3.3. Восстание Ивана Болотникова.

Сторонники «царевича», а вместе с ними и всякого рода «разбойный элемент», поднявшийся со дна взбаламученного русского общества, объединились вокруг беглого холопа Ивана Болотникова, объявившего себя воеводой «царевича Дмитрия», якобы скрывающегося от врагов в надежном месте. В отличие от предыдущего этапа Смуты, который отмечен борьбой за власть в верхах правящего класса, на этот раз в противостояние втягиваются средние и низшие слои общества. Смута приняла характер гражданской войны. Налицо были все ее признаки: насильственное разрешение спорных вопросов, полное или почти полное забвение всякой законности; острейшее социальное противостояние, разрушение всей социальной структуры общества; борьба за власть. Само восстание началось летом 1606 г. под лозунгом восстановления на троне «чудесно спасшегося» от боярского заговора царя Дмитрия. Сам «царевич Дмитрий» на этот раз не явился народу. Но некая личность, выдававшая себя за царя Дмитрия Ивановича, все-таки существовала. По некоторым предположениям, это был Михаил Молчанов, довольно близко стоявший к Лжедмитрию I. Именно он вручил распоряжение о воеводской власти Ивану Болотникову, который возвращался из турецкого плена кружным путем.

И. Болотников распоряжается именем царя, его ставка перемещается вместе с ним сначала в Калугу, затем в с. Коломенское под Москвой и, наконец, в Тулу. Следует отметить, что и правительственный, и повстанческий лагеря наглядно демонстрируют рыхлость управленческих рычагов, слабость центральной власти.

Иван Болотников показал себя незаурядным военачальником. Он создал многочисленную армию. Суровый и жестокий к врагам, он обладал несомненными военными талантами и был непреклонен в исполнении задуманного. Но его основная ошибка состояла в том, что он не наступал, а оборонялся. Последние его оборонительные бои проходили в укрепленной Туле. Чтобы сломить сопротивление повстанцев, на реке Упе была сооружена плотина, способная затопить город оружейников. В сентябре 1607 г. обессиленные защитники Тулы, поддавшись на обещания царя о помиловании, сдались. Многих из них, в том числе и Болотникова, ждала безжалостная расправа. Примерно через полгода И.Болотников был ослеплен, а затем утоплен.^

Восстание Болотникова еще раз показало слабость центральной власти и ее невнимание к нуждам народа, продемонстрировало всю глубину кризиса общества и государства. Победить ослабленную царскую власть восставшие не могли по нескольким причинам. Среди них: отсутствие четких планов совместных действий, слабая организация «войска», плохое вооружение и т.д.

3.4. «Тушинский вор» Лжедмитрий II.

Подавление восстания И.Болотникова не укрепило положения Василия Шуйского. Речь Посполитая уготовила ему еще одного Лжедмитрия. Главной силой войска Лжедмитрия II были отряды польского дворянства и казачества. В апреле самозванец разбил правительственную армию под командованием царского брата князя Д.И. Шуйского. Не встречая серьезного сопротивления, самозванец быстро подошел к Москве и остановился в селе Тушино. От названия этого населенного пункта произошло прозвище Лжедмитрия II – «тушинский вор».

Множественность центров власти в стране была свойственна Смуте на всем ее протяжении. Реальным политическим центром оставался Путивль, где распоряжался князь Г. Шаховской. В Тушине довольно быстро сложились признаки второго реального центра власти. При царе функционировали Боярская дума, государев двор (с почти полным набором чиновных групп дворовых), приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Зачастую на высоких «государственных» постах оказывались не знатные, а порой и вовсе «беспородные» люди. Но в Думе у второго самозванца заседали Рюриковичи (князья Засекины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы и т.п.), Гедиминовичи (князья Трубецкие), аристократы с Северного Кавказа (князья Черкасские), представители старомосковских боярских фамилий (Салтыковы, Плещеевы). С осени 1608 г. Тушино получило своего патриарха: из Ростова был привезен митрополит Филарет (в миру Федор Романов, получивший эту кафедру в последние недели царствования первого самозванца.

С мая по ноябрь 1608 г. успехи тушинцев стремительно нарастали. На исходе лета произошло событие, которое придало самозванцу дополнительную легитимность: «царь Дмитрий Иванович» вновь обрел свою жену, с которой якобы венчался в мае 1606 г. На людях была радостная встреча «насильственно разлученных» супругов, а затем состоялось тайное венчание Марины с новым носителем имени «царя Дмитрия».

Лжедмитрий II контролировал огромную территорию, власть тушинского царя признавали все новые и новые земли. Исход войны решали не столько победы на поле брани, сколько финансы и материальное обеспечение. Тушинские власти не располагали эффективными органами управления на местах, поэтому сбором денег, провианта и фуража пришлось заняться самим тушинским отрядам. Они делали это столь профессионально, что от обычных грабежей их поборы отличало лишь наличие «легитимных» полномочий.

