Иванова.Философское самосознание

время применяли. Словом, все то, что служит руководством

для духа в его стремлении контролировать нравы, достойно

существовать всюду (даже если ты находишься среди

варваров), сохранять здоровье, совершенствоваться во всех

необходимых тебе вещах, чтобы в итоге добиться приятной

жизни. Искусство применять эти принципы к обстоятельствам

включает искусство хорошо судить или рассуждать,

искусство открывать новые истины и, наконец, искусство припоминать уже известное своевременно и когда это

нужно.» Лейбниц не приемлет никакой философской неопределенности. Он убежден, что всякая неопределенность

неразрывно порождает сумятицу в умах, несовместимую с

наукой. А философию философам Нового времени все больше хочется отождествить с наукой, по крайней мере с научным стилем мышления. Отражая действительные реалии

современной ему, да и не только современной ему, жизни, а

невольно отражая .непростые и неоднозначные отношения

философии с	жизненными	процессами,		Лейбниц		писал:
« ... нет ничего столь абсурдного,			что бы в		наши	дни	не
утверждалось, мало того, не доказывалось					каким-нибудь
философом,	если только	мы	будем		называть		это

доказательствами и присвоим столь возвышеннное имя

подобным профанациям». Выступая против произвола в

философской мысли и, конечно заодно отметая и специфику

философской мысли, Лейбниц утверждал: «Но эти же самые философы время от времени высказывают немало прекрасных

мыслей, которыми они в глазах неопытного читателя,

любящего парадоксы, набивают цену негодному товару. Тем

более необходимо вьщвинуть какой-нибудь ощутимый

эмпирический критерий, с помощью которого можно было бы

нерушимо прочно строить всякое истинное доказательство,

отличать истинное от ложного и даже в науках, не связанных

с образным представлением. установить нечто определенное,

11

www.mitht.ru/e-library

чтобы обуздать произвол распущенных умов. Ведь это же

позор. Что спустя несколько тысячелетий с тех пор, как

возникла философия, мы до сего времени путаемся в

основаниях и не имеем ничего надежного и прочно

установленного... Этому разгулу, поддерживаемому

любопытством человеческого ума, самолюбием авторов и

претензиями на свободу философской мысли, может

поставить хоть какие-то границы не какой-нибудь авторитет.

А лишь тот метод, который мы предлагаем».Философское учение Лейбница, так же, как и учение Декарта, далеко превосходило его собственные замыслы об упорядочении

философии. Но для понимания путей развития философского

самосознания нам важно знать эти замыслы. В противоречиях между замыслами и реалиями развития философской мысли осуществлялось становление философского самосознания,

осмысления философией своего предназначения и места в

духовной культуре.

Немецкая классическая философия принесла в культуру

новый уровень осознанного философского самосознания. У И.Канта, И.Фихте, Г.Гегеля бьши разные взгляды на

философию и ее жизненное предназначение, отражающие

сложные и многообразные грани философского знания.

Глубокие и многогранные идеи Канта о сущности

философского знания во многом повлияли на дальнейшие

пути развития философского самопознания. В кантовских

рассуждениях можно найти раскрьпие многих· граней и

особенностей философского знания. Он писал: «Система

всякого философского познания есть философия. ..Есть,

считал Кант, школьное понятие философии, «но существует

еще мировое nоняmие (conceptus cosmicus), которое всегда

лежало в основе термина философия, в особенности когда это

понятие, так сказать, персонифицировалось и представлялось как бы в идеапе философа как образца. В этом смысле

12

www.mitht.ru/e-library

философия есть наука об отношении всякого знания к

существенным целям человеческого разума..:, и философ есть

не виртуоз разума... , а законодатель человеческого разума.

Называть себя философом в таком смысле и претендовать на то, чтобы сравняться с образцом, мыслимым только в идее, было бы чересчур смело.» Рассматривая .конечную цель

человеческого существования как все предназначение

человека, Кант рассматривал философию, исследующую эту цель моральной философией, выдвигая ее на первый план.

