Общая социология Бабосов Е.М Уч. пос 2004

выстроить свой собственный порядок» и осуществить тем самым «построение структур системы собственными системными про-

цессами» (5; 208).

Третий шаг в построении новой теории общества, осуществленный Н. Луманом, заключался во введении в эту теорию понятия аутопойесиса, заимствованного им у Хумберио Матураны. «Аутопойетические системы, - утверждает билефельдский профессор, — это такие системы, которые производят не только свои структуры, но и свои элементы и сети именно этих элементов». Что же касается сущности последних, то «элементы - это информация, это различия, которые составляют отличие в системе», а поэтому весьма значимы для нее (5; 208-209). Спецификация аутопойететической системы воплощается в том, что она делает выбор из самостоятельно сконструированной области информации и осуа1,ествляет тем самым процесс коммуникации между своими различными составными частями. Такая трактовка данной системы приводит Н. Лумана к необходимости «признать за понятием коммуникации ключевое значение для теории общества» (5; 210).

Ключевая значимость коммуникации предопределяется тем, утверждает билефельдский профессор, что «она является изначально социальной (причем единственной изначально социальной) операцией.

Она изначально социальна, поскольку, хотя и предполагает множество совместно действующих систем сознания, но (именно поэтому) не может быть как единство - внесена ни одному отдельному сознанию. Она социальна также и постольку, поскольку «общее» (коллективное) сознание никоим образом и ни в каком смысле произведено быть не может, т.е. и согласие (konsensus) как полное согласование в строгом смысле слова недостижимо, а вместо этого функционирует коммуникация. Коммуникация, если иначе сформулировать тот же самый аргумент, аутопойетична постольку, поскольку может быть произведена лишь в рекурсивной связи с другими коммуникациями, т.е. в сети коммуникаций» (5;

215-216).

Итак, в предлагаемой Н. Луманом постмодернистской социологической теории в центр внимания выдвигаются два взаимосвязанных понятия: «коммуникация» и «система». В этой теории коммуникация выступает тем элементарным процессом, который конституирует, т.е. создает социальную реальность. Этот процесс характеризуется определенным «смыслом», поскольку в нем все-

139

гда присутствуют нереализованные возможности событий и действий, каждое из которых могло быть тем, каким стало, или совершенно иным, вследствие чего человеком постоянно осуществляется выбор из многих возможностей. Выборочными являются внимание и понимание отправителя и получателя сообщений, содержание информации и способ ее передачи (восприятие). Процесс коммуникации замкнут на себя, ибо в него включены только те индивиды, которые коммуницируют между собой, следовательно, он самореферентен. Каждый из коммуницирующих знает о своем партнере, что его восприятия, как и идущие к нему сообщения, могли бы быть и другими. Эту вариантность сообщения и его восприятия Н. Луман называет «двойной контингентностью». В процессе коммуникации получатель сообщения может принять или отклонить его. Отклонение тоже является актом коммуникации. Поскольку одно и то же сообщение может иметь разный смысл для разных людей (например, сообщение о мяче, забитом в ворота одной из футбольных команд или о победе одной из них), в коммуникации заключена возможность разногласия, «потенциального конфликта». Такой конфликт превращается в социальную реальность в случае отказа, отклонения коммуникации. В таком случае коммуникаторы (как отдельные индивиды, так и целые социальные системы) становятся перед выбором: избежать конфликта или же разрешить возникшую проблему посредством давления, влияния, насилия.

В современном, постмодернистском обществе коммуникативный процесс становится более масштабным и эффективным благодаря расширившемуся арсеналу «средств коммуникации»: наряду с традиционными (язык, письменность, печать, радио) появились новые коммуникационные средства - телевидение, электронные и компьютерные сети и др. Кроме того, существуют «символические обобщения», (генерализованные) средства коммуникации - истина, право, собственность и деньги, власть, любовь. Они работают как бинарный (двойной) код предпочитаемого/непредпочитаемого, облегчая обработку громадных объемов информации и подталкивая принятие отборов других людей, формирование ценностей и норм, их функционирование. Так, например, право позволяет разграничивать конкретные нормы на правовые и не правовые (противоречащие праву); обладающий властью может побудить подчиненных к демонстрации/недемонстрации, усвоению/неусвоению каких-либо определенных ценностей и ус-

