3. Неоклассический этап эс

Усилия в направлении общего синтеза экономической теории и социологии дают скорее обратный эффект. И в 20–60-х годах XX в. наступает полоса их взаимного отчуждения. В этот же период экономическая социология утверждается как развитая теоретическая и эмпирическая дисциплина. Причем многие ее направления появляются из независимых от экономической теории источников.

Первым источником стала индустриальная социология, в первую очередь американская, вышедшая из прикладной психологии и занимавшаяся изучением основ хозяйственной организации и трудовых отношений. Впоследствии из нее вырастает и социология организаций (подробнее см. лекции 8–11 Радаев В., 1998).

Вторым источником экономической социологии на этом этапе становится антропология. Практически одновременно с “Дорогой к рабству” — либеральным манифестом Ф. Хайека, — появляется менее нашумевшая книга “Великая трансформация” антрополога-“субстантивиста” К. Поланьи (1886–1954), написанная с совершенно противоположных позиций. Поланьи показывает историческую ограниченность системы конкурентных рынков, утверждая, что такие рынки в большинстве примитивных и средневековых обществ играют вспомогательную роль и развиваются во многом нерыночными методами (в первую очередь, с помощью государственного регулирования). Становящийся рыночный обмен и товарное хозяйство, по его мнению, в целом регулируются многими средствами: отношениями взаимности (reciprocity), связанными с поддержанием социального положения; способами насильственного и административного перераспределения; патерналистскими отношениями; и лишь в последнюю очередь, эгоистическим интересом и стремлением к извлечению прибыли. Ограничения рыночной экономики также связываются с тем, что основные элементы производства (труд, земля и деньги) являются не более чем “фиктивными товарами”.

Характерно, что указанные концептуальные работы никак не полемизируют своими текстами друг с другом, как бы не замечая, игнорируя своего оппонента. Не нашли в отражения в экономической социологии данного периода ни «кейнсианская революция», ни иные значимые для экономической теории процессы.

Ведущим направлением экономической социологии в рассматриваемый период становится американский функционализм во главе с Толкоттом Парсонсом (1902–1979). Последний дважды обращается к анализу экономических отношений. Сначала он подходит к ним с позиций теории действия. Он показывает, как в волюнтаристской концепции действия (М. Вебера – ОА) субъективный элемент действия обогащается встроенным нормативным элементом. Человек в качестве субъекта действия (актора) у Парсонса предстает как элемент более общих структур, или систем действия, среди которых решающая роль отводится нормативным структурам.

Впоследствии Т. Парсонс вместе с Нейлом Смелсером (р. 1930) предпринимают попытку проанализировать природу границ (системных различий – ОА) между экономикой и социологией с позиций теории систем. “Экономика, — пишут они, — представляет собой подсистему общества, выделяемую прежде всего на основе адаптивной функции общества как целого”. Соответственно, экономическая теория становится особым случаем (частной теорией – ОА) общей теории социальных систем, а основные экономические категории фактически реинтерпретируются с помощью общих системных категорий. Что касается человека, то в абстрактных построениях структурного функционализма он практически полностью исчезает.

Итогом развития данного направления, получившего название перспективы “хозяйства и общества”, становится издание в начале 60-х годов XX века книги Н. Смелсера “Социология экономической жизни”. Автор определяет экономическую социологию как дисциплину, изучающую “отношения между экономическими и неэкономическими аспектами социальной жизни”. Отличительной чертой данного направления является стремление субординировать экономическую теорию, не нарушая целостности экономических предпосылок, которые берутся социологами в том виде, как их предлагают сами экономисты.