Соотношение между философским взглядом на природу и

философским взглядом на человека Кант определял

следующим образом: «Законодательство человеческого разума (философия) имеет два предмета - природу и свободу

и, следовательно, содержит в себе как естественный; так и нравственный закон, первоначально в двух различных

системах, а затем в одной философской системе. Философия

природы имеет дело со всем, что есть, а нравственная -

только с тем, что должно быть.)} Следовательно, метафизика

природы и нравов и в особенности предварительная

(пропедевтическая) критика разума, отваживающегося летать

на собственных крыльях, составляют, собственно, все то, что

можно назвать философией в подлинном смысле. Она все

ставит в связь с мудростью, но на пути науки, единственном

пути, который, раз он проложен, никогда не зарастает и не

допускает заблуждениЙ... Именно поэтому метафизика есть

также и завершение всей культуры человеческого разума,

необходимое даже и в том случае, если мы будем

игнорировать ее влияние как науки на некоторые

определенные цели. В самом деле, она рассматривает разум с

точки зрения его начал и высших максим, которые должны

лежать в основе самой воз:wожностu некоторых наук и

применения всех наук. Как чистая спекуляция она служит

больше для предотвращения ошибок, чем для расширения знаний, но это не наносит никакого ущерба ее ценности, а

скорее придает ей достоинство и авторитет. Как цензуре,

13

www.mitht.ru/e-library

которая обеспечивает общий порядок, согласие и даже благополучие в мире науки и требует, чтобы мужественная и

плодотворная разработка ее не отвлекалась от главной цели -

от всеобщего блаженства». Все кантовское философское

учение является по сути расшифровкой этих

основополагающих тезисов, и эта расшифровка вводит нас в мир сложнейших связей и противоречий, выражающих суть познания и человеческой жизни в целом. Но уже на уровне этих тезисов обнаруживается позиция Канта и

направленность его мыслей в истолковании смысла и

назначения философии.

В противовес кантовским исканиям и попыткам выявить

диалектику конечного и бесконечного в познании, границы знания достигаемого и предполагаемого, Фихте создает

четкую рационалистическую схему знания и определяет

место в ней философии. Он утверждает: «Философия есть наука... Наука имеет систематическую форму... » Наука, по

Фихте. Должна иметь четкие основоположения, и таким

основоположением может явиться только наукоучение или

философия. «Наука есть система, иначе говоря, она закончена, когда далее не может быть вьтедено ни одно

положение, и этим дается положительное доказательство, что

в системе нет ни одного недостающего положения. Вопрос

состоит только в следующем: когда и при каких условиях

может быть выведено какое-либо дальнейшее положение... » О наукоучении как своей философии Фихте пишет

следующее: « ...основатель этой системы со своей стороны

убежден в том, что существует одна единственная философия,

подобно одной лишь единственной математике, и что, как

только эта единственная философия найдена и признана, не

может больше возникнуть никаких новых, но что все предшествующие так называемые философии будут с этих

пор рассматриваться лишь как попытки и предварительные

работы... » Наукоучение, считал Фихте, должно стать господ­

ствующей и единственной философией: «она требует, чтобы

14

www.mitht.ru/e-library

ею обладал каждый, кто занимается какой-нибудь наукой,

далее, каждый, кто имеет дело с ~О~ПИТанием человечества в целом и чьим занятием является управление народом или

народное образование». «Эта система исчерпыв~ет' все

возможное знание конечного ума, исходя из его основных

элементов, и навеки устанавливает эти основные элементы».

С того момента, утверждал Фихте, когда его наукоучение как единственно истинная философия станет господствующей

«станет уже просто невозможным всякий выход за пределы

разума, всякая мечтательность, всякое суеверие... », «вся

путаница» в философии «будет уничтожена навсегда», не

будет споров, «вообще невозможны будут никакие ошибки»..

«Наукоучение говорит работнику науки, что он может знать и

чего не может, о чем он может и должен спрашивать,

указывает ему последовательность исследованиЙ... и учит, как

производить эти исследования и как вести свои

доказательства».

Фихте представлял себе свою философию настолько

всеохватьmающей жизнь общества, что освоение этой

философии, в первую очередь правителями народа, приведет

к тому, «начиная с этого момента, человеческие отношения

смогут быть доведены до того, что люди не только получат легкую возможность стать любящими порядок и честными

гражданами, но и должны будут почти с необходимостью

стать ими» и таки образом «весь человеческий род избавится

от слепого случая и от власти судьбы. Все человечество

получит свою судьбу в свои собственные руки, оно станет

подчиненным своей собственной идее, оно с абсолютной

свободой сделает отныне из себя самого все, что только оно из себя пожелает сделать».

