Правые партии
Среди правомонархических организаций выделялся своей многочисленностью и идейно-политической агрессивностью «Союз русского народа» (СРН), первый съезд которого состоялся в Петербурге з ноябре 1905 г. В то время, после мощного всплеска революционной волны и появления катастрофической трещины в самом фундаменте самодержавного абсолютизма в виде царского манифеста 17 октября, приверженцы «исконных начал» русской жизни осознали наконец необходимость спасать их от революционеров и либералов и прийти на помощь самому царю, проявившему слабость и излишнюю податливость перед лицом своих врагов.
До этого в России уже действовали гораздо более умеренные, с точки зрения пропаганды идей монархизма и национализма, «Русское собрание» и «Русская монархическая партия» (последняя возникла в апреле 1905 г.), значительно уступавшие СРН по массовости и влиянию на ход политических событий в стране. Достаточно сказать, что в конце 1907 г. в СРН состояло до 350 тыс. членов, т.е. больше, чем в какой-либо другой партии, хотя во многих случаях членство в СРН было чисто фиктивным13. О масштабах правомо-нархического движения говорит и тот факт, что «черносотенные» (так по аналогии с патриотически и монархически Настроенными податными сословиями русских средневековых городов называли себя члены СРН) организации существовали в 2200 населенных пунктах 66 губерний и областей Европейской и Азиатской России14.
Состав СРН был достаточно демократическим (крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, рабочие), хотя в его руководящих органах преобладали дворяне (до 60%), духовенство, купцы, причем ведущую роль играла монархически настроенная интеллигенция. Председателем Главного совета СРН был состоятельный детский врач А.И Дубровин. Видную роль в движении играл также его заместитель, крупный бессарабский землевладелец, чиновник МВД В.М. Пуришкевич, обладавший немалым литературным и ораторским талантом. Известными деятелями СРН были также адвокат П.Ф. Булацель, купчиха Е.А. Полубояринова, курский помещик
526
Н.Е. Марков, ахадемик-филолог А.И. Соболевский и другие. В руководящих органах другой правой организации - «Русского собрания» было немало представителей титулованной русской аристократии, несколько губернаторов, сенаторов, членов Государственного совета. Особый вес правомонархическому движению придавало участие в нем иерархов Русской православной церкви.
Сам СРН не называл себя партией, но обладал всеми ее атрибутами: программой, уставом, регулярно проводимыми съездами «русских людей», Главным правлением, центральным печатным органом (газета «Русское знамя»). Девизом СРН был призыв: «За Веру, Царя и Отечество». Приверженность Православию как единственной истинной религии, великорусский патриотизм и монархизм в его крайних, самодержавно-абсолютистских формах, ксенофобия и воинствующий антисемитизм, сохранение сословности, частной собственности, «единой и неделимой России» - вот основополагающие начала правомонархической идеологии, лежавшие в основе всей деятельности СРН и других консервативно-монархических организаций. Вполне естественно поэтому, что все революционеры и либералы были в глазах рядовых «черносотенцев» и их руководителей главными врагами России и русского народа, предателями национально-государственных интересов страны.
Члены СРН, скрепя сердце, принимали манифест 17 октября 1905 г. и Государственную думу, но не связывали с ними какие-либо ограничения прав монарха-самодержца. За неправославными конфессиями признавалось право на свободное отправление их обрядов, но пропаганда этих вероучений, согласно «Основоположениям Союза русского народа» (1906 г.), подлежала полному и безусловному запрещению. В этом программном документе подчеркивалось также, что Россия имеет всемирное призвание, состоящее в «посильном водворении царства Божия на земле, царства Веры, любви, долга и справедливости»15.
Стараясь всячески оправдать лично Николая II, СРН возлагал ответственность за все бедствия в России на чиновничество - этих безбожных, нечестивых «недоучек и переучек», заслонивших от народа светлый образ его царя. Выход из положения СРН видел не в сползании России на конституционно-парламентские рельсы (сами термины «конституция» и «парламент» были для правых чем-то совершенно одиозным), а в частичном возвращении к традициям допетровской Руси. Соглашаясь на созыв Земского собора или Государственной думы, СРН видел среди избирателей только русских (к ним относились также украинцы и белорусы, которых правые отказывались считать самостоятельными нациями). Только русские должны были обладать правом занимать все государственные должности, а также преподавать в начальной и средней правительственной школе (в высших учебных заведениях среди преподавате-
117
лей могли быть и нерусские). Это положение относилось также к земской и городской службе в «коренных русских областях», которыми считалась вся территория империи, кроме Финляндии, Польши, Прибалтики, Закавказья и Средней Азии. В коренной России русские должны были также иметь исключительное право на приобретение и аренду земли. Разработка полезных ископаемых, рыболовство и охота объявлялись исключительным правом одних только русских на всей территории империи. Что касается торгово-промышленной деятельности, то здесь русские должны были получить преимущественные права16. Таким образом, СРН ставил своей задачей воплотить в жизнь традиционный лозунг русских националистов «Россия для русских!».