Попыткой возрождения методологического индивидуализма в экономической социологии становится теория социального обмена Дж. Хоманса (1910–1989) и П. Блау (р. 1918), истоки которой лежат в бихевиористской психологии. В этой теории внимание привлекается к “элементарному социальному поведению”, выступающему в виде обменных отношений. Каждый индивид более или менее рационально рассчитывает свои усилия и ту выгоду, которую он может получить в результате собственных действий (причем речь идет не только о материальных, но и о широком круге социальных издержек и выгод). Если итоговое вознаграждение оказывается достаточным по сравнению с затраченными усилиями, то данное действие закрепляется, постепенно становится нормой (хотя, возможно, оно и не самое оптимальное). Если же вознаграждение недостаточно, с точки зрения индивида, то он начинает избегать соответствующих форм поведения. При этом человек следит за тем, чтобы относительное вознаграждение других не превышало его собственное, и таким образом формируется структура малых групп. В целом правомерно расценить этот подход как попытку социологическими средствами спасти “экономического человека” для социальной теории.

4. Этап профессиональной зрелости. Критика общей функционалистской теории в 60-х годах XX столетия приводит к формированию целого ряда самостоятельных направлений экономической социологии. На почве подобной критики взрастает традиция европейской индустриальной социологии, которая, в свою очередь, развивается через длительное соперничество неомарксистского и неовеберианского направлений (подробнее см. в лекциях 10–11 и 16, Радаев В., 1998).

Из институционализма К. Поланьи вырастает теория так называемой моральной экономики (“moral economy”). Она сформировалась на основе исследований традиционных хозяйств “третьего мира”, а также истории становления буржуазных отношений в Западной Европе. В этих исследованиях обращается внимание на ту роль, которую играли в прошлом и продолжают играть сегодня традиционные (“нерациональные”) мотивы, связанные с понятиями справедливости, безвозмездной помощи, этики коллективного выживания, характерные для культуры массовых социальных слоев населения.

Из неомарксизма вышло так называемое экологическое течение экономической социологии, представленное А. Стинчкомбом (р. 1933). Он концентрирует внимание на множественности способов производства, которые включают в себя совокупность природных ресурсов и технологий, воздействующих, в свою очередь, на структуру хозяйственной организации и социально-демографические параметры общества.

Опираясь на теорию социального обмена Дж. Хоманса и экономические теории рационального выбора, формируется теория рационального социального действия Дж. Коулмена (1926–1995). Коулмен последовательно придерживается принципа методологического индивидуализма. “Основной признак социологической теории рационального выбора, — считает он, — заключен в комбинации предпосылки рациональности индивидов и замещении предпосылки совершенного рынка анализом социальной структуры”.

Предметом особой заботы Дж. Коулмена является поиск “микрооснований” для макротеории. Он обращает внимание на неспособность экономистов объяснить такие хозяйственные явления, как возникновение паники на бирже или отношения доверия в ассоциациях бесплатного взаимного кредита. Вводится понятие “социальный капитал”, противостоящее понятию “человеческий капитал”: последний образует как бы «личный багаж» индивида, а первый функционирует в контексте межындивидуальных отношений.

В итоге проблема перехода с микро- на макроуровень решается Коулменом путем перенесения принципов методологического индивидуализма на уровень корпоративных субъектов-акторов.

Следует согласиться с тем, что линия Хоманса-Коулмена являет собой возрождение утилитаризма в социологии, рассматривающего человека как максимизатора полезности. Задача видится в том, чтобы заимствовать инструменты экономической теории, обогатить их социологическими элементами и вернуться к анализу экономических явлений. Не случайно, Дж. Коулмен с его математическим взглядом на мир — чуть ли не единственный видный социолог, признаваемый в стане экономистов-теоретиков.

Одновременно с формированием основных направлений ЭС данный этап ознаменовался попытками со стороны отдельных представителей экономической теории утвердить экономический подход в качестве общезначимого объясняющего подхода для всей социальной теории, которое в 70-х годах привело к явлению “экономического империализма” (термин введен в 30-х годах Р. Саутером), т.е. к систематическим попыткам экспансии экономической теории в смежные социальные области. Одни экономисты не скрывая своих “империалистических” намерений, пытались распространить экономическую методологию на проблемы дискриминации и преступности, сферы образования и семейных отношений (Г. Беккер), политическую деятельность (Дж. Бьюкенен, Дж. Стиглер), правовую систему (Р. Познер), развитие языка (Дж. Маршак) и т.п. Другие, напротив, указывали на плодотворность привлечения методов социологии и других социальных наук к анализу экономических проблем. Можно привести примеры “психо-социо-антропо-экономики” Дж. Акерлофа или “политической экономики” (political economics) А. Хиршмана.