Власть «тушинского вора» признали Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда и некоторые другие города вблизи Москвы. Сопротивление авантюристам оказали жители Троице-Сергиевской Лавры. Немногих месяцев тушинского «управления» вполне хватило для начала спонтанной борьбы против «тушинского вора». Вскоре многие провинциальные города начинают выступать против грабительского режима и направляют свои ополчения в помощь Москве. Таким центрами сопротивления становятся Нижний Новгород, Галич и др. Если летом-осенью 1608 г. территория, подконтрольная Василию Шуйскому, сжималась наподобие шагреневой кожи, то в конце 1608 - начале 1609 г. процесс пошел в обратном направлении. Между Москвой и Тушином на некоторое время установилось военно-политическое равновесие: московские служилые люди и бояре переходили туда и обратно, преследуя личные цели и корысти.^

Вмешательство Речи Посполитой. К началу 1609 г. уже не Лжедмитрий II представлял главную опасность. Главный фактор таких изменений - открытое вмешательство Речи Посполитой, а позднее и Швеции во внутренние дела российского государства. Король Речи Посполитой приложил много усилий с целью перетянуть основные силы наемников из Тушина в свой лагерь. Так что уже осенью 1609 г. вполне обозначился кризис Тушинского лагеря. К Сигизмунду III почти полностью перешли польские шляхтичи, многие представители русской аристократии: князья Мосальский и Хворостинин, боярин Салтыков и др. В конце декабря 1609 г. Лжедмитрий бежит сначала в Калугу, а затем в королевский лагерь под Смоленск. Двухполюсная структура гражданской войны превращается в трехполюсную. Появление третьего властного центра весной 1610 г. окончательно расшатывает российскую государственность. Москва, Калуга, королевский лагерь под Смоленском – все они имели определенные права на власть.

«Семибоярщина». Авторитет Василия Шуйского в народе был подорван после скоропостижной смерти талантливого полководца Скопина-Шуйского (по очень вероятной версии он был отравлен на пиру у князя Воротынского как один из претендентов на царский трон), который, по мнению современников, был единственным человеком, способным объединить страну. Это привело к смене командования, но русские войска во главе с царским братом, бездарным Дмитрием, все-таки выступили к Смоленску. Поражение при с. Клушине было катастрофическим: правительство Шуйского за несколько часов лишилось почти всей армии. К Москве устремились силы Лжедмитрия II из Калуги и корпус польского шляхтича Жолкевского.

Поражение русских войск под Клушиным, быстрое контрнаступление польских королевских войск на Москву привели к новому государственному перевороту. В июле 1610 г. царь Василий Шуйский под давлением Боярской думы был вынужден отказаться от престола, а затем постричься в монахи. Василия Шуйского сменила «Семибоярщина» - правительство, состоявшее из семи бояр во главе с Ф.И.Мстиславским.

Узнав о перевороте, «Тушинский вор» снова двинулся со своими сторонниками к Москве. Семибоярщина, не имевшая достаточно крепкой опоры среди населения страны, опасаясь возвращения Лжедмитрия II, пошла на прямую национальную измену: обратилась за поддержкой к польской шляхте.

Москва присягает поляку Владиславу. В августе 1610 г. Семибоярщина, несмотря на протесты патриарха Гермогена, заключила договор о призвании на русский престол Владислава, сына польского короля Сигизмунда III. Сепаратистские действия столичной элиты привели польские войска в Москву, в Кремль. 27 августа 1610 г. Москва присягнула поляку Владиславу, провозгласив его русским царем.

Этим шагом столичная элита продемонстрировала полное безразличие к государственному суверенитету. В итоге уже к началу следующего года русские институты власти полностью подчинялись полякам, русские послы вместо стола переговоров оказались под арестом и в заключении. Эти факты свидетельствуют о том, что русская столичная элита не сильно беспокоилась о российском суверенитете. Ее главным желанием было как можно дольше удержаться у царского престола, там, где раздают почести, награды и деньги. В период Смуты о национальном патриотизме и суверенитете государства столичная элита вспоминала крайне редко. Отсюда ее визиты к Тушинскому вору, признание Лжедмитриев, присяга польскому отпрыску. После захвата поляками Москвы перед страной встала угроза утраты национальной независимости.

Никогда раньше на царский трон не посягало так много претендентов. Здесь и беглый расстрига из заурядной дворянской фамилии, бывший холоп, бедный школьный учитель из Восточной Белоруссии, и иностранцы. Никогда раньше наследственная самодержавная монархия не превращалась в монархию выборную, и никогда раньше в стране не существовало параллельно несколько центров во главе с реальными и мнимыми монархами, претендовавшими на общегосударственную власть. Всё это – безрадостные черты Смутного времени.