Общая социология Бабосов Е.М Уч. пос 2004

се взаимодействия и взаимовлияния многих субъектов между собой. Только наш собственный обобщенный обыденный опыт, приобретенный во взаимодействии с другими людьми (в семье, в школе, на работе, в общении с друзьями и незнакомыми), дает нам возможность приобщиться к интерсубъективному миру. Полученного в процессе усвоения и обогащения этого опыта обыденного знания (хотя оно ограничено, фрагментарно) вполне достаточно, чтобы наладить взаимоотношения с людьми, культурными объектами, социальными институтами, т.е. с социальной реальностью, - утверждает А. Шюц.

Более того, социальный мир не только интресубъективен, предстает как воплощение межсубъективного взаимодействия людей в опыте их повседневной жизни, но и является с самого начала миром значений. Другой человек в этом опыте воспринимается нами не как организм, а как такой же человек, что и я, - поэтому мы, как правило, «знаем», т.е. более или менее четко представляем, что делает другой человек, ради чего он это делает, почему он делает именно это в данное время и в этих конкретных обстоятельствах. Это означает, что мы воспринимаем действие другого человека с точки зрения мотивов и целей. И точно так же мы воспринимаем культурные объекты (произведения культуры, ценности, нормы и т.п.) с точки зрения человеческого действия, результатом которого они являются. Тот факт, что в обыденном мышлении мы принимаем на веру наши актуальные или потенциальные знания о значении человеческих действий и их результатов, является, по мнению А. Шюца, воплощением того, что обществоведы, начиная с М. Вебера, называют пониманием. Понимание в этом смысле есть особая форма опыта, в котором обыденное сознание получает знание о социально-культурном мире. Такое понимание другого, понимание смысла, значения его действий и составляет решающую предпосылку межсубективных взаимодействий людей, приводящих к интерсубъективности нашего опыта обыденной жизни. Этот слой жизненного мира и есть та социальная реальность, которую должны изучать социология и другие общественные науки.

Вот здесь-то и возникает различие между индивидуальноуникальными и типичными явлениями социальной реальности. Это различие А. Шюц разъясняет на примере своего ирландского сеттера Ровера. Я, говорит он, могу рассматривать Ровера как уникального индивида, своего незаменимого друга и товарища, что

5 3ак 2030

129

происходит на уровне обыденного опыта повседневной жизни, или же, напротив, в качестве типичного случая «ирландского сеттера», «собаки», «млекопитающегося», «животного» и даже «объекта внешнего мира». Возникающий в таком случае первый ряд значений в обыденном сознании повседневного опыта выступает в качестве своеобразных порождений, т.е. конструкций обыденного сознания интерсубъективного социального мира. Над ними как конструкциями первого уровня, созданными обыденным сознанием, должны надстраиваться конструкции второго уровня, теоретические конструкции общественных наук (4; 538). Начало такому разделению познавательных конструкций понимания положил в своей «понимающей социологии» М. Вебер выдвинутым им знаменитым постулатом о субъективной интеграции социальной реальности теоретическими построениями, понятиями общественных наук. Этот постулат должен быть понят в том смысле, что все научные объяснения социального мира могут и должны опираться на объективное значение действий людей, из которых и конструируется социальная реальность.

В связи с этим перед социологической феноменологией возникает сложная и методологически очень важная проблема: как возможно сформировать объективные понятия и объективно проверяемую теорию субъективно значащих структур интерсубъективного социального мира? Ответ на этот вопрос можно получить, считает А. Шюц, только в том случае, если иметь в виду, что понятия, формируемые общественными науками, являются конструкциями второго рода, т.е. конструкциями, образованными в обыденном сознании, сознании действующих на социальной сцене людей. Эти конструкции второго рода, теоретические понятия социологии и других общественных наук, отличаются от индивиду- ально-уникальных особенностей отдельных явлений социального мира, но выделяют в них и обобщают идеально-типические общие черты, составляющие в своей совокупности содержание теоретических конструкций и теоретических систем науки. Каждое понятие в подобной научной модели социальной реальности должно быть сконструировано таким образом, что человеческое действие, осуществленное в реальном социальном мире индивидуальным действующим лицом и выраженное в обобщенном виде типической конструкцией, должно быть понятно как самому действующему лицу, так и другому человеку в терминах обыденного сознания повседневной жизни.