По мнению А. Хиршмана (р. 1915), согласно традиционной экономической теории, люди и фирмы действуют на пределе своих возможностей, а в случае провала все, кто могут, покидают “тонущий корабль”. Хиршман в противовес этому указывает на существование, помимо конкуренции, других механизмов “лечения” последствий неэффективного рыночного поведения. Клиенты и партнеры не только покидают фирму, испытавшую затруднения (вариант “ухода”), но также пытаются активно воздействовать на ее решения в форме прямых протестов (вариант “голоса”). Выбор между экономическим механизмом “ухода” (exit) и политическим механизмом “голоса” (voice) во многом определяется степенью лояльности контрагентов. В итоге Хиршман призывает к исследованию рыночных и нерыночных сил как равноправных механизмов.

В свою очередь социологи делают ответные выпады, пытаясь переформулировать аксиомы, “расщепить ядро” экономической теории (в этом заключается принципиальное отличие новой экономической социологии от более миролюбивой “старой” социологии экономической жизни Парсонса — Смелсера). Новая экономическая социология возникла во многом как ответная реакция на явление “экономического империализма”.

Особое место по праву занимает американская “новая экономическая социология”, у истоков которой стоит Xаррисон Уайт, предложивший социологический вариант теории производственных рынков. Наиболее значительной фигурой, по мнению В. Радаева, здесь является Марк Грановеттер (р. 1943). Последний пытается найти некий средний вариант между моделями “пересоциализированного” (социологического) и “недосоциализированного” (экономического) человека в концепции структурной “укорененности” экономического действия (embeddedness — термин К. Поланьи). По мнению Грановеттера, в современном обществе все пронизано “сетями” (networks) социальных отношений — устойчивыми системами связей и контактов между индивидами, которые невозможно втиснуть в рамки традиционной дихотомии “рынок — иерархия”. В современном обществе эти сети неформальных отношений позволяют находить работу, обмениваться информацией, разрешать большинство проблем и конфликтов, минуя судей и адвокатов. “Деловые отношения, — отмечает М. Грановеттер, — перемешиваются с социальными”. Предпосылку структурной укорененности он дополняет второй исходной предпосылкой — об экономических институтах как социальных конструкциях.

Параллельно с новой экономической социологией развивается родственное ей по духу направление “социо-экономики”, провозглашенное А. Этциони (р. 1929), вводящее моральное измерение в экономическое поведение человека. Оно принципиально междисциплинарно и, помимо социологических, приветствует применение методов психологии и политических наук. Оно также в более сильной степени ориентировано на вопросы экономической политики.

80-е и особенно 90-е годы XX столетия ознаменованы процессами активной институционализации экономической социологии. Ее наиболее интенсивно развивавшиеся направления опираются на самые разные источники:

• теорию организаций (М. Мизручи, Б. Минц, М. Шварц);

• сетевой подход (Р. Бурт, У. Пауэлл);

• социологию культуры (П. Димаджио, В. Зелизер);

• течение постмодернизма (С. Лэш, Дж. Урри).

Предпринимались небезуспешные попытки создания социологии рынка труда (М. Грановеттер, А. Каллеберг, А. Соренсен) и социологии международных хозяйственных отношений (А. Мартинелли). Поднялась целая волна исследований гендерных и этнических аспектов хозяйственных отношений. Вполне сложилась своя история экономической социологии, изложенная в работах Н. Смелсера, Р. Холтона и лидера данного направления — шведа Ричарда Сведберга.

Итак, в современной экономической социологии трудно выделить единую модель, здесь царствует методологический плюрализм, граничащий с эклектикой. В какой-то степени разнородные направления ЭС объединяет их критический настрой в отношении тех или иных постулатов экономической теории.

Темы, предусмотренные для самостоятельного изучения:

5) Становление экономической социологии в России и ее современное развитие: от «промышленной (заводской) социологии» (В. Подмарков и др.) к «социологии экономической жизни» (Т. И. Заславская, Р. Рывкина) и «социологии рынков» (В. Радаев).

