жизненно важные национальные интересы и выполнять традиционную роль гаранта мира и стабильности на Кавказе, тем самым давая понять Западу, что больше не пойдет ни на какие политические уступки».⁷⁶

После этих событий в Москву прибыл председатель ЕС, президент Франции Н. Саркози, который предложил российскому руководству план мирного урегулирования грузино-югоосетинского конфликта. Грузинская сторона согласилась с этим планом и объявила о прекращении огня в зоне конфликта. Свою подпись под документом поставил и Д.А. Медведев (ранее его подписали главы непризнанных государств Южная Осетия и Абхазия). В результате, военные действия в зоне грузино-югоосетинского конфликта завершились. Наконец, 26 августа 2008 г. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, что получило отражение в соответствующих президентских указах.⁷⁷

Таким образом, важнейшим итогом августовской войны 2008 г. стало появление на политической карте мира двух независимых государств – Абхазии и Южной Осетии. Признаниегосударственной независимости обеих республик со стороны России означало для абхазов осуществление их давней мечты о возрождении собственного государства, а для осетин Южной Осетии – открывшуюся возможность для воссоединения осетинского народа в рамках единого Российского государства. Война показала, что возврата к прежней политической конструкции грузино-югоосетинских отношений быть не может, поскольку это означало бы упразднение республики южных осетин, что на практике возможно лишь при физической ликвидации Южной Осетии. Поэтому речь может идти толькоо территориальной целостности единого по истории, культуре и отношению к России осетинского народа, оказавшегося в состоянии «разделенной нации».