- •Н. М. Николаенко теория культуры
- •Оглавление
- •Предисловие
- •Введение
- •Тема 1. Феномен культуры
- •1.1. Многообразие определений культуры
- •1.2. Культура как поиск смысла человеческого существования
- •Тема 2. Генезис культуры
- •2.1. Орудийно-трудовая концепция происхождения культуры
- •2.2. Психоаналитическая версия культурогенеза
- •2.3. Игра как формирующий элемент культуры
- •2.4. Культура как производство символов
- •Тема 3. Ценностная природа культуры
- •3.1. Ценностная теория культуры
- •3.2. Понятие ценности
- •3.3. Иерархия ценностей
- •Тема 4. Универсальность культуры
- •4.1. Культура как совокупный духовный опыт человечества
- •4.2. Идея форумности культур
- •Тема 5. Природа и культура
- •5.1. Стадии культуры
- •5.2. Отчуждение культуры от природы
- •5.3. Версии соотношения природы и культуры
- •Тема 6. Культура и цивилизация
- •6.1. Теория культурно-исторических типов Данилевского
- •6.2. Теория циклизма культур Шпенглера
- •6.3. Идея жизненных циклов Бердяева
- •Тема 7. Культура и история
- •7.1. Культура как продукт истории
- •7.2. Враждебность культуры и истории
- •Тема 8. Исторические типы культуры
- •8.1. Первые исторические типы культуры
- •8.2. От традиционной культуры к культуре креативной
- •8.3. Современная культурная ситуация
- •Тема 9. Распространение и восприятие кульутры
- •9.1. Тиражирование культуры
- •9.2. Социально-психологические механизмы распространения культуры
- •Заключение
- •Библиографический список Основная литература
- •Дополнительная литература
4.2. Идея форумности культур
Сложившееся в эпоху Просвещения представление об однонаправленном, монолинейном движении истории породило идею поиска изначальной универсальной культуры. Считалось, что у истоков истории различные народы не были разделены в духовном и религиозном смысле. Но единая культура впоследствии распалась на множество самостоятельных ареалов. Движение же всех народов в единую всемирную историю свидетельствует и о неизбежной глобализации культуры в будущем. В связи с этим поиск универсальной культуры – выбор из множества культур такой, которая могла бы сыграть роль объединяющего начала.
Решение этой проблемы предполагает обсуждение двух вопросов: Могут ли культуры оказывать влияние друг на друга или они фатально разъединены, непроницаемы? Являются ли культуры равновеликими или их разнообразие иерархично?
Что касается первого вопроса, то в европейской философии наиболее распространёнными на протяжении многих столетий были представления о безусловной открытости различных культур, об их взаимодействии.
Второй вопрос получил своё воплощение в проблеме соотношения культур Востока и Запада. Она имеет два решения, выразившихся в идеологии европоцентризма и признании равенства западной и восточной культур.
Европоцентризм выражает вполне традиционную для европейского сознания идею о фатальной противоположности культур Запада и Востока и принципиальной невозможности адекватного понимания ими друг друга. Предельно чёткую формулировку эта идея получила в знаменитом киплинговском: “Запад есть Запад, Восток есть Восток”. Теоретически она восходит к самосознанию эллинской культуры. Следует отметить, что древние греки под “Востоком” понимали всё, что находилось к северо-востоку от северного побережья Средиземноморья, но уже тогда это понятие было не просто географическим, в него вкладывался более широкий смысл. Разграничение Востока и Запада стало формой обозначения противоположности эллина и варвара, “цивилизованности” и “дикости”, что придавало этой дилемме ценностную окраску: варварское отвергалось во имя эллинского. Подобный взгляд со временем лёг в основу идеи европоцентризма.
Противопоставление Востоку предполагало постижение образа Европы, который во многом сложился в средневековье. Для средневекового человека Европа – пространство, где обитает человек. Это прежний “круг земель”, возрождённый духом Христовым и объединённый могучим союзом скипетра и Церкви. За его пределами лежит чуждый и враждебный мир. Однако Европа не сводится только к географическому комплексу, представляет собой не просто конгломерат народов, она ассоциируется с живым духовным ликом, определяющим всю глубину и сложность западной души12. Можно сказать, что тип европейского человека в глубочайшей степени создан христианством.
В самосознании европейской культуры Нового времени европоцентризм достигает своего пика. Вместе с тем, тогда же начинает складываться и другая оценка восточной культуры. Её истоки лежат в культуре Древнего Рима.
Древнеримская культура была постоянно ориентирована на греческую традицию как на образец, что вызывало у неё острое ощущение собственной “вторичности”. Поэтому, объединяя под своей властью почти все известные тогда страны и обнаруживая в их культурах общее с эллинской, римляне стали смотреть на Восток как на равноправный в культурном отношении.
