Явление IV
ТЕ ЖЕ И ФОМА ГРООМДУМ
ФОМА. Здорово, куманек! Здравствуйте, прелестнейшая Корнелия! Что ты задумался, куманек?
БРАНДТ. Ничего. Здоров ли ты?
ФОМА. Что мне делается! Молодец молодцом, да и только – словно снова начинаю жить!
ПИТЕР. Что ваша подагра, господин Гроомдум?
ФОМА. Кто тебе сказал о моей подагре? (Стучит ногою и вскрикивает от боли.) Ой! Ой!
КОРНЕЛИЯ. Берегите ваше здоровье, господин Гроомдум!
ФОМА. Ваше участие даёт по двенадцати процентов на него, прелестнейшая…
БРАНДТ. Полно ты молодиться, кум! Куда уж нам с комплиментами к девушкам!
ФОМА. Я… я… Чувства сердца не зависят от лет…
ПИТЕР. Будто у вас еще осталось хоть немножко сердца? Вы уж столько любили в жизнь свою, что у вас сохранились разве только обноски какие-нибудь сердечные…
ФОМА. Вы, сударь…
ПИТЕР. Вы ведь уж лет полсотни прельщаете всех девушек. Сколько вам всех лет, господин Гроомдум? Ведь, я думаю, много?
ФОМА. Все сколько есть!
ПИТЕР. Говорят, будто вы недавно влюбились в жену стрелецкого головы Барабанова, и будто муж ее…
ФОМА. С чего ты берешь дерзость…
БРАНДТ. Полно, полно! Не хочешь ли, кум, позавтракать?
ФОМА. Не худо бы! Кусок сырку и рюмку вина…
БРАНДТ. Беги, Корнелия, скорее! Ведь у тебя, чай, готово?
КОРНЕЛИЯ. Все готово, господин Гродекер! Помогите мне вынести столик с приборами…
ПИТЕР. Извольте, Корнелия!
Уходят.
Явление V
ФОМА И БРАНДТ
ФОМА. Ушли? Вместе?..Господин Брандт! послушайте, мне кажется, вы допускаете большие вольности в вашем доме этому молодцу!
БРАНДТ. И! он малый смирный и добрый!
ФОМА. Ругать ваших друзей… Какую он там выдумал, черта, Барабанову!.. Стану я связываться со стрельчихами…
БРАНДТ. Говорят, кум, ты все еще не отстаешь от проказ!
ФОМА. Ну, если бы и было – шалости, свойственные нашему возрасту… А обхождение этого мальчишки с вашею внучкою мне вовсе не нравится…
БРАНДТ. Их обхождение дружеское…
ФОМА. Дружеское! Этакие дружбы между молодым негодяем и молодою девочкою, я вам говорю, к добру не ведут!
БРАНДТ. Да за что ты называешь его негодяем?
ФОМА. Он ничего не делает!
БРАНДТ. Правда, он немножко ленив и до сих пор не слышу я, чтобы он похвастал какой-нибудь работой…
ФОМА. Он только шатается по Москве, да буянит…
БРАНДТ. Будто?
ФОМА. Пьет!
БРАНДТ. Вздор!
ФОМА. Не вздор, а правда. Посмотри, что твоя Корнелия попадет в его когти. Видишь, черт дал ему такую смазливую рожицу, и он глядит таким смиренником…
БРАНДТ. Я ведь, кум, и сам не промах. Знаю, что за молодыми девочками надобны глаза, да и глаза…
ФОМА. Ну, а вот теперь – они вместе, и одни, и кто их знает, что они там делают…
БРАНДТ. Моя Корнелия умна и добра, воспитана в страхе Божьем.
ФОМА. Я верю только своим глазам. Ведь я три раза был женат… Эти женщины… Знаю я, как они проводят и мужей, и отцов… На себе испытать мне этого не приходилось, а на других… разумеется… И что они теперь замешкались?
БРАНДТ. Ты подозреваешь…
ФОМА. Растворить двери будет надежнее. (Отворяет потихоньку двери в домик.) Видишь? Поди-ка посмотри!
БРАНДТ. Ну! они завтрак готовят.
ФОМА. Боже мой! Старый ты простачина! Хорош завтрак – они и не думают! Говорят себе, и забыли, что мы ждем их с пустыми желудками…
БРАНДТ (смотрит в домик). Эка беда! Пусть разговаривают!
ФОМА. Он становится перед ней на колени!
БРАНДТ. Да, да! А! это не хорошо!
ФОМА. Он целует у ней руку!
БРАНДТ. Ах! негодный!.. Ах!.. Корнелия, Корнелия!
ФОМА. Видишь что?.. Вот теперь ты и напусти на нее, а его – в толчки, в шею! Вот так… притопни на него… Ой! ой! ой!
БРАНДТ. Корнелия!