130

Здесь возникает еще одна важная теоретико-методоло- гическая проблема - проблема объективности идеальных конст-' рукций второго рода и их адекватности интерсубъективному миру социальной реальности. Этот вопрос получает разрешение, согласно А. Шюцу, благодаря тому, что выполнение требований логической последовательности гарантирует объективный характер идеальных объектов, сконструированных социологом. А выполнение требования адекватности гарантируется совместимостью теоретических конструкций общественной науки с конструкциями обыденного сознания, конструкциями повседневной жизни. Каждый же шаг в конструировании и использовании научных моделей социальной реальности может быть проверен путем эмпирического наблюдения при условии, что мы не ограничиваем наше понимание чувственным восприятием объектов социальной реальности, а включаем в него опытные формы, посредством которых обыденное сознание в повседневной жизни понимает человеческое действие и их результаты с точки зрения основных мотивов и целей таких действий. Именно таким образом в социологической феноменологии происходит концептуализация интерсубъективного мира взаимодействующих индивидов, конструирующих своими действиями объективные социальные процессы.

В рамках социологической феноменологии и на ее теоретической основе на рубеже 60-70-х годов XX столетия возникло еще одно новейшее направление в социологии - оптометодология. Начало ее формиррования положила изданная в 1967 г. известным американским социологом Гарольдом Гарфинкелем книга «Исследования по этнометодологии». Идейные истоки этого социологического направления коренятся в философии экзистенциализма, феноменологической социологии, культурной и социальной антропологии. По замыслу ее создателя этнометодология должна превратить методы исследования примитивных общин и культур, применяемые в антропологии и, особенно, в этнографии, в процедуры изучения всех социальных и культурных явлений; более то- г о — в методологию их исследования. Отсюда и проистекает название данного направления, интегрированное их двух терминов: этно + методология. Таким образом, в этнометодологии универсализируются методы этнографии и способы организации повседневной жизни людей в примитивных обществах и культурах. Эти методы и способы превращаются в теоретико-методологическое

131

основание социологического анализа всех явлений и процессов социальной действительности.

На чем базируется этнометодологический подход к описанию и истолкованию социальной реальности? На твердо установленном социальными антропологами и этнографами факте: члены примитивных обществ не в состоянии описать, а тем более объяснить функционирование существующих в этих обществах социальных институтов, которые как бы навязываются им извне. Принципиально иная ситуация складывается в современных обществах индустриального и постиндустриального типа. В этих обществах большинство граждан в той или иной мере принимают участие в создании, реорганизации и функционировании существующих здесь социальных институтов. Довольно высокий, по сравнению с примитивными обществами, уровень их культурного развития (соответственно в контексте индустриальной и постиндустриальной культуры) позволяет проанализировать и осмыслить деятельность социальных институтов, степень и значимость своего личного участия в этой деятельности. Но такое осмысление происходит только на базе осмысленной коммуникации, возможной преимущественно в языковой или речевой форме. Однако язык способен не только прояснить смысл тех или иных действий, в том числе и различных социальных институтов, но и затемнить, завуалировать, исказить его. Поэтому социолог, если он хочет уяснить смысл исследуемых социальных явлений и процессов, должен не ограничиваться применением терминов специального научного языка, а широко использовать те выражения повседневной разговорной речи, которые в своей совокупности составляют реализацию и воплощение скрытых, неосознаваемых, нерефлексированных механизмов социальной коммуникации между людьми. А эти механизмы как раз наиболее полно изучены именно этнографией, социальной и культурной антропологией, занимающимися исследованием примитивных общин и культур.

