Юмор как информация

В России наблюдается как никогда стремление людей улучшить свои жизненные условия и, в частности, желание двигаться “вверх” для достижения бóльших материальных ресурсов, власти и статуса. При этом люди хотят иметь основание для своей позитивной оценки со стороны окружающих. В то же время представляется важным уважение людей не только при повышении, но ипониженииих статуса. В любом случае люди идентифицируют себя с теми или иными группами. Если внутригрупповое и межгрупповое сравнение дает негативный результат, то человек так строит свои взаимоотношения с другими, чтобы достигнуть все же позитивной идентификации.

В стремлении к достижению этой цели важное значение приобретает движение, которое либо повышает проницаемость границ группы, либо ее стабилизирует, сплачивает. Подобная стратегия носит индивидуальный, либо групповой, а также официальный (формальный) или неофициальный (неформальный) характер. Одной из мало изученных функций информации при достижении социальной идентификации является юмор в уже упомянутых выше формах (насмешка, ирония, сатира, карикатура, анекдот и т.д.).

Напомним при этом — в определенных ситуациях согласно теории психоанализа юмор и его производное — смех служат агрессивному поведению групп. Еще З.Фрейд отметил, что для тенденциозного юмора нужны, в общем–то, три лица: первое — тот, кто использует смех (“остроту”), второе берется как объект для агрессивности, и третье, на котором достигается цель смеха (остроты), извлечение удовольствия (Фрейд З.“Я” и “Оно”).

Д.Левайне, последователь Фрейда, а затем и Р.Косер распространили этот тезис на социальное поведение в целом, утверждая, что юмор и смех всегдасодержат некую агрессивность, независимо от того, направлены ли они на определенный объект или нет. Впрочем, в противовес было замечено (М.Истмен), что в подобное утверждение не укладывается целый “раздел” юмора — бессмысленные шутки. Да и народный юмор также не совсем вписывается в свой агрессивный подтекст. Так называемый детский анекдот, кажется, вообще отвергает приведенный выше тезис об агрессивности юмора.

Как бы то ни было, информационный процесс, особенно в политической, межнациональной сферах часто содержит элементы агрессии. И, по–видимому, концентрация информации в массовых электронных средствах и в печати не меняет общей картины. Группы — политические или национальные аутсайдеры — находят свои, хотя и несколько ограниченные, средства контрагрессии в рамках так называемого контркультурного процесса. В обществе возникает и широко распространяется идея “великого отказа” (Г.Маркузе) от общества организаций, его научно–технических достижений, “враждебных” человеческой природе. Особенно обостряется этот процесс в период социальных потрясений. Социальные группы, объединенные организационно, создают своеобразные субкультуры. В них помимо общеизвестных элементов (андеграунд в живописи, эротический юмор, политический и межнациональный анекдот) привносятся и новые.

В противовес официальной информации всегда происходит контрпроцесс — создание и циркулирование неформальной (слухи, шутки и прочие атрибуты вербального взаимодействия людей).

Люди общаются через послание и обмен такой информацией. Существует точка зрения, согласно которой юмор, например, функционирует как сигнал членам группы, что опасность миновала и можно расслабиться. Такое видение складывается на основе изучения поведения людей в примитивных обществах (первобытное общество), где повсюду господствовали различного рода опасности, а шутки и смех означали, что угроза среды миновала и нет смысла чего–то бояться. Хотя бывают и исключения, когда угроза или сам факт какого–то несчастья вызывают смех (смерть вождя, юмор висельника, “черный юмор”, “истерический смех”). Было замечено также, что люди ударяются в смех, когда внезапно получают плохие новости. Нервный смех могут вызвать даже ужасные события, происходящие вдали от самого места события, например, война или авария на атомной станции (Чернобыль).

Следует заметить, что в условиях централизации, граничащей с монополией, адекватная, реальная информация вообще невозможна. Используя сложившуюся ситуацию, те или иные властные или статусные группы сознательно фальсифицируют ее, подавая достаточно правдоподобно.

Такая информация является на какое–то время спасительной мерой. Однако она практически не учитывает психологический потенциал личности, который содержит как стремление к интеграции с потоком информации, так и к обособлению, к автономии. Поэтому бывает положение, при котором противодействие официальным средствам информации доминирует над ее безусловным усвоением. Такое положение характерно переносом на авторов информации, ее проводников чувства вражды. Как результат в неформальных общениях высмеиваются и осуждаются члены правительства и депутаты (“раздутый газом” или “чмокнутый” премьер, “Чубаучер”, “Килькин”, “Хасс”, “Шу–Шу”, “Паша–Мерседес”, “Абдул типа бей”), а также другие представители властных структур.

Общепризнанно, что политический юмор является реакцией (разумеется, иногда неадекватной) на слишком большую концентрацию власти в обществе. Но любая шутка создает реальную возможность “выпустить пар эмоций”. И такого вида юмор, безусловно, позволяет довольно безопасно как для общества, так и для политиков высвободить агрессивность по отношению к высшей власти. Именно эта власть рождает институты, стремящиеся наложить на общество те или иные запреты. И люди ищут любые формы сопротивления этим поползновениям, и юмор — самая мягкая из этих форм. Мы уже отмечали, что смех по своей сути антитоталитарен. Важна и некая общественно–политическая функция юмора — он вызывает интерес публики к политике вообще и к ее представителям в частности.

И как бы не осуждали всякого рода комические приемы со стороны тех или иных кандидатов в Государственную Думу на выборах в конце 1995 года, они запомнились избирателям (Б.Федоров, Н.Боровой) и вряд ли принесли им потери голосов избирателей. Частушки, высмеивающие особенно заметных своими пустыми обещаниями и всякого рода разглагольствованиями политических деятелей, записывались и перепечатывались как в добрые старые времена “Самиздата”.

Встал я утром в шесть часов

Нет резинки от трусов.

Вот она! Вот она!

На Чубайс намотана.

Оппозиционная печать (газета “Завтра”, “Советская Россия”) также использовала предоставившуюся возможность представить многих кандидатов в депутаты в весьма непривлекательном виде. Имели ли эти нападки какое–либо значение для итогов выборов, определить затруднительно. Но привлечение внимания избирателя к выборам все же, на наш взгляд, произошло, а по терминологии М.С.Горбачева — “И это главное!”.