Новейшая политология

бытного общества. Маг должен есть, пить, одеваться, иметь жилище и т. д. Сам он не в состоянии в полной мере обеспечить себя всем необходимым и одновременно сполна продолжать выполнять свои обязанности. Таким образом, прежде чем в первобытном обществе появится должность (профессия) мага, производительные силы первобытного общества должны развиться настолько, чтобы в существующем общественном производстве средств к жизни можно было высвободить и направить одного или нескольких человек на занятие магией без ущерба для общества.

Исходя из вышесказанного неверно и другое утверждение Ацюковского и Ермилова: «Разделение труда заставляет людей вступать в производственные отношения» (там же). Люди вступают в производственные отношения не потому, что труд делится, а наоборот — труд делится потому, что люди вступают в производственные отношения. Робинзон может и сам, в одиночку, спилить дерево, орудуя маленькой ручной пилой (ножовкой). Но он может спилить дерево и с помощью Пятницы, используя большую ручную пилу. В последнем случае труд, необходимый для спиливания дерева, делится на труд Робинзона и труд Пятницы. При этом Робинзон и Пятница вступают в производственные отношения до начала совместной деятельности по распилке дерева. Вне зависимости от того, кто из них первым обратится за помощью к другому, производственные отношения между ними на предмет совместной распилки дерева сложатся раньше, чем они сообща начнут пилить дерево. Аналогичный результат получится и в том случае, если один из них откажется помочь другому в совместной распилке дерева.

Далее, Ацюковский и Ермилов, сокрушаясь по поводу того, что «марксизмом не было сформулировано основное противоречие формаций в общем виде, а без этого не могут быть поняты процессы в посткапиталистических формациях», тут же приводят собственное видение вопроса. «На основе общего анализа характера обобществления всего производства сегодня можно заключить, — утверждают они, — что противоречие между общественным характером производства и частной или личной формой собственности (присвоением) на элементы общественного производства — самого трудящегося или его рабочую силу, на средства производства или на предметы потребления — является основным противоречием всех докоммунистических формаций» (с.13). В дальнейшем, используя выработанное ими «основное противоречие всех докоммунистических формаций» применительно к социализму, Ацюковский и Ермилов находят, что «основное противоречие социализма приводит к делению общества на антагонистические классы — на богатых и бедных, имущих и неимущих, эксплуататоров и эксплуатируемых

— и к классовой борьбе» (с. 31). При этом они исходят из того, что «отношения личной собственности на предметы потребления и деньги обуславливают недостатки социализма по сравнению с коммунизмом. Это

61

элемент прошлого в экономическом базисе социализма. Именно этот элемент способен превратить социалистическое общество в общество эксплуататорское, в котором социализм начнет перерастать в государственный капитализм и в котором элитарные слои населения, фактически находясь у власти, начнут присваивать себе общественную собственность» (там же). Каким образом отношения личной собственности и деньги способны превратить социалистическое общество в общество эксплуататорское? Что это за эксплуататорское общество, в котором социализм начнет перерастать в государственный капитализм?

Что это за государственный капитализм, в котором элитарные слои населения, фактически находясь у власти, начнут присваивать себе общественную собственность? На эти вопросы у Ацюковского и Ермилова нет ответов. Зато есть желание усилить аргумент «личная собственность». «Следует строго отличать личное присвоение (личную собственность) от личного потребления, — поучают они читателя. — Суть личной собственности всегда одна: не дать другому, даже если не пользуешься сам. Личное же потребление — это удовлетворение человеческих потребностей личности» (там же). Не акцентируя лишний раз внимание читателя на незнании Ацюковским и Ермиловым понятий «сущность» и «явление», следует указать на то, что личная собственность и личное потребление, взятые в трактовке Ацюковского и Ермилова, не отличаются друг от друга. И то и другое связано, говоря их словами, с удовлетворением человеческой потребности личности (не знаю, право, откуда они взяли словосочетание «удовлетворение человеческих потребностей личности»). Человек всегда и везде присваивает что-либо исключительно в целях удовлетворения своих потребностей. Даже если он присваивает то, что ему, казалось бы, не нужно, он все равно делает это ради удовлетворения своих потребностей. Когда хохол, в известном анекдоте, наевшись яблок до отвалу, говорит, что оставшиеся яблоки покусает, он тем самым желает удовлетворить свою потребность в том, чтобы оставшиеся яблоки не достались другому человеку.

