Виртуальная реальность

Виртуальная реальность

Н.А. НОСОВ Виртуальная философия

Если средневековый человек спросит у современного, почему орех прорастает и каким образом в орехе содержится ореховое дерево, то последний ответит: потому что есть влага и тепло. Но средневекового человека такое механистическое объяснение не устроит. Его интересуют не условия, при которых орех прорастает, а причина, по которой он прорастает. Современный человек может добавить к сказанному им, что вода и тепло запускают химические реакции, которые приводят к росту и реализации заложенной в орехе генетической программы. Но средневековый человек любопытен и задает вопрос: а почему генетическая программа начинает разворачиваться? Разве в орехе есть сила, которая запускает эту программу? Современному человеку, который сжился с идеей силы, поскольку окружен разными силами природы (физическими, химическими, психическими и проч.), не зазорно согласиться с тем, что в орехе есть сила. Но откуда? На такой глупый для современного человека вопрос последний, проявляя вежливость, ответит, что в орехе - из орехового дерева, а в этом ореховом дереве - из предыдущего ореха, а в этом орехе - из предыдущего орехового дерева и так далее. Там, где для современного человека оканчивается область его интересов, для средневекового только начинается, откуда же в самом первом орехе или ореховом дереве взялась сила? Проявляя чудеса сдержанности, современный человек отвечает, что орех состоит из маленьких молекул, молекулы — из еще более мелких атомов, а атомы - из совсем маленьких-маленьких, таких, что их ни в какой микроскоп уже и не увидишь, элементарных частиц. Но откуда в этих элементарных частицах взялась энергия, это во-первых, а во-вторых, каким образом и за счет каких сил из достаточно простых частиц образовались более сложные атомы, из них - еще более сложные молекулы, а из них - невероятной сложности орех, а в-третьих, если элементарные частицы невидимы, то откуда уважаемый и мудрый собеседник о них знает? Может быть, эти пресловутые частицы и не существуют, а есть плод порождения уважаемого и мудрого ума, и как в этом смысле понимать категорию существования?

Категория виртуальности активно разрабатывалась в схоластике, и необходима она была для разрешения ключевых проблем схоластической философии, в том числе: возможности сосуществования реальностей разного уровня, образования сложных вещей из простых, энергетического обеспечения акта действия, соотношения потенциального и актуального.

Например, Николай Кузанский в работе «О видении бога» следующим образом решал проблемы актуальности существования и энергии (деятельности, актуализации акта действия). «Так велика сладость, которой ты, господи, питаешь мою душу, что она всеми силами стремится помочь себе опытом здешнего мира и внушаемыми тобой прекрасными уподоблениями. И вот, зная, что ты - сила, или начало, откуда все, и твое лицо - та сила и начало, откуда все лица берут все, что они суть, я гляжу на стоящее передо мной большое и высокое ореховое дерево и пытаюсь увидеть его начало. Я вижу телесными глазами, какое оно огромное, раскидистое, зеленое, отягощенное ветвями, листвой и орехами. Потом умным оком я вижу, что то же дерево пребывало в своем семени не так, как я сейчас его разглядываю, а виртуально: я обращаю внимание на дивную силу того семени, в котором было заключено целиком и это дерево, и все его орехи, и вся сила орехового семени, и в силе семян все ореховые деревья. И я понимаю, что эта сила не может развернуться целиком ни за какое время, отмеренное небесным движением, но что все равно она ограниченна, потому что имеет область своего действия только внутри вида ореховых деревьев, то есть хотя в семени я вижу дерево, однако это начало дерева все еще ограничено по своей силе. Потом я начинаю рассматривать семенную силу всех деревьев различных видов, не ограниченную никаким отдельным видом, и в этих семенах тоже вижу виртуальное присутствие всех мыслимых деревьев. Однако если я захочу увидеть абсолютную силу всех сил, силу-начало, дающую силу всем семенам, то я должен буду выйти за пределы всякой известной и мыслимой семенной силы и проникнуть в то незнание, где не остается уже никаких признаков ни силы, ни крепости семени; там, во мраке, я найду невероятную силу, с которой даже близко не равнится никакая мыслимая представимая сила. В ней начало, дающее бытие всякой силе, и семенной, и несеменной. Эта абсолютная и всепревосходящая сила дает всякой семенной силе способность виртуально свертывать в себе дерево вместе со всем, что требуется для бытия чувственного дерева и что вытекает из бытия дерева; то есть в ней начало и причина, несущая в себе свернуто и абсолютно как причина все, что она дает своему следствию. Таким путем я вижу, что абсолютная сила - лицо, или прообраз, всякого лица всех деревьев и любого дерева: в ней ореховое дерево пребывает не как в своей ограниченной семенной силе, а как в причине в создательнице этой семенной силы. Дерево, вижу я, есть некое развертывание семенной силы, а семя - некое развертывание той всемогущей силы. Я вижу еще, что, как дерево в семени не дерево, а сила семени и сила семени есть то, откуда развертывается дерево, так что в дереве не найти ничего, не происходящего из силы семени, так сила семени в своей причине, силе сил, есть не семенная, а абсолютная сила. Стало быть, дерево в тебе, боге моем, есть сам ты, бог мой, и в тебе истина и прообраз его бытия; равным образом и семя дерева в тебе есть истина и прообраз самого себя, то есть прообраз и дерева, и семени. Ты истина и прообраз. Ограниченная сила семени есть сила видовой природы, ограниченная пределами вида и пребывающая в семени как конкретное начало. Но ты, мой боже, абсолютная сила и потому природа всех природ» [25. С. 46-47].

