54

Часть I

Институгы структурируют экономический обмен в огромном разнообразии форм, которые, однако, имеют несколько общих ти­пов в рамках модели обмена с трансакционными издержками. На протяжении большей части экономической истории господствовал тип обмена, характеризуемый персонифицированными отношения­ми сторон в процессе мелкого производства и местной торговли. Обычно такой обмен отличался повторяемостью, культурной гомо­генностью (т.е. наличием общего набора ценностей) и отсутствием контроля и принуждения со стороны третьих лиц (в чем и не было особой необходимости). В этих условиях трансакционные издерж­ки невысоки, но зато трансформационные издержки были велики ввиду того, что специализация и разделение труда находились в за­чаточном состоянии. Для такого типа обмена характерны неболь­шие экономические илиторговые общности.

По мере роста объема и масштабов обмена стороны пытались установить более устойчивые связи с клиентами или персонифици­ровать обмен. Но чем разнообразнее становился обмен, чем боль­ше происходило актов обмена, тем более сложные соглашения тре­бовались между сторонами и тем труднее было заключать такие со­глашения. Поэтому стал развиваться второй тип обмена — непер-сонифицированный. Ограничения, которые испытывали участники такого обмена, возникали из наличия кровных связей, залогов, об­мена заложниками или тортовых кодексов поведения. Такой обмен часто происходил в рамках сложных ритуалов и религиозных пред­писаний, призванных служить ограничениями для партнеров. На таких институциональных конструкциях происходило раннее раз­витие обмена между партнерами, разделенными большим расстоя­нием и культурными различиями, а также на ярмарках средневеко­вой Европы. Этиконструкции позволили расширить рынок и реа­лизовать выгоды более сложного производства и обмена, выходя­щего за пределы небольших географических единиц. На начальном этапе развития современной Европы эти институты привели к рос­ту роли государства в защите купцов и к принятию торговых коде­ксов по мере расширения возможностей для получения дохода от таких операций. Однако в этих условиях роль государства была, по крайней мере, двойственной: источником опасности и высоких трансакционных издержек оно бывало столь же часто, как и источ­ником защиты и обеспечения прав собственности.

Третья форма обмена — это неперсонифицированный об­мен с контролем, осуществляемым третьей стороной. Эта форма обмена имела очень важное значение для успеха современных экономических систем, отличающихся сложными контрактными отношениями, которые необходимы для экономического роста в современную эпоху. Обеспечение третьей стороной условий со­глашения никогда не бывает идеальным и совершенным; поэто-

S5

[лам •

участникам обмена все равно приходится тратить огромные песурсы, чтобы установить надежные партнерские отношения. 'finни самостоятельное обеспечение соглашения сторонами, ни установление доверия между ними не могут быть полностью ус­пешными. Дело не в том, что идеология или нормы якобы ни­чего не значат, напротив, они имеют огромное значение, и поэ­тому очень большие ресурсы расходуются на распространение кодексов поведения в обществе. Однако в сложных обществах становятся все более выгодными такие формы поведения, как оппортунизм, обман и мошенничество. Поэтому так важна тре­тья сила, выполняющая функции принуждения. Высокая произ­водительность современного богатого общества несовместима с политической анархией. Эффективное обеспечение соглашений силами третьей стороны лучше всего достигается путем создания набора правил, которые затем делают эффективными и не­формальные ограничения. Тем не менее, проблемы обеспечения соглашений силами третьей стороны через действенную юриди­ческую систему, применяющую (возможно, не лучшим образом) определенные правила, понимаются специалистами недостаточ­но и являются самой важной дилеммой в исследованиях инсти­туциональной эволюции.

Таким образом, становится очевидно, что для разработки ин­ституциональной модели нам необходимо изучить структурные ха­рактеристики неформальных ограничений, формальных правил и обеспечения их соблюдения, а также форм их эволюции. После этого, соединив результаты этих исследований, мы сможем пред­ставить общую институциональную картину политических/эконо­мических систем.