Лекция 2. Становление культовой архитектуры Древнерусского государства.

Самые ранние храмы Киевской Руси отличает, прежде всего, монументальность, призванная воздействовать на чувства недавних язычников, потрясти их верой во всемогущество и величие нового Бога, подавившего и сокрушившего недавних языческих кумиров. Такова, прежде всего главная святыня нового православного государства – Софийский собор в Киеве. Его ортодоксально-православное крестовокупольное ядро буквально «теряется», как внутри, так и снаружи, в пяти нефах, двух рядах галерей-пристроек, 13-ти куполах. Они образуют внутри сложный комплекс отдельных друг от друга помещений, а снаружи – ступенчато-пирамидальную конструкцию. Современный облик храма сильно искажён декором в стиле украинского барокко XVII в., с его белёными стенами и витиеватыми двухъярусными «луковичными» куполами. Первоначально купола были низкие, полусферические, покрытые свинцовым ластом и позолотой. Стены – натурального розово-красного цвета плинфы, не имеющие никаких украшений, кроме фигурной кладки, оконных проёмов, глухих ниш, пилястр, плоских и ступенчатых лопаток с проёмами арок галерей между ними.

Такие гигантские по тем временам сооружения требовали вложения больших государственных средств – недаром древнейшая русская церковь Пресвятой Богородицы (989-996) получила «десятую часть… от имения моего и от град моих» - т.е. от личных (домениальных) владений Владимира Святого. В связи с этим монументальное строительство велось либо в крупных городах, князья – наместники которых могли распоряжаться значительной частью собранной в подчинённых им землях дани (обычно треть), отсылая остальную в Киев. Эти города зачастую выступали как соперники столицы, и построение в них (Новгороде Великом и Полоцке) храмы также носили названия Софийский. София – не только премудрость Божия («мастерство, знание, мудрость» по-гречески), но и символ единения нового христианского народа, «собранного» из разных племён, его общности, единомыслия, «соборности», а сами многоглавые соборы - материальное воплощение этой идеи. С технической стороны эти здания – результат точного математического расчёта, план будущего собора перед строительством расчерчивался на местности (при этом закладывались неглубокие – до 1 метра фундаменты) с соблюдением строго определённых пропорций, требований соразмерности, гармонии отдельных частей сооружения (высота равна длине, с галереями (Киев) или без них (Новгород). Остальные храмы Древней Руси середины XI в. имели схожую с Софией Киевской объёмную композицию и силуэт, хотя и уступали ей по размерам - София Полоцкая имела 7, Новгородская – 6 куполов, но также были многонефными и окружёнными галереями, что придавало им ступенчато-пирамидальный облик. Лишь в Новгородской Софии (1045-1050), построенной на месте сгоревшей деревянной, начальный замысел подвергся корректировке – боковые галереи были сразу построены двухэтажными, что вызвало существенное отклонение от «пирамидальности» и сделало Новгородский собор более простым и суровым.

Этому впечатлению способствовало также использование в кладке стен и барабанов местного камня – плитняка, снаружи вымазанного от выветривания известковым раствором, а из дефицитной здесь плинфы сооружались лишь своды и арки. Неровности, шероховатости затирались побелённым известняковым раствором. В результате при сохранении общего плана и замысла, внешнее впечатление от двух грандиозных сооружений было различно.

Полоцкая София строилась в третьем варианте кладки (наиболее распространённом в славянских православных храмах) – из плинфы «со скрытым рядом» и вмурованными кое-где в известковый раствор (цемянку) булыжными камнями. чередовании рядов тёмно-красной плинфы и розовой цемянки придавало стенам собора «полосатость» и наибольшую живописность. К сожалению, софийский собор в Полоцке несколько раз подвергался разрушению и перестройкам и по современному облику гораздо ближе к костёлу, чем к крестово-купольному храму.

Вероятно, и полоцкий, и новгородский храмы Софии строились киевской артелью, т.к. в этих городах иного каменного строительства не велось, а в Киеве сооружались ещё 3 церкви («софийского» типа, но меньших размеров), несколько кирпичных храмов, Золотые ворота, стена вокруг митрополичьего подворья.

