2 курс / Нормальная физиология / Молекулярные_и_физиологические_механизмы_старения_в_2_т_,_Т_2_Анисимов

Часть V. Модифицирующие факторы старения как средства для изучения его механизмов

Quiles J. L., Ochoa J. J., Ramirez-Tortosa C. et al. Dietary fat type (virgin olive vs. sunflower oils) affects age-related changes in DNA double-strand-breaks, antioxidant capacity and blood lipids in rats / Exp. Gerontol. 2004. Vol. 39. P. 1189—1198.

Rahman K. Garlic and aging: new insights into an old remedy / Ageing Res. Rev. 2003. Vol. 2. P. 39—56.

Rao M. S. Dehydroepiandrosterone-induced hepatocarcinogenesis in the rat / Int. J. Oncol. 1997. Vol. 11. P. 920.

Reiter R. J. The pineal gland and melatonin in relation to aging: À summary of the theories and of the data / Exp. Gerontol. 1995. Vol. 30. P. 199—212.

Reiter R. J., Tan D. X., Allegra M. Melatonin: reducing molecular pathology and dysfunction due to free radicals and associated reactant / Neuroendocr. Lett. 2002. Vol. 23, Suppl.1. P. 3—8.

Rudman D., Feller A. G., Nagraj H. S. et al. Effect of human growth hormone in men over 60 years old / The New Engl. J. Med. 1990. Vol. 323. P. 1—6.

Scarpelli J. H. Impoving survival with metformin: the evidence base today / Diabetes Metab. 2003. Vol. 29. P. 6S36—6S43.

Schrauzer G. N., Ishmael D. Effect of selenium and of arsenic on the genesis of spontaneous mammary tumors in inbred C3H mice / Ann. Clin. Lab. Sci. 1974. Vol. 4. P. 441—447.

Schroeder H. A., Mitchener M. Selenium and tellurium in rats: effect on growth, survival and tumors / J. Nutr. 1971. Vol. 101. P. 1531—1540.

Schwartz A. G., Whitcomb J. M., Nyce J. W. et al. Dehydroepiandrosterone and structural analogs: a new class of cancer chemopreventive agents / Adv. Cancer Res. 1988. Vol. 51. P. 391—424.

Segall P. E., Timiras P. S. Patho-physiologic findings after chronic tryptophan deficiency in rats: a model for delayed growth and aging / Mech. Ageing Dev. 1976. Vol. 5. P. 109—124.

Selman C., McLaren J. S., Meyer C. et al. Life-long vitamin C supplementation in combination with cold exposure does not affect oxidative damage or lifespan in mice, but decrease expression of antioxidant protection genes / Mech. Ageing Dev. 2006. Vol. 127. P. 897—904.

Sharman E. H., Bondy S. C., Sharman K. G. et al. Effects of melatonin and age on gene expression on mouse CNS using microarray analysis / Neurochem. Int. 2007. Vol. 50. P. 336— 344.

Skalicky M., Hofecker G., Kment A., Niedermuler H. Models of the biological age of the rat. II. Multiple regression models in the study on influencing aging / Mech. Ageing Dev. 1980. Vol. 14. P. 361—377.

Snibson K. J., Bhatha P. S., Hardy C. L. High, persistent hepatocellular proliferation and apoptosis precede hepatocarcinogenesis in growth hormone transgenic mice / Liver. 1999. Vol. 19. P. 242—252.

Sohal R. S., Kamzalov S., Sumien N. et al. Effect of coenzyme Q10 intake on endogenous coenzyme Q content, mitochondrial electron transport chain, antioxidant defences, and life span of mice / Free Radic. Biol. Med. 2006. Vol. 40. P. 480—487.

Sonntag W. E., Lynch C. D., Cefalu W. T. et al. Pleitropic effects of growth hormone and insu- lin-like growth facor (IGF)-1 on biological aging: inferences from moderate caloric-restrictd animals / J. Gerontol. Biol. Sci. 1999. Vol. 54A. P. B521—B538.

Spindler S. R. Use of microarray biomarkers to identify longevity therapeuthics / Aging Cell. 2006. Vol. 5. P. 39—50.

Spindler S. R., Dhahbi J. D., Mote P. L. et al. Rapid identification of candidate CR mimetics using microarray / Biogerontology. 2003. Vol. 3. P. 89.

Stenback F., Weisburger J. H., Williams G. M. Effect of lifetime administration of dimethylaminoethanol on longevity, aging changes, and cryptogenic neoplasms in C3H mice / Mech. Ageing Dev. 1988. Vol. 42. P. 129—138.