И потом. Что это за «основное противоречие формаций в общем виде», без которого не могут быть поняты процессы в посткапиталистических формациях, но были поняты процессы в досоциалистических формациях? Разве действие чего-то основного и общего соответствует данному положению? Разумеется, нет! Зато оно соответствует требованию Ацюковского и Ермилова, пытающихся таким образом создать себе нечто вроде кочки в болотистой местности — каковой для них является рассматриваемый ими предмет — для своего продвижения вперед.

Отсюда и все беды Ацюковского и Ермилова: от незнания существа рассматриваемого ими вопроса. Вот и получается у них, что общест- венно-экономическая формация объективно зарождается, расцветает и загнивает в течение менее чем 50 лет. Стоит особо подчеркнуть, что это та самая формация, которую они яростно принялись защищать. «В на-

62

чале 60-х годов уже имелись все признаки самоисчерпания социалистических производственных отношений и перехода от восходящей части линии развития к нисходящей», — утверждают Ацюковский и Ермилов (с. 103). Затем, исписав около десяти страниц в обоснование данного утверждения, они наполняют его содержание следующим образом. «Социализм как общественно-экономическая формация был построен, сыграл выдающуюся роль в нашей истории, вывел отсталую страну в великие державы, обеспечил высшие в мире темпы роста производительных сил. Но уже с середины 50-годов началось постепенное самоисчерпание социалистических производственных отношений и превращение их в тормоз развития. Сохранить быстрое развитие в рамках устаревших социалистических производственных отношений было уже нельзя», — читаем мы, читатель, на 112-й странице. Им не понять, что строительство социализма в России было прекращено не в результате самоисчерпания социалистических производственных отношений и превращения их в тормоз развития общества (полагаю, и у них речь идет о развитии общества, а не чего-либо другого), т. е. не в результате действия объективных причин, а главным образом и в первую очередь в результате неумелого руководства строительством социализма руководителями Коммунистической партии и правительства страны от Хрущева до Ельцина, т. е. исключительно в результате действия субъективных причин. Им не понять и то, что, говоря о сомоисчерпании социалистических производственных отношений и превращении их в тормоз развития общества в 50-е и 60-е годы, они перепевают зады современных демократов, погубивших строительство социализма в России, внедряя в сознание общества именно эти идеи. «Основной экономической причиной кризиса социализма явилось самоисчерпание производственных отношений и обострение основного противоречия социализма», — читаем мы, читатель, милые сердцу демократа строки из выводов Ацюковского и Ермилова к четвертой главе своего (указанного выше) произведения. Ну просто-таки бальзам на израненную угрызениями совести (если у кого из них она еще осталась) и научной некомпетентностью душу!

Вслед за указанием основной экономической причины поражения социализма в стране Ацюковский и Ермилов указывают и на путь его преодоления. «Этого можно было избежать, если бы своевременно был начат переход к коммунистическим производственным отношениям», — утверждают они (с. 128). Выходит, если бы в середине 50-х — начале 60-х гг. был начат переход к коммунистическим производственным отношениям, то можно было бы избежать поражения социализма в стране. В самом деле, было бы еще лучше, если бы переход к коммунистическим производственным отношениям был начат в октябре 1917 года. Воистину все гениальное просто! Но не настолько же!!

Желающие найти у Ацюковского и Ермилова что-либо глубокомысленное относительно своевременного перехода к коммунистическим

