§ 4. Интернационализация уголовного права

Третьей важнейшей тенденцией последних лет является значительный рост влияния международного права на развитие национальных уголовных законода­тельств, получившего в ряде аспектов определяющий характер.

Наиболее сильно указанное влияние проявляется в развитии Особенной части уголовного права. Подавляющее большинство новых составов преступлений, вклю­ченных в национальные уголовные кодексы и законы с начала 1990-х годов, были криминализированы в соответствии с требованиями соответствующих международ­ных конвенций и иных актов международного права.

Вообще, значение отношений уголовного характера как предмета международно- правового регулирования последовательно возрастало на протяжении всей истории развития отрасли международного права.

Закономерным итогом стало рождение комплексной отрасли международного уго­ловного права (МУП), сформировавшейся «на стыке» нескольких международно-пра­вовых отраслей: права международной безопасности, международного гуманитарно­го права, международного права сотрудничества государств в борьбе с преступностью и международного права прав человека.

В настоящее время МУП представляет собой весьма сложную систему, в которой можно выделить следующие подсистемы:

1. МУП как право международных уголовных трибуналов;

2. МУП как подотрасль международного публичного права, регулирующая сотруд­ничество государств в борьбе с преступностью;

3. МУП как совокупность междунардно-правовых и внутригосударственных норм, определяющих взаимоотношения между национальными уголовными правопо- рядками в вопросах юрисдикции, экстрадиции, признания иностранных приго­воров и т.п. («уголовное коллизионное право»)²⁷.

Кроме того, в рамках МУП в качестве особых подсистем все заметнее выделяется уго­ловное право региональных интеграционных объединений, что наиболее ярко проявля­ется в феномене европейского уголовного права²⁸*. Правовая природа последнего пока не вполне ясна и во многом будет определяться исходя из успехов или неудач в конституци­онном строительстве Европейского Союза. Тем не менее, европейское уголовное право уже стало самостоятельным предметом серьезных научных исследований²⁹.

Изначальной основой зарождения МУП выступили именно практические потреб­ности борьбы с уголовным преступлениями, носившими трансграничный характер. В дальнейшем эта категория деяний получила название «преступления международ­ного характера». Первым таким преступлением еще в XVIII веке международно-пра- вовым обычаем было признано пиратство, а в 1815 году решением Венского конг­ресса— работорговля³⁰. В 1927 году в Варшаве состоялась Первая Международная конференция по унификации уголовного права, на которой к числу международных преступлений (по современной терминологии — преступлений международного ха­рактера) были отнесены пиратство, фальшивомонетничество, торговля рабами, жен­щинами и детьми, наркотизм, порнография, а также иные преступления, ответствен­ность за которые предусматривалась международными конвенциями³¹.

С окончанием Второй мировой войны мировое сообщество в лице Держав-побе- дительниц осознало, что некоторые особо варварские и носящие массовый характер преступления несут угрозу всему человечеству в целом, поэтому выходят за рамки внутренней компетенции отдельных стран. В документах Нюрнбергского процесса такие деяния получили название международных преступлений. Первоначально к ним были отнесены преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. Затем этот перечень дополнили геноцид, апартеид, колониа­лизм и неоколониализм, экоцид, наемничество. Своеобразной кодификацией (хотя и неполной) норм о международных преступлениях стал Римский статут Междуна­родного уголовного суда от 17 июля 1998 г., который к 2008 году ратифицировали уже более 100 государств. В определенном смысле этот документ вообще может быть назван первым международным Уголовным кодексом.

В последние полтора десятилетия международное уголовное право получило но­вый мощный импульс к развитию в связи с возникновением новых форм трансна­циональной преступности и новых угроз мировой экономической системе. В этот период были приняты Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфиска­ции доходов от преступной деятельности (Страсбург, ноябрь1990 г.); Конвенция по борьбе с подкупом должностных лиц иностранных государств при проведении меж­дународных деловых операций (1997 г.); Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г.; Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (Палермо, декабрь 2000 г.); Конвенция ООН против коррупции 2003 года.

Международный характер приняла компьютерная преступность, для которой, как оказалось, вообще не существует границ. В ноябре 2001 г. 30 стран, включая США, подписали «Конвенцию о киберпреступлениях», устанавливающую общие для стран- участников методы борьбы с нарушителями закона в Сети.

К настоящему времени категория «преступления международного характера» включает уже десятки различных составов. При этом наблюдается устойчивая тен­денция к дальнейшему расширению «сферы интересов» международного уголовного права за счет включения в нее все новых и новых видов преступлений.