Этнометодология последовательно проводит различение двух уровней социального познания — повседневный опыт и социологическую теорию. Эти различения реализуются посредством дифференциации всех суждений и выражающих их предложений на два типа - индексичные и объективные. Индексичные выражения, считает Г. Гарфинкель, наиболее полно фиксируют специфику социальных событий и в процессе интерпретации последних демонстрируют свою собственную рациональность. Такие выраже-

132

ния характеризуют уникальные, специфические объекты, причем в непосредственной связи с тем социальным контекстом, в котором они возникают и используются. Их значение в полной мере определяется этим контекстом. В отличие от них объективные выражения описывают общие свойства объектов независимо от контекста употребления. В таком случае описываемый объект выступает в качестве представителя определенного типа, класса, рода социальных явлений и процессов.

Такое различение и позволяет, по мысли Г. Гарфинкеля, произвести разграничение между обыденным языком и языком научным.

Стабильность и осмысленность обыденной социальной жизни основывается на взаимном понимании не высказываемых вслух общезначимых для большинства людей допущений по поводу того, что, как и где говорить. Если бы у общающихся друг с другом людей способность воспринимать и правильно оценивать такие допущения отсутствовала, то осмысленное общение стало бы невозможным и разрушилось. Чтобы убедиться в этом, Г. Гар - финкель и его помощники провели любопытные опыты со студентами — каждому участнику эксперимента предлагалось вовлечь в беседу своего знакомого и постараться прояснить смысл любой реплики и ремарки, возникающей в процессе разбора. Оказалось, что именно реплики, которые, казалось бы, не играют значительной роли, способны создать общий каркас и направленность обыденного общения.

Приведем один из примеров осуществленного по заданию Г. Гарфинкеля общения студентаэкспериментатора А с его знакомым Б. Студентэкспериментатор встречается с Б, и они обмениваются дружеским рукопожатием. Б спрашивает: «Ну, как ты?». Вместо того, чтобы ответить «Нормально», как это обычно принято, А неожиданно задает уточняющий вопрос: «Как я, в каком смысле? Мое здоровье, финансы, учеба». В ответ Б удивленно таращится на него и, теряя самообладание, говорит «Вот что! Я только старался быть с тобой вежливым. Мне, честно говоря, наплевать, как ты там себя чувствуешь».

В данном случае А нарочно прикидывается игнорирующим подразумеваемые допущения, вследствие чего общение его с Б разрушается. Следовательно, случайное или преднамеренное воспринимается многими людьми серьезно и способно привести к

133

разрушению общения. А, это означает, что в обыденном общении людей очень важную роль играет контекст тех суждений или отдельных слов, которые употребляются в разговоре. В научном же общении, в отличие от этого, самое важное — точное установление содержания и объема употребляемых общих слов (понятий).

Именно второй тип суждений и выражений используется наукой, поскольку их значения независимы от контекста и представляют собой формулировки общих утверждений, обладающих универсальной, а не уникальной значимостью. С точки зрения сторонников этнометодологии, социальная реальность не обладает объективными характеристиками, а видоизменяется в зависимости от особенностей, содержания и форм выражения той социальной коммуникации, в процессе которой она реализуется, возникает и развивается. Более того, социальная реальность конструируется, создается в процессе социальной, прежде всего речевой, коммуникации. Этот процесс представляет в своем глубинном содержании объективизацию и онтологизацию субъективных смыслов и значений, употребляемых людьми в процессе их взаимной коммуникации, осуществляемой посредством индексичных выражений.

Что же касается объективных суждений и выражений, отстраняющихся от уникальных ситуаций, то люди с их помощью преодолевают уникальность социальных явлений и процессов, изолируют их от собственного неповторимого контекста. Тем самым социальная реальность унифицируется и классифицируется на определенные типы и классы явлений. А это означает, что научные термины, концепции, теории являются вторичными, производными от повседневного опыта, от повседневного общения людей, в процессе развертывания которого и создается сама объективная реальность.