Как видно из этого текста, Николай Кузанский принципиально иначе рассуждает, нежели современный ученый. Если последний причины роста ищет в условиях и более низких уровнях реальности, чем уровень семени, - в ДНК, биохимических реакциях, физических законах, то Николай Кузанский - в более высоких уровнях реальности, применяя при этом категорию виртуальности.

Для Фомы Аквинского категория виртуальности тоже является принципиально важной - с ее помощью он разрешал проблему онтологического сосуществования реальностей разного иерархического уровня и проблему образования сложного из простых элементов, в частности, сосуществования души мыслящей, души животной и души растительной: «Ввиду этого следует признать, что в человеке не присутствует никакой иной субстанциальной формы, помимо одной только субстанциальной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка и исполняет; самостоятельно и одна все те функции, которые в иных вещах исполняются менее совершенными формами. - Подобным же образом должно сказать о чувственной душе в животных, о вегетативной душе в растениях и вообще обо всех более совершенных формах в их отношении к формам менее совершенным» [45. С. 850-851].

Как видно даже из вышеприведенных текстов, и для Николая Кузанского, и для Фомы Аквинского «виртуальный» - одна из центральных категорий.

У переводчиков на русский язык возникают трудности, когда им приходится переводить отсутствующий в словаре современной философии термин «virtus». Казалось бы, либо надо давать кальку, либо, дав перевод, проинтерпретировать его. С термином «virtus» переводчики не проделали такой работы. И объяснение этому только одно - они рассматривали термин «virtus» как технический, не несущий концептуальной нагрузки. А отсюда термин «virtus» может переводиться самыми разными способами: возможный, потенциальный, сила, доблесть. Но то, что такое отношение неверно, говорит тот факт, что в критических случаях переводчики вынуждены давать кальку, поскольку никакой перевод не будет адекватен.

Но и в таких случаях термин «виртуальный» не воспринимается как несущий определенную смысловую нагрузку. Например, А.В. Ахутин, интерпретируя способ решения Фомой Аквинским проблемы образования сложных вещей из простых и проблемы потенции и акта, пишет: «В работе «Opusculum de mixtione elementorum» и в 24-м комментарии к «О возникновении и уничтожении» Фома развивает свое учение об образовании сложных «субъектов». Каждому возникновению предшествует альтерация материи и полное уничтожение пребывавших в ней элементарных субстанциальных форм. Крайние элементарные качества образуют средние, промежуточные, подобно тому, как свет в тьма могут образовывать многообразие промежуточных цветов. Это новое качество - собственное качество смеси - реально не включает в себя крайние качества, во по характеру своей действенности имеет некое подобие (similitudo) как одному, так и другому крайнему качеству. Соответственно и субстанциальные формы элементов присутствуют в смеси не субстанциально, а виртуально (virtuaiiter), т.е. по своей действующей силе: как если бы они реально присутствовали. Именно потому, что в смеси некоторым образом присутствуют качества элементов, т.е. агенты первоформы, сама субстанциальная форма смеси есть сложное действие in virtu первоформ...

Специфическое для схоластики понимание потенции и акта уясняется, может быть, лучше всего при рассмотрении другой близкой пары схоластических категорий, виртуального и субстанциального. Элементарная субстанциальная форма не существует как вещь и, наоборот, в вещи она не существует субстанциально, но только виртуально, как основание некоторой силы, способности, действенности (virtu) вещи. Это означает, что действительной актуальностью обладает действие, способ продуцирования, творческий акт, а определенная форма является только потенцией, возможностью данного способа действовать. При этом она тем более актуальна, чем более сама воплощает в себе эту действенность, чем более в ней как бы в скрытой (виртуальной) форме присутствует тайна (вспомним, что создание новой субстанциальной формы есть каждый раз божественный акт) ее создания, чем более, следовательно, она совершенная, чем ближе к шедевру» [2. С. 124-129].

Несмотря на то что А.В. Ахутин прекрасно понимает, что в схоластике произошла принципиальная переинтерпретация категориальной парадигмы аристотелизма, он тоже не рассматривает виртуальность как категорию.

В схоластике категория «вещь», «свойство», «энергия», «существование», «потенциальное», «актуальное» и др. стали пониматься иначе, чем в античной философии. Приращение в сравнении с аристотелевской парадигмой заключается в установлении определенной связи (посредством virtus) между высшей и низшей реальностями, а в сравнении с платоновской парадигмой - в том, что категориальная структура, разработанная Аристотелем, сохраняется, но применяется только к одной из двух реальностей: субстанциальной - пассивной, неразвивающейся, существующей в абсолютном (т.е. в собственном, не связанном с высшей реальностью) времени и пространстве.

