11.4. Поздняя зрелость

С физиологической и психологической точек зрения, старение менее жестко связано с хронологическим возрастом, чем любой более ранний период жизни (например, ранний, дошкольный или подростковый возраст) вплоть до 60-65 лет. Согласно наблюдениям Дж. Ботвиника и Л. Томпсона, если хронологический возраст — это фактор, на основе которого судят о том, кто стар, тогда все же люди пожилого возраста значительно более разнообразны по своим биологическим и поведенческим характеристикам, чем более молодые. Сложность процесса старения выражается в усилении и специализации действия закона гетерохронии, в результате чего имеют место длительная сохранность и даже улучшение функционирования одних систем и ускоренная, происходящая разными темпами, инволюция других. Дольше всего сохраняются в организме те структуры (и функции), которые тесно связаны с осуществлением основного жизненного процесса в его наиболее общих проявлениях. Усиление противоречивости проявляется главным образом в разнонаправленности изменений, происходящих в отдельных функциональных системах индивидной организации. Хотя эволюционно-инволюционные процессы присущи всему онтогенезу в целом, именно в период старения разнонаправленность определяет специфику как психического, так и непсихического развития.

Старение (геронтогенез) – это физиологический процесс, сопровождающийся закономерно возникающими в организме возрастными изменениями, характер которых наследственно запрограммирован. Изменения, происходящие в стареющем организме, можно рассматривать на нескольких уровнях.

На молекулярном уровне происходят изменения биохимической структуры организма, снижение интенсивности углеродного, жирового и белкового обмена веществ, уменьшение способности клеток осуществлять окислительно-восстановительные процессы, что в целом приводит к накоплению в организме продуктов неполного распада (субметаболитов — уксусной, молочной кислоты, аммиака, аминокислот). В качестве одной из причин старения биохимики рассматривают ошибки синтеза нуклеиновых кислот. Ж.А. Медведев установил, что РНК и ДНК являются матрицами для построения живых белков и несут в себе наследственную информацию об их химическом строении. С возрастом этот механизм стареет, допуская ошибки воспроизводства специфичности живого вещества (с каждым годом цепочки становятся короче на 1 молекулу).

На уровне функциональных систем также отмечаются изменения. Так, в клеточно-тканевой системе наблюдаются увеличение, разрастание соединительной ткани в сосудах, скелетных мышцах, почках и других органах. В состав соединительной ткани входят белки, колла­ген, эластин, которые, изменяясь в старости, становятся химически инертными. Это вызывает кислородное голодание, ухудшение пита­ния и гибель специфических клеток различных органов, что и приво­дит к разрастанию соединительной ткани.

Отрицательные сдвиги происходят также в сердечно-сосудистой эндокринной, иммунной, нервной и других системах в процессе инволю­ции организма. Особое значение имеют процессы, происходящие в период старения в нервной системе. Снижение энергетического по­тенциала вследствие ослабления интенсивности генерации энергии (тканевого дыхания и гликолиза) происходит в отделах мозга разны­ми темпами. Так, изменения в стволе мозга значительнее и суще­ственнее, чем в мозжечке и обоих полушариях. Отклонения от общего морфологического закона разновременности развития происходит в пользу высших отделов мозга. Высокая относительная стабильность обменных процессов в этих отделах необходима для большей сохран­ности нейронов, перерабатывающих, передающих и сохраняющих накопленную информацию. Чем сложнее нервная структура, тем боль­ше возможностей она имеет для своей сохранности. Рефлекторная структура в целом как более сложное образование благодаря много­клеточным контактам длительно сохраняет свою работоспособность и величину за счет более стабильных элементов. В чрезвычайной степе­ни выраженные избыточность и сложность ЦНС способствуют ее мор­фологической и функциональной сохранности.

В целом в анализе геронтогенеза надо отметить усиление противоречивости, разнонаправленности и в то же время индивидуализацию возрастных изменении в различных отделах центральной нервной системы: наступающие изменения не укладываются в картину равно­мерного, гармонического угасания мозга.

Адаптация организма к старению достигается за счет мобилиза­ции резервных сил. Так, к примеру, может активизироваться гликолиз, растет активность многих ферментов, увеличивается активность факторов, связанных с «ремонтом» ДНК, в центральной нервной системе развиваются приспособительные функциональные механизмы (усиливается охранительное торможение во время длительной работы, растет чувствительность нервных структур к ряду химических веществ — гормонов, медиаторов), вырабатываются меньшие дозы инсулина, адреналина, тироксина и т.д. К числу биологических приспособительных механизмов относят также увеличение числа ядер во многих клетках печени, почек, сердца, скелетных мышц, нервной системы, что улучшает обменные процессы между структурами ядра и цитоплазмы. Электронно-микроскопические исследования показывают также появление к старости гигантских митохондрий, аккумулирующих в себе запасы энергии.