Stewart P. M. Aging and fountain-of-youth hormones / N. Engl. J. Med. 2006. Vol. 355. P. 1724—1726.

Storer J. B. Longevity and gross pathology at death in 22 inbred mouse strains / J. Gerontol. 1966. Vol. 21. P. 404—409.

Subramanian A., Kothari L. Melatonin, a supressor of spontaneous murine mammary tumors / J. Pineal Res. 1991. Vol. 10. P. 136—140.

251

В. Н. Анисимов

Takahashi M., Kokubo T., Furukawa F. et al. Inhibition of spontaneous leukemis in F-344 rats by tetramethylthiuram disulfide (Thiram) / Gann. 1983. Vol. 74. P. 810—813.

Thomas J. N., Smith-Sonneborn J. Supplemental melatonin increases clonal lifespan in the protozoan Paramecium tetraurelia / J. Pineal Res. 1997. Vol. 23. P. 123—130.

Trichopoulou A., Vasilopoulou E. Mediterranean diet and longevity / Brit. J. Nutr. 2000. Vol. 84 (Suppl. 2). P. S205—S209.

Turnheim K. Drug therapy in the elderly / Exp. Gerontol. 2004. Vol. 39. P. 1731—1738. Valenti G. Consensus Document on substitution therpy with DHEA in the elderly. GISEG

(Italian Study Group on Geriatric Endocrinology) / Aging Clin. Exp. Res. 2006. Vol. 18. P. 277— 300.

Valezano D. R., Cellerino A. Resveratrol and the pharmacology of aging. A new vertebrate model to validate an old molecule / Cell Cycle. 2006. Vol. 5. P. 1027—1032.

Valezano D. R., Terzibasi E., Genade T. et al. Resveratrol prolongs lifespan and retard the onset of age-related markers in a short-lived vertebrate / Cuurent Biol. 2006. Vol. 16. P. 296— 300.

Vesnushkin G. M., Plotnikova N. A., Semenchenko A. V., Anisimov V. N. Dose-dependent inhibitory effect of melatonin on carcinogenesis induced by benzo[a]pyrene in mice / J. Exp. Clin. Cancer Res. 2006. Vol. 25. P. 507—513.

Walford R. L. The Immunological Theory of Aging. Copenhagen: Muksgaard, 1969. 338 p. Warner H. R., Ingram D., Miller R. A. et al. Program for testing biological interventions to

promote health aging / Mech. Ageing Dev. 2000. Vol. 155. P.199—208.

Weisburger J. H., Rivenson A., Choi C. I. et al. Inhibition of lung, mammary gland and coklon tumors by melatonin / Proc. Amer. Assoc. Cancer Res. 2003. Vol. 44. P. 1133—1134.

Winter J. C. The effect of an extract of Ginkgo biloba, Egb 761, on cognitive behavior and longevity in the rat / Physiol. Behavior. 1998. Vol. 6. P. 425—433.

Wolf E., Kahnt E., Ehrlein J. Effects of long-term elevated serum levels of growth hormone on life expectancy of mice: lessons from transgenic animal models / Mech. Ageing Dev. 1993. Vol. 68. P. 71—87.

Yan J., Fujii K., Yao J. et al. Reduced coenzyme Q10 supplementation decelerates senescence in SAMP1 mice / Exp. Gerontol. 2006. Vol. 41. P. 130—140.

Yashin A. I., Begun A. S., Boiko S. I. et al. New age patterns of survival improvement in Sweden: do they characterize changes in individual aging? / Mech. Ageing Dev. 2002. Vol. 123. P. 637—647.

Yin D., Chen K. The essential mechanisms of aging: irreparable damage accumulation of biochemical side-reactions / Exp. Gerontol. 2005. Vol. 40. P. 455—465.

Zakikhani M., Dowling R., Fantus I. G. et al. Metformin is an AMP kinase-dependent growth inhibitor for breast cancer cells / Cancer Res. 2006. Vol. 66. P. 10269—10273.

Zs-Nagy I., Harman D., Kitani K., eds. Pharmacology of Aging Process. Methods of Assessment and Potential Interventions / Ann. N. Y. Acad. Sci. 1994. Vol. 717. 350 p.

× à ñ ò ü VI

МЕХАНИЗМЫ СТАРЕНИЯ: ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

254

à ë à â à 16

ПОПУЛЯЦИОННОЕ СТАРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

И ЖИВОТНЫХ

Стану я старше или нет? Вдруг никогда не стану! С одной стороны, это великолепно — я никогда не сделаюсь старушкой, — но, с другой, мне все время придется учить уроки.

Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес

16.1.КЛАССИФИКАЦИИ ВОЗРАСТНЫХ ПЕРИОДОВ

ÈПОКАЗАТЕЛИ СТАРЕНИЯ

Приемлю молча жребий свой, Поняв душою безглагольной И моря рокот роковой, И жизни подвиг подневольный.

Андрей Белый

Возраст — продолжительность временного интервала от момента образования организма до момента, на который определяется возраст объекта. Точность измерения, в зависимости от видовых особенностей, исчисляется днями, месяцами и годами. Как указывает Г. Л. Сафарова (2006), чтобы делать выводы о демографическом старении, прежде всего необходимо установить границу старческого возраста. Существует достаточно много классификаций, которые обсуждаются в работах Э. Россета (1981), Б. Ц. Урланиса (1978), Г. Л. Сафаровой (2006).

В Древнем Китае жизненный цикл человека делили на следующие периоды:

		Возраст, лет
1.	Молодость . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	äî 20
2.	Возраст вступления в брак . . . . . . . . . . . . . . .	äî 30
3.	Возраст выполнения общественных обязанностей . .	äî 40
4.	Возраст познания собственных заблуждений . . . . .	äî 50
5.	Последний возраст творческой жизни . . . . . . . . .	äî 60
6.	Желанный возраст . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	äî 70
7.	Старость . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	îò 70

Г. Л. Сафарова (2006) полагает, что в древнем Китае продолжительность жизни свыше 60 лет была редкостью, что и отражает приводимая классификация.

Пифагор (IV век до н. э.) делил человеческую жизнь на 4 этапа по 20 лет:

		Возраст, лет
1.	Период становления . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	0—20
2.	Молодой человек . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	20—40

255

В. Н. Анисимов

3.	Человек в расцвете сил . . . . . . . . . . . . . . . . .	40—60
4.	Старый и угасающий человек . . . . . . . . . . . . . .	60—80

Гиппократ делил жизнь человека на 10 периодов по 7 лет каждый (Россет, 1981). Анализируя работы сторонников теории семилетних циклов, Г. Л. Сафарова (2006) приходит к заключению, что они считали, что старость наступает в течение 9-го цикла, т. е. между 56-м и 63-м годами жизни.

Данте Алигьери начинает «Божественную Комедию» словами: «Земную жизнь пройдя до половины...». Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте считал 35-летний возраст. Его он достиг в 1300 г. и к этому году приурочивал свое путешествие в загробный мир.

В словаре В. Даля, который, как известно, был врачом, находим: «Пожилой человек, подстарок, близкий к 50» (1982, т. 3, с. 222). «Старый, многолетний (многодневный и многовековой)... Старый человек, преклонных лет, доживающий век свой, кому под 60 и более. Старость — лета, годы, век, срок от рождения» (т. 4, с. 316).

З. Г. Френкель (1945) подчеркивал, что на протяжении веков и тысяче- летий у народов различных стран старость относили по преимуществу к возрасту после 70 лет.

Согласно представлениям физиологов, схема возрастной периодизации выглядит следующим образом:

Внутриутробное развитие (антенатальный период)
Эмбриональный период . . . . . . .	0—2 мес. антенатального развития

Плодовый (фетальный) период . . . 2—9 мес. антенатального развития

	Постнатальное развитие
1.	Перинатальный период . . . . . . .	28-я неделя антенатального раз-
		вития — первые 10 дней пост-
		натального периода
2.	Период новорожденности . . . . . .	Первый месяц жизни
3.	Грудной возраст . . . . . . . . . . .	1 ìåñ.—1 ãîä
4.	Раннее детство . . . . . . . . . . . .	1—3 ãîäà
5.	Первое детство . . . . . . . . . . . .	4—7 ëåò
6.	Второе детство . . . . . . . . . . . .	8—12 ëåò
7.	Подростковый возраст . . . . . . . .	13—16 ëåò
	(пубертатный период)
8.	Юношеский возраст (ювенильный) . .	17—21 ãîä
9.	Зрелый возраст, I период. . . . . . . .	22—35 ëåò
	Зрелый возраст, II период . . . . . . .	36—60 ëåò
10.	Пожилой возраст . . . . . . . . . . . .	61—74 ãîäà
11.	Старческий возраст . . . . . . . . . .	75—90 ëåò
12.	Долгожители . . . . . . . . . . . . . .	90 ëåò è âûøå

Для клинических исследований и ведения медицинской документации Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендует следующую классификацию возрастов:

Возраст, лет

1. Молодой . . . . . . . . . . . от 18 до 30 2. Зрелый . . . . . . . . . . . . от 31 до 45

256

Часть VI. Механизмы старения: демографические и теоретические аспекты

3.Средний . . . . . . . . . . . . от 46 до 60

4.Пожилой . . . . . . . . . . . от 61 до 75

5.Старческий . . . . . . . . . . от 76 до 90

6.Долгожители . . . . . . . . . 91 год и старше

Ë.М. Белозерова (2006) при определении биологического возраста использует следующую классификацию: зрелый возраст (20—29 лет), пожилой (60—74 лет), старческий возраст (75—89 лет) и долгожители (90 лет и старше).