63

производственным отношениям будут разочарованы. Кроме благого пожелания, у них ничего нет. Их рассуждения сводятся к тому, что «надо внедрять в обществе коммунистические отношения, не дожидаясь, пока сознание людей станет коммунистическим, сознание же начнет подтягиваться под эти отношения» (с.110). При этом буквально через строчку они вынуждены признать: «Разумеется, для внедрения коммунистических производственных отношений в обществе должны быть люди, не только обладающие властными полномочиями для этого, но и желающие и понимающие необходимость проведения этих мероприятий, то есть обладающие коммунистическим сознанием и знанием коммунистической теории» (там же). С одной стороны, они говорят о необходимости внедрения в обществе коммунистических производственных отношений, не дожидаясь, пока сознание людей станет коммунистическим, с другой — о том, что для внедрения коммунистических производственных отношений в обществе должны быть люди, обладающие коммунистическим сознанием. Чертовщина получается. Откуда взяться людям, обладающим коммунистическим сознанием для внедрения в обществе коммунистических производственных отношений, если коммунистическое сознание подтягивается под коммунистические производственные отношения? Уж не инопланетяне ли должны внедрять в обществе землян коммунистические производственные отношения, не дожидаясь пока сознание людей станет коммунистическим? Очевидно, мягко говоря, здесь напутано… И весьма основательно.

А как обстоят дела у Ацюковского и Ермилова в части коммунистической перспективы?

«Выход заключается в том, — утверждают они, — чтобы уничтожить капиталистические отношения, восстановить социализм — совершить Вторую социалистическую революцию и, не задерживаясь на этом этапе, приступить к построению коммунистических производственных отношений — совершить коммунистическую революцию» (с. 112—113). Что значит «уничтожить капиталистические отношения» — это более или менее ясно. Неясно, что значит «восстановить социализм — совершить Вторую социалистическую революцию и, не задерживаясь на этом этапе, приступить к построению коммунистических производственных отношений — совершить коммунистическую революцию». Это тем более неясно, что по их же, Ацюковского и Ермилова, утверждению «ничто не может превратить устаревшие производственные отношения снова в молодые и прогрессивные, в источник развития. Это невозможно точно так же, как невозможно превратить старый биологический организм в молодой или повернуть историю вспять Возможны только гибель старого социального организма и рождение нового» (с. 112). Сначала они говорят о невозможности превращения устаревших производственных отношений снова в молодые и прогрессивные, в источник развития

— и здесь же видят выход в восстановлении социализма, самоисчерпа-

64

ние производственных отношений которого, по их же мнению, началось с середины 50-годов, а в начале 60-х годов, опять же по их мнению, уже имелись все признаки самоисчерпания социалистических производственных отношений.

С точки зрения закона перехода количества в качество, чем больше будет сказано, написано о социализме (коммунизме), тем больше вероятность победы в обществе социалистического (коммунистического) мировоззрения. Исходя из этого, казалось бы, надо приветствовать выход в свет книги Ацюковского и Ермилова «Коммунизм — будущее человечества. Кризис социализма и коммунистическая перспектива. К 80-летию Великой Октябрьской социалистической революции» без всяких разговоров. Однако по ее прочтении ясно осознаешь неуместность использования указанного закона в данном случае. Как чистая математика непригодна для определения количества жидкости, получаемой при смешивании, например, литра воды и литра спирта, так и здесь закон перехода количества в качество в чистом виде не работает, ибо подобная защита социализма (коммунизма) не приближает, а отдаляет победу социализма (коммунизма) в стране.

Если бы данная книга вышла в свет из-под пера Ацюковского и Ермилова до сочинений Маркса и Энгельса, то она бы, несомненно, явилась последним словом науки того времени и имела бы огромное значение в развитие общества, а Ацюковский и Ермилов непременно бы сошли за основоположников учения о социализме (коммунизме). Но она появилась сегодня, а потому годится разве лишь для тех, кто девственен в вопросах марксистско-ленинской философии и к тому же не желает относиться к марксизму-ленинизму как к науке.

МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ И ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ЭЙНШТЕЙНА

Вот уже несколько десятилетий, точнее было бы сказать с момента появления теории относительности, идут жаркие споры на предмет ее истинности. Одни доказывают, что она истинна, другие — что ложна. При этом и сторонники, и противники теории относительности не имеют исчерпывающего ответа, поскольку каждый их шаг либо оказывается топтанием на месте, либо порождает массу необъяснимых вопросов. Так, сторонники теории относительности, говоря об увеличении длительности событий в движущейся системе отсчета, вслед за математическими выкладками кивают на писателей-фантастов, которые, мол, при описании межзвездных полетов используют этот эффект. В целом они уверяют, что в теории относительности меняются наши «привычные» представления… Противники же теории относительности, как правило, сетуют на непонимание, а то и просто на гонения со стороны «изменив-

65

ших» «привычные» представления. Многие из них (если не все) всерьез убеждены в намеренном подлоге, преднамеренном обмане Эйнштейном всего человечества. При этом, кроме всего прочего, они ссылаются на фотографию Эйнштейна, где он запечатлен с высунутым языком.