Особое место в развитии философского самосознания

принадлежит Гегелю. В своей теоретической концепции он

15

www.mitht.ru/e-library

дал определение философии, ее месту в культуре и

общественной жизни, в конечном счете. Для· Гегеля

понимание сущности философского знания приобретает

глубоко осознанное первостепенное значение. поскольку, как

он считает, только истинное понятие О философии «делает для нас возможным понимание произведений тех философов, которые философствовали... » Гегель отчетливо сказал о том, что в философии существуют разные мнения относительно

того, что философия «должна и может давать», и поставил

перед собой задачу достичь истины в решении этого вопроса.

Он так же отчетливо сказал и о том, что между понятием

философии и ее содержанием существует неразрывная связь:

«... если мы желаем установить

понятие философии, не

произвольно, а научно, то такое исследование превращается в

самое науку философии». Гегель считает: «Философия есть

объективная наука об истине, наука о ее необходимости,

познание посредством понятий, а не мнение и не тканье

паутины мнений.» Итак, по Гегелю, философия - это наука, причем, наука особая, наука об истине,' следовательно,

высшая форма научного знания, и понимание этого является

условием развития не только философии, но и всей культуры,

всего человечества. Гегель решает вопрос о философии и ее предназначении предельно глобально: «Смело смотреть в

глаза истине, верить в силу духа - вот первое условие

философии. Так как человек есть дух, то он смеет и должен считать самого себя достойным величайшего и его оценка

величия и силы своего духа не может быть слишком

преувеличенной, как бы он ни думал высоко о них;

вооруженный этой верой, он не встретит на своем пути

ничего столь неподатливого и столь упорного, что не

открылось бы перед ним. У скрытой и замкнутой вначале

сущности вселенной нет силы, которая могла бы

16

www.mitht.ru/e-library

противостоять дерзанию познания; она должна раскрыться

перед ним, показать ему свои богатства и свои глубины и дать ему наслаждаться ими.» К познанию этих глубин и основ мира. постижению всеобщего, то есть смысла всего суще­ ствующего и предназначена, по Гегелю, философия.

Гегель выразил строго рационалистический взгляд на

философию. В его концепции философского знания нсе элементы ее согласованы и обоснованы, но тем не менее даже

эта концепция оказалась беднее самого предмета обсуждения, то есть того, чем является философия, и некоторое осознание

этого факта присутствовало у самого Гегеля. Он писал:

«Философию можно поэтому назвать чем-то вроде роскоши постольку, поскольку именно «роскошь» обозначает те удовольствия и занятия, которые не входят в область внешней

необходимости как таковой. Философия в этом отношении

кажется во всяком случае чем-то, без чего можнообойтись, но весь вопрос в том, что мы называем необходимым. Со стороны духа мы можем философию признать как раз более всего необходимой.» Впоследствии рационализм гегелевской концепции найдет своих сторонников и противников. Так же

впоследствии будет обсуждаться представление о философии

как о роскоши в человеческой жизни.

Рационалистические подходы нашли свое продолжение

и развитие в марксизме, в котором философия получила

строгое определение «науки о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышлеНИЯ».А на вопрос о предназначении философии к.Маркс ответил

очень четко: «Философы лишь различным образом объясняли

мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.»

Иррационалистическая философия совершенно по­

другому взглянула на проблему сущности и назначения

философии. А.Шопенгауэр, признавая, что «философия

является совершенны.:W nовторение.:W, как бы отражение.и

.\1ира в абстра1-:тных nОllятиях», писал о том, что философия

17

www.mitht.ru/e-library

«начинается там, где кончаются науки.» И потому

«доказательства не могут быть ее фундаментом».

В философии ф.ницше высветились новые грани самопознания: философия стала осознавать себя как

отрицание мира, как разлад с миром. ее не удовлетворяющим.

Ницше писал: «Мне все более и более кажется, что философ, как необходu.~ыЙ человек завтрашнего и послезавтрашнего

дня, во все времена находился и должен бьш находиться в

разладе со своим «сегодня»: его врагом был всегда сегодняшний идеал. До сих пор все эти вьщающиеся

споспешествователи человечества, которых называют

философами и которые редко чувствовали себя любителями мудрости, а скорее неприятными безумцами и опасными

вопросительными знаками, - находили свою задачу, свою

суровую, непреднамеренную, неустранимую задачу, а в конце

концов и величие ее в том, чтобы быть злой совестью своего

времени.» «Научиться понимать, что такое философ, трудно

oтroгo, что этому нельзя выучить: это нужно «знать» из опыта

-или нужно иметь гордость не знать этого».