140

тановлению/отвержению каких-либо определенных норм. Такой сильно персонализированный вариант коммуникации, как любовь, требует подтверждения/отвержения наряду с другими факторами ценностной структуры другого человека и ее «проекции на самого себя». С точки зрения Н. Лумана, право ни в коем случае не избавляет общество от конфликтов, но инициирует и регулирует их. Ситуация начинает восприниматься как конфликт лишь благодаря существованию нормативной и моральной систем, но в то же время существование права и встроенного в него социального кода «предпочтения правового» создает возможность «ненасильственного разрешения» конфликтной ситуации, воспроизводя тем самым нормативно-правовую «интеграцию» социальной системы.

Именно на таких теоретических основаниях, считает Н. Луман, может быть построена социологическая теория общества. В соответствии с разрабатываемой им концепцией самореферентных, аутопойетических систем, теория общества должна рассматриваться какдеория объемлющей социальной системы, заключающей в себе все остальные социальные системы» (5, 212). В этой теории, утверждает он, необходимо «различать три разных уровня анализа общества:

1)общую теорию систем, а в ней - общую теорию аутопойе тических систем;

2)теорию социальных систем;

3)теорию системы общества как особого случая социальных систем» (5; 213).

На первом из этих уровней теория общества пополняется принципиально новыми понятиями (аутопойсис, саморефернция и др.), а также результатами эмпирических исследований, которые могут иметь силу и для других систем такого же типа (например, мозга).

На втором уровне - уровне теории социальных систем - речь идет об особенностях тех аутопойетических систем, которые могут быть поняты и истолкованы как социальные. На этом уровне общество оказывается одной из многих социальных систем и его можно сравнивать с другими социальными системами, например, с системами организации или с системами интеракции, образующимися коммуникациями тех, кто непосредственно при этом присутствует.

Только на третьем уровне, на котором конструируется теория системы общества как особого случая социальных систем,

141

проявляется специфика системы общества. Общество как специфическая социальная система объемлет собой все остальные социальные системы — и системы организации, и системы интеракции, но они не являются его частями или подсистемами. Общество - это принципиально другой тип, другой уровень образования системы, обладающий принципиально новыми, эмерджентными свойствами, не присущими ни одной другой системе, входящей с его состав. Одна из самых примечательных особенностей заключается в том, что это - система, обладающая оперативной (или самореферентной) замкнутостью. Это, разумеется, не означает, что общество — закрытая система. В том-то и состоит его своеобразие, что свойственная ему «открытость системы основывается на ее замкнутости» (5; 211). Н. Луман убежден, что только оперативно замкнутые системы, к каковым принадлежит общество, способны выстраивать высокую собственную сложность, специфицирующую особенности реагирования данной системы на условия и воздействия своего окружающего мира. Одна из самых важных специфических особенностей общества как системы состоит в том, что благодаря коммуникации оно способно к самонаблюдению. Еще одним важным следствием оперативной замкнутости системы общества является то, что эта система «не может обойтись без самоорганизации» (5; 222). Поэтому, отмечает Н. Луман, «как бы ни выделяло в себе общество социальные системы через дифференциацию, поводом для этого всегда является бифуркация его собственных операций» (5; 231).

Но способность общества как специфической социальной системы к самонаблюдению и к самоорганизации неизбежно приводит его к необходимости самооценки. А это означает, что такая система, каковой является общество, нуждается в функции памяти (т.е. культуре), которая представляет настоящее как результат (выход) прошлого. Но память означает забывание и выборочное запоминание, что в свою очередь, предполагает конструирование тождеств для повторного зачатия повторяющихся событий. Кроме того, такие системы нуждаются в функции колебания. Чтобы различить память и колебания, система создает время, т.е. различие прошлого и будущего состояний, при помощи которого «прошлое становится царством памяти, а будущее - царством колеба-

ния» (6; 134).