к теме 2: «Эволюция отношений экономической теории и социологии: этапы становления экономической социологии»

Термин “экономическая социология” в России лишь недавно вошел в активный научный оборот, конечно, не означает, что таковой в советской социологии не существовало вовсе и ее нужно обустраивать на голом месте. При том, что в Советском Союзе социология вообще долго не признавалась официально, экономическая социология, маскируясь другими именами, тем не менее имела какой-то оперативный простор по сравнению со многими другими социологическими дисциплинами. Официальная марксистская концепция, признавая “относительную самостоятельность” социальных явлений и их “активную обратную связь” с основополагающими производственными отношениями, оставляла определенную нишу для применения социологических подходов.

Разумеется, все направления экономической социологии в тот период не могли развиваться в равной степени. Традиционно были сильны ее отдельные отрасли, в первую очередь, социология труда, а также социально-профессиональные и экономические аспекты социальной структуры общества^. Такие же, например, “отрасли”, как социология рынка труда, теория конфликтов и социология предпринимательства в лучшем случае оставались на периферии исследовательского пространства или проходили по разделу “критики буржуазных теорий”. Сегодня существующие учебники по социологии труда требуют серьезной переработки. Главное же состоит в том, что до сих пор отсутствует интегральное представление о предмете экономической социологии. Требуются, таким образом, серьезные усилия по концептуальному обобщению и “достраиванию” фундамента экономико-социологического здания.

Первая серьезная попытка категоризации экономической социологии как таковой была предпринята в работах новосибирской школы. Она суммирована в книге Т.И. Заславской и Р.В. Рывкиной “Социология экономической жизни”, вышедшей в 1991 г. (т.е. спустя почти 30 лет после выхода одноименной книги Н. Смелсера). Упор сделан по существу на две темы: “Социальная стратификация” и “Экономическая культура”. В рамках новосибирской школы с 1986 г. было начато преподавание курса “Экономическая социология”, еще находившегося под сильным влиянием традиционной политической экономии, но по тем временам, безусловно, новаторского. Не относясь непосредственно к числу учеников новосибирской школы, на начальной стадии разработки проблем автор был многим обязан ее трудам. Сегодня же предлагаемые в данной книге подход, выбор основных проблем и способы их раскрытия отличаются достаточно сильно. (Радаев В. ЭС.Курс лк, 1998. С. 8)

ПРОМЫШЛЕННАЯ СОЦИО­ЛОГИЯ— одно из направлений социологии труда, изучающее проблемы труда в спе­цифической сфере материального произ-ва — промышленности. Объ­ектом исследования П. с. являют­ся социальные группы и отноше­ния, складывающиеся в процессе промышленного труда, а также ре­гулирующее эти отношения соци­альное управление соответствую­щих уровней. Если социология труда разрабатывает специальную социологическую теорию трудовых отношений (социально-трудовые отношения), то П. с. является пре­имущественно практической, при­кладной дисциплиной и тесно свя­зана также с экономикой промыш­ленности, научной организацией труда и управления, эргономикой.

Термин «промышленная социология» введен в нашу социологическую литературу В.Г. Подмарковым для обозначения той специфической области социологии, которая ориентировалась на исследование социальных проблем материального производства. Выступила некоторым аналогом «индустриальной социологии» западноевропейских школ социологии.

Подмарков Валентин Георгиевич (1929 – 1979) – рус. социолог, д.филос.н., проф. Определенный вклад в промышленную социологию (институционализация как науч. дисциплины в нашей стране), разработку теоретических и прикладных проблем социального планирования на уровнях предприятия, отрасли, региона. (Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г.В. Осипов. – М., 1995. - С. 551).