Но схоластическая парадигма обладает той особенностью, что в качестве второй реальности полагается предельная, божественная реальность, что приводит к тому, что в каждом событии обнаруживается божественное провидение. Это по сути противоречит идеи иерархии реальностей, поскольку: а) фактически полагается существование только двух реальностей - субстанциальной и божественной (что выхолащивает идею иерархичности, так как два объекта всегда могут рассматриваться как соположенные, а не как иерархически соподчиненные); б) и эти реальности являются предельными, абсолютными, что противоречит идее иерархической упорядоченности и определенного единства этих реальностей и порождает отношение антагонистичности между ними, поскольку их характеристики определяются через противопоставление друг другу.

Во многом развитие средневековой философии и затем философии Нового времени определялось отношением к промежуточной реальности: есть она или ее нет (номинализм — реализм, преформизм — эпигенез, реализм — идеализм и т.п.). Так называемая научная картина мира, возникшая в Новое время, исключила божественную реальность, переименовав божественные законы в законы природы, [3], тем самым провозгласив моноонтичность, где все принадлежит одной реальности - природной, но при этом все-таки оставила идею силы (схоластического virtus), придав ей общекосмический масштаб, такой же, какой был у божественной реальности. Эта противоречивая позиция породила в свою очередь дискуссии по поводу взаимоотношений науки и религии, науки и мистики, естественных и гуманитарных наук и проч. Внутренняя противоречивость новоевропейской моноонтической парадигмы заключается в том, что если для совсем простых событий, типа притяжения двух предметов, еще можно апеллировать к тому, что таков закон всего космоса (всемирный закон тяготения), то для более сложных событий, типа отношений двух людей, такая апелляция не проходит, и требуется признание каких-то промежуточных уровней реальности, которые бы объясняли, почему в одном случае отношения соответствуют одному типу законов, а в другом - другому.

Полионтические парадигмы существуют. Например, буддизм строится на основании такой парадигмы. В буддизме признается существование нескольких уровней сознания человека, не сводимых друг к другу, т.е. законы одной реальности не сводятся к законам другой [см. напр., 8, 34]. Это дает возможность иметь дело с типами психических событий, принципиально не ухватываемых западной психологией, существующих только в актуальной форме, кардинально трансформирующихся в своем развитии, целенаправленно регулирующих соматические процессы и т.п. Причем, что принципиально важно, для буддиста, находящегося на определенном уровне реальности, все другие находятся в свернутом виде, они никоим образом не даны ему в ощущениях, переживаниях, понимании, представлении. Они не входят в его жизнь, и он о них знает только по рассказам других людей. Когда же он переходит на следующий уровень, то реальность этого уровня становится ощущаемой, видимой, несомненной в своем существовании; то, о чем он только слышал, становится данным и в ощущениях, и в представлении.

Здесь, кстати, становятся понятными причины неприятия новоевропейской философией утверждения Платона о том, что идеи являются зримыми, поскольку для новоевропейской философии идеи - это мыслительные понятия. Платон же говорил не о предельной реальности, а о реальности следующего уровня, объекты которой для людей, вне нее находящихся, действительно, только интеллектуально знаемы, но для людей, в ней находящихся, являются реальными, вещными предметами.

Любопытно, что в буддизме, как и в схоластике, система понятий с корнем vrt была одной из центральных: «Вторая сутра Патанджали дает классическое определение брахманической йоги, не только принятое в логико-дискурсивных трактатах религиозно-философских систем, но и вошедшее в ряд доктринальных текстов. Здесь термин обозначает развертывание или актуальные состояния эмпирического сознания, содержанием которых выступают конкретные pratyaya» [33. С. 207].

Итак, если мы признали существование нескольких уровней реальностей, то должны признать, с одной стороны, несводимость реальностей друг к другу, иначе бы все сводилось к одной или двум предельным реальностям, а с другой стороны, найти, чем же они друг с другом связаны, иначе мы вынуждены будем решать проблему построения сложного объекта из нескольких простых, когда есть несколько достаточно простых реальностей и их нужно объединить в нечто единое.

Справедливости ради следует сказать, что такой подход был предложен еще в IV в., ранневизантийским философом (и не только философом) Василием Великим, который в своей натурфилософской работе «Шестоднев» утверждал идею того, что некая реальность может породить другую реальность, законы существования которой не будут сводиться к законам существования порождающей реальности [7]. На основе этой идеи он интерпретировал акт творения мира и построил модель порождения мира и актуального его существования [27].