Подходя с этих позиций к описанию и интерпретации современного общества, Н. Луман обращает внимание на тот факт,

142

что при всех недостатках и несправедливостях социальной стратификации она уже не является главной социологической проблемой, так как свойственные современным людям «идентичности уже не строятся с помощью стратификационной (или иерархической) дифференциаци» (6; 131). Связанные со стратификацией термины «эксплуатация» и «подавление», — заявляет Н. Луман, — устаревшие мифы, негативные утопии, предлагающие легкий выход из ситуации, например, «революцию». Преобладающими являются не отношения иерархии, а «отношения включения и исключения, а это относится не к стратификации, а к функциональной дифференциации» (6; 132).

Н. Луман считает, что для социологической теории самореферентных систем принципиально важное значение имеют два вида различения: а) различение системы и окружающей среды, которое производится только одной стороной этого взаимодействия - системой; б) разграничение видов социальных систем, каковыми являются системы взаимодействия, организации и социальные системы (5; 48).

Взаимодействие системы с окружающей средой становится понятным и объяснимым в том случае, когда принимается во внимание различие в комплексности между ними. Поскольку социальная система представляет собой совокупность коммуникаций, постольку ее пространственные границы отражают лишь внутреннее структурирование системы, ее внутреннюю дифференциацию, направленную на преодоление сложности ее самой и окружающей среды. Этот процесс (редукция сложности) совершается системой в трех измерениях: предметном, временном и социальном. Однако это приводит не к снижению, а, напротив, к повышению комплексности вследствие усложнения воздействия системы на окружающую среду.

Создавая определенные совокупности норм и ценностей, которыми руководствуются в своих взаимодействиях индивиды и социальные группы, коммуникация приводит к возникновению в обществе интегративно-дезинтеграционных изменений. Эти механизмы взаимодействия и взаимопроникновения в современном комплексном обществе не только разнонаправлены, но и действуют не вслед друг за другом, а одновременно друг с другом, создавая предпосылки собственных альтернатив и возможностей отбора, воспроизводя и интерпретируя эти отборы. Происходящие в результате этого процессы формирования, взаимопроникновения и

143

разложения консенсусов, локальной и системной интеграции и дезинтеграции приводят к ценностно-нормативному формированию «обширных социальных систем», доступных для социологических исследований.

Социальные системы, считает Н. Луман, многообразны, а из их совокупности выделяются три основных типа.

Первый из них - системы взаимодействия, которые возникают и функционируют в тех случаях, когда присутствующие индивиды воспринимают друг друга, а также воспринимают само взаимное восприятие. Личное присутствие является здесь принципом формирования границ таких систем. Примерами могут служить семейный ужин (в отличие от самой семьи), игра в покер, массовая демонстрация, поездка на такси. В каждом из подобных случаев присутствующие имеют приоритетное рассмотрение, а забота об отсутствующих уменьшается, независимо от того, в какой мере они влиятельны. Язык в рамках систем взаимодействия делает возможным иметь дело и с отсутствующими, т.е. отображать и тсматизировать в коммуникации определенные аспекты среды в системе, заменяя реальное присутствие знаками, характеризирующими и представляющими отсутствующих. Такая ситуация накладывает определенные ограничения: в какой-либо момент может говорить только один из присутствующих, сами же системы взаимодействия фокусируются на одной теме, стоящей в центре общественного внимания, множественность тем может поддерживаться только последовательно. Следовательно, собеседники должны либо ограничивать свой вклад в обсуждаемое, либо пытаться изменить предмет коммуникации.

Второй тип систем - социеталъные системы - свободен от каких-либо ограничений. Такие системы являются всеохватывающими, независимыми и «авторитарными». В качестве примера такой системы можно привести мировое сообщество, являющееся не просто совокупностью личностных и межличностных взаимодействий и состоящих из них систем, но системой более высокого порядка. Ее регулятивные принципы автономны по отношению к принципам формирования границ и самоселекции (самоотбора), специфичного для систем непосредственного взаимодействия.