Эта традиция в оценке восточной культуры сохранялась и в последующее время. Если средневековье не признавало Восток, то Возрождение знаменовалось попыткой описания его культурного своеобразия. А такие значительные течения европейской культуры, как Просвещение, романтизм, новейшая (начиная с Шопенгауэра) западная философия, самым интенсивным образом вобрали в себя ориентальные элементы, стремясь соотнести, соизмерить себя с Востоком. Однако инокультурные тенденции осознанно или стихийно воспринимались как “посторонние”, не затрагивающие ядра “избранной” культуры и потому имеющие значение лишь постольку, поскольку они находили определённое признание в западном мироощущении.
Эти две позиции в дальнейшем стали вырождаться в “прогрессистскую” концепцию, согласно которой Запад и Восток некогда были нераздельны, но впоследствии западная культура стала лидировать, в основном, благодаря тому, что породила единственное и всесильное средство разрешения любых проблем – науку. При этом она вобрала в себя всё самое лучшее, что мог дать Восток. Таким образом, хотя и признавалась относительная самостоятельность восточной культуры, ценность она обретала только как исток западной, и предстоящая глобализация культуры предполагает слияние Востока и Запада при неизбежном преобладании последнего.
Вместе с тем перипетии западной культуры, негативные её проявления в дальнейшем привели к поиску иного кандидата на роль универсальной культуры. Так, например, многие культурологи Старого Света смотрели и продолжают смотреть с надеждой на американскую культуру. Согласно их воззрениям, благодаря динамизму и восприимчивости к техническому прогрессу, составляющим сущность этой культуры, она не только опередила Запад, но и стала ценностно несоизмеримой с ним. Философы Нового Света подхватили эту установку, и в системе их рассуждений Европа оказалась воплощением исчерпавшей себя духовности, а Америка предстала в роли её “спасительницы”, “поводыря человечества”, цитадели ожидаемых культурных сокровищ. Однако попытки раскрыть неповторимость американской культуры, доказать её своеобразие, принципиальное отличие от европейской то и дело приводили к прямо противоположным результатам13. Постепенно американоцентризм стал рассматриваться как последовательно проведённый европоцентризм, а среди сторонников унификации культуры стали популярными концепции азиато- и африканоцентризма.
Таким образом, проблема глобализации культуры остаётся популярной и в наши дни. Несмотря на многообразие претендентов на роль глобальной культуры, можно выделить общую идею поиска её решения: выдвижение программы устранения специфических национальных и локальных феноменов. Одна из этих программ связана с компьютеризацией. Её сторонники соизмеряют культуру с достижениями техники и технологии, с успехами микроэлектронной революции. Они считают, что множественность современных культур – явление преходящее, все они постепенно растворяются в потоке массовой специализированной информации, и компьютер является средством, позволяющим “отладить” все социальные культурные связи. В процессе компьютеризации самобытность культур утрачивает своё значение и перестаёт восприниматься как ценность. Однако приверженцы такой программы фиксируют своё внимание лишь на позитивных следствиях использования компьютеров и не учитывают парадоксов и противоречий массовой коммуникации. Поэтому “растворение” ядра локальных и национальных культур приобретает в их схемах крайне абстрактное и упрощённое освещение.
Наряду с рассмотренными многочисленными версиями центристской концепции, сегодня в философии культуры всё явственнее заявляет о себе другой подход к оценке духовного многообразия. Он получает своё оформление и укрепляется в идее форумности, т. е. в утверждении необходимости признания равноправия культур, каждая из которых обладает собственным достоинством и суверенностью.
***
Древнейшие формы постижения мира продолжают жить и в наши дни. Представление о том, что какие-то из них могут быть окончательно изжиты, а ступени духовного восхождения забыты, оказалось не более, чем иллюзией. Человеческие достояния не утрачиваются, а непрестанно сопровождают человеческий род.
Ни миф, ни язычество не разрушают универсальности культуры, а напротив, воспроизводят её. Миф живёт, умирает и возрождается вновь. Как форму освоения жизни его невозможно устранить. Поэтому нет никаких оснований подходить к осмыслению факта множественности культур с позиций их иерархичности и оценивать какие-то культуры как значимые, развитые, ценностно богатые и плодоносные, какие-то – как менее богатые, патриархальные, истощившиеся и утратившие своё верховенство. Как выражение многогранности человеческой сущности культуры равны, их невозможно противопоставить друг другу в качестве разновеликих величин. Разнообразие культур должно рассматривать как множество равных, самостоятельных, хотя и различных духовных сущностей.
Контрольные вопросы
Что такое универсальность культуры?
Отчего в культуре существуют различные, противостоящие друг другу тенденции?
Почему архаические формы сознания обладают стойкостью?
Как язычество проявляется в тончайшем слое культуры?
Чем объясняется живучесть мифа?
Верно ли по Киплингу: “Запад есть Запад, Восток есть Восток”?
Есть ли принципиальное отличие американской культуры от европейской?
Возможна ли единая культура всего человеческого рода?