Развитие международного уголовного права определяется не только усилением транснационального характера преступности. Представляется, что не менее важным фактором выступает здесь тенденция к формированию единого гуманитарного про­странства. Сама природа уголовного права такова, что все его нормы непосредствен­но затрагивают фундаментальные права и свободы личности. В силу этого содержа­ние уголовного законодательства с каждым днем все в меньшей степени становится внутренним делом государств. В результате предметом международно-правового регулирования становятся даже такие вопросы, которые напрямую не затрагивают интересов иностранных государств или международного сообщества. Так, Европей­ский Суд по правам человека в своих решениях 1981, 1988 и 1993 годов постановил, что установление уголовного запрета на добровольные гомосексуальные отношения между взрослыми является нарушением предусмотренного Европейской конвенци­ей о правах человека права на неприкосновенность частной жизни³².

Важно отметить, что, помимо развития МУП «вширь» в последние годы сущес­твенно возросла эффективность его действия. Международное уголовное право все более жестко определяет рамки и направления развития национальных уголовных законодательств. Если прежде многие государства десятилетиями тянули с импле- ментацией санкционированных ими важнейших международных норм (например, об ответственности за геноцид, пытки, торговлю людьми и т.п.), то теперь нацио­нальный законодатель старается более оперативно выполнять свои международные обязательства. Причиной тому зачастую является не столько рост «сознательности», сколько вполне практические соображения. В настоящее время имплементация важ­нейших международных конвенций по борьбе с преступностью нередко становится предварительным условием для принятия в «престижные» международные организа­ции (такие как Совет Европы, ВТО), а также получения финансовой помощи и иных преференций от развитых стран.

Особенно активно процесс имплементации происходит при проведении общей реформы уголовного права. С начала 1990-х годов любой проект новой уголовной кодификации обязательно рассматривается на предмет соответствия «международ­ным стандартам», для чего нередко привлекаются зарубежные эксперты и предста­вители международных организаций.

В результате сегодня нормы международного уголовного права стали составлять неотъемлемую часть любого современного уголовного законодательства.

Характерной чертой почти всех новых и относительно новых уголовных ко­дексов является наличие в них специальной главы (раздела) о международных пре­ступлениях. В частности, такие главы есть в УК всех стран СНГ и Балтии, всех бывших югославских республик, Австралии, Албании, Болгарии, Буркина-Фасо, Венгрии, Испании, Колумбии, Кот д'Ивуара, Макао, Мали, Монголии, Параг­вая, Польши, Португалии, Румынии, Словакии, Турции, Франции, Эфиопии. В УК Бельгии такой раздел был включен в 2003, в УК Мальты — в 2002, в УК Фин­ляндии — в 2000 году.

При этом в ряде стран глава о международных преступлениях открывает Осо­бенную часть УК, что свидетельствует о приоритетности соответствующих объектов защиты для национального законодателя. К таким странам относятся, в частности, Албания, Латвия, Литва, Молдова, Польша, Финляндия, Франция, Эстония

В Бурунди, Великобритании, Германии, Канаде, Нидерландах, Новой Зеландии, ЮАР в последние годы приняты специальные законы о международных преступ­лениях.

Резко активизировался процесс имплементации в национальное уголовное законо­дательство других конвенционных преступлений. В качестве примера можно привести такие деяния, как пытки и торговля людьми.

Выделение пыток в самостоятельные составы, отличные от обычных составов на­сильственных действий и существующие наряду с ними, связано с особым внима­нием, которое уделяется международным сообществом запрещению пыток. Уже во Всеобщей декларации прав человека (1948 года) содержалось положение, согласно которому никто не должен подвергаться пыткам либо такому обращению или нака­занию, которые унижают достоинство или являются жестокими, бесчеловечными³³. Это требование стало нормой международного права, будучи включенным в Меж­дународный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ас­самблеей ООН в декабре 1966 г. В 1975 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или уни­жающих достоинство видов обращения и наказания. На основе этой Декларации была разработана и в 1984 году принята Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

Специальные нормы о криминализации пыток в последние годы внесены в уголов­ное законодательство Австралии (1988), Азербайджана (1999), Англии (1988), Греции (1984), Испании (1978), Казахстана (2002), Косово (2003), Македонии (1996), Мальты (1990), Румынии (2004), Турции (2004), Украины (2001), Франции (1992), Чили (1998), а также большинства стран Латинской Америки и некоторых других государств.