Третий тип социальных систем представляют организации. Организации формируются и функционируют в соответствии с новыми принципами границетворчества и селекции, занимая как бы промежуточное положение между системами взаимодействия и

144

системой общества в целом. Организациями являются те системы, которые связывают членство в них с определенными условиями. Безличные правила членства в таких системах (например, подчинение руководству в обмен на заработную плату), несмотря на возможность собственного изменения и добровольность выбора, способствуют длительной стабилизации определенных способов поведения. Благодаря этому становится возможным достижение общего равновесия между системой и требованиями к индивидуальному поведению, способствующее независимости организации от спонтанных личных мотивов, ценностей, нормативного консенсуса. Вследствие этого солдаты маршируют, секретари печатают на машинках, профессора читают лекции, а политические лидеры управляют, независимо оттого, нравится им это или нет.

Выявление особенностей различных типов систем, с точки зрения Н. Лумана, дает возможность целенаправленного влияния социологически просвещенных органов управления на ценностнонормативные структуры организаций и тем самым осуществлять стратегию «вмешательства в системы» посредством «организационного развития». Такое «вмешательство» вследствие нелинейности, полицентричности, нестационарности развития социальных систем оказывается, считает Н. Луман, «на стыках» предметных областей и различных дисциплин, например, социология - психология - политология; социология организаций и управления - конфликтология - этика. Это открывает путь к упрочению коммуникаций между различными традициями, нормативно-ценност- ными системами и обществами, «перевода» утверждений, сделанных в рамках одной культуры, на язык другой. Тем самым обеспечивается взаимное понимание и взаимовлияние, ведущее к «обилию значений», к «культуре избытка» и «пластичному» миру разнообразных социальных систем.

С точки зрения своего специфического толкования взаимосвязи коммуникации и системы Н. Луман дает своеобразную трактовку ролевой социологической теории, берущей начало от работ американских социологов Р. Линтона, А. Радклиф-Брауна, Р. Мертона, Т. Парсонса и др. Он, в частности, предполагает рассматривать различные роли и взаимодействия между ними в рамках отношений «симметричности — асимметричности». Асимметричные социальные роли чаще всего проявляются в профессиональной сфере деятельности. Таковы, например, отношения ролей между воспитателем и воспитанником, судьей и обвиняемым, врачом

145

и пациентом. Однако в определенных условиях асимметричность отношений между различными ролями приобретает тенденцию к выравниванию. Например, на рынке выравнивается соотношение между производством и потреблением, где принимаются во внимание совершенно определенные роли участников взаимодействия (продавецпокупатель), а все другие роли их не должны учитываться. В данном случае мы имеем дело с социальными ролями, реализующимися в процессе коммуникации.

Однако бывает в социальной действительности совершенно иные взаимодействия, при которых коммуникация должна прерываться именно вследствие того, что существует наличие других «особых ролей». «В таком случае, - говорит Н. Луман, - ролевые взаимозависимости вырываются за пределы интеракционного пространства, и благодаря им во взаимодействие привносятся прочие социальные обстоятельства» (6; 102). Например, женщины болтают у колодца, но рано или поздно они вынуждены прервать это занятие, чтобы поспешить домой и приготовить своим мужьям еду.

«Особые другие роли», считает Н. Луман, не только ограничивают то, что выявляется в интеракции, они могут вовлекаться в социальные взаимодействия как определенный социальный ресурс, как сеть социальных отношений. Когда известно, что кто-то сын такого-то, это можно учесть, с одной стороны, как своего рода предмет или возможность вступить во взаимодействие, а с другой - как канал обратной информации. Поэтому люди в своих взаимодействиях чаще всего используют правило - «действовать с оглядкой на другие роли участников», что одновременно служит источником авторитета. «Любой авторитет, — подчеркивает Н. Луман, - основывается на ролевых связях. Он ограничен и уравновешен тем, кем может быт и чего может достичь носитель авторитета в других интеракциях» (4; 102).