Принципы отношения между разными уровнями реальностей рассмотрены у другого великого византийца - Исаака Сирина, который утверждал, что соотношение уровней реальностей определяется не их абсолютным статусом, а теми усилиями, которые человек предпринимает, для того чтобы раскрыть для себя, а точнее сказать - породить в себе реальность следующего онтологического уровня [16]. Исаак Сирин предложил модель, названную нами принципом матрешки: количество и типы реальностей, которыми человек оперирует, определяются активностью самого человека, и по направлению движения к предельным реальностям, как «вверх», так и «вниз», человек может проходить в принципе бесконечное количество промежуточных [27]. Предельные реальности в перспективе сходятся, суть одно и то же. Исаак Сирин, говоря о том, что есть много промежуточных реальностей, которые человек должен пройти ъв своем восхождении к Богу, в качестве иллюстрации описывает две промежуточные реальности, называемые им «внутренний человек» и «совершенный человек». При этом каждая следующая раскрывающаяся реальность в «лестнице» восхождения энергетически питает объекты нижележащей и обеспечивает целостность и полноту их бытия. В этом смысле более поздние византийские философские изыски, в частности анализ проблемы энергии в исихазме, следует рассматривать как повторные и менее удачные попытки построения восточно-христианской философии, вызванные либо незнанием трудов первых византийских философов, либо непониманием предложенных ими решений.

Подход, основанный на признании полионтичности реальности, разработанный и описанный нами, получил название «виртуалистика» [27). Относительно психики этот подход конкретизируется в теории психологических виртуальных реальностей [28].

Иногда виртуалистику понимают как новую научную дисциплину, воспринимая термин «виртуалистика» по аналогии с названиями таких наук, как кибернетика, генетика. На этом основании строят критику виртуалистики, требуя «предъявить» объект изучения. Но любая из наук, право на существование которой уже признано, имеет дело не с отдельным объектом, а по крайней мере с совокупностью разнородных объектов, принадлежащих той или иной реальности. Правда, вопросы о своем объекте подчас пытаются разрешить и признанные науки. Например, есть много вариантов ответа на этот вопрос в психологии: ассоциации, гештальты, деятельность, сознание, психика, субъект и т.д., поскольку каждая психологическая школа объявляет в качестве объекта всей психологии «свой» объект. Но это точно так же, как если бы механика и термодинамика спорили о том, что является «иcтинным» предметом физики.

Виртуалистика не является наукой. Виртуалистика есть подход, который может быть использован в любой научной дисциплине. Принципиально нового в признании существования реальностей разного типа, т.е. несводимых друг к другу, в рамках одной и той же науки нет. Например, в физике признается существование и вещества, и поля, существование взаимодействий разного типа (сильного, слабого и т.д.).

Идея виртуальности разрабатывалась в философии - античной [23], восточной [33], византийской [27], схоластической [2, 25,45] - иногда в неявном виде, иногда в явном, как, например, в схоластике. Идея виртуальности стала активно использоваться в последнее десятилетие в современной философии и науке [43, 46, 50, 32, 24,47, 19, 36, 20, 11, 48, 9, 39, 40, 41, 42], а также других сферах человеческой деятельности [4, 17, 10, 38, 11]. Справедливости ради следует сказать, что прецеденты использования термина «виртуальный» как специфического, несводимого к другим терминам можно найти и в более раннее время. Например, философ А. Бергсон говорил о виртуальной деятельности [5], психолог А.Н. Леонтьев - о виртуальных способностях [21], театровед А. Арто - о виртуальном театре [1]. Здесь мы не рассматриваем случаи неспецифического употребления термина «виртуальный» - как синоним терминов «возможный», «потенциальный».

Во второй половине XX в. идея виртуальности возникла независимо друг от друга и почти одновременно (с разницей в 20 лет) в нескольких сферах науки и техники: в квантовой физике были открыты так называемые виртуальные частицы, характеризующиеся особым статусом существования в отличие от других элементарных частиц [44]; в компьютерной технике появилось понятие виртуального объекта, например, виртуальная машина, виртуальная память [35]; в самолетостроении была разработана виртуальная кабина самолета, особым образом (посредством головного шлема) предоставляющая летчику информацию о полете и боевой обстановке [52]: в эргономике была создана модель виртуального полета самолета, фиксирующая особый тип взаимодействия летчика и самолета в отдельных режимах полета [14, 15]; в психологии были открыты виртуальные состояния человека [30] и, наконец, был придуман термин «виртуальная реальность» для обозначения особых компьютеров, дающих пользователю интерактивное стереоскопическое изображение [13]. В результате агрессивной рекламной кампании по продвижению виртуальных компьютеров на рынок термин «виртуальная реальность» стал в массовом сознании ассоциироваться именно с компьютерами, породив идею «киберкультуры» и реальное молодежное движение «киберпанк» [51]. В соответствии с одним из мифов киберкультуры термин, словосочетание «виртуальная реальность» придумал в начале 80-х годов Жарон Ланье (Jaron Lanier) - создатель первой фирмы, выпускающей бытовые виртуальные компьютеры, создающие компьютерную виртуальную реальность.