Торговля людьми является одним из старейших конвенционных преступлений. Первая Международная конвенция о пресечении торговли женщинами была подписана еще в 1910 году. В последующие десятилетия мировое сообщество не­однократно возвращалось к этой проблеме. В 1921 году заключается Женевская Конвенция о запрещении торговли женщинами и детьми, в 1950 году — Конвен­ция ООН о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами. Наконец, в 2000 году принят Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, дополня­ющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступнос­ти. В соответствии с вышеперечисленными документами торговля людьми была криминализирована во многих государствах мира. Особенно активно этот про­цесс пошел в последние 10 лет, когда соответствующие составы были включены в УК Австралии, Армении, Беларуси, Венгрии, Испании, Казахстана, Киргизии, КНР, Колумбии, Коста-Рики, Кубы, Литвы, Молдовы, Нидерландов, Парагвая, Польши, России, Румынии, Сальвадора, Словакии, Таджикистана, Узбекистана, Украины, Черногории, Швеции. В 2000 году было капитально обновлено феде­ральное законодательство США в данной области.

Безусловно, международное уголовное право оказывает значительное влияние на развитие не только Особенной, но и Общей части уголовного права. В частности, под влиянием международного права в национальных уголовных законодательствах в последние десятилетия (и особенно в последние годы) широкое распространение получил принцип универсальной юрисдикции.

Указанный принцип был установлен после Второй мировой войны и отражен в четырех Женевских конвенциях 1949 года. Он требует от государств привлечения к суду подозреваемых в международных преступлениях и преступлениях международ­ного характера независимо от гражданства виновного и места совершения деяния или выдачи преступника тому государству, которое может или желает это сделать.

Несмотря на значительное трудности в его применении, универсальный принцип в настоящее время все активнее начинает использоваться на практике (в частности, в Авст­рии, Бельгии, Дании, Германии, Испании, Нидерландах, Франции и Швейцарии).

Особенностью воздействия международного права на развитие институтов Общей части является то, что такое воздействие осуществляется преимущественно с помо­щью норм рекомендательного характера (так называемого «мягкого» права).

Примером могут служить Минимальные стандартные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) 1990 года. Утверж­дая указанные правила, Генеральная ассамблея ООН рекомендовала осуществлять их на национальном, региональном и межрегиональном уровнях «с учетом политичес­ких, экономических, социальных и культурных условий и традиций стран»³⁴.

Результатом интернационализации уголовного права является гармонизация на­циональных уголовных законодательств, т.е. их определенное сближение (согласо­вание) на основе общих международно-правовых предписаний в той мере, в которой диктуется потребностями международного сотрудничества и определяется привер­женностью общим гуманитарным ценностям. При этом, однако, важно подчерк­нуть, что речь идет о содержательной стороне уголовно-правового регулирования, поскольку формальные (т.е. относящиеся к самой форме права) различия между основными правовыми системами (континентальной, англо-американской), коре­нящиеся в глубинных пластах правовой культуры, остаются незыблемыми и едва ли когда-либо исчезнут.

Данное утверждение не означает, что синтез различных правовых систем не воз­можен в принципе. В ряде бывших колониальных стран существуют гибридные сис­темы уголовного права, в которых сочетаются в той или иной комбинации элементы континентального, англо-американского и мусульманского права (см. ниже). Далее, все универсальные акты международного уголовного права, такие, как Римский статут Международного уголовного суда, неизбежно представляют собой «сплав» континен­тальной и англо-американской систем, т.е. определенный компромисс между ними.Глава 2

КЛАССИФИКАЦИЯ СОВРЕМЕННЫХ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ СИСТЕМ

ассификации правовых систем в сравнительном правоведении.

Проблема, однако, состоит в том, что общепризнанной классификации такого рода не существует. Прежде чем рассмотреть хотя бы некоторые из них, необходимо оставновиться на базовых категориях сравнительного правоведения, а именно на по­нятиях «правовая система» и «правовая семья».

Категория «правовая система» употребляется в правовой науке в нескольких значениях.

Если речь идет о правовой системе государства, то она подразуемевает, в узком смысле, определенную структуру внутреннего национального права: норма права, правовой институт, отрасль права (синоним — система права). В более широком по­нимании национальная правовая система включает три группы элементов: 1) разде­ленную на отрасли и институты совокупность правовых норм (нормативная сторона); 2) совокупность правовых учреждений (организационная сторона); 3) совокупность правовых взглядов, представлений и стереотипов правового поведения, свойствен­ных данному обществу (правовая культура).

Термин «правовая система» также широко применяется к исторически сложив­шимся комплексам правовых норм, институтов и отношений, которые не связаны с определенными государствами, а функционируют в рамках определенных кон­фессиональных или этно-культурных общностях. Речь идет, в частности, о религи­озных правовых системах (мусульманском, иудейском, индусском, каноническом праве) и различных системах обычного права (цыганской, африканских, индейских и т.д.). В принципе эти системы носят трансграничный характер, но могут входить интегральной частью в национальные правовые системы.

Под правовой семьей понимается более или менее широкая совокупность нацио­нальных правовых систем, которые объединяют близость происхождения, источни­ков, основных понятий, приемов юридической техники и способов толкования³⁵.