Четвёртым, и одно время (в период правления Мстислава Храброго(1024-1036)) равным Киеву центром Руси был Чернигов. Именно в нём сохранилось древнейшее на Руси каменное здание (Десятинная церковь « о 25 верхах (сводах), рухнула во время штурма Киева монголо-татарами).

Спасский собор в Чернигове, почти законченный к 1036 году, имел более вытянутые пропорции, близкие к базилике, за счёт меньшего количества нефов (три), отсутствию галерей и наличию хор вдоль южной и северной стен. Хоры имеются и в остальных зданиях этого периода, т.к. они сооружались на средства князей и особое место для размещения семей и приближённых князя было необходимо, однако они располагались в задней части храма, над нартексом, усиливая центризм основного помещения. На хоры ведёт винтовая каменная лестница, помещавшаяся в особой башне слева от входа. Эти башни были и во всех Софиях, однако в черниговском Спасе купол над башней уравновешивался другим – над крещальней – баптистерией справа от входа. Более низкая по сравнению с основным зданием высота этих построек, а также пятикупольность храма, позволяла ему сохранять общее для Киевской Руси этого периода композиционное решение (пирамидальность). Детали кладки некоторых частей Спасского собора (кладка «ёлочкой») позволяют предполагать участие в его сооружении зодчих из земель бывшего Хазарского каганата (известно, что Мстислав привёл с собой в Чернигов хазар из Тмутаракани) или Болгарии. Однако большинство деталей этого, как и других древнерусских соборов, позволяют предполагать участие в их строительстве прежде всего специалистов из Византии, причём преимущественно столичной, константинопольской школы. Последние получили во вновь обращённой стране гораздо большую свободу творчества, чем в столице империи с тысячелетними традициями и могли здесь смелее внедрить в жизнь новации типа многокупольности или техники кладки «со скрытым рядом».

В целом же период конца X-середины XI в. в истории древнерусского церковного зодчества можно назвать фазой его становления, или экспериментов.

Лекция 3. Общерусские и локальные архитектурные школы конца XI – первой половины XII века.

В результате византийские зодчие и их русские ученики остановились к началу 70 – х годов XI века на оптимальном для русских условиях варианте крестово – купольного устройства. Образцом для него послужил трехнефный шестистопный, с нартексом (нарфиком) и двумя «башнями» (или толькь барабанами с куполом), фланкириющими вход, на его южном и северном краях. Их происхождение тесно связано с религиозной и политической реальностью XI в. Это – отмеченная уже необходимость обширных хор с ведущей на них лестницей в башне, - для княжеской семьи приблеженных, и нартекса с баптистерием – для крещения язычников, приобретшем массовый характер скорее во второй чем в первой половине XI века. Уменьшившиеся размеры, и соответственно, себестоимость и скорость сооружения отвечали увеличившейся потребности в храмах, строившихся уже не только в центре столиц, но и в княжеских селах и «градах» (церковь Бориса и Глеба в Вышгороде) и умножавшихся монастырях.

С главным монастырем Руси - Киево-Печерской лаврой связан и эталонный памятник общерусской архитектурной школы последней четверти XI - начала XII века - Успенский собор

(1073 – 1077). Его внутреннее пространство более едино, целостно, а стены более живописны, пластичны за счет большого количества трехступенчатых ниш – филенок, как с окнами так и глухих. Считается, что образцом для Успенского собора послужила (по своему плану) ставшая уже каноничной для Руси Десятинная церковь, с другой (по внешнему оформлению) – новые византийские храмы уже XI века (в частности, Богородицы Панагии Халкеон в славянском городе Империи – Солуни). «Печерский патерик» специально отмечает, что для строительства этого храма приехали зодчие из Константинополя, а замысел его был подан самой Богородицей. Храм главного идеологического центра Руси, центра летописания Киево-Печерской лавры был канонизирован в зодчестве, тем более в чем то он был монументальнее Софии (диаметр его центрального купола был больше и достигал 8,6 метра. Больше был только купол построенного позднее, но теми же зодчими собора Кловского Богородичного Влахернского монастыря – 9,6 метров).