В современной демографии при расчетах общепринятым считается разделение населения на детей (0—14 лет), трудоспособное население (15—59 или 15—64 года), пожилые (60+ или 65+ лет) (Сафарова, 2006).

Для количественной оценки старения населения используются различные показатели, среди которых Г. Л. Сафарова (2006) выделяет структурные и возрастные/временные показатели. Среди структурных показателей часто используется такой, как доля лиц определенного возраста в численности всего населения или его части, например доля лиц старше 60 или 65 лет в общей численности населения или доля лиц в возрасте 75 лет и старше в общей численности населения. Показателем старения может служить разность долей детей и пожилых в общей численности населения. Под индексом старения понимается отношение численности или доли лиц старше трудоспособного возраста к численности или доле детей, умноженное на 100. Под демографи- ческой нагрузкой понимают отношение численности детей и лиц старше трудоспособного возраста к численности трудоспособного населения.

Как указывает Г. Л. Сафарова (2006), в России людьми трудоспособного возраста считаются мужчины от 16 до 59 лет и женщины от 16 до 54 лет. Людей старше предельного трудоспособного возраста относят к категории пожилых (60+), а моложе 16 — к группе детей. В международных классификациях к пожилым относят людей в возрасте 60 (или 65) лет и старше.

Долгожителями считаются люди 90 лет и старше, отдельно рассматривают категорию столетних (100+) è суперстолетних (105+ или 110+ лет). Часто пользуются таким показателем, как индекс долгожительства (ИД), под которым понимается процентное соотношение числа долгожителей (90+) к числу жителей старше 60 лет, т. е. к общему числу пожилых.

16.2. ТРАЕКТОРИИ СМЕРТНОСТИ: ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

И сказал Господь: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками, потому, что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет.

Бытие, 6: 3.

Демографическое старение населения — увеличение доли пожилых и старых людей в общей численности населения — еще два десятилетия тому назад рассматривалось как феномен, относящийся исключительно к

257

Â.Н. Анисимов

Òà á ë è ö à 16.1

Распределение лиц пожилого возраста в мире в 1999 г. и проекция на 2050 г. (Tinker, 2002)

	Население в возрасте 60 лет		Население в возрасте 80 лет
Регион	и старше, %		и старше, %
	1999	2050	1999	2050
Âåñü ìèð	10	22	11	19
Более развитые регионы*	19	33	16	27
Менее развитые регионы**	8	21	9	17
Наименее развитые регионы***	5	12	7	10
Вся Европа	20	53	15	26
Западная Европа	21	34	17	31
ÑØÀ	16	28	20	28
Южная Африка	8	22	11	18

Ïð è ì å ÷ à í è å. * — все регионы Европы и Северной Америки, Австралия, Новая Зеландия, Япония;

**— все регионы Африки, Азии (кроме Японии), Латинская Америка; *** — 48 стран, из которых 33 — в Африке, 9 — в Азии и 10 — в Океании.

развитым странам, в настоящее время охватывает практически весь мир (табл. 16.1—16.3, рис. 16.1). По данным ООН, наиболее быстро растущий сегмент старческой популяции — это лица 80 лет и старше (Kalache, Gatti, 2003). Эта динамика вызывает обоснованное беспокойство, так как увели- чение доли лиц старших возрастов сопряжено с увеличением заболеваемости, инвалидности и деменции (Tinker, 2002; Kalache, Gatti, 2003).