Как специальный философский и научный термин «виртуальная реальность» (от лат. virtus - доблесть, добродетель, энергия, сила и от позднелат. realis - вещественный, действительный, существующий в действительности; греческий аналог virtus - arete) появился в 80-х гг. XX в., когда в постклассической науке понятие объекта исследований было дополнено понятием реальности существования объектов, предполагающей, что существует много типов разнородных объектов, принадлежащих одной и той же реальности [37], как, например, в физике субстанциальное вещество и энергетическое поле принадлежат одной и той же физической реальности. Но идея виртуальности указывает на особый тип взаимоотношений между разнородными объектами, располагая их на разных иерархических уровнях и определяя специфические отношения между ними: порожденности и интерактивности - объекты виртуального уровня порождаются объектами нижележащего уровня, но, несмотря на свой статус порожденных, взаимодействуют с объектами порождающей реальности как онтологически равноправные. Совокупность виртуальных объектов относительно порождающей реальности образуют виртуальную реальность. Виртуальные объекты существуют только актуально, только «здесь и теперь», пока в порождающей реальности происходят процессы порождения виртуальных объектов; с окончанием процесса порождения соответствующие виртуальные объекты исчезают. О виртуальной реальности как реальности имеет смысл говорить еще и потому, что она подчиняется своим «законам природы», в ней свое время и свое пространство, несводимые к законам, времени и пространству порождающей реальности, т.е. «внутренняя природа» виртуальной реальности автономна. В виртуалистике, занимающейся виртуальными реальностями, порождающая реальность называется константной реальностью, поскольку относительно виртуальной реальности существует постоянно, а не актуально.

Как и в схоластике, в виртуалистике категория виртуальности вводится через противопоставление, с одной стороны, субстанциальности, а с другой - потенциальности: виртуальный объект существует, хотя и не субстанциально, но реально, и в то же время — не потенциально, а актуально.

Виртуальность и константность образуют категориальную оппозицию, т.е. виртуальность и константность являются философскими категориями, определяемыми относительно друг друга, аналогично такой категориальной оппозиции как форма - содержание. Как категориальная оппозиция виртуальный - константный не имеет определенной морфологической (субстанциальной) отнесенности - отношения между виртуальной и константной реальностями относительны: виртуальная реальность! может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно нее константной реальностью, при этом константная реальность первого уровня может свернуться, став виртуальным объектом новой константной реальности.

Онтологически нет ограничений на количество уровней иерархии реальностей, но психологически, т.е. относительно конкретного человека, актуально функционируют только две реальности n-го уровня: одна константная и одна виртуальная. В философской модели человек при этом может положить существование обеих реальностей как предельных, порождая дуализм; может положить существование лишь одной реальности, считая вторую производной от первой. Учитывая, что философствующие субъекты могут находиться на разных иерархических уровнях, из этой парадигмы (иерархический уровень и дуализм - монизм) можно реконструировать все западные типы философий.

На наш взгляд, идея виртуальности предлагает принципиально новую для европейской культуры парадигму мышления, в которой ухватывается сложность устройства мира, в отличие от идеи ньютонианской простоты, на которой зиждется современная европейская культура.

Виртуальная психология

Психологическая виртуальная реальность есть отражение в самообразе характера актуализации образа. Самообраз, в отличие от образа (и близких ему понятий, таких как: план, функциональный орган, когнитивная карта, паттерн, энграмма и т.д.), отражает в психике ее же текущие состояния. В самообразе представлено не все содержание психики (мировоззрение, самооценка и т.д.), а только выполняемый акт деятельности, независимо от того, является ли этот акт внешним или чисто психическим. Самообраз — это табло, на котором отражено текущее состояние разворачивающегося образа. Если «образ» и близкие ему понятия вводились в психологический оборот для описания свойств психического отражения внешнего мира и психической регуляции деятельности, то понятие «самообраз» важно прежде всего с точки зрения идеи отражения в психике состояний психических же образований и возможности тем самым психической регуляции психических процессов, т.е. психической саморегуляции. Ощущения характера протекания психических процессов в самообразе и есть виртуальные переживания, и эти переживания образуют виртуальную реальность.

Если образ актуализируется привычным способом, то процесс актуализации не рефлексируется. Эти нерефлексируемые ощущения называются консуетальными (от латинского consuetus: нормальный, обычный). Если образ актуализируется непривычным способом, легче или труднее, чем обычно, то характер актуализации рефлексируется: осознается как особое событие, соответственно, легкости и приятности или трудности и неприятности самоощущения. При этом человек может полностью переключиться на свои самоощущения: перейти в виртуал, который бывает двух видов: гратуал (от латинского gratus - привлекательный) при легкой актуализации образа или ингратуал (от латинского ingratus - непривлекательный) при трудной актуализации образа.

Виртуал, в отличие от других психических производных, типа воображения, характеризуется тем, что человек воспринимает и переживает его не как порождение своего собственного ума, а как объективную реальность.