К тому же типу, что и Успенский собор, относятся соборы Выдубецкого и Михайлова Златоверхова монастырей в Киеве, Юрьева и Антониева монастырей в Новгороде (последние, впрочем, производят иное, более суровое впечатление из-за материала – камня, анеплинфы и менее рельефной монотонной побеленной плоскости стен). Наиболее монументальный и суровый из всех храмов этой серии Георгиевский собор Юрьева монастыря – завершает ее хронологически (1119), во всех землях Руси, кроме Киева, где собственно традиции сохранялись дольше. Здесь, кроме монастырских к тому же типу относились и княжеские «дворовые» храмы – Бориса и Глеба в Вышгороде, родовая усыпальница Мономашичей – Спас на Берестове. Интересной особенностью его внешнего оформления является фигурная (в виде меандров и крестов) кирпичная кладка по цемянке, трёхлопастные своды и связанная с ними разная высота прясел и апсид, а также выступающие с трёх сторон притворы – новая, уже типично русская черта зодчества, имевшая продолжение в архитектурных традициях не только Киевской, но и Московской Руси. Есть данные о строительстве при Владимире Мономахе других церквей в Киеве, соборов в столицах земель – Смоленске, Суздале, Владимире, но детали их устройства не известны.

Возможно, с 30-х годов XII в. они относились уже к другому общерусскому типу культовых построек, восходящих к кубовидному, с одним большим куполом собору Кловского монастыря. Это новый, наиболее перспективный в дальнейшем тип здания – трёхнефный, чаще без нартекса (реже шестистолпный)

храм. Различия по землям Руси заключалось в материале, внешнем декоре стен и форме внутренних столпов (крещатых, квадратных, круглых, гранёных, рифлёных).

Первыми сохранившимися храмами этого типа являются Успенский собор Елецкого монастыря (сразу после 1113 г.) и Борисоглебская церковь (1120-е г.). В этой связи новую общерусскую школу можно условно назвать черниговской по месту зарождения. Только здесь в кирпичные в основе здания монтировались белокаменные детали (по болгарскому и романскому, но не византийскому) примеру, вводится новый элемент декора – аркатурно-колончатый фриз, правда ещё в зародышевом виде и под закомарами, а не посредине высоты стен, как позднее, а также треугольники под куполом и сводами закомар и мощные пилястры на месте лопаток. Они сохранились в церкви Петра и Павла, Успенский собор, Новгородский собор Ивана на Опоках. Некоторые из этих храмов относились по плану и силуэту ещё и к этой, общерусской школе, одновременно послужили и исходными пунктами формирования местных школ (Черниговская церковь в Старой Ладоге – для новгородской школы, Спасо-Преображенский собор в Переславле Залесском и Успенский (в одноглавом варианте) во Владимире - для Владимиро-Суздальской.

Архитектурные школы, на которые разделялась общерусская церковная архитектура XII века, возникли не только благодаря различным региональным вкусам, материалам и техническим приёмам местного зодчества, окружающему ландшафту, внешним влияниям, но, и зачастую это главное – благодаря внешне как бы как бы случайному стечению обстоятельств, со сферой культуры не связанных.

Эту фазу развития древнерусского зодчества – его расцвета в многообразии при общей основе – можно начинать с Переяславля Южного. Именно здесь, благодаря княжению Владимира Мономаха и, главное духовного правления (начало-1077 г.) епископа Ефрема из Константинополя. Для переяславской школы существуют две крайние, зафиксированные летописью, даты – 1089 и 1098 годы, однако она начала своё существование за более чем десятилетие до первой из них, а завершила – на тот же срок. позднее второй. Об уникальном гражданском зодчестве Переяславля уже говорилось. Отметим так же существование здесь существование специальной мастерской по производству смальты для мозаик почти десятка церквей, выявленных при раскопках. Особенностью является разноплановость: имеются 4-х, 2-х, и даже бесстолпные, однонефные с квадратными столпами. Внешний контур зданий не известен, т.к. не одно из них не сохранилось, хотя ранее Спаса на Берестове появляются выступающие праделы. Переяславская школа исчезла практически бесследно, т.к. при возобновлении строительства здесь в 40-е годы XII в. храмы сооружались уже в одном из двух общерусских стилей того времени.