Ò à á ë è ö à 16.2

Абсолютное количество лиц старше 60 лет в странах с населением, приближающимся к 100 миллионам или превышающим его (Kalache, Gatti, 2003)

2002 ã.				2025 ã.
Страна		Млн человек	Страна		Млн человек
Китай		132.2	Китай		287.5
Индия		81.0	Индия		168.5
ÑØÀ		46.9	ÑØÀ		86.1
Япония		31.0	Япония		43.5
Россия		26.2	Индонезия		35.0
Индонезия		17.1	Бразилия		33.4
Бразилия		14.1	Россия		32.7
Пакистан		8.6	Пакистан		18.3
Мексика		7.3	Бангладеш		17.7
Бангладеш		7.2	Мексика		17.6
Нигерия		5.7	Нигерия		11.4

258

Часть VI. Механизмы старения: демографические и теоретические аспекты

Ò à á ë è ö à 16.3

Страны с населением более 10 миллионов человек с наибольшей долей лиц старше 60 лет

(Kalache, Gatti, 2003)

2002 ã.		2025 ã.
Страна	%	Страна	%
Италия	24.5	Япония	35.1
Япония	24.3	Италия	34.0
Германия	24.0	Германия	33.2
Греция	23.9	Греция	31.6
Бельгия	22.3	Испания	31.4
Испания	22.1	Бельгия	31.1
Португалия	21.1	Великобритания	29.4
Великобритания	20.8	Нидерланды	29.4
Украина	20.7	Франция	28.7
Франция	20.5	Канада	27.9

В работе А. В. Кременцовой и А. А. Конрадова (2001) исследовалась историческая динамика параметров распределения продолжительности жизни людей 12 развитых стран, охватывающая период 1750—1998 гг., было обработано около 1200 таблиц смертности. За это время многое менялось в окружающей человека среде, были войны и эпидемии, изменялись социаль-

Рис. 16.1. Пирамиды структуры населения мира в 2000 и 2050 гг. по данным ООН (Kalache, Gatti, 2003).

Темная часть пирамиды — 2000 г., светлая — 2050 ã.

259

В. Н. Анисимов

ные и экологические условия, развитие получили гигиенические навыки и медицина. Однако, как подчеркивают авторы работы, оказалось, что существуют закономерности, которые сохранялись в течение всего этого времени. Основной вывод работы состоит в том, что модальный возраст ограничен и стабилизируется при условии сохранения существующих закономерностей в динамике распределения продолжительности жизни и асимптотически стремится к постоянной величине. Расчеты показали, что в настоящее время модальный возраст в развитых странах находится недалеко от максимума и, следовательно, при сохранении существующих демографи- ческих тенденций уже не должен существенно расти. Этот вывод согласуется с аналогичными выводами, полученными другими исследователями при использовании других методов расчетов (Yashin, Iashine, 1997). А. В. Кременцова и А. А. Конрадов (2001) отмечают нарастание ректангуляции кривой выживаемости, т. е. она становится все более прямоугольной. При рас- чете параметров исходной экспоненциальной зависимости: h0t = e α – βγ , где как для каждой страны в отдельности, так и для всех стран вместе выявлена неизменность зависимости между ln(h0) è g в течение 2.5 века, что дает основание полагать, что и в дальнейшем она, вероятно, будет сохраняться. Важным наблюдением является резкое изменение динамики параметров в начале ХХ века, что, вероятно, связано с существенным увеличением каче- ства жизни и качества медицинского обслуживания.

Отмечено, что в странах «большой семерки» (Великобритания, Германия, Италия, Канада, США, Франция, Япония) в течение последних 50 лет наблюдалось снижение смертности (Tuljapurkar et al., 2000), что, по мнению авторов, позволяет прогнозировать смертность на основе стохастической модели.

В течение последних 160 лет ожидаемая продолжительность жизни в экономически развитых странах постоянно увеличивалась со средней скоростью 3 месяца в год (Oeppen, Vaupel, 2002). В 1840 г. эта величина была максимальной у женщин в Швеции и составляла 45 лет, в 2000 г. максимальная ожидаемая продолжительность жизни у японских женщин составляла 85 лет. До 1950 г. б*ольшая часть прироста ожидаемой продолжительности жизни была обусловлена снижением смертности в младших возрастных группах. Это приводило к ректангуляции кривых выживаемости в развитых странах. Начиная со второй половины XX века наблюдается существенное увеличение выживаемости лиц старше 65 лет. Для 65-летних японских женщин предстоящая продолжительность жизни увеличилась с 13 лет в 1950 г. до 22 лет в 2001 г., а шансы дожить до 100 лет увеличились с 1 : 1000 до 1 : 20. В целом для всего мира ожидаемая продолжительность жизни за последние два века более чем удвоилась — с 25 до 65 лет для мужчин и 70 лет для женщин. Предполагается, что эти изменения обусловлены существенным прогрессом личной и общественной гигиены, улучшением жилищных условий и медицинского обслуживания, качества питания, созданием эффективных вакцин и антибиотиков (The Aging factor..., 1999). Эти изменения продолжительности жизни необычайно увеличили количество и качест-

260