Консуетал - это обычный, привычный ряд событий, переживаемых нами привычным образом. Консуеталы случаются все время, за исключением тех случаев, когда возникает виртуал. Консуетал — это такое же нормальное, естественное, нерефлексируемое состояние человека, как и ощущение давления атмосферного столба. Свойства консуетала хорошо иллюстрируются на таком явлении, как сновидение. Сновидения порождаются психикой и существуют в психике человека. Сон всегда видите вы сами, только со своей точки зрения, и именно вами переживаются все происходящие в нем события. Ни за кого другого вы не можете посмотреть сон. В сновидениях вы всегда присутствуете, даже если видите себя мертвым. Вы не можете исчезнуть, прекратить свое существование, пока находитесь в виртуальной реальности. И само сновидение существует только пока вы спите.

Следует подчеркнуть, что консуетал - это не обязательно спокойное состояние. Консуетальным может быть любое психическое состояние или переживание, каким бы сильным или важным самим по себе оно ни было. Дело не в интенсивности, а в том, что виртуал всегда переживается как выход за рамки обычной жизни. И все, что не выходит за эти рамки, является консуетальным, даже если переживания ввергли человека в обморок.

Консуетал играет важнейшую роль в психике. О его значении говорит хотя бы тот факт, что «сбои» в функционировании консуетала являются причинами некоторых аномалий в поведении человека, в частности причиной описанного нами феномена выполненности, заключающегося в том, что человек абсолютно уверен, что совершил некоторое действие, тогда как он это действие не совершал. Феномен выполненности, в свою очередь, является причиной многих операторских «ошибок пропуска» [26].

Необычную актуализацию образа можно представить как смену масштаба образа в сравнении с другими образами: укрупнение в гратуале и уменьшение в ингратуале. Появляется другой уровень психической реальности, в которой свой масштаб пространства и времени психических процессов и свои закономерности существования в сравнении с исходным уровнем. При следующем укрупнении масштаба развернутого образа или уменьшении масштаба свернутого образа появляется более высокий или более низкий уровень виртуальной реальности.

Первичные эпизодические переходы в реальность более высокого уровня переживаются человеком гратуально - как необычные, непривычные, экстатические события. Но после того как человек достаточно хорошо овладеет этой реальностью, переживания, происходящие в ней, становятся консуетальными, сама реальность становится константной, а гратуалы он переживает от переходов в новую, более высокую реальность. В качестве примера такого рода перехода в уровнях существования человека можно привести процесс профессионального роста. Ингратуалы возникают при переходе в виртуальную реальность более низкого уровня, например, когда человек вынужден выполнять деятельность значительно более простую, чем та, на которую он способен.

Итак, психологическая виртуальная реальность формально есть отражение характера актуализации образа, а по содержанию тождественна содержанию этого образа. Поэтому виртуальная реальность может возникнуть на любом образе, каким бы элементарным он ни был, но будет переживаться как полноценная реальность. В виртуальной реальности есть три типа событий: консуетал, гратуал и ингратуал. Гратуал и ингратуал имеют родовое имя «виртуал».

На основании имеющегося в литературе опыта, а также опыта нашей собственной работы, было выделено восемь свойств виртуального события [26,27].

Непривыкаемость. Сколько бы раз данное событие ни возникало, каждый раз оно переживается как необычное и непривычное.

Спонтанность. Никто в своих описаниях не говорит о точном моменте возникновения данного события. Нет временной границы довиртуального и виртуального режима, как, впрочем, и нет грани виртуального и послевиртуального режима. Всегда идет речь о себе уже в новом режиме. Виртуал возникает неожиданно и ненамеренно. Возникновение виртуала не контролируется сознанием и не зависит от воли (намерений и желаний) человека. Другими словами, человек никогда не говорит о том, как возник у него данный режим, и фиксирует лишь то, что он в нем уже находится, т.е. переход из консуетала в виртуал и обратно не фиксируется человеком - он всегда либо «здесь», либо уже «там».

Фрагментарность. У человека, находящегося в виртуале, появляется ощущение какой-то отделенности, отдельности частей своего тела от себя (в таком случае говорят, например, о том, что руки не слушаются или же, наоборот, руки все делают сами). Поскольку виртуал есть отражение характера актуализации лишь данной текущей деятельности, а не всей жизни, то человек в объективных терминах описывает не всего себя в целом (как в эмоции или стрессе — «я испугался», «я обрадовался» и т.п.), а лишь те части самого себя, которые участвуют в выполнении этого акта («жар» в голове, а не жар, например, лихорадочный, не «я свеж и бодр», а «руки опережают мысль» и т.п.), хотя само переживание захватывает всего человека целиком. Иначе говоря, виртуал порождается фрагментом человеческой деятельности, а переживается всем человеческим существом.

Объективность. О чем бы человек ни говорил - об изменениях в протекании деятельности, о наплыве чувств, о затемнении сознания и т.п., он говорит о себе не как об активном начале, от которого исходят эти события, эти мысли, эти действия, а как об объекте, которого охватывают мысли, переживания, действия. Рассказ идет о том, что происходит с человеком, о том, чему он оказывается подвластным.