Виррационалистической философии утрачивает свою

особую привлекательность и ценность само понятие науки.

Критикуя современное ему научное мышление, С.Кьеркегор писал: «Но наиболее опасной и зловредной всякая такая

научность становится, когда она пытается проникнуть также в

область духа».

хх век принес с собой новые формы противостояния

абсолютизированного рационализма и иррационализма, а

также преодоления этого противостояния в истолковании

сущности и назначения философии. Многогранность

философии и ее связей с оста.ilЬНОЙ реальностью порождала

самые различные и неожиданные подходы к ней самой.

Обращаясь к вопросам философской проблематики, А.Камю писал: «Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее

прожить, - значит ответить на фундаментальный ВОIlРОС фи-

18

www.mitht.ru/e-library

лософии. Все остальное - имеет ли мир три измерения,

руководствуется ли разум девятью или двенадцатью

категориями - второстепенно... Как определить большую неотложность одного вопроса в сравнении с другим? Судить

должно по действиям, которые следуют за решением. Я

никогда не видел, чтобы кто-нибудь умирал за

онтологический аргумент... Поэтому вопрос о смысле жизни

я считаю самым неотложным из всех вопросов.»

Важное место в развитии философского самопознания занимает концепция М.ХаЙДеггера. Его философская позиция заключает в себе стремление найти ответы на вопросы о сущности философии, ее судьбах, ее месте в современном

мире, о ее значении в человеческой жизни: «Философия всегда несвоевременна. Это безрассудство... Философия

несвоевременна по своей сущности, ибо она принадлежит к тем редким явлениям, судьба которых в том и состоит, что

они не могут встретить непосредственный отклик... Это одна

из редких возможностей автономного и творческого существования. Ее изначальная задача-делать вещи более

тяжелыми (трудными), более сложными... Философия

никогда не может непосредственно придавать силы или

создавать формы действия и условия, которые вызывают историческое событие... Она не есть «знание», которое можно достичь и сразу использовать. Она касается всегда только ограниченного числа людей и не может быть оценена с помощью общих критериев. С этим ничего нельзя поделать:

ведь именно она делает из нас что-то, если мы ею

занимаемся... » Хайдеггер заключает: « ...хайдеггеровскоЙ

философии не существует. Вот уже шестьдесят лет я пытаюсь

понять, что такое философия, а не предлагать свою».

Русская Ю1ассическая философия XIX-ХХ вв. принесла с

собой собственные подходы к решению проблем философского самосознания. Осознание несводимой к науке

19

www.mitht.ru/e-library

специфики философии привело Ф.М.Достоевского к выводу:

«Философию не надо полагать простой математической

задачей, где неизвестное - природа... философия есть та же

поэзия, только высший ее градус!» Он писал о тенденциях современной ему философии: «Сколько бестолковых систем

ее родилось в умных пламенных головах; чтобы вывести

верный результат из этой разнообразной кучи, надобно

подвесть его под математическую формулу. Вот правила нынешней философии».

Сошлемся также и на рассуждения известного русского

философа ХIХ в. П.Д.Юркевича. Критикуя современный ему материализм, Юркевич писал о философии: «В проmвоположность с этой теорией всезнания, философия

выступает

чтобы употребить здесь сократическое

выражение - из сознания незнания. Кто не выяснил себе этого

начала философии, для того и в самом деле покажется она

чудовищным предприятием человеческого ума, стремящегося

отыскать ключ к мирозданию. Изъясняемый ею предмет дан в

том же самом опьпе, внутри которого движется и

Механическое естествознание. Только она выступает из

предположения, что как в действительносm нет такого

сплошного механизма, который держался бы сам на себе и не предполагал бы идеальных отношений, так и в знании метода, изъясняющая явления из внешних причин, должна быть

завершаема изъяснениями явлений из идеи... в настоящем

случае мы только изъявляем сомнение, чтобы люди когда­

либо в будущем могли сравниться с теми богами, которые, по

Сократу, не чувствуют нужды в философии, потому что они

все знают».

Идеи Достоевского нашли свое продолжение и развитие,

и прежде всего, в рамках русской философии. Вл.Соловьев

писал вслед за Достоевским: « ...философия в смысле

отвлеченного, uсключuтелыю теоретического познания

20

www.mitht.ru/e-library