Короче говоря, и те и другие неубедительны. А воз и ныне там.

В чем сила и слабость спорящих сторон? В том, что они отдали теорию относительности Эйнштейна целиком и полностью на откуп математике. С точки зрения чистой математики, все правильно. Но всегда ли чистая математика истинна? Разумеется, нет. Скажем, если следовать чистой математике, то смесь одного литра воды и одного литра спирта в сумме должна равняться двум литрам. В действительности это не так, ибо в результате смешивания одного литра воды и одного литра спирта происходит химическая реакция, в результате которой часть жидкости испаряется…

Согласно теории относительности, скорость света является предельно возможной величиной распространения взаимодействий в природе. Второй постулат Эйнштейна гласит: скорость в вакууме не зависит от направления его распространения и от движения источника. Иначе говоря, тем самым утверждается принцип постоянства скорости света — с = 300 000 км/с. При этом как сам создатель теории относительности, так и его последователи в своих математических преобразованиях вовсю используют скорость света в квадрате, т. е. с2 . Более того, опираясь на известное в математике разложение

1 − x = 1 − 21 x − 21 41 x2 − 21 41 63 x3 −...

они оперируют еще более высокими степенями скорости света — с2, с3 и т. д. Это абсолютно неправильно. Нельзя говорить о скорости света как предельно возможной величине распространения взаимодействий в природе и одновременно делать те или иные фундаментальные научные выводы, основываясь на формулах полученных с использованием величин с2, с3 и т. д.

В соответствии с диалектическим материализмом — одной из составных частей марксистко-ленинского учения, — чего нет в настоящее время, того в настоящее время не может и не должно быть. Раз теория относительности Эйнштейна отрицает возможность распространения взаимодействий в природе со скоростью выше скорости света, то ее формулы не должны содержать с2, с3 и т. д. Следовательно, Е = Мс2 = 0, а М = Е/с2 вообще не существует, поскольку на ноль делить нельзя.

Приведу простой пример:

66

Поезд, двигаясь равномерно и прямолинейно с предельно возможной в природе скоростью 10 км/ч за два часа преодолевает расстояние в

20 км.

S = vt = 10 × 2 = 20

Может ли наш поезд преодолеть за два часа менее 20 км? Разумеется, да, если он будет двигаться со скоростью меньше 10 км/ч.

Скажем, чтобы пройти за два часа 10 км, он должен двигаться со скоростью 5 км/ч.

S = 5 × 2 = 10

А может ли наш поезд преодолеть за 2 часа более 20, скажем 21 км? Разумеется, нет, ибо, согласно условию задачи, он ни при каких обстоятельствах не может иметь скорость более 10 км/ч.

S = 10,5 × 2 = 0

С точки зрения чистой математики скорость поезда может быть и больше 10 км/ч. Но это вовсе не значит, что наш поезд, за 2 часа может пройти больше 20 километров. Совершенно очевидно, что при указанных условиях результаты, полученные с использованием скорости поезда более 10 км/ч, не соответствуют истине.

Таким образом, для начала необходимо пересмотреть все выводы теории относительности, сделанные с использованием величин с2, с3 и т.

д..

НЕ РЕВОЛЮЦИЯ, А ИЗМЕНА!

Мифы бывают двух видов: прогрессивные и регрессивные. Прогрессивные мифы — это те мифы, происхождение которых непосредственно связано с объяснением доселе непонятого предмета (явления) живой или неживой природы. За неимением необходимых знаний об объекте познания миф о нем играет положительную роль в обществе, направляя процесс его развития по восходящей линии. По мере роста общественного сознания прогрессивные мифы переосмысливаются, наполняются новым содержанием, выкристаллизовываются и тем самым способствуют познанию истины, а значит, способствуют развитию общества.