Измененность статуса телесности. В виртуале человек выходит из обычной реальности и переходит в другую, необычную реальность; фактически, это есть обретение другой телесности. В гратуале реальность, в которой человек действует, расширяется и переживается как весьма привлекательная, аттрактивная. В ингратуале человек замыкается на каком-то отдельном фрагменте собственной деятельности, переживая эту реальность как неприятную.

Измененность статуса сознания. В виртуале меняется характер функционирования сознания. В гратуале сфера деятельности человека расширяется - человек легко схватывает и перерабатывает весь необходимый объем информации. В ингратуале сфера деятельности уменьшается - информация схватывается и перерабатывается с трудом. Находясь в гратуале, говорят о предельной ясности сознания, об обострении чувства прогнозирования и т.п. Находясь в ингратуале, говорят о сознании сузившемся, темном; мышление становится при этом вязким, внимание - рассеянным и т.п.

Измененность статуса личности. В виртуале человек совсем иначе оценивает себя и свои возможности. В гратуале при сверхэффективной и чрезвычайно легко) текущей деятельности у него появляется чувство могущества: возможность преодолеть все препятствия, свернуть горы, ощущение окрыленности. В ингратуале же при очень трудно текущей деятельности у человека появляется чувство своего бессилия, ощущение подавленности.

Измененность статуса воли. В виртуале меняется роль воли в деятельности человека. В гратуале деятельность совершается без волевых усилий со стороны чело-века, как бы самопроизвольно, кажется текущей сама собой - деятельность становится самодействующей силой. В ингратуале, напротив, осуществление деятельности возможно только с помощью напряжения волевых усилий - она «не идет», «сопротивляется», тело человека «не слушается» его и т.п.

В разных конкретных случаях каждое из этих свойств может проявляться с различной степенью интенсивности. Для иллюстрации приведем описание одного случая. «Есть для меня в хоккее нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем, - говорит хоккеист А. Якушев. - Боюсь только, что в пересказе оно, это нечто, будет выглядеть слишком приблизительно. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца. Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. А приходит оно всякий раз неожиданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного. «Остановись, мгновение, ты прекрасно!» У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит также неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова» [49].

В этом самоотчете автором проницательно (недаром он был выдающимся хоккеистом) подмечены все восемь характеристик виртуала. Непривыкаемость — описываемое состояние всегда желаемо и ново. Спонтанность — состояние приходит и уходит само и незаметно. Объективность - нет эмоциональных оценок, речь идет о фактах: я мчусь, тело покорно и т.п. Фрагментарность — нет всеобщих утверждений, отмечаются только отдельные вещи: игра, ритм, шайба, клюшка. Измененность статуса воли — все покорно воле человека, от которого на самом деле и не требуется усилий, ибо все получается легко и просто. Измененность статуса телесности — на профессиональном жаргоне выражение «шайба на кончике моей клюшки» означает возникновение специфических телесных ощущений: единства тела, клюшки и шайбы, которого нет в других обстоятельствах и которое не всегда возникает во время игры; это ощущение тождественно «чувству самолета» у летчика, когда он «сливается» с самолетом в единое целое. Измененность статуса сознания - вся игра ухвачена хоккеистом и покорна ему. Измененность статуса личности - возникает ощущение своего могущества: «нет для меня ничего невозможного». И в целом все это переживается как смена статуса реальности - «нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем», «мгновенье, ты прекрасно».

Категория «виртуальность» заставляет по-новому взглянуть на старые представления, в частности, об объективности «реального» мира. Известно, что если взрослому человеку снять врожденную катаракту глаза, т.е. слепого сделать зрячим, то первое время он не видит ни цвета, ни предметов, а только более или менее плотную серую пелену. И лишь со временем и опытом формируется способность видеть предметы «как они есть». Это означает, что зрительная система лишь поставляет человеку сенсорные стимулы, а человек сам строит из них образы предметов, а также переживания и чувства, сопровождающие восприятие этих объектов: ощущения тяжести, фактуры и др. Это в свою очередь означает, что образ объективного мира является виртуальным, со всеми характеристиками виртуальной реальности.

С другой стороны, если поместить человека в условия сенсорной депривации, в которых в значительной мере сокращается доступ к нему чувственной стимуляции от внешнего мира, т.е. материала из которого строится виртуальный образ мира, то нарушается работа психики в целом. При резком уменьшении потока чувственной стимуляции уже через несколько часов после начала сенсорной депривации возникают психические нарушения, а через несколько дней - эти нарушения становятся глобальными и необратимыми. Этот факт доказывает, что виртуальный образ мира не может самостоятельно и независимо от константной реальности существовать. Об этом же свидетельствует и эффект «крушения мира», возникающий при кратковременной невесомости (Лебедев, 1989), когда человеку кажется, что сейчас весь мир рушится, показывающий, что при нарушении констатной реальности виртуальная тоже нарушается.