В рамках П. с. ведутся иссле­дования интересов работников, стимулов их трудовой деятельности, профессиональных ориента­ции, изучаются процессы измене­ния профессионально-квалифика­ционной структуры, профессио­нальной мобильности и адаптации работников в сфере промышлен­ного произ-за, методы руковод­ства и управления коллективами, формы и методы при «лечения тру­дящихся к управлению, повыше­ние трудовой и социальной актив­ности, результативность социали­стического соревнования, укрепле­ние трудовой дисциплины, проте­кание инновационных процессов (Нововведение) и т. д. В отличие от западных школ индустриальной социологии, нацеленных на разрабо­тку методов достижения «классового ми­ра» и увеличения прибы­льности фирм в сфере промышленного производства, П. с. в СССР уделяла гл. внимание проблемам человече­ского фактора — развитию лично­сти, а также групп, коллективов в процессе трудовой деятельности.

Выделение П. с. как самостоятель­ного направления в исследовании социальных проблем труда нача­лось в СССР в 20—30-х гг. В ка­честве специализированной обла­сти П. с. сложилась в середине 60-х гг. (исследования А. Г. Здравомыслоза, В.Г. Подмаркова, О. И. Шкаратана, В.А. Ядова и др.). Существенным толчком к дальнейшему развитию П. с. по­служили практика социального планирования, создание социоло­гических служб на предприятии, формирование научных центров по социологии в стране и т. д.

В период «перестроечных» реформ в связи с приня­тием Закона о государственном предприятия (объединении) осо­бое значение приобрели исследо­вания новых коллективных форм организации труда (НФОТ), социальных аспектов функционирования про­мышленных предприятий (объеди­нений) в условиях расширения их самостоятельности, введения пол­ного хозрасчета — самофинанси­рования, самоокупаемости, в це­лом — социальных факторов уско­рения социально-экономического развития и экономи­ческой реформы, призванной обес­печить переход (в т.ч. и в про­мышленности) от административ­но-командной системы управления к т.н. «демократической», основанной на оптимальном сочетании центра­лизма и самоуправления, на эконо­мических методах хозяйствования. (Краткий словарь по социологии / Под общ.ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина; Сост. Э.М. Коржева, Н.Ф. Наумова. – Политиздат, 1988. – С. 259

«ЗАВОДСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ» В РОССИИ

В 60—80-е гг. служба социального развития включала социологов, занимавшихся научно-поисковой и внедренческой деятельностью непосредственно на предприятиях или в отрас­лях. Речь идет о разделе социологической науки, наиболее тесно связанной с практикой. Прикладную промышленную социологию называют заводской, промышленной, хозяйствен­ной, практической, или прикладной социологией.

Как ни странно, но именно в «застойный» период накоп­лен основной багаж методов решения прикладных социаль­ных проблем на предприятии. Речь идет об уменьшений те­кучести кадров и сокращении числа конфликтов, внедрении прогрессивных систем адаптации молодежи, гибкого графи­ка, повышении мотивации труда, о системах профотбора и профориентации, новых формах организации труда (НФОТ), социальной инженерии и инновациях, деловых играх и уп­равленческом консультировании.

Социальная служба развивалась как составная часть промышленной социологии и психологии труда. Создание научно-исследовательских подразделений в системе Академии наук, социолого-психологических лабораторий на предприя-

тиях и в вузах, расширение подготовки студентов и аспиран­тов, специалистов-прикладников, социологическое образова­ние руководителей, издание учебных пособий, методических разработок и научных монографий, организация и проведе­ние семинаров, конференций, симпозиумов составили основ­ные элементы процесса институционализации заводской со­циологии.

Основные этапы и тематика: Уже в 60-е гг. широко развернулись конкретные иссле­дования социальных проблем труда в Ленинграде, Свердлов­ске, Горьком, Перми, Львове, Уфе. В 1957—1960 гг. группа уральских социологов (М. Т. Иовчук, Л. Н. Коган, Ю. Е. Волков) изучали культурно-технический уровень ра­бочего класса. В 1960—1964 гг. Г. В. Осипов, В. В. Колба-новский, С. Ф. Фролов и другие на промышленных предприя­тиях Горьковской области выявили изменения в содержании и характере труда рабочих автоматизированного производства. В 1958—1964 гг. в ряде регионов проведено массовое обсле­дование бюджетов рабочего и внерабочего времени, а в 1961—1965 гг. ленинградские ученые во главе с А. Г. Здраво-мысловым и В. А. Ядовым изучили отношение к труду мо­лодых рабочих.