Лекция 4. Новгородская школа XII-начала XIII в.

Новгородская школа XII-начала XIII в., как и переяславская, уходит своими корнями в XI век, но выработалась в окончательном варианте под воздействием общерусских школ первой половины XII в. Новгородские особенности – простота, суровость, олицетворённая сила – проявлялись уже в таких зданиях более раннего этапа, как Софийский и Георгиевский соборы. Своеобразным местным поиском является Николо-Дворищенский собор (1113 г.), созданный, вероятно, тем же мастером (Петром), что и Георгиевский собор, но уже не трёхглавым, а, как и София Новгородская (без лестничной башни) пятиглавым. Это было безусловным новаторством в древнерусском зодчестве, хотя в основных чертах Никольский собор мало чем отличался от памятников общерусской школы к XI-началу XII в. Процесс дальнейшего постепенного становления новгородской школы связан с событиями «революции» 1136 г. и переездами княжеской, затем епископской строительной артели в Псков и Ладогу. Именно здесь и были сооружены те памятники, отдельные черты которых и составили чуть позднее, слившись воедино, специфику новгородской школы.

Это, прежде всего – разная ширина и высота центрального и боковых прясел стен, отчасти восходящая к Софии Новгородской, отчасти – новое, повторное византийское воздействие, проявившееся впервые в Спасском соборе Мирожского монастыря (рубеж 40-х – 50-х годов XII в.). Его крестовокуполность отчетливо видна снаружи за счет резкого понижения (на целый ярус) не только боковых апсид, но и прясел. В дальнейшем высота последних была увеличена в общерусских традициях, а в собор встроена плоская звонница – пожалуй, наиболее бросающаяся в глаза деталь более поздней псковской школы. Впервые этот элемент был построен артелью бежавшего из Новгорода в Псков после «революции» 1136 г. князя Всеволода Мстиславовича собора Ивановского монастыря. Последний, относясь формально к общерусскому ,,, трехглавых соборов, производит своей приземленностью, асимметрией прясел и окон, «лепленностью», абсолютно иное впечатление, сближающее его с памятниками псковской школы XIV-XV в.

Асимметричное, не ярусное, а пирамидальное расположение окон, в дальнейшем одна из характернейших черт новгородской школы, в законченном виде впервые проявилась в ладожском зодчестве 1153-1166 гг., когда там работала та же артель, что ранее во Пскове. Наиболее ярким памятником ладожского этапа становления новгородской школы является церковь Св. Георгия, сооруженная в 1166 г. в честь победы над шведами, одержанной незадолго до этого под стенами староладожской каменной крепости. После завершения строительства этого памятника русской воинской славы, вернувшаяся в Новгород, и, вероятно, сильно разросшаяся артель (возможно, разделившаяся – часть строила преимущественно из плитняка, часть – из плинфы) развернула здесь массовое строительство. Всего за последнюю треть XII в. здесь, по боярским, реже – княжеским (Спас-Нередица, 1198 г., например) заказам было сооружено 17 храмов! Что небывало для Руси, каждый сооружался за один сезон, а иногда строилось по несколько зданий в год. И все, с небольшими вариациями, в духе и традициях сложившейся после середины XII в. в Старой Ладоге новгородской школы, для которой характерна скудость декора и пластичность стен (за счет специфики материала), пирамидальность расположения окон, разная ширина прясел и высота апсид, небольшие размеры, центризм и однокупольность.

Некоторые новые тенденции в развитие новгородской школы, получившие завершение уже в «послемонгольский» период, зародились в первой трети XIII в. под влиянием смоленского зодчества, а именно построенной в 1207 г. на Ярославовом Дворище церкви Параскевы Пятницы. Правда, из всех элементов этой школы новгородские строители взяли трехлопастное завершение равных по ширине фасадов, достигавшееся за счет понижения высоты боковых прясел. Впервые в Новгороде эти черты проявились в церкви Богородицы в Перини (на месте ,,, Перуна) (20-е – 30-е годы XIII в.), органично синтезировавшие их с традициями новгородской школы и создавшие новый целостный образ храма.

Лекция 5.