Регрессивные мифы — это те мифы, происхождение которых непосредственно связано с созданием заведомо ложного представления о предмете (явлении) живой или неживой природы. Данные мифы играют отрицательную роль в обществе, направляя процесс его развития по нисходящей линии. Хотя по мере роста общественного сознания регрессивные мифы и переосмысливаются, наполняются новым содержанием, выкристаллизовываются, это всего лишь способствует познанию ранее установленной истины. Иными словами, регрессив-

67

ные мифы не способствуют познанию истины как таковой, а значит, не способствуют развитию общества.

Мифы играют существенную роль в жизни общества (человека). Одни мифы строить и жить помогают, другие... А потому для обеспечения условий непрерывного роста общественного бытия и общественного сознания необходимо, кроме всего прочего, время от времени производить демифологизацию общества, с тем чтобы по возможности уберечь его от напрасной траты времени и сил на познание ранее установленных истин, на повторное изобретение велосипеда, т. е. от регрессивных мифов.

Исходя из выше сказанного, рассмотрим два основных мифа демократов, созданных и внедряемых ими в общественное сознание на протяжении последних десяти лет.

Миф первый: к декабрю 1991 года распад Советского Союза был неизбежен.

Главный демократ и руководитель России рассматриваемого периода, Б. Н. Ельцин, 6 декабря 1996 года, выступая на страницах газеты «Труд», сказал: «К декабрю 1991 года распад бывшего Союза принял обвальный характер. Это было очень опасно. Как ни тяжело признать, но Союз изжил себя. Пришлось спасать то, что еще можно было спасти. Было создано Содружество Независимых Государств — суверенных, равноправных стран. Каждая взяла на себя ответственность за свои дела. Тогда идея СНГ оказалась единственной, на основе которой удалось прийти к согласию бывших республик. За исключением Прибалтики. Повторяю, пять лет назад никто не предложил другой модели нашего взаимодействия».

Был ли неизбежен распад Советского Союза к декабрю 1991 года? Конечно же, нет! Какие научно обоснованные основания есть у Ельцина и других демократов утверждать, что развитие Советского Союза объективно перешло черту, за пределами которой стало необходимо отправить его на свалку истории? Никаких. Абсолютно никаких! Что у них есть — так это голые инсинуации плюс неуемное желание выдать пороки капитализма за добродетель. Это, во-первых.

Во-вторых, Ельцин всячески врет говоря о том, что «к декабрю 1991 года распад бывшего Союза принял обвальный характер», что «как ни тяжело признать, но Союз изжил себя», что «пришлось спасать то, что еще можно было спасти», что «пять лет назад никто не предложил другой модели нашего взаимодействия». Кому как ни ему, одному из главных виновников разрушения Советского Союза, знать правду об истории распада Советского Союза? Но он предпочитает говорить неправду, ибо только так может оправдать свои действия по разрушению Советского Союза, действия повлекшие за собой боль и страдания 90% советского народа. «Распад бывшего Союза принял обвальный характер» лишь после того, как он (Ельцин) «уговорил» главу Белоруссии

68

(Шушкевича) и главу Украины (Кравчука) подписать смертельный приговор Советскому Союзу. «Мы заявляем, — говорится в совместно принятом ими 8 декабря 1991 года документе, — что Советский Союз как субъект международного политического права и геополитическая реальность прекратил свое существование»28. Только после этого документа распад Советского Союза действительно принял обвальный характер. До тех пор была возможность сохранения Советского Союза (пусть и в усеченном виде); до тех пор Союз еще не изжил себя; до тех пор предлагалось несколько моделей взаимодействия союзных республик — о чем свидетельствует, например, новоогаревская эпопея.

Начало новоогаревской эпопеи, по большому счету, было положено 23 июля 1991 года, когда первому и последнему президенту Советского Союза (Горбачеву) удалось добиться согласия глав 9 из 15 союзных республик подписать новый союзный договор. Поскольку каждый из них думал о себе, рвал союзное одеяло на себя, постольку выработанный ими документ был изначально плох. Вследствие чего в назначенный день его подписания, 21 августа 1991 года, случился ГКЧП с целью предотвращения окончательного распада Советского Союза. Усилиями Ельцина и его сторонников ГКЧП потерпел поражение. Так как во главе ГКЧП стояли вице-президент Советского Союза Янаев, глава правительства Советского Союза Павлов, председатель КГБ Советского Союза Крючков, министр внутренних дел Советского Союза Пуго и ряд других высокопоставленных руководителей союзного значения, то с поражением ГКЧП наступил паралич центральной власти. Двери для выхода из