Чтобы проникнуть сквозь толщу этих терминов, концепций, теорий в самую сущность исследуемых социальных процессов и явлений, этнометодологи (Г. Гарфинкель, Г. Сам, Дж. Джеферсон, П. Макхью, М. Поллнер и др.) считают, что необходимо отказаться от дистанцирования субъекта и объекта, свести теоретические конструкты к здравому смыслу. А это означает сведение социологии и всякой другой науки об обществе в некую усовершенствованную этнометодологией «народную мудрость», базирующуюся на здравом смысле и повседневном опыте, который коренится в глубинах этнического сознания.

134

Однако сказанное вовсе не означает, что этнометодология отказывается от теории. Ее концептуальное содержание основывается на четырех теоретических постулатах:

-во-первых, отождествляются социальное взаимодействие

иречевая коммуникация;

-во-вторых, отождествляется исследование и интерпрета ция действий собеседника и коммуникация с ним;

-в-третьих, выделяются два различных, хотя и органиче ски связанных друг с другом, слоя в интерпретации - понимание и разговор;

-в-четвертых, происходит отождествление структурной организации разговора (коммуникации) с синтаксисом повседнев ной речи.

Эти четыре теоретических постулата в качестве основных аргументов используются в доказательстве основного вывода этнометодологии. Суть этого вывода такова: социолог, прежде всего этнометодолог, не должен в исследовании социальной реальности занимать позицию отстраненного, дистанцированного наблюдателя, он всегда включен в контекст повседневной коммуникации, в процессе которой социальная реальность не только понимается и интерпретируется, но и конструируется, т.е. создается. Поэтому наряду с вербальной, словесно выражаемой коммуникацией, во взаимодействии между людьми всегда присутствует более глубинная и существенная по смыслу информация, несущая в себе неявное значение, молчаливо принимаемое участниками взаимодействия и объединяющее их в определении социальные и культурные общности. Тем самым этнометодология превращается усилиями ее поборников в изучение обыденных норм, правил и стандартов поведения, смыслов и значений языка общения, которые регулируют взаимодействия между людьми в обществе.

Вопросы для самоконтроля и повторения

1.Что представляет из себя интерсубъективный социальный мир в кон цепции социологической феноменологии?

2.Почему социальная реальность предстает как мир значений?

3.Что такое конструкции обыденного сознания?

4.Чем отличаются теоретические конструкции научного знания от со циальной реальности?

5.В чем заключается своеобразие этнометодологии?

135

6.Каковы различия индексичных и объективных выражений?

7.Каково содержание основных теоретических постулатов этнометодологии?

Литература

1.Гидденс Э. Социология. Гл. 4. М., 1999.

2.Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. Ч. II, гл. 3, §2. Феноменологическая социология и этнометодология. СПб., 1996.

3.Ермаков И.П. Феноменология //Социология. /Под ред. Э.В. Тадево-

сяна. М., 1995. Гл. 3, §4.

4.Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках //Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1996.

5.Энциклопедический социологический словарь /Под ред. Г.В. Оси-

пова. М., 1995.

Глава 12. ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВА И САМОРЕФЕРЕНТНЫХ СИСТЕМ Н. ЛУМАНА

Один из активных разработчиков «постмодернистской» социологии, крупнейший социальный теоретик второй половины XX века, Никлс Луман (1927-1999) убежден в «кризисности» и «тупиковости» всех прежних социологических схем (за исключением прикладных подходов и эмпирических исследований) и поэтому предлагает создание новой и вместе с тем «единой социологической теории». Новая социологическая теория, по его мнению, не должна заниматься «метафизическими» вопросами прогресса и эволюции, ее главная задачаразработать теоретические инструменты, пригодные для познания социального мира. Основными среди этих инструментов являются социологические понятия и теории общества.

Центральным в системе социологического знания, утверждает Н. Луман, является понятие общества. Но в том виде, в котором оно употребляется социологами, оно оказывается самым нечетким, размытым и неопределенным. Для избавления от этого порока необходимо преодолеть три препятствия, с которыми сталкивается социологическая теория. Они таковы: ^«гуманистическое предубеждение», согласно которому общество состоит из лю-

136

дей и отношений между ними; 2) допущение территориального разнообразия общества; 3) разделение субъекта и объекта познания.