Таким образом, в середине 60-х гг. социологические ис­следования в промышленности достигли определенного уров­ня зрелости и отличались широтой охвата социальных про* цессов. Были изучены или находились в стадии эксперимен­тального исследования вопросы профессиональной мобиль­ности и текучести кадров на предприятии, адаптации моло­дежи и отношения к труду, повышения сплоченности коллек­тива и структуры межличностных отношений, укрепления дисциплины труда и профессиональной ориентации. Опреде­лилась специализация ученых и научных центров, например, в Новосибирске и Уфе исследовались текучесть кадров (Н. А. Аитов, Н. С. Антосенков), социальные резервы по­вышения производительности труда (Б. Г. Васильев, Ж- Т. Тощенко), профессиональный набор (В. Н. Шубкин, М. X. Титма). В Москве и Ленинграде разрабатывались тео­ретические вопросы мотивации труда (Н. Ф. Наумова, В. С. Магун, В. А. Ядов), проблемы социальной организации (Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапин, А. И. Пригожий), социаль­ной структуры промышленных рабочих (Л. С. Бляхман, О. И. Шкаратан, М. Н. Руткевич, В. С. Семенов), использо­вания нерабочего времени (Л. А. Гордон, Э. В. Клопов), развития трудового коллектива (Е. С. Кузьмин, В. М. Ше-пель, В. Г. Подмарков и др.).

Благодаря проведенным исследованиям, во-первых, опре­делился круг социальных процессов, которые поддаются ре­гулированию и управлению, во-вторых, были разработаны конкретные методики, позволившие количественно измерить данные процесса и выразить их в соответствующих показате­лях. В итоге сложились внутринаучные предпосылки для практического решения социальных проблем труда, создания заводских служб в стране.

Первоначально социологические и психологические служ­бы на предприятиях формировались прежде всего для обес­печения научно-методического и профессионального уровня работы в сфере социального планирования. По существу до середины 80-х гг. оно оставалось основным объектом дея­тельности заводских специалистов. Если вопросы теории и методологии социального планирования разрабатывались в основном академической (вузовской) наукой - - это труды Н. А. Аитова, Ю. Е. Волкова, В. И. Герчикова, Л. П. Кога­на, Н. И. Лапина, В. Г. Подмаркова, В. Р. Полозова, М. Н. Руткевича, Ж. Т. Тощенко, 3. И. Файнбурга, С. Ф. Фролова и других, то методическое обеспечение и организация рабо­ты были проведены социологическими службами отраслей предприятий.

Социальное планирование, социологические службы на предприятиях стали самостоятельным направлением в сере­дине 60-х гг. В 1964 г. на Пермском телефонном заводе возникла социологическая лаборатория, а через три года на ее базе действовал отраслевой научно-исследовательский отдел социологии и психофизиологии труда (ОНИОСПТ) с •шестью лабораториями, которые занимались разработкой и внедрением систем социального планирования, функцио­нальной музыки, стабилизацией кадров. В это же время поя­вились службы в производственных объединениях «Элек­трон» (Львов), ЛОМО, «Светлана» (Ленинград), «Крас­ный пролетарий» (Москва). Несколько позже возникли и приобрели широкую известность службы в Тирасполе, Днеп­ропетровске, Набережных Челнах, Тольятти, Таллинне.

В легкой промышленности Эстонии психологические знания стали систематически использоваться в начале 70-х гг., широкую известность получило проектно-конструк-торское бюро систем управления «Майнор». В эксперимен­тальном порядке на определенное время психологи даже заняли должности директоров и их заместителей, начальни­ков подразделений, специалистов в кадровых службах. Кро­ме того, они участвовали в формировании кадровой полити­ки, приеме новых рабочих и их обучении, решении проблем, связанных с адаптацией, стабильностью и текучестью кадров, в исследовании удовлетворенности трудом, занимались рек­ламой продукции и профориентацией, внедрением бригадной организации труда, формируя резерв руководителей.

