1. Повесть о Николе Заразком.
Тема этой повести – перемещение чудотворной иконы Святого Николы из города Корсуни, из церкви, где крестился Владимир Святославович (креститель Руси), – на Рязанскую землю, к благоверному князю Федору Юрьевичу, сыну рязанского князя. Служитель церкви Евстафий несколько раз во сне видит одно и то же чудесное видение: Никола требует перенести его икону в Рязанскую землю, причем, путь, указанный Николой, - не напрямик, через Степь Половецкую, а путь окружной – по морю вокруг Европы.
В чем смысл этого сюжета, для чего икона должна быть перенесена? Толкование сюжета дается в одной из поздних, 17 века, редакций «Повести о Николе Заразком». Текст толкования называется «О таковых же преславных чудесах…». Автор толкования приводит перечень сюжетов о перенесении святынь с места на место и заключает: «так всегда бывает перед казнию божией».
Перенесение иконы, таким образом, - знак будущей «казни» (предварение нашествия). В финале повести о Николе следует краткий рассказ о гибели князя Федора Юрьевича в стане хана Батыя и о самоубийстве его жены Евпраксии, которая бросилась вместе с малолетним сыном с высокого терема и сама себя «зарáзи» (т.е. расшиблась), отсюда название городка – Заразк и иконы – Никола Заразский.
2. Повесть о разорении Рязани Батыем.
Основные эпизоды повествования:
1. Известие о нашествии Батыя и обращение рязанского князя Юрия Ингваревича к русским князьям за помощью. Никто на просьбу не откликнулся.
2. Совещание князей Рязанской земли. Решение о посольстве в ставку Батыя с богатыми дарами.
3. Миссия Федора Юрьевича, повторение рассказа предыдущей повести – о смерти князя и самоубийстве его жены.
4. Основной эпизод повествования – битва рязанских князей с Батыем. Осада и взятие Рязани. Город был полностью уничтожен: «Дым, и земля, и пепел» остались от Рязани. И это не преувеличение (Старая Рязань так и не была восстановлена).
В описании битвы есть явные отступления от летописного принципа повествования, то есть от фактографической точности.
Во-первых, и в совещании, и в битве принимают участие живые и мертвые, т.е. названы здесь и те, кого ко времени Батыя уже не было в живых. Это прием, отсылающий к повести о битве на Калке, где рассказывается о гибели 70 богатырей Русской земли, в числе которых названы и былинные герои, и реальные лица – «храбры» разных времен и разных князей (Добрыня – современник Владимира I, Александр Попович – современник Липицкой битвы 1216 г.). С какой целью использован этот прием? См. ниже.
Во-вторых, все князья названы «братьями» и все они гибнут: «Все равно умерли и единую чашу смертную испили». Хотя, например, Олег Красный – племянник, а не брат Юрия Ингваревича Рязанского, - он был взят в плен, пробыл у Батыя до 1252 г., а умер в 1258 г. В повести же он – красивый и храбрый – рассечен на части ножами за отказ принять чужую веру: «И был он второй страстотерпец Стефан, принял венец страдания от всемилостивого бога и испил чашу смертную вместе со всею братьей».
Почему автор повести так вопиюще искажает реальные факты?
Приведем еще один эпизод, заведомо не реальный, – это эпизод о рязанском богатыре Евпатии Коловрате, который исследователи считают вставным (т.е. появившимся позже). Евпатий со своей дружиной нагоняет татар, приводит их в смятение и побеждает в поединке татарского богатыря Хостоврула. Хотя он погибает в неравной схватке с татарами, но весь этот эпизод проникнут пафосом уверенности, что дух Руси не сломлен.
Эпизод о Евпатии Коловрате в «Повести о разорении Рязани Батыем» считается вставным потому, что его героический ореол, пафос реванша отвечает, скорее, духу эпохи Куликовской битвы, нежели настроению 13 века (этому настроению соответствует в большей степени летописный сюжет о гибели 70 богатырей и былина о том, что «на Руси перевелись богатыри»). Неслучайно в этом эпизоде акцентируется мотив: «Почудилось татарам, что мертвые воскресли…», в этой реплике заключена характерная для эпохи Куликова поля идея реванша, эта же идея – в прозвище богатыря Коловрат (поворачивающий время назад).
Эпизод о Евпатии Коловрате, несомненно, связан с традицией былинного эпоса. Но есть в нем, как и во всей повести, мотивы, связанные совсем с другим жанром – с житием. Например, воинов Евпатия Коловрата татары характеризуют так: «Это люди крылатые, не знают они смерти… а бьются один – с тысячей, а два – с тьмой». Это мотив агиографический (житийный): принявшие смерть в битве за отчину стали «небесной» ратью, они - воскресшие из мертвых в том смысле, что посмертно перешли в ранг святых и стали небесными защитниками своей земли.
Учитывая этот нюанс, можно не согласиться с утверждением о позднем происхождении эпизода о Евпатии Коловрате. Вся повесть в целом пронизана агиографическим пафосом. Рязанские князья представлены как святые мученики, пролившие кровь «за святые божии церкви, и и за веру христианскую, и за отчину…» (примечательно, что, в отличие от эпоса, здесь «отчина, своя земля» - на последнем месте). Заслуга рязанских князей, согласно повести, в том, что они выступили против «безбожного» и «беззаконного» царя.