Пространство

Обобщенно-условное пространство Локализованное, конкретное прос-во

«своей» земли. Оппозиция «своего» и городов, удельных княжеств, других

«чужого» пространства. земель и стран.

Эпический центр – Киев, но в целом - Иерархия пространства (центр и однородность пространства периферия). Сакральный Центр –

Иерусалим (Царьград – Киев и т.д.)

Этническая значимость пространства.

Передвижение в пространстве = Этическая значимость пространства.

самоутверждение этноса, расширение Передвижение в пространстве = духовный

национального тела. рост или падение («хождения» в Иерусалим или Индию = путь праведника или грешника).

Время

Эпическое время = идеализированное Конкретно-историческое время

Прошлое. (в год такой-то).

Завершенное, замкнутое, остановленное Незавершенное, открытое, текущее

Прошлое = Начало Рода-Этноса завершено Телеология времени = грядущая цель

сполна, «Золотой век». Провиденциальное обоснование событий.

Циклическое (вечное обновление Начала) Линейное («от» и «до»).

Приоритет пространства (ценность Ценность времени (движения к

родовой территории). идеальному будущему)

Герой

Собирательный образ народа Исторические лица, нет вымышленных

Воин-богатырь («храбр») имен. Князья и воеводы, посадники

Эволюция: в самых ранних былинах - Эволюция культурного героя в летописи:

вождь-волхв (см. ниже примечание); князь-воитель, князь-просветитель,

позднее прообразом святые князья Борис и Глеб,

былинного героя стал знаменитый Христов воин = монах-подвижник

легендарный воевода (Добрыня,

Александр Попович)

Различие функций богатыря и князя

Функция: защита «своей» земли, Функция: власть, защита государства,

снисходительное отношение к просвещение, культурное строительство,

власти. Воинский подвиг. правый суд

Богатырь – «плечо», сила Киева, Князь – Голова, Солнце (метафора

опора Владимира Красно Солнышко «ум-цесарь», «ум-князь»)

Примечание. О князе-волхве. В первобытные времена, - пишет Фрэзер, - «божественность, окутывающая царя, была не пустой фразой, а выражением твердой веры. Во многих случаях царей почитали не просто как священнослужителей, посредников между человеком и богом, но и как богов, способных оделить своих подданных и поклонников благами, которые, как правило, считаются находящимися вне компетенции смертных и испрашиваются путем молитвы и жертвоприношения у сверхъестественных, невидимых существ» (Фрэзер, 1983, с. 17-18).

Волховской дар правителя, князя-предводителя дружины нашел отражение и в былинах, и в древнерусской литературе.

Образ богатыря-оборотня, предводителя военной дружины зафиксирован и в древнейших былинах о Вольге и Микуле и о Волхе Всеславиче. Некоторые исследователи считают, что у этих былинных героев были реальные прототипы. Среди них – Олег Вещий и Всеслав Полоцкий. И все же это чисто условная аналогия. Богатырь-оборотень – собирательный образ, сохранивший память о повсеместно распространенном в древности тождестве вождя-волхва.

Образ всемогущего царя-мага нашел отражение и в народных сказках, как свидетельствует пример, приведенный Д.К. Зелениным: в сказке, рассказывающей об «игре в царя», выигрывает тот претендент на истинного царя, по слову которого река поворачивается, лес к сырой земле приклоняется и т.п. – Зеленин Д.К. Великорусские сказки Пермской губернии. С приложением двенадцати башкирских сказок и одной мещерякской. Пг., 1914. С. 271.

О живучести на Руси веры в сверхъестественные способности князей говорит, например, та широкая слава чародея, которой удостоился князь Всеслав Полоцкий. О «волховской» его отмеченности упоминается и в Повести временных лет: «его же роди мати от вълхвованья. Матери бо родивши его, бысть ему язвено на главh его, рекоша бо волсви матери его: “Cе язвено навяжи на нь, да носить е до живота своего”, еже носить Всеславъ и до сего дне на собh; сего ради немилостивъ есть на кровьпролитье» (ПВЛ, под 1044 г.).

Вера в присущий Всеславу чародейный дар оборотничества дожила до конца XII века, таким он изображен в «Слове о полку Игореве»: «въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше».

Рисуя образ князя-волхва, Автор «Слова о полку Игореве» ссылается на своего предшественника, певца Бояна: «Аще и веща душа въ дръзh тhлh, нъ часто бhды страдаше. Тому вhщей Боянъ и пръвое припhвку, смысленый, рече: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда божиа не минути!» (ПЛДР, с. 384). Ссылка на Бояна заставляет предположить, что образ «гораздого» князя Всеслава вошел в песенную традицию и, вполне вероятно, что предания именно о нем отразились в былине о Волхе Всеславьевиче, обладающем даром оборотничества.

Перевод О.В. Творогова: «Хотя вещая душа была у него в дерзком теле, но часто от бед страдал. Ему вещий Боян еще давно припевку молвил, смысленый: «Ни хитрому, ни удачливому… суда божьего не избежать!» [ПЛДР. XII век, с.384-385]. На наш взгляд, эпитет «гораздый» точнее переводить не «удачливый», а «умеющий», «знающий» в смысле сверхъестественных, колдовских знаний и умений. Не переведенное О.В. Твороговым, «темное» выражение «птицю горазду», как нам кажется, является здесь уточнением того, в чем именно «горазд» был Всеслав: как известно, в костюме волхва-шамана преобладали орнитоморфные элементы (птичьи перья), они демонстрировали способность шамана к различным, орнитоморфным и зооморфным перевоплощениям, превращение в птицу способствовало более легкому проникновению шамана в потусторонний мир. - Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. Киев, 2000. С. 154-155. Таким образом, выражение «птицю горазду» намекает, скорее всего, на шаманский орнитоморфный образ князя, на его способность к оборотничеству.

Былинному Волху созвучен, например, и образ князя Игоря Новгород-Северского, героя «Слова о полку Игореве», его побег из плена обрисован как целая серия превращений: «А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростию, и бhлымъ гоголемъ на воду, възвръжеся на бръзъ комонь, и скочи съ него босымъ влъкомъ, и потече къ лугу Донца, и полетh соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обеду, и ужинh» (ПЛДР, с. 384). Хотя в «Слове» оборотничество князя – это уже метафора (к примеру, сложного и опасного, «непрямого» пути), между тем, этот фрагмент тоже свидетельствует о том, насколько устойчив был в культурной памяти образ «вещих» князей. Ср. прямую параллель, указанную Д.С. Лихачевым: подобно Игорю, обернувшемуся соколом и бившему гусей и лебедей к завтраку, обеду и ужину, былинный Волх, обернувшись соколом, бьет гусей и лебедей для дружины. – Лихачев Д.С. Героический пролог русской литературы («Слово о полку Игореве») // Вершины. М., 1978. С.30.

Эпос Летопись

В целом:

Родовой взгляд на историю Государственный взгляд

Историческая цель этноса - Цель государства –

самоутверждение, путь духовной реализации,

обретение территории, строительство культуры - этнического единства, в соответствии с

родовой сплоченности и силы провиденциальной волей