В 70—80-е гг. в службах широкое распространение полу­чили автоматизированные информационные системы АСУ «Кадры», «Социальное развитие», «Здоровье» и т. п. Так, на

Рижском ПО «Коммутатор» был разработан целый набор АС социального управления (в том числе АСУ прогнозиро­вания профпригодности, аттестации ИТР и руководителей, комплектования коллективов, формирования резерва на вы­движение). В МИФИ создана отраслевая запросная система по руководящим и инженерно-техническим кадрам, осущест­влявшая задачи учета и анализа кадров, занимающих но­менклатурные должности резерва. Система функционировала в интерактном и пакетном режимах.

В ПО «Воркутауголь» была налажена работа по охране здоровья и восстановлению психофизиологического состоя­ния (ПФС) шахтеров. К услугам горняков комнаты психо­логической разгрузки и медицинской реабилитации, сауны и плавательные бассейны, уголки живой природы. Системы эр­гономической оптимизации деятельности рабочих внедрялись в электронной промышленности, в частности, для оптимиза­ции труда на зрительнонапряженных работах. Использова-.лись специальные тренажеры-имитаторы, основанные на принципе биологической обратной связи, применялись про­граммы релаксации и восстановления психофизиологической системы. В ряде служб специалисты разработали методы рационализации каналов коммуникации, в частности селек­торного совещания: специальная схема позволила повысить качество за счет снижения «управленческого шума» и ис­ключения «несвойственных» вопросов, сокращения времени, затрачиваемого на совещания.

Достаточно широко развивалось в 80—90-е гг. управлен­ческое консультирование с применением инновационных и ор­ганизационных игр. Сегодня в системе повышения квалифи­кации используются социолого-психологические и менедж-мент-бизнесовые курсы. Активные методы обучения — дело­вые игры, анализ конкретных ситуаций, ролевые, коммуни­кативные и сенситивные тренинги знакомят участников за­нятий с психологической теорией и методикой, отрабатывают у них навыки общения и взаимодействия с коллегами, подчи­ненными и руководителями, помогают освоить систему мно­гоэтапной оценки резерва руководящих кадров, психологи­ческое тестирование, с помощью деловой игры участвовать в разработке профессиограмм, наконец, познакомиться с мето­дологией профессионального клиринга.

Период наибольшего расцвета

Расцвет прикладной социологии и психологии труда при­ходится на 70-е и начало 80-х гг. К этому времени службы сформировались не только на многих крупных предприятиях и объединениях, но и в отраслях и регионах; возникли са­мостоятельные школы и направления в ряде отраслей (Минэлектропрома, Минрадиопрома, Минпромсвязи, Минсудпро-ма). Сложилась разветвленная система заводских служб.

Наконец, выделились районы, наиболее продвинутые в'со­циологическом и психологическом обеспечении нужд произ­водства - - Днепропетровская область, Прибалтика, Ленин­град, Москва. В частности, в Днепропетровской области со­циологические лаборатории и группы действовали на 100 крупных предприятиях, функционировало множство служб морально-психологического климата и общественного мне­ния: «Ваше настроение», «Сигнал», «Внимание», «Служба семьи». Известны достижения в использовании социально-психологических служб в ПО «Днепрошина», «Азот» (г. Днепродзержинск), на комбайновом заводе им. К. Воро­шилова, металлургическом комбинате им. Ф. Дзержинского, на Северном и Южном горно-обогатительных комбинатах (г. Кривой Рог) и т. д.

Среди лидеров этого периода можно назвать службу ПО Днепровского машиностроительного завода, созданную в 1972 г. Социологи и психологи занимались вопросами адап­тации новичков, профилактикой текучести кадров, социаль­но-психологическим обеспечением внедрения новых форм ор­ганизации труда, улучшением условий труда и быта. Повы­шение общеобразовательного и профессионального уровня работников базировалось на использовании телевизионной и дисплейной техники. Руководителям всех рангов читались спецкурсы по социально-'психологическим основам руковод­ства, с ними проводились деловые игры. (См.: Кравченко А.И. Прикладная социология и менеджмент: Учеб.пос.- М.: Изд-во МГУ, 1995. – С. 72 – 76).