В системах интеракции осуществляется не только контроль за «особыми другими ролями» участников, но и контроль через противоположное, через соответствующих партнеров. Поскольку ролевые отношения в этом случае остаются симметричными, возникает идея партнерства, которая позволяет понять другие роли партнеров. Принцип партнерства, утверждает Н. Луман, предписывает общую терпимость и учет того, что служит в качестве индивидуального образца отношений. Это приводит к социальной интеграции общества, однако ни в коем случае не снижает его сложности. Вследствие этого, подчеркивает Ы. Луман, социология,

146

изучая общество, складывающиеся в нем интеракции и солидарности, способна сделать больше, чем до сих пор. Ее первичная задача— воздействовать на общество путем его соответствующего описания; иначе говоря, просвещать общество через демонстрацию его собственной сложности.

А одним из наиболее фундаментальных проявлений возрастающей сложности современного общества, убежден билефельдский мудрец, становится глобализация, т.е. формирование единой глобальной социальной системы. «В современных условиях, - подчеркивает он, — глобальная система является обществом, в котором все внутренние границы могут быть оспорены и вся солидарность пошатнется» (6; 134). А такая ситуация активно привлекается Н. Лумаиом в качестве еще одного веского аргумента в пользу разработки принципиально новой, постклассической парадигмы теории общества и саморефернтных социальных систем.

Вопросы для самоконтроля и повторения

1.В чем усматривает Н Луман три главных порока классических со циологических концепций общества?

2.Как понимает и трактует Н. Луман категорию «система»?

3.Что представляет из себя саморефернтная, аутопойетическая социаль ная система?

4.В чем состоит сущность коммуникации и почему она играет ключе вую роль в самоконструировании социальной системы?

5.Какие три уровня анализа общества предлагаются Н. Луманом?

6.Каковы основные типы социальных систем, анализируемые в кон цепции саморефернтных систем?

7.Каково различие симметричных и асимметричных социальных ролей?

Литература

1.Громов И., Мацкевич А., Семенов В Западная теоретическая социо логия. Гл. б. §3. Самореферентные системы Н. Лумана. СПб., 1996

2.Луман Н. Понятие общества //Проблемы теоретической социологии. СПб., 1994.

3.Луман Н. Почему необходима системная теория? //Проблемы теоре тической социологии. СПб., 1994.

4.Луман Н. Общество, интеракция, социальная солидарность //Человек. 1996. №3.

5.Луман Н. Теория общества//Теория общества. М., 1999.

147

6.Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество //Социология на пороге XXI века. М, 1999.

7.Феофанов К.А. Никлас Луман и функционалистская идея ценностнонормативной интеграции: конец великой дискуссии //Социологи ческие исследования 1997. № 3.

8.Филиппов А.Ф. Памяти Никласа Лумана //Теория общества. М., 1999.

Глава 13. СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СТРУКТУРАЦИИ ПО Э. ГИДДЕНСУ

В последней четверти XX века возникают социологические теории, стремящиеся дать социологическое осмысление и интерпретацию развития общества в эпоху «модерна» и «постмодерна». Выдающийся английский социолог Энтони Гидденс (1938 г.р.) полагает, что фундаментальной характеристикой, отличающей общество «модерна», т.е. современное общество, от «домодерновой» эпохи является внутренне присущая «модерну» рефлексивность поведения человека. В нем знания субъектов действия (рефлексия акторов, или агентов) становятся в новых условиях важным компонентом структуры социального действия. Поэтому в своих реальных действиях он не предстает жестко зависимым от экономических, политических и социокультурных факторов, но активно с ними взаимодействует, накладывая на них печать своей рефлексивности. Что же касается общества «постмодерна» (постсовременности), то, по его словам, постмодерновая система может быть институционально сложной, и мы можем охарактеризовать ее как выражение движения «за» современность вдоль каждого из четырех взаимосвязанных измерений» (1; 341). Эти измерения таковы: ^демилитаризация; 2) гуманизация технологии; 3) многоуровневое демократическое участие; 4) «система - после бедности».

Для правильного понимания и интерпретации социальных систем типа «модерн» и «постмодерн» существующих классических и постклассических (типа функционализма и структурализма) социологических концепций, уже недостаточно, считает Э. Гидденс. Необходимы «новые правила социологического метода», реализованные в предлагаемой им «теории структурации». Эта теория, по его утверждению, основывается на трех взаимосвязанных утверждениях: ^социальная теория должна включать пони-

148