Поскольку в виртуальной реальности образы внутреннего мира ничем не отличаются от образов внешнего, то при отсутствии специальных меток, к какому миру - внешнему или внутреннему - принадлежит образ, человеку легко запутаться - где произошло событие: в мире, порожденном самим человеком или внешнем, независимом от него. Все мы хотя бы раз путали, безуспешно силясь вспомнить: это вот событие произошло на самом деле или приснилось нам. Особенно легко путают реальности дети, которые часто очень искренне говорят, как мы знаем, неправду. Но поверьте, ребенок действительно пережил то, о чем он рассказывает, только не знает, что все это произошло всего-навсего в его уме.

В некоторых случаях образам внутреннего мира придается такой же статус реальности и существования, как и образам внешнего мира. Ю.А. Гагарин и В.И. Лебедев описывают два таких случая. «Как-то раз к европейцу, путешествовавшему по Африке, явился туземец, живший за 100-150 километров, и сказал: Ты должен мне заплатить пеню». - «За что?» — «Да вот мне снилось, что ты убил моего раба». Несмотря на все уверения путешественника, что он никак не мог убить раба хотя бы потому, что не был в том месте, пеню все-таки пришлось уплатить. Другой наблюдатель рассказывает, что один индеец, живший за 150 километров от него, пришел и потребовал вознаграждения за три украденные тыквы. Доказательства? Индеец видел это во сне - значит, все так и было на самом деле [12. С. 185].

На самом деле способность различения «субъективного» и «объективного», т.е. независимого от человека, связана не со степенью развитости культуры и человека, а со степенью неверия человека в себя и степенью пренебрежения к своему внутреннему миру. С нашей точки зрения современный европеец редко путает виртуальное и внешнее не потому, что умеет хорошо их различать (в этом он мало отличается от африканского или американского аборигена), а потому что не придает значения всему, не имеющему материальной формы: своему воображению, сновидениям, необычным состояниям и т.д. В наших экспериментах, построенных так, чтобы испытуемые не имели возможности зрительно контролировать действия своих рук [26], они, совершая ошибки в 88 случаях из 100, пребывали в незыблемой уверенности, что сделали все так, как намеревались, и крайне удивлялись, увидев результаты своей деятельности.

В виртуальной реальности, как уже говорилось, образы ничем не отличаются от «настоящих», т.е. от образов внешнего мира. О степени реальности виртуальных образов свидетельствуют многие примеры из области художественного творчества. Вот еще одна цитата.

«Это случилось, когда я писал картину «Сергий Радонежский». Лицо еще не было окончательно написано, трудно оно давалось. Да, и вообще, был не очень доволен ходом работы. И вот, в период наиболее глубоких мук над картиной меня вдруг неудержимо потянуло к холсту, к краскам. Что делал, как писал, не знаю, был, как в забытьи. Но написались глаза Сергия. Тут надо сказать, что мысль о картине сложилась давно, но как-то не оформлялась, даже эскиз первый маслом не мог начать. И вот, в день открытия своей выставки в Загорском, ныне Троице-Сергиевом музее, летом 1991 г. я приложился к мощам Преподобного Сергия в Троицком соборе... а на следующую ночь - сон-видение - глаза... глаза увидел Сергиевы, добрые, ясные, удивительные глаза! И только их увидел. Остальное, как в тумане. Вскочил с постели в отчаянии - почему только глаза? Ведь я всю картину будущую мог увидеть! Не понял я тогда, что все главное увидел... И вот я написал глаза, те, именно те, которые во сне явились мне. И картина ожила. Еще почти ничего не было окончательно написано - так, наметки, подмалевок. А я вдруг ясно-ясно представил себе, какая будет картина, ощутил ее готовой, до деталей. И работа пошла! Все время в глаза Сергию смотрел: «Ну, как - так или не так?» И видел ответ в его глазах. Они не такие уж добрые иногда были...» [18. С. 4].

Принятие идеи виртуальности приводит к тому, что психика рассматривает как сложное образование, т.е. включающее в себя разнородные реальности, несводимые не только к непсихическим реальностям (напр., физиологической или социологической), но и друг к другу. Это требует разработки принципиально новой психологической онтологии, дающей возможность включить в научную психологию новые пласты психологической феноменологии (игнорируемые или неадекватно интерпретируемые современной психологией), что, в свою очередь, требует разработки психологических теоретических моделей нового типа и соответствующих экспериментальных процедур. Сложившаяся в 90-х гг. XX в., прежде всего на базе психологии, виртуалистика как научный подход имеет достаточно разработанную философскую парадигму, соответствующие научные теоретические модели и схемы экспериментального исследования, а также оснований на научном подходе специфический вид практики - аретею [29]. Но это тема отдельной статьи. Отметим лишь, что в аретее получены конкретные практические результаты. В частности, выявлены причины определенных ошибок летчика более пятидесяти лет ускользающих от психологического анализа и предложены конструктивные технические предложения по предупреждению ошибок такого рода [26], разработаны и внудрены в практику принципиально новые и весьма эффективные способы лечения алкоголизма [40], коррекции психического развития ребенка [28], лечения бронхиальной астмы [6].