В том случае, когда понятие общества сопрягается с человеком, в него включается слишком много, утверждает Н. Луман, а в случае территориального понятия общества - слишком мало. Подход же к истолкованию общества на основе его рассмотрения в качестве абсолютно объективного, независимого от сознания и деятельности людей обьекта закрывает путь к пониманию сущности и значимости социальной коммуникации, без которой невозможно само существование общества. Поэтому необходимо, с его точки зрения, «революционизировать парадигму теории общества» (5; 202). Это возможно осуществить только на основе системного подхода, ставящего в центр теоретических изысканий понятие системы. В настоящее время, утверждает Н. Луман, существует лишь одна современная «систематическая социологическая теория - общая теория системы действия Т. Парсонса. Она заявляет о себе как кодификация классического знания и как разработка категориального понимания действия. Но именно эта теория ... не делает никаких высказываний о степени совпадения аналитических понятий с реальным образованием систем. Она не учитывает, что познание социальных систем уже как познание зависит от социальных условий, причем не только из-за своего предмета, но и потому, что познание (или выработка дифиниций, или анализ) действий само уже является действованием (5; 199-200). Чтобы избавиться от этих парадоксов, считает Н. Луман, необходимо отказаться от традиционного описания общества в понятиях сугубо социологической дисциплины и обратиться к теоретическим ресурсам, которые привносятся в социологию извне. Главный ориентир в таком преобразовании самого подхода к построению новой теории общества - новейшие тенденции в теории систем, а также в теориях, функционирующих под другими названиями: в кибернетике, теории коммуникации, теории эволюции. Самое главное, что объединяет эти теории - это центральное место во всех них категории «система».

Под системой Н. Луман понимает нечто, способное отличать себя от внешней среды и воспроизводить эту границу. Именно под такое определение системы подпадает, по его мнению, общество. Оно тем и отличается, что постоянно производит различения себя и внешней среды, различения, дающие ему право имено-

137

ваться системой. Эта система является самовоспроизводящейся в том смысле, что акт воспроизводства не предполагает воссоздаваемости и воспроизводимости причин и условий производства. Эти причины и условия могут видоизменяться, что приводит к развитию системы, но это различение должно быть воссоздано в дальнейшем развитии системы. Однако общество выступает не только самовоспроизводящей, но и самореферентной системой, что означает его способность наряду с самовоспроизводством осуществлять описание самого себя, воспроизводя и это само описание.

При таком понимании социальной системы ее элементами оказываются не люди или их действия, а их коммуникации между собой. Коммуникации разлагаются на действия. Действия же возникают для упрощения системой самой себя, для преодоления собственной сложности. Коммуникация в таком случае становится не просто передачей информации, а смысловым, самореферентным процессом, приводящим к определенному структурированию социальной системы.

Делая общий вывод из этих концептуальных положений, Н. Луман формулирует свое теоретическое кредо следующим образом: «Мое предложениеположить в основу понятие коммуникации и тем самым переформулировать социологическую теорию на базе понятия системы вместо понятия действия» (2; 31).

Придавая центральное значение различению системы и окружающего мира, Н. Луман в то же время подчеркивает, что хотя «система и окружающий мир разделены, но не могут существовать - как две стороны друг без друга» (5; 206-207). Если системы достаточно сложны, они оказываются в состоянии обратить на себя самое различные системы окружающего мира и осуществлять вследствие этого наблюдение себя самих как систему в окружающем мире.

Вслед за разграничением системы и окружающего мира следующий шаг в преобразовании теории общества, сделанный Н. Луманом, состоял во включении в эту теорию понятия «саморефернтная система». Саморефернтное, или циркулярное отношение, в его понимании, есть включение самого себя в предмет рассмотрения. Следовательно, саморефернтная система, хотя и зависит от окружающего мира и не обходится без него, но детерминирована отнюдь не им, поэтому «может сама себя организовать и

138