В целом ослабление и разрушение одних элементов и систем приводит к интенсификации и «напряженности» других, что способствует сохранности организма (эффект поляризации). Другой эффект геронтогенеза (эффект резервирования) состоит в замене одних механизмов другими, резервными, более древними, и потому более устойчивыми по отношению к фактору старения. Это приводит к изменению функциональной и морфологической структур живой системы. В период старения наблюдается также эффект компенсации, когда существующие системы берут на себя не свойственные им ранее функции, возмещая таким образом работу ослабленных или разрушенных систем. Все это приводит к возникновению новых механизмов жизнедеятельности стареющего организма, способствующих его охранению и выживанию. Такой путь повышения биологической активности именуется эффектом конструирования.

Большинство происходящих при старении деструктивных процессов оказываются выше порога сознания, отражаясь в нем только в виде ряда болезненных симптомов (гиподинамия, стрессы, соматические и психосоматические проблемы). Именно поэтому усиленный созна­тельный контроль и регуляция биологических процессов включаются в образ жизни старых людей и означают усиление роли человека как личности и субъекта деятельности в сохранении и преобразовании собственных индивидных качеств. Участие самой личности в созда­нии собственного здорового образа жизни способствует сохранности ее индивидной организации и регуляции дальнейшего психического развития. Сознательная регуляция возрастной динамики функцио­нальных систем осуществляется посредством эмоциональной и пси­хомоторной сфер, а также речи.

Усиление противоречивости и неравномерности заметно и в функционировании психических процессов. Так, начиная с 40 лет, посте­пенно, но неравномерно снижается громкостная слуховая чувстви­тельность в высокочастотном диапазоне (4000—16000 Гц). В среднем диапазоне, где располагаются фонетические, речевые звуки, особых изменений нет. В то же время низкочастотные звуки (32—200 Гц) со­храняют сигнальное значение даже в самом позднем онтогенезе. Это значит, что ухудшение работы слухового анализатора носит избира­тельный характер, обусловленный как исторической природой чело­века, так и защитными функциями организма.

От 25 до 80 лет с неодинаковой скоростью снижаются разные виды цветовой чувствительности. Например, к 50 годам чувствитель­ность к желтому цвету практически не изменяется, а к зеленому — снижается в замедленном темпе. На красный и синий цвета (т.е. на крайние — короткие и длинноволновые части спектра) чувствитель­ность падает значительно быстрее.

Сложная возрастная динамика обнаруживается при исследова­нии зрительно-пространственных функций. Так, к примеру, глазомер­ная функция и сенсорное поле зрения отличаются достаточно высо­кой сохранностью до 69 лет. В относительно более ранние сроки (пос­ле 50 лет) наступает общее ухудшение остроты зрения и объема перцептивного поля. Между периодом созревания и периодом инво­люции не наблюдается прямой зависимости: функции, достигающие зрелости в ранние (глазомер) или поздние сроки (например, поле зрения формируется в школьные годы), могут оказаться в равной мере сохранными вплоть до 70 лет, что указывает на их важную роль на протяжении всей жизни.

С возрастом может усиливаться асимметрия различных психоло­гических функций: например, одна из сторон тела может оказаться более чувствительной к вибрационной или температурной стимуля­ции, чем другая, один глаз или ухо может быть более функционально сохранным, чем другой.

Исследования памяти показали, что в период после 70 лет в ос­новном страдает механическое запоминание, а лучше всего сохраняется логическая память. Образная память ослабевает больше, чем смыс­ловая, но сохраняется лучше, чем механическое запечатление. Осно­вой прочности памяти в старшем возрасте являются внутренние смысловые связи. Например, в ассоциативном эксперименте испытуемый 187 лет на слово-раздражитель «поезд» отвечает «машина» и т.п. Фиксирование своего поведения у людей старше 70 лет ослаблено по сравнению с долговременной памятью. Деформации особенно силь­ны в образной памяти, где восприятие и запоминание не сопровож­даются организующей функцией речи. Ведущим видом памяти в по­жилом возрасте становится смысловая, логическая память, хотя и эмоциональная память продолжает функционировать.

В процессе геронтогенеза претерпевает изменения вербальный и невербальный интеллект. По данным английского геронтолога Д.Б. Бромлея, снижение невербальных функций становится резко выраженным к 40 годам, а вербальные функции с этого момента интенсивно прогрессируют, достигая своего максимума в период 40-45 лет. Это свидетельствует о том, что речемыслительные второсигнальные функции противостоят общему процессу старения. На работу психических функций в пожилом и старческом влияет трудовая деятельность, осуществляемая или продолжаемая человеком, так как она приводит к сенсибилизации включенных в нее функций и тем самым способствует их сохранности.