СССР были открыты настежь. В этих условиях «спасенный» Горбачев 4 ноября 1991 года проводит в Кремле первое заседание новообразованного Государственного совета, на котором присутствуют главы 8 республик. Основной обсуждаемый вопрос тот же — подписание нового союзного договора. К единому мнению не пришли. Вслед за этим 14 ноября (теперь уже в Ново-Огареве) под руководством Горбачева проходит второе заседание Государственного совета. На сей раз на нем присутствуют главы 7 республик, отсутствует глава Украины. Несмотря на это, собравшимся удалось заключить предварительное соглашение о создание своеобразного союза с элементами федерального и конфедеративного устройства. Наконец, 25 ноября 1991 года в Ново-Огареве состоялось третье заседание Государственного совета, где выясняется, что предварительное соглашение, достигнутое 14 ноября 1991 года, летит под откос. После продолжительной дискуссии участники заседания разошлись ни с чем. Это была последняя «попытка» сохранения Советского Союза. Спустя 13 дней в Беловежской Пуще маски были сброшены, и советский народ узрел истинное лицо глав России, Украины и Белоруссии.

Основная причина неудавшегося подписания нового союзного договора в том, что никто из участников новоогаревской эпопеи всерьез и не думал уберечь Советский Союз от распада. Главы республик, с одной

69

стороны, водили за нос Горбачева, выигрывая время для укрепления своей власти в руководимых ими республиках, а с другой — находились под магией действий главы России. Последнее обстоятельство имело решающее значение для судьбы Советского Союза. Есть все основания утверждать, что если бы Ельцин был озабочен сохранением Советского Союза, последний не приказал бы долго жить. Именно Ельцин сыграл решающую роль в разрушении Советского Союза.

Примечательны в этом отношении два последних заседания Госсовета в Ново-Огареве. 14 ноября 1991 года Ельцин дает согласие на подписание нового союзного договора, и в обществе усиливается надежда на сохранение Советского Союза. Выступая в тот же день вечером по телевидению, Ельцин восклицает: «Союз будет жить!» — и это звучит для глав остальных республик как призыв к действию по сохранению Советского Союза. И после этого спустя 11 дней, 25 ноября 1991 года, на очередной встрече глав республик в Ново-Огареве Ельцин, к всеобщему удивлению собравшихся, берет свое слово, данное им на предыдущей встрече глав республик, обратно.

Тайну политической кухни тех дней приоткрывает духовный «жрец» Ельцина Г. Бурбулис, который был в то время государственным секретарем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, президентом которой (напоминаю тем, кто не помнит) и был Ельцин, следующим образом: «Для руководящего эшелона российских лидеров, поднятых августовской революцией к власти, искусственность и временность союза с Горбачевым была очевидна с самого начала. Рано или поздно к этой мысли должен был прийти и сам Ельцин: не только не уступать власть союзному президенту, но и не делить ее с ним. После того как он естественным образом утвердился в этом, остальное уже было делом более или менее умелой тактики. Разумеется, идеальным для российского руководства было бы заполучить «алиби» в вопросе о его отношении к судьбе Союза. Первый приход Ельцина на заседание Госсовета со сравнительно «мягкими» поправками к согласованному с ним самим проекту союзного договора имел целью прозондировать ситуацию и попробовать достичь этого с минимальными для престижа и репутации российского лидера издержками. Такой минимальный вариант Ельцину не удался. Врученные ему поправки, предполагавшие отказ от единой союзной Конституции и общенародно избираемого президента, не принесли окончательного разрыва с идеей единого централизованного государства. Аппаратное тактическое мастерство Горбачева не только сохранило концепцию союзного государства, но привело к тому, что не кто иной, как сам Ельцин оповестил страну и весь мир о предполагаемом образовании единого конфедеративного государства. После возвращения российского президента с этого заседания перед лицом неотвратимого укрепления позиций союзного президента, к которому к тому времени вновь вернулись такие «киты» перво-

70