Однако в многонациональной России последовательное проведение в жизнь подобной политики грозило взрывом. Поэтому, когда дело дошло до выборов в Государственную думу, в которых участвовало и нерусское население окраин, СРН вынужден был пойти на попятный, заявив, что все народы России за исключением евреев должны пользоваться равными правами. При этом деятели СРН выражали особое «благорасположение» к мусульманам17, а также к казачеству, которое они рассматривали как надежную опору самодержавия. Пытаясь как-то свести концы с концами, идеологи правых декларировали, что намерены оставить нерусским народам (естественно, при условии их «дружественного отношения» к русским и самодержавию) их веру, язык, бытовые традиции, землю и даже «особую общественность»18 (что скрывалось за этим нарочито туманным выражением, оставалось неясным). Представители нерусских народов могли рассчитывать также на службу в земских и городских учреждениях на окраинах империи, участие там в функционировании судебных органов, приобретение земельной собственности и городской недвижимости. Однако все эти оговорки не могли скрыть того неоспоримого факта, что правомонархические круги держали курс на полную русификацию всей экономической и общественной жизни Российской империи. Утопичность и анахронизм подобных устремлений были совершенно очевидны, но это, видимо, не смущало ни рядовых членов СРН, ни их руководителей.
Утопичность подобных взглядов была очевидна и правительственным кругам, да, вероятно и самому монарху, который явно симпатизировал «черносотенцам», но вряд ли решился бы последовать всем их советам. Скорее всего, ультраправые нужны были власти лишь как некий противовес либеральным тенденциям, захватившим и часть правящей бюрократии, не говоря уже об оппозиционных партиях, как один из элементов той системы сдержек и противовесов, того маневрирования и лавирования между политическими полюсами, к которому все чаще прибегали правящие «верхи» в обстановке революции. Характерно, что ни Витте, ни Столыпин ни-
528
когда не шли на открытый союз с правомонархическими силами, прямолинейность и грубая агрессивность которых не могли не вызывать протеста общественности как в самой России, так и особенно за рубежом, хотя известны факты материальной поддержки правых организаций правительственными ведомствами.
Среди главных действующих лиц политического процесса в России правые уже осенью 1905 г. проявили себя как сторонники решительных действий, направленных на насильственное искоренение крамолы и смуты. Волна октябрьских погромов, прокатившаяся по сотням городов и поселков России и особенно затронувшая населенные пункты в черте еврейской оседлости, стала прямым вызовом революционным силам и вызвала, как уже отмечалось выше,' многочисленные жертвы. Боевые дружины «черносотенцев» наводили ужас на население, развернув настоящий «белый террор» против демократических и либеральных сил общества, включая членов партии кадетов.
СРН вел и активную агитационно-пропагандистскую и издательскую деятельность, но на выборах в I Государственную думу правые получили менее 10% голосов выборщиков и не сумели провести ни одного депутата. Во II Думе у них было уже 30 депутатов, но никакого влияния на ход ее работы правые оказать не смогли. Поэтому они горячо приветствовали роспуск I и II Государственных дум и изменение избирательного закона в июне 1907 г. Что касается столыпинской аграрной реформы, то часть СРН во главе с Дубровиным выступила против нее, считая потенциальным источником дальнейшей ускоренной пролетаризации страны и подрыва вековых российских устоев со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вместе с тем часть правых поддерживала Столыпина.
По мере угасания революции власть все меньше нуждалась в поддержке со стороны СРН. Что касается рабочих и крестьян, то он не устраивал их, в частности, мизерностью своей социальной программы, где очень невнятно говорилось о желательности сокращения продолжительности рабочего дня и введения государственного страхования рабочих, а также о расширении крестьянского землевладения, не затрагивая, однако, дворянских латифундий19.
Пережив в 1990-х годах драму русскоязычного населения бывшего СССР, мы, вероятно, лучше понимаем сегодня те эмоции, которые владели в 1905-1907 гг. членами СРН, столкнувшимися с подъемом национальных движений нерусских народов Российской империи, нередко сопровождавшихся открыто выраженными антирусскими настроениями. Однако гипертрофированные и доведенные до абсурда формы поддержания этнической солидарности и защиты национально-религиозных интересов русской нации, предложенные СРН и противоречившие элементарным нормам цивилизованного национального сожительства в рамках единого государст-
529
ва, не могли не вызывать и тогда, и сейчас возмущения и протеста здоровой части всех великороссов. Именно поэтому столь «оригинальный» способ выражения русофильства и встретил достаточно дружный отпор всей демократической общественности России и в конечном счете обрек СРН на поражение.